- Мы идем, - пояснил Лок, - наверх, к Алонце.
- Что за Алонца?
- Это что–нибудь вроде тех пекинских заведений с нехорошими женщинами, о которых говорил Аарон?
- У них здесь нет ничего похожего на Пекин, - сказал Принс, - Глупая, у них нет ничего похожего даже на Париж.
Таво взял Лока за руку.
- Будь рядом. Окажи своим друзьям, чтобы не отходили далеко, - рука Таво была потной и мозолистой. Джунгли впереди были наполнены птичьими криками и шелестом деревьев.
- Куда мы пойдем? - спросил Принс.
- К маме и папе, - голос Лока прозвучал неуверенно. - К Алонце.
Таво обернулся при последнем слове и кивнул. Он показал на деревья, запятнанные светом двух лун.
- Это далеко, Таво?
Таво только похлопал его по шее, взял за руку и пошел дальше.
На вершине холма было светло: свет пробивался из–под брезентового навеса. Несколько мужчин, смеясь, пили с толстой женщиной, вышедшей на свежий воздух. Плечи и лицо ее были влажными, груди при каждом вздохе просвечивали сквозь оранжевый ситец, коса была растрепана.
- Стой, - шепнул Таво и отодвинул ребят назад.
- Эй, почему?..
- Мы должны стоять тут, - перевел Лок Принсу, шедшему за горняком.
Принс огляделся, повернулся и подошел к Локу и Руби. Присоединившись к мужчинам, Таво первым делом перехватил пущенную по кругу бутылку с ромом.
- Эй, Алонца, сеньоры фон Рей?.. - он ткнул большим пальцем в сторону навеса.
- Иногда они заходят, иногда с ними бывают их гости, - ответила Алонца. - Иногда им нравится смотреть…
- А сейчас? - перебил Таво. - Сейчас они здесь?
Она взяла бутылку и кивнула.
Таво обернулся и жестом подозвал ребят.
Лок, сопровождаемый удивленными взглядами и приглушенным свистом, подошел к нему.
Мужчины вернулись к прерванному разговору, заглушаемому криками и смехом, доносившимися из–под брезента. Ночь была жаркой. Бутылка прошла по кругу еще трижды. Лок и Руби тоже немного отхлебнули. На третий раз Принс скорчил гримасу, но все же отхлебнул.
Наконец Таво подтолкнул Лока.
- Там.
Таво пришлось пригнуться в дверях. Лок, самый высокий из ребят, задел макушкой брезент.
На центральной балке раскачивался фонарь. Слепящий свет на крыше, слепящий свет на ушных раковинах людей, на кончиках их носов, на лицах. Чья–то голова провалилась в толпу, вызвав смех и проклятья. Влажный рот блеснул, словно горлышко бутылки. Волосы были растрепаны и мокры от пота. Кто–то трезвонил в колокольчик, перекрывая шум. Лок почувствовал, что его пальцы возбужденно подрагивают.
Люди начали садиться. Таво опустился на корточки, за ним Принс и Руби. Лок, вцепившийся во влажный воротник Таво, последовал их примеру.
В яме, тяжело ступая, ходил взад и вперед человек в высоких ботинках, жестами заставляя всех сесть.
На той стороне, за ограждением, Лок вдруг заметил женщину с серебряными волосами. Она склонилась к плечу студента–сенегальца Лузуны. Ее волосы свисали на лоб, словно изогнутые лезвия ножей. Рубашка студента была расстегнута, жилета на нем не было.
Человек в яме снова зазвонил в колокольчик. Пушинка опустилась на его блестящую от пота руку и прилипла, хотя он яростно жестикулировал и кричал на толпу. Потом он стал стучать коричневым кулаком по жестяной стенке, требуя тишины.
Сквозь щели ограждения просовывали деньги. Между планками набились люди, делающие ставки. Лок взглянул вдоль ограждения и увидел вдалеке молодую пару. Мужчина тянулся вперед, бешено махая купюрами.
Человек в яме тяжело ступал по клочкам высохшей кожи и перьям. Черные ботинки доходили ему до колен.
Когда толпа немного притихла, он направился к ближайшему краю ямы, невидимому Локу, и нагнулся.
Дверь клетки распахнулась. Человек с воплем вскарабкался на изгородь и ухватился за центральный столб. Зрители закричали и вскочили. Лок рванулся вперед.
На той стороне, за ямой, стоял его отец. Лицо его под светлой шевелюрой было перекошено. Он потрясал кулаком в сторону арены. Мать, держа одну руку около шеи, другой упиралась ему в грудь. Посол Сельвин пытался протиснуться между двумя горняками, вопившими возле ограждения.
- Вон Аарон! - воскликнула Руби.
- Нет, - откликнулся Принс.
Теперь уже стояло столько людей, что Локу ничего больше не было видно. Таво поднялся и стал кричать на людей впереди, чтобы они сели. Кто–то передал ему бутылку, и он замолчал.
У края ямы раздался шум, потом он смолк. И тут толпа взорвалась неистовым ревом. Кто–то махал курткой.
Возбужденный и несколько разочарованный, Лок от выпитого вина и вони почувствовал себя не очень хорошо.
- Пойдем! - крикнул он Принсу. - Пойдем наверх, там виднее!
- Наверное, не стоит, - возразила Руби.
- Почему бы и нет, - Принс шагнул вперед, но вид у него был испуганный.
Лок двинулся к ограждению.
Вдруг кто–то схватил его за руку так, что он завертелся волчком.
- Что ты тут делаешь?! - рассерженный и немного смущенный фон Рей тяжело дышал. - Кто только тебя надоумил привести сюда этих ребят?
Лок оглянулся в поисках Таво, но тот исчез. Аарон Ред остановился позади отца.
- Я ведь говорил, что надо кого–нибудь с ними оставить. Ваши здешние электронные сторожа давно устарели. Любой мало–мальски сообразительный ребенок быстро сможет разобраться в их схеме.
Фон Рей быстро повернулся к нему.
- О, с ребятами совершенно ничего не случилось! Но Лок хорошо знает, что ему не полагается выходить вечером в одиночку.
- Я отведу их домой, - вступила в разговор подошедшая мама. - Не расстраивайтесь, Аарон. С ними все в порядке, - она повернулась к детям. - И кто только помог вам сюда добраться?
Кругом столпились любопытствующие горняки. Руби начала плакать.
- Дорогая моя, чего же ты теперь испугалась? - с участием спросила мама.
- Ничего страшного, - произнес Аарон Ред. - Она просто знает, что ей будет дома. Им известно, что их ждет, когда они плохо поступают.
Руби, которая совсем не думала о наказании, заплакала по–настоящему.
- Почему бы не поговорить об этом завтра утром? - мама бросила на фон Рея отчаянный взгляд. Но отец был слишком расстроен слезами Руби и огорчен присутствием здесь Лока, чтобы заметить этот взгляд.
- Конечно отвези их домой, Дана, - он оглянулся и увидел столпившихся горняков. - Отвези их прямо сейчас. Идемте, Аарон, нет нужды беспокоиться.
- Сюда, - сказала мама. - Руби, Принс, давайте ваши руки. Идем, Лок… - она протянула детям руки.
Принс взялся за ее руку своим протезом и сжал пальцы. Мама вскрикнула, пошатнулась и схватилась за запястье другой рукой - ее пальцы попали в тиски из металла и пластика.
- Принс! - Аарон попытался схватить его, но тот увернулся, пригнулся и бросился бежать.
Мама опустилась на колени прямо на грязный пол, с трудом сдерживая слезы. Отец взял ее за плечи.
- Дана! Что он сделал? Что случилось?
Мама отрицательно затрясла головой.
Принс бежал прямо на Таво.
- Задержи его! - закричал отец по–португальски.
- Принс! - крикнул Аарон.
Окрик, казалось, лишил мальчика всех сил. С побелевшим лицом он упал прямо на руки Таво.
Мама уже поднялась, уткнувшись исказившимся от боли лицом в папино плечо.
- …и одну из моих белых птичек, - услышал Лок.
- Принс, подойди сюда! - приказал Аарон.
Принс приблизился. Движения его были угловатыми и нервными.
- А теперь, - сказал Аарон, - ты пойдешь домой с Даной. Она очень сожалеет, что упомянула про твою руку, так как не хотела оскорбить тебя.
Мама и отец с удивлением взглянули на Аарона, который повернулся к ним.
- Вы понимаете, - он выглядел очень усталым, - я никогда не упоминаю о его дефекте. Никогда! - он выглядел очень расстроенным. - Я не хочу, чтобы он чувствовал себя неполноценным, и абсолютно никому не позволяю указывать на то, что он не такой, как все. Вы не должны говорить об этом в его присутствии. Понимаете? Совсем не должны!
Отец все порывался что–то сказать, но смущение не давало ему вымолвить ни слова. Мама глядела то на мужчин, то на свою руку. Она поддерживала ее другой рукой и осторожно поглаживала.
- Дети, - сказала она. - Идемте со мной.
- Дана, ты уверена, что сможешь…
Мама остановила его взглядом.
- Идемте со мной, - повторила она, и они вышли из–под тента.
Около входа стоял Таво.
- Я пойду с вами, сеньора, и, если хотите, провожу вас до дома.
- Конечно, Таво, - ответила мама. - Спасибо, - руку она прижимала к животу.
- Этот мальчик с железной рукой, - Таво покачал головой. - И девочка, и ваш сын - это я привел их сюда, сеньора. Но они попросили меня, понимаете. Они сказали, чтобы я вел их сюда.
- Я понимаю, - сказала мама.
Возвращались они через джунгли, потом вышли на широкую дорогу, проходящую мимо причала, с которого акватрубы доставляли рабочих на подводные рудники. Высокие конструкции покачивались на воде, отбрасывая на волны двойные тени.
Они дошли до ворот парка, как вдруг Лок почувствовал в желудке сильную боль.
- Подержи его голову, - велела мама Таво. - Видишь, это приключение не пошло тебе на пользу, Лок. И ты опять пил это молоко! Тебе уже лучше?
Он ничего не сказал о роме. И запах под навесом, и аромат, исходивший от Таво, - все это помогало сохранить тайну. Принс и Руби смотрели на него спокойно, изредка обмениваясь взглядами.
Наверху мама привела электронного сторожа в порядок и проводила Принса и Руби в их комнату. Потом она зашла в детскую.
- Мамочка, тебе все еще больно руку? - спросил Лок с подушки.
- Да… Ничего не сломано, хотя я и сама удивляюсь, почему. Как только я уложу тебя, обследуюсь на медицинском аппарате.
- Они хотели пойти, - проговорил Лок. - Они сказали, что хотят посмотреть, куда вы все ушли.
Мама присела на постель и погладила его здоровой рукой.
- А тебе самому разве не хотелось посмотреть, хотя бы самую капельку?
- Да, - признался он, помолчав.
- Я так и думала. Ну, как твой желудок? Мне не нравятся все эти разговоры о молоке! Я никак не могу понять, как это соевое молоко может быть тебе полезно?
Он опять ничего не сказал про ром.
- А теперь спи, - она направилась к двери детской.
Он помнил, как она коснулась выключателя, помнил луну, затемняющуюся поворачивающейся крышей.
(Федерация Плеяд. Арк. Нью–Арк. 3166 год)
Он сидел раздетый около бассейна на крыше, готовясь к экзамену по петрологии, когда багряные листья в проходе задрожали. Стеклянная крыша гудела от ветра. Башни Арка, сплющенные, чтобы противостоять ураганам, казались перекошенными за сверкающим на стекле инеем.
- Отец! - Лок выключил читающий аппарат и поднялся. - Я считаюсь третьим по высшей математике! Третьим!
Фон Рей в отороченной мехом парке прошел сквозь листья.
- И это, называется, ты готовишься к экзаменам? Не лучше ли было пройти в библиотеку? Разве ты сможешь сосредоточиться, когда все кругом тебя отвлекает?
- Петрология, - сказал Лок, поднимая свой диктофон. - Мне вообще–то и не надо к ней готовиться. У меня и так "отлично".
Лок только в последние несколько лет научился обходить родительское требование быть совершенством. А научившись этому, понял, что эти требования являлись, по существу, ритуальными и ненужными, и если их отбросить, то открывался путь к общению с сокурсницами.
- О, - сказал отец. - Уже имеешь? - он улыбнулся и расстегнул парку. Изморозь на его волосах начала таять. - Ну ладно. В конце концов, ты ведь занимаешься учебой, а не возишься со своим "Калибаном".
- Кстати, ты мне напомнил, па. Я внес яхту в списки регаты Нью–Арка. Вы с мамой придете посмотреть финиш?
- Если сможем. Ты знаешь, мама последнее время не очень хорошо себя чувствует. Последнее путешествие было не совсем благополучным. И она очень переживает за твои гонки.
- Почему? Они ведь не мешают учебе!
Фон Рей пожал плечами.
- Она знает, что это опасно, - он повесил парку на качалку. - Мы читали о твоем транторском призе прошлого месяца. Поздравляю! Она волнуется за тебя, хотя была горда, как куропатка, когда говорила этим набитым дурам из женского клуба, что это ее сын.
- Я хотел бы, чтобы вы пришли.
- Мы тоже хотели бы, но решили, что это не повод, чтобы прерывать месячное путешествие. Идем, я тебе что–то покажу.
Лок пошел за отцом мимо ручейка, бегущего из бассейна. Они подошли к лестнице около небольшого водопада и встали на верхнюю ступеньку. Лестница поехала вниз.
- Мы в этот раз остановились на Земле. Провели день с Аароном Редом. Я уверен, ты встречал его когда–то давно. Ред–шифт Лимитед.
- На Новой Бразилии, - ответил Лок. - На руднике.
- Ты это помнишь? - лестница вытянулась в дорожку и понесла их по оранжерее. Какаду прыгали по ветвям, клевали прозрачные стены, за которыми лежал снег, перелетали на гигантские пионы и бросали на песок оборванные кроваво–красные лепестки. - С ним был Принс, мальчик твоих лет, может быть, чуть старше.
До Лока время от времени доходили слухи о Принсе. Некоторое время тому назад Принс очень быстро сменил четыре школы. По слухам, просочившимся на Плеяды, только положение "Ред–шифт Лимитед" позволило заменить исключение переводом.
- Я помню его, - сказал Лок. - У него одна рука.
- Он носит теперь черную перчатку до плеча. Верхняя ее часть вся в драгоценных камнях. Этот юноша производит впечатление. Он сказал, что помнит тебя. Вы тогда попадали в разные истории. Он, кажется, немного поутих.
Лок пожал плечами и шагнул на белые ковры, устилающие зимний сад.
- Что ты хотел мне показать?
Отец подошел к одной из видеоколонн. Это была четырехфутовая колонна с капителью, поддерживающей стеклянную кровлю. Капитель была из цветного стекла.
- Дана, ты не хочешь показать Локу, что у тебя есть для него?
- Минуточку, - в колонне появилась фигура матери. Она сидела в кресле из целебного пуха, на коленях у нее лежал кусок зеленой ткани. Она развернула ее.
Камни, основой которых был сжатый под чудовищным давлением силикон, формировались так, что через каждый кристалл размером с детский кулак свет проходил голубыми пульсирующими лучами.
- Я приобрела их, когда мы останавливались на Сигнусе. Мы провели несколько дней рядом с Пустыней Взрывов Крола. Нам было видно ее пламя за городскими стенами прямо из окон отеля. Все это выглядело так же эффектно, как и описывают. Однажды днем, когда твой отец был на конференции, я приобрела эту партию. Как только я их увидела, то сразу подумала о твоей коллекции и купила.
- Спасибо, - Лок улыбнулся фигуре внутри колонны.
Уже четыре года ни он, ни отец не встречались с Даной фон Рей, его матерью. Жертва болезни духовной и болезни физической, что временами делало ее не способной к какому–либо общению, она вся ушла в свой дом, в окружение лечащих и диагностических компьютеров. Она, а чаще один из ее андроидов, в которой были заложены ее основные реакции и фразы, появлялась в видеоколонне, и это заменяло ей непосредственное общение. Точно так же, с помощью андроидов и телерам, она сопровождала фон Рея в его деловых поездках, в то время, как ее жизненное пространство ограничивалось изолированными комнатами, куда никому не разрешалось входить, кроме психотехника, приходившего раз в месяц.
- Прекрасно, - повторил Лок, подходя ближе.
- Они будут у тебя в комнате сегодня вечером, - она взяла один из камней и повертела его. - Они просто чаруют меня. Словно гипнотизируют.
- А теперь, - фон Рей повернулся к другой видеоколонне, - и я тебе кое–что покажу. Аарон довольно много наслышан о твоей страсти к гонкам и знает, что ты выступаешь весьма успешно, - в колонне начала проступать какая–то конструкция. - Два его инженера недавно разработали новый двухконтурный ионолет. Они сказали, что он слишком чувствителен для коммерческих перевозок и непригоден для массового производства. Но Аарон полагает, что уровень чувствительности просто изумительно подходит для небольшого гоночного судна. Я попросил его продать ионолет для тебя, но он и слышать об этом не захотел и прислал его тебе в подарок.
- Вот как? - Лока охватила дрожь возбуждения от этого сюрприза. - Где он?
В колонне было видно, что на углу голубоватой платформы стоит что–то большое, запакованное в пластик. Ограда яхт–клуба Нью–Лимани между опорными башнями уходила вдаль.
- А, на этом поле? - Лок опустился в зеленый гамак, свисающий с потолка. - Отлично! Я посмотрю его вечером, когда буду там. Надо подобрать экипаж для гонок.
- Ты хочешь набрать экипаж из людей, шатающихся вокруг космодрома? - мать покачала головой. - Это беспокоит меня.
- Мама, ведь любители гонок - ребята, интересующиеся гоночными кораблями и умеющие ими управлять - все они шатаются вокруг космодрома. Я в той или иной степени знаком с половиной населения Нью–Лимани.
- И все–таки я хочу, чтобы ты подобрал экипаж из своих школьных друзей или людей твоего круга.
- А что плохого в людях, любящих гонки? - он слегка улыбнулся.
- Я ничего не говорю об этом, а только имею в виду, что ты должен подбирать экипаж из людей, которых знаешь.
- А после гонок, - включился в разговор отец, - как ты намерен провести остаток каникул?
Лок пожал плечами.
- Ты не позволишь мне поработать на руднике Сяо Орини, как в прошлый год?
Брови отца сошлись, образовав на переносице вертикальные складки.
- После того, что произошло с той девчонкой? Ты действительно хочешь вернуться туда?
Лок снова пожал плечами.
- Аштон Кларк подберет мне что–нибудь. А сейчас я должен идти позаботиться об экипаже, - он поднялся из гамака. - Мам, спасибо за камни. Мы поговорим о каникулах, когда учеба будет позади, - он направился к мосту, выгнувшемуся над водой. - Ну, до вечера.
- Лок, еще одно.
Лок остановился на середине моста и облокотился на алюминиевые перила.
- У Принса будет вечеринка. Он приглашает и тебя. Это будет на Земле, в Париже, на Иль–Сент–Луис. Но всего через три дня после регаты. Ты не успеешь туда…
- "Калибан" домчит меня как раз за три дня.
- Нет, Лок! Не стоит проделывать весь путь на этой крохотной…
- Я никогда не был в Париже. Последний раз я был на Земле в пятнадцать лет. Ты тогда взял меня с собой в Пекин. А управлять кораблем в созвездии Дракона будет очень просто, - он спрыгнул с перил и добавил, - если я не найду экипаж, то в школу на той неделе не пойду, - и он скрылся за горбом моста.
Его экипажем стали два парня, согласившиеся помогать ему снимать упаковку с ионолета. Оба они не были уроженцами Федерации Плеяд.