Райдо Витич
Гарон
Часть I Эльфийское проклятье
Г л а в а 1
- Он гарон, - таинственным шепотом сообщила Альбина. Наивные голубые глаза выжидательно уставились на сестру. Наверное, она ждала, что та как минимум заверещит от радости или отвесит челюсть от изумления. Увы. Разница в двенадцать лет сказывалась на взаимоотношениях и взаимопонимании отрицательно. Яна лишь бухнула в кружку ложку сахара и с нескрываемой иронией спросила:
- Это разновидность африканских макак?
Альбина обиженно поджала губы и засопела, не зная, что ответить. А Яна принялась за бутерброд: ей хоть гурон, хоть бурбон - финал будет тот же - скроется новое увлечение сестры в утреннем тумане после постельного рандеву, не оставив ориентиров. Все они одинаковы: в глазах нежность, на устах - мед, в кармане - презерватив, а за пазухой - кирпич.
- Ты озлобленная старая дева! - выпалила, наконец, Аля не в силах снести подобное равнодушие к своему душевному состоянию.
- Может и старая, но не дева и не озлобленная, а мудрая, - парировала Яна. - И поэтому мне, что Гурон, что гормон - ассоциация одна - энцефал.
- Это твой Валера - энцефал, а другие нормальные и очень приличные люди. Он бросил тебя семь лет назад, а ты до сих пор злобишься и при этом называешь себя мудрой. Не слишком ли скромно для неудачницы? - свирепо прищурилась Альбина.
Выглядело это смешно - шестнадцатилетняя чаровница с чуть вздернутым носиком, пытающаяся изобразить праведный гнев - надув губы, как первоклассница, и манерно щуря наивные глаза. `Мамины привычки', - отметила Яна и усмехнулась:
- Капризы для мальчиков оставь, ладно? И манеры светской львицы. Я не мама и не твой горбун - не силься.
- Он не горбун, а гарон! - выкрикнула девушка, приподнимаясь, и нижняя губа задрожала, как это бывало с Альбиной в детстве, от обиды и расстройства.
- Маленькая девочка, тебе опять куклу не купили? А ты хлопнись на пол и начни колотить по ковролину кулачками. Очень у тебя эффектно получалось…
Аля вскочила и вылетела с кухни, а Яна смогла спокойно перекусить. Она уже поставила чашку в раковину, как услышала хлопок входной двери. Сестра покинула дом, сгорая от негодования на зануду старшую сестру. Еще бы - душа, переполненная чувствами, срочно требовала жилетку для излияний, а черствая родственница отказалась от этой роли. Ну, как не посетовать?
`Ничего, найдет достойную кандидатуру из длинного строя своих подруг и к вечеру вернется', - подумала Яна. Ушла в комнату, включила телевизор и удобно устроившись, попыталась сосредоточиться на сюжете голливудского блокбастера. Том Круз показывал чудеса компьютерной эквилибристики и не впечатлял. Яна начала нервничать - тревога росла и ширилась, как цунами, рождая естественное раздражение: а почему она должна беспокоиться об Альбине? Почему не мамочка, приползающая домой в двенадцать ночи и уползающая в семь? Ах, да - она же работает, кормит их, одевает, оплачивает счета и не дает познать горести нищеты. Бутики, салоны красоты, шейпинг, деловые встречи, командировки, презентации, рауты, муштра служащих и любовников - как в столь плотный график воткнуть час на общение с дочками? Холодильник деликатесами завален? Шкафы эксклюзивными шмотками набиты? Вот и ладно. А остальное - по длинному списку телефонов прикрепленных на магнитную доску в прихожей: психолог, семейный доктор, адвокат, и даже гадалка - Зоя Юрьевна, которая за баксы любую карму снимет и любую ауру оденет. И еще масса подобных людей, которых Яна презирала и ненавидела. Марионетки в ласковых руках их матери - акулы сырьевого бизнеса - Суриковой Аллы Геннадьевны.
Яна выключила телевизор и покосилась в сторону коридора: а что если прозвонить Каучавиучусу? `Артур, просто - Артур'…
Ей вспомнились его цепкие глаза аллигатора, залысина и тонкие губы, кривящиеся в приторно-сладкой улыбке. Не сыщик, а киллер. Может, действительно - по совместительству? Вот и пускай этого Гурона новообразовавшегося в жизни Альбины ликвидирует или просто поможет исчезнуть, как когда-то помог исчезнуть Валере. Наверняка мамуля ему, тогда, как хорошему спецу заплатила.
Яну подкинуло. Она встала и нервно заходила по комнате: Сволочи! Оба! И Галина Викентьева, ведьма старая, мясник-гинеколог. Теперь ни внепланового ребенка, ни зятя на шее. А что дочь любила, ребенка хотела - так это мелочь. Главное выгода. Экономия. На домохозяйку, охрану и няньку тратиться не надо - старшая за младшей сестрой присмотрит, а когда девочка вырастет, тогда пусть о личной жизни думает. Трижды сволочи!
`А вот не буду! Из принципа! Хватит того, что я ей памперсы меняла. С 12 лет нянчусь - хватит! Пусть сама теперь их меняет, и противозачаточные средства покупает и… Мне, в шестнадцать лет, подобного не дозволялось. Конечно - Алечка болеет, Алечку нужно к ортопеду, на ЛФК и консультации, потом к школе готовить, к репетиторам водить, в школу возить, в кружки и на сольфеджио….Я сестра или мать?!
Девушка глянула на часы и начала собираться на работу, больше не желая тревожить Каучавиучуса - пусть все идет, как идет. Вот принесет Альбинка в подоле, может тогда их мать очнется. В конце концов все, что происходит всегда к лучшему. Главное, в этом не сомневаться.
Работала Яна в банальной, второсортной парикмахерской не по нужде, а назло матери. Эту эскападу Алла Геннадьевна проглотила с трудом, и второй год пережевывала, пытаясь не подавиться. А Яна упрямо трудилась на благо своего самолюбия и категорически отказывалась брать у матери и тугрик. Бесконтрольность, самостоятельность и сохранение себя от материнского гнета - ради этого стоило идти поперек урагана имени госпожи Суриковой. А через месяц старшая дочь вообще из этой квартиры съедет, что тогда мадам делать будет? На кого младшую дочь кинет?
Яна толкнула дверь в парикмахерскую, помахала сменщицам, проходя в подсобку, маленькое, полуподвальное помещение. Настя Михайлова, напарница Суриковой уже прибыла и готовила себя к трудовому подвигу - курила, вальяжно развалившись в старом кресле.
- Привет, - угрюмо бросила Яна.
- Ага, - также любезно ответила Настя. - Чего смурная?
- А! Мелкие домашние неприятности.
- День сегодня такой, неудачный. По гороскопу смотрела - вроде время Черной Луны с одиннадцати вечера начинается, а у меня уже с утра. Тоже домашние неприятности: тостер сгорел, шампунь кончился, с Игорем поцапалась.
- Н-да-а, - протянула Яна, завязывая синий передник. - Пошли? Время-то два, девочка сейчас недовольство высказывать начнут.
- Не-а, народа нет, старик сидит, да малолетка, - затушила сигарету и от души потянувшись, одела фартук. - Пошли, правда. Да лицо попроще сделай, а то клиентов распугаешь.
- Я сегодня на мужских стрижках постою, ладно?
- В деньгах потеряешь, - проходя в коридор, предупредила Настя.
- Да мне горизонтально. Настроение - съела бы кого-нибудь. Мне сейчас новобранцев самое то обслуживать - стричь под ноль.
- А что такое?
- Как обычно, - проходя к креслу, буркнула Яна. За ней следом протопал пожилой мужчина:
- Мне к вам?
- Да, да, садитесь.
- Девочки я исчезла! - бросила дородная Полина из старой смены.
- Пока.
- И я ушла. Настя, тот фен в ремонт отдать надо, работай пока Rowenta.
- Поняла, иди.
- Как будем стричься? - провожая взглядом коллег, спросила у старика Яна.
- `Молодежную', пожалуйста.
- `Молодежную'? - покосилась на него с сомнением. - Хорошо.
В кресло к Насте села молоденькая девушка с прической в стиле попурри дешевых красок и тупых ножниц. Женщины приступили к работе.
- А что у тебя случилось-то? - полюбопытствовала Настя у Яны, расчесывая волосы клиентки.
- Да-а! Как обычно.
- Катька, что ли чудит?
- Ну, на иностранцев ее потянуло - гарона какого-то нашла.
- Кого? - напрягла извилины Настя.
- Не знаю! Да и без разницы мне: хоть гарон, хоть тефлон. Мужики все одинаковы. Покрутит ее новоприобретенный Ромео и бросит.
- А если любовь?
- Какая любовь, Настя?! Ей шестнадцать лет - ума с пшеничное зернышко, а самомнение и амбиций с колхозный амбар! Вот принесет матери в подоле, будет и любовь и счастье.
- Что ты сразу о внеплановых детях? Может не дойдет до этого?
- У Катьки или барона ее? Сказка!
- Гарон, девушка, - подал голос старик. Яна замерла на секунду, хмуро разглядывая седую макушку, потом в зеркало пытливо на мужчину посмотрела:
- Вы его знаете?
Ножницы оказались в пугающей близи лица, и мужчина смущенно то ли улыбнувшись, то ли поморщившись, чуть отклонился, пальцем осторожно отодвигая инструмент:
- Э-э-э, нет. Гароны миф.
- Вы горгулий имеете ввиду?
- Нет, гаронов, именно - гаронов, служителей хаоса.
- Сектанты, что ли? - подала голос заинтересованная Настя.
- Э-э-э, нет, гароны разновидность мифических существ…
- Друг моей сестры не миф, это я точно знаю, она мне все уши о нем прожужжала. И потом она, спору нет, глупая, но из-за неопытности. Однако в артистов и циклопов привычки влюбляться не имеет. Реалистка она, ей предмет своей страсти осязать надо для закрепления чувств, - сообщила Яна с сарказмом и вернулась к стрижке.
- Тогда у вас действительно есть повод огорчаться, и беспокоиться за вашу сестру.
- Что, настолько гароны страшны?
- О-о, девушка, служители хаоса тире служители зла, сами думайте, страшны ли они и способны ли на проявление достойных добропорядочного существа чувств.
- А вам, откуда про них известно? - с подозрением уставилась на мужчину Сурикова, и заинтересованная и встревоженная словами клиента.
В мифы Янина не верила, вышла из того возраста, когда сказку с реальностью путаешь, но в то, что под знамена всяких сатанистов, горгулистов масса дуриков собирается - верила вполне. Народ-то совсем чокнулся, чем занять себя не знает, вот и ударяются во всякие отклонения: то по певцам да артистам фанатеют, то толпой псалмы с братьями Иеговы петь начинают, то в магию ударяются, то адреналинчик на халяву получают на слете идолопоклонников, матче любимого футбольного клуба. Обернись, ткни пальцем в толпу и обязательно попадешь в фанатика любого направления.
- Я парапсихолог, - с достоинством сообщил мужчина. - Иннокентий Всеславович Подольский.
- Давно? - пытаясь скрыть скепсис, спросила Яна.
- Пятьдесят семь годочков, да-с, и не скрываю…
- Я о парапсихологии.
- А-а. С рождения, знаете, призвание.
- Угу? И гароны вам по долгу призвания известны?
- Э-э-э, слышал о них.
- Так вы ясновидящий? - подала голос Настя.
- Ну, что вы, - изобразил смущение мужчина, оглядывая в зеркале свою новую прическу. И кивнул Яне вставая. - Спасибо, руки у вас золотые. А сестренку свою выручайте, не ровен час, заберет ее гарон, потеряете девочку.
- В смысле? - тут же встревожилась девушка. - Они жертвы приносят, да? Или общины образуют?
- Ну-у, это я не знаю. Но не исключаю, да-с. Служители хаоса непредсказуемы, все может быть, но в данном случае, как и в любом другом нужно мыслить позитивно. Мрак, знаете ли, мрак и рождает, тем более я вижу, вы несколько пессимистичны и недоверчивы по натуре. Так вот советую вам изменить взгляд на мир, заняться самопознанием, открыть чакры и скинуть весь негатив. Вы очень сильный человек…
Яна взглядом поторопила разговорчивого дедульку на выход.
- Э-э-э, понял. Сколько я вам должен?
- Восемьдесят.
- Да, да.
- А обо мне, что можете сказать? - влезла Настя, оставив ради информации клиентку.
- А что собственно? - растерялся парапсихолог.
- Обо мне, как о человеке и… что меня ждет?
- А-а… Простите, но я не пророк, могу лишь сказать, что вы не наделены каким-то особым даром.
- А Яна наделена? - обиделась женщина.
- Я всего лишь сказал, что она сильна, но излишне мрачно мыслит…
Настя потеряла интерес к мужчине и вернулась к клиентке. Старик поспешил покинуть зал.
Вскоре ушла и обновленная малолетка. Клиентов на горизонте видно не было и женщины пошли в подсобку на перекур.
- Вот ведь магов и чародеев развелось, - хмыкнула Настя. Яна согласно кивнула и полезла за сотовым: кто Алькин возлюбленный - жрец, сектант или служитель, ей было без разницы, но слова старика возбудили не шуточную тревогу за сестру.
- Чего? - недовольно буркнула Альбина. `Дуется еще', - поняла Яна, но на мировую идти не спешила, зная, что чем строже с ребенком себя ведешь, тем лучше.
- Ты где? Когда домой явишься?
- Я не собираюсь перед тобой отчитываться, и вообще, не звони мне больше, я выхожу замуж!
- Что?! Ты мать в известность поставила?! Вот подожди, они устроит тебе замужество! А ну быстро сапоги на ноги, перчатки на руки и рысцой домой, невеста!
- Я домой не вернусь!
Яна чуть не завыла: нет, ну почему вечно она разруливает ситуацию? Возвращает Альке разум? Ей, что, своих забот не хватает, еще и дуру малолетнюю пасти будь любезна?
- Я матери нажалуюсь! - зашипела в трубку. И подумала, что стоит лично встретиться с женихом, а заодно поторопить невесту на выход. - Ты у него? Где? Ну, адрес, быстро?!
- Отстань от меня! Я уже взрослая - сама разберусь! Не лезь в мою личную жизнь!
- Я с родственником познакомиться хочу, заодно вещи тебе привезу. Или ты в чем ушла, в том ходить собралась? И под венец тоже в джинсах пойдешь? - схитрила Яна.
- Врешь ты все!
- Когда я тебе врала?
Аля крепко задумалась - запыхтела в трубку. `Ну же, открывай тайну местонахождения'! - мысленно подгоняла ее Яна. И наконец-то услышала:
- Шевченко 13 - 21. Но если обманешь, матери скажешь, до конца жизни с тобой разговаривать не стану!
`Ух, как страшно'! - передернула плечами Сурикова: `только мне, девочка моя, без разницы, что потом, главное, что сейчас. Еще спасибо скажешь'!
- В девять приеду.
- Косметичку захвати.
- Угу, еще что?
- Сама подумай.
- Говорить, что ли не можешь, Гурон твой рядом?
- Нет, он скоро придет…
- А ты одна?
- Нет, с братом его и другом брата…
Ой, Алька, куда ж ты лезешь, чокнутая?!
- Жди! - душевно рявкнула в трубку Сурикова, отключила связь и умоляюще на Настю уставилась. Та, мгновенно сообразив, что той нужно изобразила Дауна в расцвете клиники, а для внушения еще и руками замахала - даже не помышляй.
- Настенька, солнышко, я за тебя потом две смены одна отработаю! Ты же видишь, что делается: влезла глупая Бог знает во что, а если ее там сейчас…Насть, ты же понимаешь… А клиентов все равно нет, мертвый сезон, штиль.
- Раньше уйдешь, - согласилась нехотя сменщица.
- На-асть! Сейчас надо. Аля одна с двумя мужиками в квартире, ты же нравы-то нынешние знаешь, покалечат девочку, - принялась упрашивать Яна.
- Что ты вечно гадости думаешь?! - возмутилась женщина. - Тебя послушать, криминальные новости уже не интересны: везде чернуха, порнуха, разруха. Правильно старик тебе сказал - мыслить нужно позитивно!
- Буду, - заверила, приложив ладонь к груди. - Только отпусти, а?
Настя зная Янину настойчивость, поняла, что та всю смену ныть будет пока с ума не сведет и своего не добьется, и со вздохом махнула рукой: да иди ты куда хочешь.
Глава 2
Яна, ни на минуту не сомневалась в черных намерениях секты гаронов, вылетела на улицу, запинаясь о ступени крыльца, и проклиная собственную глупость: кой черт именно сегодня она решила надеть сапоги на чудовищном каблуке? И короткая юбка тоже некстати. Хотя?…
Только рукой махнула, как у обочины тормознула машина.
- Куда, красавица? - щербато улыбнулся изрядно потрепанный жизнью владелец иномарки.
- Шевченко! - плюхнулась на сиденье. - И быстрей, пожалуйста.
Уже взлетая на этаж, Яна решала, как лучше вломится в квартиру? Под видом разгневанной родственницы или легкомысленной девицы? В первом варианте могут не открыть, во втором, учитывая внешний вид Суриковой, не только откроют, но и пригласят, взяв под ручки. Да, надо не забыть мило улыбнутся в глазок!
Но вместо этого Яна от души пнула в дверь под N 21 и гаркнула на всю лестничную клетку:
- Вы нас затопили!!
Правильно рассчитала - дверь тут же распахнулась. В коридоре у стен друг напротив друга, стояли два смуглых, черноволосых парня под два метра ростом. Они оглядели Яну с ног до головы, но не пошевелились.
- Здравствуете, мальчики, - кивнула им девушка, смело шагнув в квартиру. На этом, правда, смелость закончилась: за спиной хлопнула дверь, а дорогу в комнату преградил третий мужчина. Что особенно не понравилось Яне - тихо, без шума, даже без звука появился. Лицо, как у призрака, и комплекцией Бог не обидел, пожалуй, выше и шире в плечах был, чем те, что за спиной Суриковой стояли.
- Гарон, - скорей констатировала, чем спросила Яна, тряхнув челкой. И сдула волосы, упавшие на глаза, подперла бока кулаками: ты меня никак пугать вздумал, гормон акселерата?!
Мужчина молчал, поглядывая на девушку сверху вниз, и не выказывал ни малейших признаков гостеприимства или вполне понятного удивления: ни малейшего движения, ни единой мысли в пустых темных глазах, только зрачки расширились, стали ненормально большими. И тихо в помещении было настолько, что Яне показалось - она оглохла. По коже мурашки пошли: не в притон ли наркоманов она попала? А Алька где? Неужели накачали? Или ума хватило - ушла?
- Аля ты здесь?! - рявкнула, чтоб разорвать нервирующую ее тишину, попыталась заглянуть за плечо мужчины в комнату.
Мужчина выгнул бровь.
- Отойди! - попыталась отпихнуть его девушка, да тот словно прирос. Гарон постоял, подумал и, схватив ее за плечи, буквально толкнул в арку комнаты, завешанную деревянными бусами.
- Полегче!… - только и успела крикнуть, как вместо ожидаемого уюта обычной жилой комнаты попала в водоворот ярких огней, увязла в нем, как в болоте, чувствуя как медленно падает.
И вдруг резко грохнулась, словно кто-то ее выплюнул. 'Причем, явно пережеванную', - подумала, прислушиваясь к ощущениям в теле. И широко распахнула глаза - дошло, доковыляло до сознания, что обстановка далека от жилого помещения и, в принципе, от нормального - темно, сыро, тихо. Перед носом очертания какой-то растительности: то ли цветов, то ли колючей травы. Яна села и с ужасом огляделась: силуэты огромных деревьев с раскидистыми кронами, на черном ночном небе горящие точки звезд. Слева какое-то возвышение, плоское, как столешница.
Стол, ночь, лес, - попыталась связать меж собой эти три понятия и увязать с городской квартирой, Альбиной и ясным днем. Не получилось.
В голове девушки появилось две мысли: она сошла с ума, а вторая как подтверждение первой - попала в параллельный мир, причем, судя по атмосфере - недобрый. Из-за деревьев выплывали тени и двигались к ней.
Яна открыла рот, но закричать не смогла - булькнула что-то и смолкла. Тени подплыли и встали полукругом у стола. Стало видно, что они все в плащах с капюшонами, но люди ли, было неясно - лиц, рук, ног не видно, звуков дыхания, стука сердца, да и шелеста обычных шагов - не слышно.