- А почему бы им не согласиться? Нет, погодите, - вскинул руку Хауксберг. - Позвольте закончить. Меня не интересует, кто первым начал. Это ребячество. Факт в том, что мы действительно являемся великой державой среди дышащих кислородом обитателей известной нам Галактики. Предположим, такой же державой была бы Мерсейя? Разве вы не приветствовали бы создание человеком равной ей по силе империи? В противном случае мы бы оказались в их власти. А они не желали оказаться в нашей власти. Поэтому, когда мы стали замечать Мерсейю, она уже завладела достаточным количеством недвижимости, чтобы вызвать у нас тревогу. Мы ответили на это пропагандой, заключением новых союзов, дипломатией, экономическими маневрами, подрывной деятельностью, а кое-где дошло и до прямых вооруженных конфликтов. Это только утвердило их в нелестном мнении относительно наших намерений. И они в свою очередь стали отвечать, усиливая тем наши страхи. Положительная обратная связь. Не пора ли ее прервать?
- Я все это и раньше слышал. И не верю ни единому слову. Не знаю - может, в мои хромосомы заложена память об Ассирии, Риме и Германии. Но факт есть факт - если бы Мерсейя по-настоящему хотела разрядки, она могла бы ее получить хоть сейчас. Экспансия нас больше не интересует. Терра постарела и отяжелела. Мерсейя молода и полна прыти. Ей подавай всю Вселенную. А мы стоим на пути. Поэтому нас надо скушать, а все остальное пойдет на десерт.
- Ну, полно вам. Не дураки же они. Править всей Галактикой невозможно. Такая система неизбежно рухнет под собственной тяжестью. Все наши силы уходят на то, чтобы удержать уже имеющееся, а наше правление жестким не назовешь. Местное самоуправление в большинстве владений столь сильно, что, мне сдается, в имперской структуре развивается настоящий феодализм. Разве для мерсейцев наш пример не показателен?
- О, Бог мой, да. Еще как показателен. Но я не думаю, что они собираются копировать нас. Ройдхунат - не Империя.
- Да, у них представители кланов, владеющих землей, действительно выбирают верховным вождем представителя единственного безземельного клана. Но это детали.
- Да, представителя ваха Урдиолх. И это не детали. Это отражает всю их общественную концепцию. В будущем они видят множество автономных регионов, управляемых Мерсейей. Для них имеет значение раса, а не нация. Что и делает их гораздо опаснее простых империалистов вроде нас, которым лишь бы взять верх - а там мы готовы признать за другими видами равное право на существование. Так я, по крайней мере, сужу на основе доступной нам информации. На Мерсейе я надеюсь ознакомиться с трудами их философов.
- Сделайте одолжение, - улыбнулся Хауксберг. - Они вам скажут то же самое. Не вздумайте только осложнять обстановку всякими штучками из области плаща и кинжала, и все будет хорошо. - Улыбка погасла. - Но если из-за вас возникнут неприятности, я вас уничтожу.
Абрамс взглянул в его голубые глаза. Они вдруг сделались очень холодными и твердыми. Командор смекнул, что Хауксберг вовсе не тот фат, за которого себя выдает.
- Спасибо, что предупредили. Но черт возьми! - Офицер стукнул кулаком по столу. - Не потому мерсейцы пришли на Старкад, что у них душа болит за бедных угнетенных морян. Не думаю я также, что они наткнулись на эту планету случайно и теперь ищут способа спасти лицо, чтобы достойно уйти. У них там какой-то крупный интерес.
- Какой, например?
- Откуда мне, к черту, знать? Могу поклясться, что никто из их военных, служащих на Старкаде, тоже этого не знает. Не сомневаюсь, что лишь кучке высокопоставленных лиц на самой Мерсейе известно, в чем заключается высшая стратегия. И уж у них-то все рассчитано до мелочей.
- Может быть, какие-то ценные подводные месторождения?
- Вы же сами понимаете, что это смешно. Как и всякие идеи насчет того, что моряне, скажем, владеют секретом всеобщей телепатии. Если бы Старкад сам по себе имел какую-то ценность, Мерсейя преспокойно прибрала бы его к рукам. Если им нужна база, например для давления на Бетельгейзе, то в том секторе полно куда более подходящих планет. Но нет, им зачем-то понадобилось развязать там войну.
- Я тоже размышлял над этим, - задумчиво сказал Хауксберг. - Предположим, какие-то фанатики-милитаристы планируют решительную схватку с Террой. Добиться этого не так просто. Не говоря обо всем прочем, ни одна держава не в силах напасть на другую напрямую - слишком растянуты линии коммуникаций. Поэтому, раздувая войну на самом по себе бесполезном Старкаде, они надеются довести дело до столкновения. Притом в дальнем космосе, где ни одна полезная планета не пострадает.
- Это возможно, - сказал Абрамс. - У меня тоже имеется такая рабочая гипотеза. Но все-таки что-то тут не так.
- Я собираюсь их предостеречь. Неофициально, в частном порядке, чтобы не ранить гордость и все такое. Если мы сумеем выяснить, кто в их правительстве мыслит здраво, то будем негласно сотрудничать только с этими лицами, оставив ястребов в стороне.
- Беда в том, что они там все здраво мыслят. Только исходные данные для мышления у них не такие, как у нас.
- Это вы не рассуждаете здраво, старина. У вас паранойя на этот счет. - Хауксберг снова налил бокалы, наполнив тишину чистым журчащим звуком. - Давайте выпьем, и я объясню вам, в чем ваша ошибка.
Офицерская кают-компания пустовала. Перси заказала в буфете полбутылки портвейна, но не стала включать флюоропанели. Здесь, на веранде, достаточно света проникало и через огромный, от пола до потолка, иллюминатор. Этот рассеянный слабый свет, озарив щеку или локон, вновь терялся в наполненном шорохами мраке.
Звезды были его источником, неисчислимые грозди звезд, белые, голубые, желтые, зеленые, красные, холодные и немигающие на фоне абсолютной ночи. Млечный Путь струился, как сияющий дым, а туманности и соседние галактики светились на краю кругозора. Жуткая это была красота.
Перси сидела в кресле напротив Флэндри, и ему не давали покоя ее глаза и ее фигура в тонкой, слегка фосфоресцирующей пижаме. Он напряженно застыл на своем сиденье.
- Да, вы правы, донна, - та, что поярче, это новая. Саксо тоже… тоже станет такой со временем.
- В самом деле? - Ее внимание льстило ему.
- Да. Он ведь относится к типу F, знаете ли. Развивается быстрее, чем менее массивные солнца вроде нашего Сола, и покидает главную последовательность более зрелищно. У красных гигантов, как Бетельгейзе, этот период длится недолго - а потом бах, и все.
- Но как же бедные туземцы?
Он принужденно усмехнулся:
- Не волнуйтесь, донна. Это случится не раньше, чем через миллиард лет, по всем спектроскопическим данным. Времени для эвакуации планеты больше чем достаточно.
- Миллиард лет. - Она передернулась. - Слишком большое число. Миллиард лет назад мы еще были рыбами в терранских морях, не так ли? Здесь все числа чересчур большие.
- Мне они, наверное, привычнее, чем вам. - Беззаботность плохо удавалась ему. Он с трудом разглядел, что уголки ее губ приподнялись в улыбке.
- Безусловно. Может быть, вы и мне поможете привыкнуть к ним.
Воротник его кителя был расстегнут, но сдавленность в горле не проходила.
- Бетельгейзе - интересный случай, - сказал он. - Эта звезда росла медленно по меркам нас, смертных. Аборигены успели создать индустриальную культуру и заселить Альфзар, а также более далекие планеты. До теории гипердвижения они еще не додумались, но у них существовала сильная межпланетная структура, когда терране до них добрались. Если бы мы не предложили им более эффективные средства, они покинули бы свою систему на субсветовых кораблях. Впрочем, спешить некуда. Бетельгейзе и через миллион лет не распухнет до такой степени, чтобы пришла нужда покидать Альфзар. Но у них свои планы на будущее. Интереснейший вид эти бетельгейзиане.
- Это верно. - Перси отпила глоток вина и подалась вперед. Ее нога, шелковисто поблескивающая в свете звезд, задела его ногу. - Однако я умыкнула вас после обеда не для того, чтобы слушать лекцию.
- Но… чем еще я могу быть полезен, донна? Скажите, и я с радостью… - Флэндри осушил свой бокал единым духом. Пульс его колотился как бешеный.
- Расскажите мне что-нибудь. О себе. Слишком уж вы застенчивы.
- О себе? - промямлил он. - В смысле, кто я такой?
- Вы - первый молодой герой, которого я встречаю. Дома герои все старые, седые и увешаны наградами. Беседовать с ними все равно что с горой Нарпа. Откровенно говоря, мне очень одиноко в этом рейсе. Вы единственный, с кем можно отдохнуть и почувствовать себя по-человечески. А вы и носа не высовываете из своего кабинета.
- Донна, это командор Абрамс загружает меня работой. Я не хочу показаться бирюком, но это в первый раз он предоставил мне свободное время - раньше он отпускал меня только спать. Но ведь лорд Хауксберг…
- Ему не понять, - пожала плечами Перси. - Да, он был добр ко мне, и без него я бы, наверно, до сих пор осталась второразрядной танцовщицей на Луне. Но ему не понять.
Флэндри открыл было рот, но закрыл снова и подлил себе вина.
- Давайте знакомиться, - мягко сказала Перси. - Срок нашего существования так краток даже в лучшем случае. Как вы оказались на Старкаде?
- По приказу свыше, донна.
- Это не ответ. Вы могли бы ограничиваться малым и беречь свою шею. Как большинство, по-моему, и поступает. Вы, должно быть, верите в то, что делаете.
- Право, не знаю, донна. Наверное, просто не могу остаться в стороне от хорошей драчки.
- Я была о вас лучшего мнения, Доминик, - вздохнула она.
- Простите?
- Цинизм сейчас до противного моден. Я думала, хоть вы не побоитесь сказать, что за человечество стоит сражаться.
Флэндри поморщился - она задела больное место.
- Эти слова слишком уж часто произносят, донна. И совсем затаскали их. Нет, кое-какие старинные слова мне нравятся… "Лучшая крепость есть любовь народа". Это Макиавелли сказал.
- Кто? Впрочем, неважно. Меня не интересует, что сказал какой-то давно умерший ирландец. Я хочу знать, что дорого вам. Ведь будущее за вами. Что дала вам Терра, завладев вашей жизнью взамен?
- Ну… кров. Защиту. Образование.
- Весьма скудные дары. Вы из бедной семьи?
- Не совсем так, донна. Я незаконный сын мелкого дворянина. Он посылал меня в хорошие школы, а потом отправил в Академию Флота.
- Значит, дома вы почти не знали?
- У меня его и не было. Мать тогда выступала в опере. Ей надо было думать о своей карьере. Отец мой - ученый, энциклопедист, и все остальное для него мало что значит. Так уж он устроен. Они исполнили свой долг передо мной. Мне не на что жаловаться, донна.
- И вы не жалуетесь. - Она коснулась его руки. - Меня зовут Перси.
Флэндри проглотил слюну.
- Как тяжело и горько началась ваша жизнь, - задумчиво сказала она. - И тем не менее вы готовы сражаться за Империю.
- Да нет, мне жилось не так уж плохо… Перси.
- Хорошо. Уже прогресс. - На сей раз она не спешила убрать руку.
- Мы здорово веселились между занятиями и тренировками. Боюсь, я побил рекорд по взысканиям. А потом, в учебных рейсах, чего только не было.
Она придвинулась поближе:
- Расскажите.
И он начал плести небылицы, стараясь сделать их как можно занимательней. Перси задорно вскинула голову:
- Сейчас вы говорите вполне свободно. Почему же со мной так стесняетесь?
Он забился в кресло.
- Видите ли, мне еще не представлялось случая… э-э… научиться вести себя в подобных обстоятельствах…
Она придвинулась так близко, что сквозь аромат духов он различил ее собственный запах. Она чуть прикрыла глаза и раскрыла губы.
- Сейчас он вам представляется, - прошептала она. Больше вы ничего не боитесь, нет?
Позже, в его каюте, она приподнялась на локте и долго смотрела на него. Ее волосы упали ему на плечо.
- А я-то думала, что первая у тебя, - сказала она.
- Ну уж, Перси! - ухмыльнулся он.
- Все ясно… и весь вечер ты прекрасно знал, что делаешь.
- Пришлось притвориться. Я сразу влюбился в тебя. Как я мог не влюбиться?
- И ты думаешь, я поверю? Ладно, черт возьми, поверю на время рейса. Иди ко мне опять.
Глава 10
Ардайг, древняя столица, вырос по сравнению с прошлым и теперь окружал кольцом залив, где река Ойсс впадала в Вилвидский океан, а удаленные от моря кварталы превратились в мегаполис, простиравшийся на востоке до самого подножия Гунских гор. И все же город сохранил аромат старины. Его жители были больше привержены традициям, церемониям, больше ценили досуг, чем большинство мерсейцев. Здесь был культурный и художественный центр Мерсейи. Но хотя Большой Совет по-прежнему собирался здесь каждый год, а замок Афон по-прежнему считался официальной резиденцией ройдхуна, почти вся правительственная деятельность сосредоточилась теперь в Тридайге, на другой стороне планеты. Новая столица была молода, более развита технически, кипела движением и жизнью, бурлила заговорами и порой взрывалась насилием. Поэтому всех удивило, что Брехдан Железный Рок решил построить новое Адмиралтейство в Ардайге.
Особого противодействия он не встречал. Он не только возглавлял Большой Совет - он дошел на космической службе до адмирала, прежде чем стать Рукой ваха Инвори, и флот остался предметом его особенной любви и заботы. Как было свойственно ему, он не очень-то старался оправдать свой выбор. Такова его воля - и она должна быть выполнена.
С точки зрения строгой логики он не умел объяснить этого даже самому себе. Экономика, региональный баланс - все эти аргументы можно было опровергнуть. Его устраивало местонахождение- на расстоянии краткого перелета от тишины Дхангодхана - но Брехдан надеялся и верил, что не это на него повлияло. Он просто смутно сознавал, что судьбы Мерсейи должны вершиться именно здесь, в вечном городе планеты.
И вот начала расти эта сверкающая башня, этаж за этажом - ее тень на рассвете теперь покрывала Афон. Авиамашины кишели вокруг ее верхних посадочных площадок, точно морские птицы. С наступлением темноты ее окна загорались, как глаза демонов, а маяк на верхушке вспыхивал факелом, отпугивая звезды. Но Адмиралтейство не резало глаз рядом с крепостными стенами, круглыми крышами и крутыми шпилями старого квартала: Брехдан проследил за этим. Оно скорее было их кульминацией, их ответом современным небоскребам. Верхний этаж, где помещались одни только автоматы, управляющие воздушным движением, стал орлиным гнездом самого Брехдана.
В этот час, после заката, он был там, в своем секретном архиве. Кроме него, только трое живых существ имели доступ в это помещение. Каждый из них, пройдя через переднюю, где стоял часовой, должен был приблизить глаза и руку к сканирующим пластинам в бронированной двери. При положительном результате опознания дверь приоткрывалась, пропуская пришедшего. Если их приходило больше одного, опознанию подвергались все поочередно. Систему подкрепляла тревожная сигнализация и роботобластеры.
Внутренняя камера была оборудована рециркуляторами воздуха и термостатами по космическому образцу. Черные стены, пол и потолок делали черную форму Брехдана почти невидимой, и награды, надетые им сегодня, сверкали с удвоенной силой. Обстановка здесь была как в любом кабинете - письменный стол, приборы связи, компьютер, диктоскриб. Но в центре, на деревянном пьедестале, покрытом искусной резьбой, стоял прозрачный куб.
Брехдан подошел к нему и включил вторую опознавательную схему Гул и мелькание цветовых пятен сказали ему о том, что система заработала. Он пробежал пальцами по клавишам. Фотоэлементы подали команду памяти. Электромагнитные поля пришли во взаимодействие с искривленными молекулами. Информация подверглась сравнению, оценке и выборке. Через пару наносекунд запрошенные Брехданом сведения - ультрасекретные, доступные только ему и еще троим самым его близким, самым доверенным коллегам - загорелись на экране.
Брехдан был уже знаком с этим отчетом, но хорошо, если правитель межзвездного масштаба (где каждая планета - отдельный мир, старый и бесконечно сложный) помнит хотя бы, что такой-то факт имел место, не говоря уж о том, в чем этот факт заключается. Значительная часть Большого Совета желала по этому поводу ввести в обращение побольше машин, способных принимать решения. Брехдан воспротивился этому. Зачем им слепо перенимать все у терран? Стоит посмотреть, в каком состоянии находятся терранские доминионы. Живое правительство в самой высокой своей степени менее стабильно, зато более гибко. Неразумно связывать себя каким-то одним решением в этой непознаваемой вселенной.
- Храйх. - Он дернул хвостом. Швильт был совершенно прав, этим делом следует заняться немедленно. Лишенный творческой жилки, провинциальный губернатор упускает редчайшую возможность приобрести для расы еще одну солнечную систему.
И все же… Он перешел к письменному столу. Почувствовав его отсутствие, файл отключился. Брехдан нажал кнопку связи, и его вызов по закрытому, зашифрованному каналу облетел треть планеты.
- Ты меня разбудил, - проворчал Швильт Корабельная Смерть. - Не мог выбрать время поприличнее?
- Время, приличное для тебя, неприлично для меня, - засмеялся Брехдан. - Дело Зерайна не может ждать момента, удобного и мне и тебе. Я проверил - нужно как можно скорее выслать туда флот, а с ним подходящую замену Гадролю.
- Легко сказать. Гадроль воспротивится, и не без оснований, а у него имеются могущественные друзья. Потом терране. Они услышат о нашем захвате и, хотя он произойдет на противоположной от них границе, отреагируют. Нам нужен прогноз их действий и того, как это повлияет на старкадские события. Я уже подключил Лифрита и Приадвира. Чем скорее мы вчетвером соберемся обсудить этот вопрос, тем лучше.
- Не могу. Сегодня прибыла терранская делегация. Мне нужно присутствовать вечером на празднестве в их честь.
- Что? - стиснул челюсти Швильт. - Исполнять их дурацкие обряды? Ты серьезно?
- Вполне. И потом мне тоже следует остаться в их распоряжении. По терранским понятиям будет очень оскорбительно, если, гррум, премьер-министр Мерсейи отнесется пренебрежительно к чрезвычайному посланнику его величества.
- Но ведь все это - сплошной фарс!
- Они об этом не знают. Если мы сейчас лишим их иллюзий, это слишком ускорит события - рискуем выйти из графика. Кроме того, поощряя их надежды на урегулирование старкадского конфликта, мы смягчим эмоциональный удар от оккупации нами Зерайна. А это означает, что мне придется затянуть переговоры на более долгий срок, чем я собирался. Наконец, я хочу лично познакомиться с наиболее значительными членами делегации.
Щвильт потер шипы у себя на голове.
- Странных друзей ты себе выбираешь.
- Взять хоть тебя, - съязвил Брехдан. - Послушай меня. Старкадский план - отнюдь не торная дорога, по которой нужно идти размеренным шагом. За ним следует наблюдать, питать его, изменять согласно развитию событий - чуть ли не каждый день. Нечто непредвиденное - блестящий ход терран, потеря ими боевого духа, какие-то перемены в отношениях между туземцами - может спутать все расчеты и свести на нет всю нашу стратегию. Чем больше информации на подсознательном уровне мы соберем, тем лучше сможем судить. Ведь нам приходится оперировать и с их эмоциями тоже, не только с их военным мышлением. Нам нужно научиться чувствовать их. Играть по слуху, пользуясь их выражением.
Швильт остро взглянул на него с экрана:
- Подозреваю, что они тебе просто нравятся.