Клан Еглашей прошел трудный путь, взяв начало от крестьянского рода с одной из захваченных территорий. Семейство присоединилось к благородным не более полувека назад, а Хурулта, который ненавидел выскочек вообще, этих ненавидел вдвойне, потому что именно им принадлежал Трест Военного Обеспечения. При всем желании он не мог преуменьшить значимости персоны, рассевшейся за столом напротив. Потомок Еглашей был толстым, страдающим одышкой щеголем, но обладал твердой целеустремленностью и холодным рассудком.
- Я переговорил кое с кем, Ваше Превосходительство, - сказал он. - Имена перечислять не буду.
- Денежные бароны, - угрюмо отозвался Хурулта. - Промышленники и финансисты. Ну и что?
- Можно начистоту? - спросил Еглаш.
- Валяйте, мы одни.
- Группа, которую я представляю, не удовлетворена ведением военных действий.
- Да? Поэтому вы создали свой Генеральный Штаб?
- Оставьте сарказм, Ваше Превосходительство. Предполагалось, что мы захватим Тукатан за шесть месяцев. Сейчас, почти год спустя, мы все еще воюем.
- Тукатан можно подвергнуть бомбардировке из космоса, - сказал Хурулта, - но, как вы прекрасно знаете, она уничтожит все ценности планеты. Нам пришлось продвигаться медленно. Но затем появился Патруль и усложнил нашу задачу.
- Я все прекрасно понимаю. - Оскорбительное высокомерие прозвучало отчетливее. - Вместо того, чтобы сконцентрировать силы на Тукатане и заняться Патрулем, спокойно убрав его с нашего пути, ваше министерство пытается захватить целое звездное скопление. Вы бездумно вторглись на планеты, которые практически не были изучены.
- Не сделай мы этого, Патруль использовал бы их против нас. - Хурулта едва сдерживал свой гнев. - Хорошо, я признаю, что у нас возникли некоторые сложности. Но мы также добились и определенного прогресса. Стратегический график установления нашей гегемонии выполняется форсированно. В будущем он принесет экономию.
- А сейчас он что приносит? Ваши успехи сомнительны. Возьмем, к примеру, маленький забытый богом песчаный шарик - Ярнах IV. На его захват не потребовалось много сил, но расходы на содержание баз в столь враждебной среде просто фантастические. Обыватели задушены налогами до предела, а ваш новый налог на высший класс общества ужасен!
- Я считаю его нормальным. Или вы хотите, чтобы пришел Патруль и начал всем здесь заправлять?
- Конечно, - сказал Еглаш холодно, не обратив внимания на ответ Хурулты, - наиболее грубой ошибкой явилась оккупация Умунга.
- Что? - На секунду Хурулта потерял дар речи, затем медленно сглотнул ярость и наконец заговорил, слова его оказались точно выверенными. - Единственная операция, сработанная как по нотам. За мизерные потери людей и денег мы уже удвоили наше военное производство. На следующий год мы собираемся учетверить его.
- Я думал, что вы реалист, Ваше Превосходительство, - сказал Еглаш, - и разбираетесь в экономических основах нашей империи. Быть может, вы умышленно уничтожаете высший класс общества?
- Вы ненормальный? Сначала жалуетесь на увеличение налогов, затем, когда я нахожу путь расширения производства, путь, стоивший нам сущие гроши, вы…
- Ваше Превосходительство, кроме множества солдат, существует объем военного производства, которое они способны использовать. Когда Умунг начнет выпускать всю массу продукции, что произойдет с улуганскими фабриками?
Страх.
Шамуваз, солдат империи, медленно повернул голову, заметив за спиной непонятное движение. Пейзаж был однообразен - покореженные деревья, шелестящая красная трава, шум отдаленного водопада, наполняющий сердце бешеным стуком.
Его тошнило, и он чувствовал себя больным. Рассматривая лица своих товарищей, он подумал, сколь невероятно чужды они ему. Это дьяволы, а не люди. Тот же ужас, который глубоко сидел в нем, превратил их в дьяволов; в любой момент они могли накинуться на него и разорвать. Шамуваз глубоко вздохнул, ему вспомнились жена и дети. Как далеко они сейчас; вполне возможно, он никогда не увидит их снова. Он сгинет здесь, на Гирейоне, и сквозь его ребра станет свистеть ветер, а маленькие полевки совьют уютное гнездышко в его пустом-пустом черепе.
Командиры утверждали, что здесь совсем не страшно. Они уверяли, что страх - всего лишь особенность аборигенов, науськанных Патрулем, на которую не стоит обращать внимания. Телепаты-аборигены испуганы и внушают вам свой страх. Плюньте на свои чувства. Проигнорируйте их. Солдатам империи не пристало испытывать беспричинный страх.
Генералы могут жить без страха. Им не приходится бодрствовать из-за ужасных снов, изводя себя ночь за ночью. Они не проваливаются в забытье и не просыпаются с криками ужаса каждую минуту. Они не видят, как один за другим сходят с ума их товарищи. Им не надо писать домой идиотские письма и думать, когда придет их черед споткнуться.
Страх, паника, слепой всеохватывающий ужас. Шамуваз тяжело вздохнул.
Чья-то рука легла на его плечо, он подскочил, ругаясь, обернулся, вскинул пистолет прежде, чем понял, кто именно стоит перед ним. Армазан. Когда-то был его лучшим другом, но сейчас никому нельзя доверять. Шамуваз держал дуло пистолета у живота Армазана.
- Не делай так, - прошептал он, переводя дух. - Никогда больше так не делай.
- Послушай, - Армазан говорил быстро, голос его дрожал. - Послушай, Шам, после условного сигнала все встречаемся внизу, у реки. Выбирайся из казармы и присоединяйся к нам.
- Что-что-что? Выходить наружу после наступления темноты? Ты псих! Ты совсем свихнулся на этой планете!
- Нет-нет, не то. Послушай, многие решили, что с нас хватит. Империя о нас не беспокоится. Довольно. Офицерам больше доверять нельзя. Избавиться от них - выстрел в спину, - и путь свободен: если держаться вместе - будет легче, а потом захватим базовый корабль.
Уже целый месяц Хурулта страдал бессонницей - лекарства больше не помогали. Он сидел, поставив локти на стол и сжав кулаками гудящую голову.
- Бесполезно, - застонал он. - Мы должны уйти с Гирейона. Все части уже непригодны к дальнейшей службе. Чтобы вылечить солдат, потребуются месяцы.
- Но Патруль, господин… - неуверенно проговорил Севулан.
- Патруль! Мы создадим базу на соседней планете и оставим несколько орбитальных станций вокруг Гирейона. Мы должны приступить к выполнению немедленно.
- Но если последует мощная атака, то они сметут наши войска и захватят всю систему.
- Знаю. Но что из того? Уйти с Гирейона - единственный выход. Корабли Патруля прячутся по щелям, как тараканы, но не принимают боя! Они во все суют свой нос! Мы боксируем с тенью.
- Господин, Генеральный Штаб планирует отклонить ваше предложение и отдать приказ об эвакуации гарнизона с Гарвиша и Шанга, содержать их слишком дорого - большие потери людей.
- Замолчи, - крикнул Хурулта. - Я все знаю, идиот! Я прекрасно знаю обо всем! Тупые, набитые дураки! Не видят дальше собственного носа, эх-х-х! - Его пальцы нервно сцепились. - Но мы, черт возьми, не уйдем с Умунга. Пусть денежные мешки продолжают вопить. И если они выступят еще раз, я предъявлю им обвинение в государственной измене.
Телеэкран запищал. Хурулта щелкнул выключателем, и возбужденный голос забормотал:
- Господин, только что получено донесение из космоса. Замечена активность Патруля около Устубана VII. Кажется, он проводит разведку..
- Устубан VII? Не может быть! Это же гигантская планета. Она окружена поясом метеоритов. Это же… нет!
- Господин, в донесении говорится…
- Заткнись! Сейчас же вышли мне полный рапорт. - Хурулта обернулся к генералу. Его глаза лихорадочно блестели.
- Действовать, - задыхаясь, произнес он, - нам надо что-то предпринять. Население недовольно нашим отступлением, не так ли? Прекрасно, мы дадим им пищу для разговоров! Сейчас же пошлем флот и захватим Устубан VII! Пусть только Патруль попробует остановить нас!
- Господин, это невозможно, - прошептал Севулан. - Мы распылили свои силы, поэтому не сможем провести операцию такого масштаба. Активность Патруля не более чем трюк, чтобы заманить нас…
- Мы используем его против них! - раскатисто разнесся по залу рев Хурулты. - Я пока еще Верховный Главнокомандующий Улугана!
Севулан пристально взглянул на Его Превосходительство, и глаза его сузились.
- Конечно, мы ведем пропагандистскую войну против Улугана, - сказал Винг Алак. - Радиопередачи, листовки и так далее - обычные средства. Я думаю, мы уже подвели их к мысли, что хотя членство в Лиге и означает потерю имперских амбиций, но оно дает также несомненный выигрыш в материальном благополучии и безопасности.
- Для обывателей, - уточнил Джорел Мейнц. Он был раздражен; все три дня его пребывания на корабле Алак занимался руководством скрытыми маневрами и при каждой встрече уклонялся от серьезного разговора. - Но на Улугане правят балом аристократы и промышленники.
- Совершенно верно. Тем более, они неглупы. Просто им надо преподнести урок, доказывающий, что имперские амбиции изжили себя.
- По-моему, они настроены доказать обратное.
- Так и было, но до того, как мы вмешались. С тех пор, как включился Патруль, любой захват означает потерю части денег. Как только они убедятся, что им выгоднее заключить с нами соглашение, они его заключат.
- Я понимаю вашу генеральную стратегию, - сказал Мейнц. - Вы вынуждаете их захватывать одну бесполезную планету за другой. За исключением, пожалуй, Умунга… Лично я не понимаю, почему эта планета не принесет им прибыль.
- Умунг - самая хитрая операция, - самодовольно заявил Алак. - Я спланировал ее несколько лет назад с перспективой на будущее. У меня был один трусливый агентишка, очень хорошо знавший Умунг. Насколько он мог судить, я собирался использовать планету для нужд Патруля. Улуганцы сцапали его, как я и предполагал, и, как видно, клюнули. Естественно, они первым делом захватили Умунг. Вы должны знать, что я много лет изучал их экономику. Архаичная форма капитализма, подобная земной времен Первой Индустриальной Революции: основана на дешевом сырье и получении прибыли от продажи промышленных товаров. Короче говоря, колония, производящая лучше и дешевле, чем метрополия, долгое время существовать не может: ее разрушают или покидают. Иначе придется менять экономику метрополии. В конце концов улуганские финансисты осознали это, а они являются весьма могущественным классом.
Он прикурил сигарету и откинулся на спинку кресла.
- Я хочу подвести некоторые итоги, - сказал он. - История убеждает нас, что империя в конце концов должна сформировать естественное социоэкономическое единство, если она хочет остаться стабильной. Большинство империй прошлого, захватывая новые территории, росли медленно; если же захват происходил успешно, то так же ускоренно должны были произойти преобразования в колониях. Мы заставили улуганцев захватить недвижимости больше, чем они способны переварить. Большая часть того, что они захватили, просто бесполезна, если не сказать - вредна. Мы выводим их экономическую систему из равновесия, и у них не остается никакой возможности организовать ее должным образом. В результате - все ухудшающаяся, нестабильная ситуация.
- Надо ли принимать их в Лигу? - спросил Мейнц. - Они, кажется, представляют собой средоточие беспорядков.
- Так оно и есть. Но за какое-то время они полностью изменятся. Контакт с другими культурами разрушит их параноидный комплекс. Межзвездные империи так или иначе себя не оправдывают экономически - затрат больше, чем доходов. Если вы в состоянии открыть сверхсветовое перемещение, то вы также в состоянии производить все необходимое для потребления у себя дома и торговать излишками. Они все равно придут к этому выводу.
Он взглянул на интеркоммуникатор.
- Я жду сообщения в течение часа, - сказал он. - Недавно вернувшийся разведывательный корабль принес несколько интересных политических новостей с Улугана.
- Да?
- Давайте сыграем в шахматы? Я люблю драматические ситуации. Доставьте мне удовольствие, а то я проскучал весь год.
Прошло всего полчаса, и корабельный радист доложил о межзвездном вызове: Улуган запрашивал командование Патруля. Алак неторопливо направился в рубку связи, позволив Мейнцу следовать за ним.
Голуболицый изо всех сил старался поддержать свою прежнюю надменность, но это ему удавалось плохо.
- Привет, Севулан, - сказал Алак. - Что новенького?
- В правительстве империи произошли изменения, - жестко сказал улуганец.
- Насильственные, я уверен. Вы застрелили Хурулту или просто отправили его в ссылку?
- Арказхик… весьма болен. Мы подозреваем, что он повредился рассудком. Новый кабинет не может расценивать иначе его необдуманные действия.
- Отлично, - весело произнес Алак, - если вы хотите, чтобы переговоры состоялись, слушайте мои условия...
Перечислив пункты, он выключил связь и отдал команду готовиться к встрече улуганской делегации.
- Я предполагал, что именно так все и произойдет, - сказал он, потягиваясь и зевая. - Конечно, придется поторговаться с ними из-за всяких мелочей, да и на возвращение войск понадобится немало времени, но в конце концов мы своего уже добились.
- Вы имеете в виду… - Мейнц сухо рассмеялся. Успех операции не мог отрицательно повлиять на его карьеру. - Вы имеете в виду, что мы им отдали все, что они хотели взять?
- Ну, нет, - сказал Винг Алак. - Просто я скормил Хурулте лакомый кусочек, в котором он так нуждался.
Самое долгое плавание
(рассказ, перевод В. Голанта)
О небесном корабле мы впервые услышали на острове, который местные жители называли Ярзик или как-то в этом роде: язык уроженцев Монталира плохо приспособлен для таких варварских звуков. Это случилось почти через год, после того как "Золотой скакун" отплыл из порта Лавр; к тому времени мы обошли, по нашим подсчетам, уже полсвета. Днище нашей бедной каравеллы обросло таким толстым слоем водорослей и ракушек, что даже на всех парусах она едва тащилась по морю. Питьевая вода, еще оставшаяся в бочках, зацвела и протухла, сухари кишели червями, у некоторых матросов уже появились признаки цинги.
- Нам нужно где-то пристать к берегу, придется рискнуть, - сказал капитан Ровик. Помню, как глаза его сверкнули, как он погладил свою рыжую бороду и пробормотал: - Давно мы никого не расспрашивали о Золотых городах. Может, на этот раз повезет и мы встретим кого-нибудь, кто хоть слышал о них.
Мы прокладывали курс нашей каравеллы, ориентируясь по страшной планете, которая всходила на небе все выше, чем дальше мы шли на запад. День за днем рассекали пустынный океан. В команде зрело недовольство, снова начались мятежные разговоры. Говоря по совести, я не мог осуждать матросов. Попытайтесь, государи мои, представить себе, в каком мы находились положении. Неделя за неделей перед глазами одно и то же: синие волны, белая пена да облака высоко в тропическом небе; в ушах раздавался только свист ветра, рокот валов, треск шпангоута и еще по ночам иногда громкое чмоканье - это наш путь пересекало морское чудовище, волны, поднятые им, перекатывались через палубу. Достаточно страшно для простых матросов, неграмотных людей, которые все еще думали, что наш мир - плоский. А тут еще Тамбур, неизменно висящий над бушпритом и все выше поднимающийся в небо. Всякому было ясно, что рано или поздно нам придется пройти прямо под этой мрачной планетой.
- А на чем она держится? - толковали на баке. - Не сбросит ли ее на нас разгневанный бог?
Кончилось тем, что к капитану Ровику отправилась депутация. Эти грубые сильные парни робко и почтительно попросили его повернуть назад. Робко и почтительно, однако остальные ждали внизу. Мускулистые загорелые тела напряглись под изодранной одеждой, руки были готовы схватиться за кинжалы и вымбовки. Правда, мы, офицеры, собравшиеся на квартердеке, были вооружены шпагами и пистолетами. Но нас было всего шестеро, включая испуганного мальчика, то есть меня, и старика звездочета Фрода. Его одеяние и белая борода внушали уважение, но вряд ли могли пригодиться в схватке.
Выслушав требование матросов, Ровик долго молчал. Тишина становилась все напряженней; в конце концов на свете, кажется, только и осталось, что свист ветра в снастях да сверкание океана, простиравшегося без конца и края. Наш командир выглядел необычайно величественно, ибо для приема депутации вырядился в ярко-красные штаны и камзол с полами, которые топырились колоколом. Наряд дополняли начищенные до зеркального блеска шлем и нагрудник. Над блистающим шлемом колыхались перья, сверкали в лучах солнца бриллианты перстней, унизывающих его пальцы, и рубины на эфесе шпаги. Однако, когда он наконец открыл рот, он заговорил отнюдь не языком рыцаря и придворного королевы; это был грубый говор мальчишки-рыбака, росшего когда-то в Андее.
- Домой захотелось, ребятки? Наплевать вам на попутный ветер и жаркое солнце. И на то, что мы прошли полсвета, тоже плевать. Да, непохожи вы на своих отцов! А слыхали предание о том, как раньше человек повелевал вещами? И если теперь людям приходится работать, так виноват в этом один лентяй из Андея. Мало ему было, что он приказал топору срубить для него дерево, а поленьям - идти домой, так он еще захотел, чтобы эти дрова его на себе тащили. Ну, ясное дело, господь разгневался и забрал назад свой дар. Но, по правде говоря, господь не лишил нас своей милости: дал взамен всем мужчинам Андея счастье на море, везение при игре в кости и удачу в любви. Чего еще вам нужно, ребятки?
Ребятки были сбиты с толку этим ответом. Делегат, державший речь, смущенно зашевелил пальцами, покраснел и, уставившись вниз на палубу, забормотал, что все мы пропадем ни за грош… от голода и от жажды, или утонем, или будем раздавлены этой страшной луной, или слетим с края света… "Золотой скакун" и так зашел дальше, чем любое судно со времен Падения с небес человека, так что, если мы теперь и повернем назад, все равно наша слава будет жить вечно.
- А ее что, есть можно, эту славу? А, Этиен? - спросил Ровик, все еще приветливо улыбаясь. - Мы прошли через битвы и штормы и повеселились немало. Но черта с два мы увидели хоть один Золотой город, а ведь знаем, что они где-то здесь. Они полны сокровищ и ждут лишь смельчака, который придет и возьмет их. Что у тебя с башкой, парень? Испугался трудного плавания? А что скажут чужеземцы? То-то посмеются надменные кавалеры Сатейна и пронырливые коробейники из Страны лесов, если мы повернем обратно. Да не только над нами, а и над всем Монталиром!