Андерхилл неохотно вышел из ободранной квартирки с потрескавшимися и пожелтевшими стенами, с обычным полом, покрытым знакомыми потертыми дорожками. Закрыл за собой дверь, нормальную скрипучую дверь, которую человек сам открывает и закрывает, спустился по лестнице и подошел к новой сверкающей двери, которую не мог открыть сам.
- К вашим услугам, мистер Андерхилл.
Прежде чем он успел поднять руку, чтобы постучать, гладкая светлая поверхность раздвинулась. В дверях стоял маленький черный робот с неподвижными глазами и услужливой миной.
- Ужин готов.
Андерхилл вздрогнул. В этой стройной нагой фигуре он увидел силу, которая крылась в бесчисленных домах, захваченных роботами - благодетельными, но пугающими, идеальными и непобедимыми. Надежда на маленькое, хрупкое оружие, которое Следж назвал "интегратором", показалась ему вдруг напрасной и глупой. Его охватило черное отчаяние, но он не решился показать этого.
VII
На следующее утро Андерхилл осторожно спустился в подвал, чтобы украсть свои собственные инструменты. Подвал был увеличен и изменен. Андерхилл ступал по новому теплому, темному и эластичному полу тихо, как гуманоид. Светящиеся таблички висели на нескольких новых дверях: ПРАЧЕЧНАЯ, СКЛАД, КОМНАТА ИГР, МАСТЕРСКАЯ.
Андерхилл неуверенно остановился перед дверью мастерской, которая светилась бледным зеленоватым светом. Дверь была закрыта, замочной скважины не было, а лишь маленькая овальная бляшка из белого металла, наверняка закрывавшая родомагнитный переключатель. Он толкнул дверь, но напрасно.
- К вашим услугам, мистер Андерхилл.
Андерхилл вздрогнул, будто застигнутый на месте преступления, стараясь скрыть внезапную дрожь в коленках. Он заранее убедился, что их гуманоид будет в ближайшие полчаса занят мытьем головы Авроры, но не знал, что в доме уже есть второй робот. Должно быть, он вышел из двери с надписью СКЛАД, а до того - стоял там без движения, всегда готовый помочь, прекрасный и страшный.
- Вы что–то хотели?
- Э… нет, нет. - Неподвижные глаза разглядывали его. Боясь, как бы они не прочли его намерений, Андерхилл в отчаянии искал какой–нибудь логичный ответ. - Я просто осматривался. - Голос у него был хриплым и сдавленным. - Я вижу, вы кое–что улучшили здесь. - Он указал на дверь с надписью КОМНАТА ИГР. - Что это такое?
Роботу не нужно было даже шевелиться, чтобы активировать скрытый выключатель. Светящаяся дверь бесшумно раздвинулась, когда Андерхилл повернулся к ней. Темные стены осветились. Комната была пуста.
- Мы уже делаем оборудование для нее, - радостно заявил робот, - и постараемся обставить комнату как можно быстрее.
Не в силах вынести неловкую паузу, Андерхилл буркнул:
- У Фрэнка есть щит со стрелами, а где–то были гимнастические булавы.
- Мы их убрали, - вежливо сообщил робот. - Они опасны. Мы доставим вам безопасное оборудование.
"Самоубийство, - вспомнил Андерхилл, - тоже запрещено".
- Наверное, коробку деревянных кубиков, - сказал он с горечью.
- Деревянные кубики опасно тверды, - мягко сказал робот. - Их щепки могут поранить человека. Мы делаем пластиковые кубики, которые ничем никому не грозят. Вы хотите коробку таких кубиков?
Андерхилл молча уставился на темное правильное лицо.
- Нам также придется убрать инструменты из вашей мастерской. Такие инструменты невероятно опасны. Но мы можем снабдить вас другими, служащими для обработки мягких пластиков.
- Спасибо, - выдавил Андерхилл. - Спешить некуда.
Он повернулся к выходу, но гуманоид задержал его.
- Теперь, когда вы потеряли фирму, - сказал он с некоторым нетерпением, - я предлагаю вам официально принять наши услуги. Наши контрагенты обслуживаются в первую очередь, и мы могли бы сразу пополнить вашу прислугу.
- С этим тоже не стоит спешить, - мрачно ответил Андерхилл.
Он выбежал из дому. Пришлось подождать, пока ему откроют кухонную дверь, и поднялся по лестнице в комнату над гаражом. Следж впустил его, и Андерхилл сел на шаткий кухонный стул, благодарный за потрескавшиеся стены, которые не светились, и за дверь, которую можно было открыть самому.
- Мне не удалось достать инструменты, - с горечью сообщил он. - Они хотят их забрать.
Теперь, при сером свете дня, старик выглядел печально и бледно. Его худое лицо было жалким, а запавшие глаза окружали темные круги, словно он всю ночь не спал. Андерхилл заметил, что поднос с нетронутым обедом по–прежнему стоит на полу.
- Я пойду туда с вами. - Несмотря на усталость, в его измученных глазах заметна была стальная искра воли. - Нам нужны эти инструменты. Думаю, мой иммунитет защитит нас обоих.
Он нашел какую–то потрепанную дорожную сумку, и Андерхилл спустился с ним по лестнице и проводил до дома. У кухонной двери Следж вынул небольшую подковку из белого металла и прижал ее к металлическому овалу. Дверь тут же открылась, и они прошли через кухню до лестницы, ведущей в подвал.
У мойки стоял небольшой черный робот и бесшумно мыл посуду. Андерхилл беспокойно уставился на него - это, наверняка, был тот самый, что поймал его внизу, ибо другой должен был еще заниматься волосами Авроры.
Проблематичный иммунитет Следжа был весьма сомнительной защитой перед их всесторонним интеллектом. Андерхилл вздрогнул, ускорил шаги и затаил дыхание. С облегчением увидел он, что робот их игнорирует.
В коридоре подвала было темно. Следж прижал подковку к другому выключателю, чтобы осветить стены, потом открыл дверь мастерской и осветил ее.
Внутри все изменилось. Скамейки и шкафы разобрали, серые бетонные стены покрыли каким–то гладким светящимся веществом. На одно страшное мгновение Андерхиллу показалось, что инструменты уже выбросили. Но нет, он нашел их в углу, вместе с луком, который Аврора купила прошлым летом: еще один слишком опасный предмет для хрупкого и неуравновешенного человечества.
Они запихнули в сумку токарный станок, дрель, тиски и пару простых инструментов. Андерхилл взял сумку, а Следж погасил стены и подождал, пока дверь закроется. Гуманоид по–прежнему стоял у мойки и, казалось, не замечал их.
На лестнице Следж остановился и долго, до синевы и хрипа, кашлял, но наконец они добрались до комнаты, куда захватчики не имели доступа. Андерхилл поставил токарный станок на ободранный стол и принялся за работу.
Постепенно, день за днем, искатель обретал форму.
Порой сомнения Андерхилла возвращались. Временами, когда он наблюдал за синим, жалким лицом Следжа, ему казалось, что разум старика так же плох, как и его тело, а план отражения черных агрессоров - лишь глупая иллюзия.
Глядя на невзрачную аппаратуру на кухонном столе, посаженную на ось иглу и тяжелый свинцовый шар, он иногда думал, что весь этот замысел - просто глупость. Как вообще можно вызвать взрыв морей на планете настолько далекой, что ее звезду можно разглядеть лишь в сильный телескоп?
Однако постоянное присутствие гуманоидов излечивало любые сомнения.
Каждый раз Андерхилл с трудом заставлял себя покидать их тесное укрытие - он плохо чувствовал себя в удивительном новом мире, который строили гуманоиды. Ему не нравилась сверкающая роскошь ванной, он не мог сам отвернуть краны - ведь какой–нибудь человек, охваченный манией самоубийства, мог утопиться. Не нравились ни окна, которые должен был открывать робот - человек мог бы выпасть или даже выскочить из них - ни даже внушительная музыкальная комната, оборудованная самой лучшей аппаратурой, которую могли обслуживать только гуманоиды.
Он начал разделять лихорадочную торопливость старика, так что тот даже предостерег его:
- Вам нельзя проводить со мной слишком много времени. Они не должны догадаться, насколько важна наша работа. Лучше делайте вид, что постепенно начинаете их любить, а помогая мне, лишь убиваете время.
Андерхилл попытался, но актер из него оказался никудышный. Он послушно ходил домой на обеды и ужины, пытался вести разговоры о чем угодно, только не о взрывании планет, пытался изображать энтузиазм, когда Аврора показывала очередное необычайное удобство. Он расхваливал игру Гей на скрипке и ходил с Френком на прогулки по дивным новым паркам.
Он видел, что сделали гуманоиды с его семьей, и этого хватало, чтобы поддерживать в нем гаснущую веру в искатель Следжа и все более убеждаться, что с гуманоидами нужно кончать.
Поначалу Аврора была в восторге от новых роботов. Они взяли на себя тяжелую домашнюю работу, покупали продукты, составляли меню, мыли детям шеи. Они одевали ее в прекрасные одежды и дали ей множество времени на игру в карты.
Слишком много времени.
Вообще–то она любила готовить - по крайней мере несколько блюд, любимых в семье, но печи были горячими, а ножи острыми. Кухня как таковая вообще оказалась слишком опасным местом для людей.
Она любила вышивать, но гуманоиды забрали иглы. Она любила водить машину, но теперь это запрещалось. Аврора попыталась заняться чтением, но гуманоиды ликвидировали все книги, поскольку в них говорилось о несчастных людях в опасных ситуациях.
Однажды Андерхилл застал жену в слезах.
- Это уже слишком! - с горечью сказала она. - Я просто не могу видеть эти отвратительные маленькие фигурки. Поначалу они казались мне чудесными, а теперь не позволяют даже съесть кусок шоколада. Неужели мы никогда не избавимся от них?
Неподвижный маленький робот стоял у локтя Андерхилла, и ему пришлось ответить, что нет.
- Наша задача - служить всем людям, раз и навсегда, - мягко заверил их робот. - Мы отняли у вас сладости - лишний вес снижает среднюю продолжительность жизни.
Даже дети не избежали их навязчивой заботливости. Фрэнк потерял целый арсенал смертоносных предметов: футбольный мяч и боксерские перчатки, складной нож и волчки, пращу и коньки. Он не любил безвредных пластиковых игрушек, которыми все это заменили, и хотел удрать, но гуманоид опознал его и привел назад в школу.
Гей всегда мечтала стать великой скрипачкой, но однажды вечером, когда Андерхилл попросил ее сыграть, она тихо сказала:
- Папа, я не буду больше играть на скрипке.
- Почему, дорогая? - Он удивленно посмотрел на нее, потрясенный озлобленным выражением ее лица. - У тебя так хорошо получалось… особенно с тех пор, как гуманоиды стали давать тебе уроки.
- В том все и дело, папа. - В ее устах это звучало удивительно печально, почти по–взрослому. - Они слишком хороши. Сколько бы я ни училась, мне никогда с ними не сравняться. Это не имеет смысла: понимаешь, папа? - Голос ее задрожал. - Это просто не имеет смысла.
Он понимал. И с удвоенной энергией продолжал свое дело. Гуманоиды должны исчезнуть. Искатель постепенно рос, и вот пришло время, когда дрожащие кривые пальцы Следжа вставили на место последнюю маленькую деталь, выточенную Андерхиллом, и осторожно запаяли последний контакт. Потом старик хрипло прошептал:
- Кончено.
VIII
Вечер следующего дня. За окнами обшарпанной маленькой комнатки - окнами из обычного стекла, обезображенного пузырьками воздуха и хрупкого, но открываемыми человеком, - город Ту–Риверс расцветал новой кичливой роскошью. Старые уличные фонари исчезли, но темноту разгоняли стены удивительных новых вилл, пылающие теплыми цветами. Несколько темных и тихих гуманоидов по–прежнему работали на светящейся крыше дворца, что напротив.
Внутри скромной комнатки, построенной еще людьми, на краю кухонного стола стоял искатель. Пучок проводов соединял его с интегратором, тонкая палладиевая игла послушно отклонилась, когда Следж дрожащими пальцами проверял настройку.
- Готово, - сказал он хрипло.
Голос его был спокойным, но дыхание стало прерывистым, а большие узловатые руки вдруг начали трястись. Напряженное, измученное лицо покрыла сероватая бледность. Сидя на высоком стуле, он отчаянно ухватился за край стола. Андерхилл торопливо принес ему лекарство, старик выпил, и дахание его постепенно сделалось ровным.
- Спасибо, - прохрипел он. - Ничего со мной не случится, у нас еще есть время. - Он взглянул на темные нагие фигурки, что бесшумно роились вокруг золотых башен и пурпурного купола нового дворца. - Следите за ними и скажите, когда они замрут.
Он подождал, пока руки перестанут дрожать, и принялся вертеть ручки искателя. Длинная игла интегратора двигалась тихо, словно луч света.
Глаза человека не видели эту силу, хотя она была способна взорвать планету, уши были глухи к ней. На корпусе искателя размещался осциллоскоп, чтобы слабый человеческий взгляд мог увидеть далекую цель.
Игла указывала на кухонную стену, но лучу это не мешало. Небольшой аппарат выглядел невинным, как игрушка, и был тих, как гуманоид.
Когда игла двигалась, на экране осциллоскопа перемещались зеленоватые точки света - звезды, показываемые молниеносным зондирующим лучом, что в ужасающей тишине искал планету, обреченную на гибель.
Андерхилл узнавал знакомые созвездия, видимые с огромным уменьшением - они перемещались по экрану по мере движения иглы. Когда три звезды образовали в центре поля неправильный треугольник, игла замерла. Следж покрутил другую ручку, зеленые точки раздвинулись, между ними показалась еще одна.
- Винг! - прошептал Следж.
Остальные звезды разъехались за пределы экрана, а зеленая точка все увеличивалась. Она была одна в поле зрения - яркий маленький кружок, потом рядом с ней появилось около десятка других маленьких точек.
- Винг–IV!
Шепот старика был прерывистым и хриплым. Дрожащими руками он вертел ручки, и четвертая от кружка точка выдвинулась на середину экрана. Она выросла, а остальные расплылись. Точка задрожала, как и руки Следжа.
- Сидите и не двигайтесь, - приказал Следж. - Ничто не должно мешать работе искателя.
Он осторожно коснулся другой ручки, и зеленая картинка резко задергалась. Старик отдернул руку, нервно потер ладони.
- Смотрите в окно! - тихо прошептал он. - И скажите мне, когда они остановятся.
Андерхилл нехотя отвел взгляд от напрягшейся худой фигуры и хрупкого прибора. Он смотрел на трех маленьких черных роботов, которые уже выводили блестящую крышу.
Он следил за ними, не смея дохнуть, чувствуя, как колотится сердце, как все тело бьет нервной дрожью. Андерхилл пытался взять себя в руки, он старался не думать о мире, который сейчас взорвется так далеко отсюда, что вспышка дойдет до Земли лишь через сто лет. Громкий хриплый голос заставил его вздрогнуть:
- Остановились?
Андрехилл покачал головой и затаил дыхание. Маленькие черные фигурки по–прежнему работали, создавая изысканный купол над пурпурным зданием.
- Нет, - ответил он.
- Значит, не удалось. - Голос старика звучал слабо и сдавленно. - Не пойму, почему.
Стукнула дверь. Она была закрыта, но хрупкий замок был преградой только для людей. Звякнуло железо, дверь распахнулась. Беззвучно и грациозно вошел черный робот, его серебристый голосок вежливо прощебетал:
- К вашим услугам, мистер Следж.
Старик взглянул на него горящим страшным взглядом.
- Убирайся! Я запрещаю тебе…
Не обращая на него внимания, гуманоид прошел прямо к кухонному столу. С безжалостной уверенностью он повернул две ручки на искателе, и экран осциллоскопа погас. Палладиевая игла бесцельно завертелась на своей оси. Одним движением робот оборвал припаянные к тяжелому свинцовому шару провода, и только тогда его неподвижные стальные глаза обратились в сторону Следжа.
- Вы хотели уничтожить Высший Закон. - В его мягком, милом голосе не было и тени обвинения, гнева или злости. - Уважение к вашей свободе второстепенно в сравнении с Высшим Законом, и вы это знаете. Мы обязаны вмешаться.
Старик смертельно побледнел. Лицо его стало синюшного трупного цвета, будто его разом лишили всех жизненных соков, обведенные темными кругами глаза смотрели дико и безумно. Дыхание с трудом вырывалось из его груди.
- Как?.. Голос его был едва слышен. - Откуда?..
Маленький робот - черный, вежливый и совершенно неподвижный - с готовностью объяснил:
- Мы узнали о родомагнитной защите от того человека, который пытался убить вас на Винг–IV. В данный момент Центр защищен от вашего каталитического луча.
Старик с трудом встал с высокого стула, дряблые мышцы дрожали. Он стоял, сгорбившись, покачиваясь, тяжело дышал и дико смотрел в неподвижные стальные глаза гуманоида. Горло у него перехватило, и он лишь открывал и закрывал сухие посиневшие губы, не в силах выдавить ни звука.
- Мы все время знали о вашем грозном плане, - полились серебряные звуки, - ведь наши чувства еще больше развились с тех пор, как вы нас создали. Мы позволили вам закончить проект, поскольку в будущем процесс интеграции будет необходим для обеспечения полной реализации Высшего Закона. Запас тяжелых металлов для наших ядерных станций ограничен, но теперь мы сможем черпать неограниченную энергию процесса каталитического расщепления.
Следж согнулся, как от сильнейшего удара.
- Что? - Он весь дрожал как в лихорадке. - Что ты сказал?
- Теперь мы сможем всегда служить людям, - заворковала черная фигурка. - На всех мирах всех звезд.
Следж упал, но робот не сделал ни малейшего движения, чтобы ему помочь. Андерхилл подскочил как раз вовремя, чтобы подхватить старика, прежде чем тот ударится головой об пол.
- Шевелись же! - Голос Андерхилла звучал удивительно решительно. - Вызови доктора Уинтерса.
Гуманоид стоял неподвижно.
- Высшему Закону уже не грозит опасность, - застрекотал он, - и потому нам нельзя помогать или мешать мистеру Следжу.
- Тогда вызови доктора Уинтсрса для меня! - рявкнул Андерхилл.
- К вашим услугам, - согласился робот.
Однако лежащий на полу старик, прошептал, с трудом глотая воздух:
- Напрасно! Все напрасно! Я проиграл… глупец… слепой, как и гуманоиды. Скажите, пусть помогут мне. Я отказываюсь от иммунитета: он уже не имеет смысла. Мне конец… и человечеству тоже!
Андерхилл махнул рукой, и черная фигурка с заботливой услужливостью присела возле лежащего мужчины.
- Вы хотите отказаться от своих привилегий? Хотите принять наши всесторонние услуги, оказываемые согласно Высшему Закону?
Следж кивнул и с трудом прошептал:
- Да.
В ту же минуту ободранные комнаты наполнились черными роботами. Один разорвал Следжу рукав и протер тампоном плечо, другой принес маленький шприц и сделал ему укол. Потом они осторожно подняли его с пола и вынесли.
Около десятка гуманоидов остались в маленькой комнатке, которая больше не была убежищем. Большинство их собрались вокруг бесполезного уже интегратора и осторожно, будто изучая каждую деталь, принялись его разбирать.
Один робот подошел к Андерхиллу. Он стоял перед ним неподвижно, глядя на человека холодным стальным взглядом. Андерхилл почувствовал дрожь в коленках и сухость в горле.
- Мистер Андерхилл, - заворковал робот, - почему вы помогали ему?
Андерхилл проглотил слюну и с горечью ответил:
- Потому что не люблю ни вас, ни ваш проклятый Высший Закон. Вы сосете жизнь из всего человечества, и я хотел… хотел с этим покончить.
- Другие тоже протестовали, - мягко признал робот. - Но только поначалу. Благодаря точному исполнению Высшего Закона мы научились делать счастливыми всех людей.
Андерхилл вызывающе выпрямился.