- Можно. - Драгойка соединилась по новоприобретенной рации с обителью Сестер за рекой. Зазвонили колокола, возвещая перемирие. Тигране зароптали, но остались на месте. Флэндри направился к двери.
- Встречу их на башне.
- Нет, - сказала Драгойка. - Их приведут к тебе с твоего милостивого разрешения. Там Лириоз, он проводит их вниз.
Флэндри сел, ошеломленно тряся головой. И вскочил, вытянувшись, когда вошел Энрикес. Адмирал был один - сопровождающих он, должно быть, оставил во флиттере. Лириоз по знаку Драгойки вернулся присмотреть за ними. Она медленно положила свой меч на стол.
- Вольно, - бросил Энрикес, седой, с носом как лезвие, тощий как пугало. Мундир висел на нем. - Извольте представить меня хозяйке дома.
- Э-э… Драгойка, верховный капитан Янъевара ва-Радо-вик… Вице-адмирал Хуан Энрикес, Космофлот Терранской Империи.
Адмирал щелкнул каблуками и отвесил поклон, словно перед самой императрицей. Драгойка, присмотревшись к нему, коснулась лба и грудей в почетном приветствии.
- Надежда окрепла но мне, - сказала она Флэндри.
- Переведите, - распорядился Энрикес. Его узкий череп вмещал слишком много всего - на языки уже не оставалось места.
- Она… э-э… вы ей понравились, сэр.
Тень улыбки прошла по губам Энрикеса под шлемом.
- Я подозреваю, что она всего лишь готова доверять мне з строго определенных пределах.
- Не соблаговолит ли адмирал присесть?
Энрикес взглянул на Драгойку. Она опустилась на свое ложе, и адмирал сел на другое, держась прямо. Флэндри остался стоять. Его бросило в пот.
- Сэр, - выдавил он, - скажите, пожалуйста, у донны д’Ио все хорошо?
- Да, только нервы в плохом состоянии. Она совершила посадку вскоре после вашего сообщения. Капитан "Рискесселя" под разными предлогами затягивал свое пребывание на орбите. Узнав от вас, что донна д’Ио у него на борту, мы передали, что пришлем за ней шлюпку. Тогда он сразу сел. Что там произошло?
- Я… не могу сказать, сэр. Я не присутствовал. Она рассказала вам, как мы бежали с Мерсейи?
- Мы побеседовали наедине по ее просьбе, и она изложила мне всю историю. В общих чертах, однако ее слова подтверждают ваши показания.
- Сэр, мне известно, что замышляют мерсейцы, и это просто чудовищно. Я могу доказать…
- Доказательства должны быть вескими, мичман, - холодно произнес Энрикес. - В послании лорда Хауксберга против вас выдвигаются тяжкие обвинения.
Флэндри тут же перестал нервничать. Он сжал кулаки и воскликнул со слезами ярости на глазах:
- Сэр, меня должен судить трибунал, состоящий из представителей нашей расы. А вы отдали меня в руки мерсейцам!
Худощавое лицо адмирала почти не дрогнуло, и голос остался спокойным.
- Уставом предусмотрено, что нарушившие закон военнослужащие поступают в распоряжение своих непосредственных начальников, по требованию последних. Империя слишком велика, чтобы поступать иначе. Лорд Хауксберг, будучи дворянином, имеет военное звание, соответствующее чину капитана, и это звание автоматически вступило в силу, когда к лорду был прикомандирован командор Абрамс. Лорд Хауксберг вплоть до вашего отзыва считается вашим старшим командиром. Он заявил, придерживаясь установленной формы, что вы нарушили государственную тайну и поставили под удар миссию, доверенную ему Империей. Мерсейцы передали бы вас ему для ведения следствия. Верно то, что заседание трибунала должно иметь место на имперском корабле или планете, но лорд Хауксберг был бы вправе отложить суд на срок до одного года.
- Этот суд никогда не состоится! Они вышибут мне мозги и убьют меня!
- Держите себя в руках, мичман.
Флэндри глотнул воздуха. Драгойка оскалила зубы, но осталась на месте.
- Могу я услышать, в чем меня, собственно, обвиняют, сэр?
- В государственной измене. В мятеже. В дезертирстве. В похищении. В действиях под угрозой оружия. В нанесении телесных повреждений. В краже. В неповиновении. Перечислять дальше? Думаю, не стоит. Впоследствии вы добавили к этому еще несколько пунктов. Вы не сдались, зная, что на вас объявлен розыск. Вы создали трения между Империей и союзным народом. Что, помимо всего прочего, угрожает безопасности сил его величества на Старкаде. В данный момент вы оказываете сопротивление при аресте. Вам есть за что отвечать, мичман.
- Я согласен отвечать перед вами, сэр, но не перед этими… проклятыми аллигаторами. И не перед терранином, который до того уж их почитает, что до своих собратьев-людей ему и дела нет. Бог мой, сэр, вы допустили, чтобы мерсейцы обыскивали имперские корабли!
- Я выполнял приказ.
- Но вы старше Хауксберга по званию!
- Формально и в некоторых процедурных вопросах это так. Однако он имеет при себе мандат от имперского правительства. И уполномочен заключать временные соглашения с Мерсейей, которым предстоит потом определять политику Империи.
Флэндри уловил некоторое колебание в словах адмирала и ухватился за него:
- Вы протестовали против этого приказа, сэр. Верно?
- Я сообщил о своем мнении в приграничный штаб. Ответа пока не получил. В конце концов, здесь только шесть мерсейских военных кораблей, ни один из которых не выше класса "планета", да еще невооруженные грузовые суда, призванные им на помощь. - Энрикес стукнул себя по колену. - Однако к чему весь этот спор? Самое меньшее, что вы должны были сделать, если желали видеть меня, - это остаться на борту "Рискесселя".
- Чтобы меня потом сдали мерсейцам, сэр?
- Возможно. Это соображение не должно было влиять на вас. Вспомните присягу, которую вы приносили.
Флэндри прошелся по комнате, сцепив руки за спиной. Драгойка положила руку на рукоять меча.
- Нет, - сказал ей Флэндри по-курсовикски. - Что бы ни случилось - нет. - Потом повернулся на каблуках и взглянул на Энрикеса: - Сэр, у меня была и другая причина. Я привез с Мерсейи некие цифры. Вы бы, конечно, передали их куда следует. Но они нуждаются в немедленной проверке - нужно убедиться, прав ли я относительно их значения. А если я прав, то любой, кто займется этой проверкой, рискует ввязаться в бой. В космический бой. И это будет эскалацией, которую вам запрещено осуществлять. Вы не могли бы дать такое задание, поскольку вас слишком многое связывает. Вам пришлось бы запросить свое командование. И на каком же основании? На основании того, что так сказал я - сопляк, вчерашний кадет, мятежник, изменник. Можете сами представить, как бы они там начали перекладывать решение друг на друга. В лучшем случае вы получили бы положительный ответ только через несколько недель, а вероятнее - месяцев. Война тем временем шла бы своим чередом. И люди бы гибли. Такие, как мой приятель Ян ван Зюйль, жизнь которого едва началась и который мог бы служить Империи еще лет сорок - пятьдесят.
Энрикес ответил так тихо, что слышен был ветер с моря, несущийся по улицам старинного города:
- Мичман ван Зюйль убит в бою четыре дня назад.
- О нет. - Флэндри закрыл глаза.
- Конфликт дошел до такой стадии, что, хотя ни мы, ни мерсейцы не трогаем районы чужого базирования, авиация вступает в бой с противником, где бы он ни встретился.
- И вы все-таки позволили им нас обыскивать. - Флэндри помолчал. - Извините, сэр. Я знаю, что у вас не было выбора. Разрешите мне закончить. Возможно и такое, что моей информации не поверили бы и ничего бы не предприняли. Трудно себе это представить, но… у нас столько бюрократов, столько высокопоставленных лиц вроде лорда Хауксберга, которые твердят, что враг в самом-то деле не желает нам зла… да, Брехдан Железный Рок - умная голова. Я не мог рисковать.
Я должен был устроить все так, чтобы вы, сэр, сделали свой выбор.
- Устроить? Вы? - поднял брови Энрикес. - Мичман Флэндри собственной персоной?
- Да, сэр. Вы ведь уполномочены поступать по собственному усмотрению, не так ли? То есть, когда возникает чрезвычайная ситуация, вы вправе принимать те меры, которые считаете нужными, не запрашивая штаб. Это так?
- Разумеется. Сражения в атмосфере свидетельствуют об этом. - Энрикес подался вперед, забыв о сарказме.
- Так вот, сэр, сейчас у нас чрезвычайная ситуация. Вам нужно сохранить дружеские отношения с курсовикянами. Но, как видите, из всех терран они считаются только со мной. Так уж они устроены. У них варварские понятия, они привыкли знать своих вождей; правительство, которое где-то далеко, для них не правительство; они верят, что связаны со мной узами крови и все такое. Так что, если вы хотите сохранить с ними союз, вам придется заключить договор со мной. Хоть я и ренегат.
- Дальше что?
- Дальше то, что, если вы не вышлите в космос разведку, я скажу, чтобы Сестры расторгли союз.
- Что? - опешил Энрикес. Драгойка ощетинилась.
- Я сведу на нет все усилия терран, - сказал Флэндри. - Терре нечего делать на Старкаде. Нас сюда заманили, провели и одурачили. Когда вы представите вещественные доказательства, фотографии и замеры, мы все отправимся восвояси. Черт, да ставлю восемь против одного, что и мерсейцы отправятся домой, как только старый Рунеи узнает о том, что вы сделали. Сначала, конечно, надо будет отправить курьера, чтобы Рунеи с помощью своих кораблей не заставил нас умолкнуть навеки. Но потом свяжитесь с ним и скажите ему все.
- В этой системе нет терранских боевых соединений.
Флэндри усмехнулся - кровь так и пела в нем.
- Быть не может, чтобы Империя проявила такую глупость, сэр. Нужно же как-то застраховать себя от возможного стягивания сюда мерсейских сил. Уж несколько-то кораблей должны курсировать поблизости. За ними можно послать. Кружным путем, чтобы мерсейцы подумали, будто это очередной обратный рейс. Верно?
- Что ж… - Энрикес встал. Драгойка осталась на месте, но крепче стиснула рукоять меча. - Однако вы еще не открыли своей грандиозной тайны.
Флэндри назвал ему цифры. Энрикес стоял, прямой как тотемный столб.
- Это все?
- Да, сэр. Больше ничего и не требуется.
- И как же вы их толкуете?
Флэндри объяснил.
Энрикес молчал долго. В переулке Шив гудели тигране. Адмирал подошел к окну и взглянул вниз, а потом на небо.
- Вы верите в это? - с полным спокойствием спросил он.
- Да, сэр. Больше ничего не подходит, а у меня было много времени, чтобы испробовать. Готов поручиться головой.
- Готовы, значит? - обернулся к нему Энрикес.
- Я это уже делаю, сэр.
- Возможно. Допустим, я вышлю разведку. Как вы сами сказали, она рискует нарваться на мерсейские пикеты. Пойдете вы с этим отрядом?
У Флэндри загремело в голове.
- Да, сэр! - крикнул он.
- Хм. Вы мне настолько доверяете? Это было бы желательно. Вы испытаете на себе истинность ваших утверждений, и у вас есть особый опыт, который может пригодиться. Но если вы не вернетесь, нам несдобровать.
- Курсовики вам больше не понадобятся, - сказал Флэндри. Его охватила дрожь.
- Это в том случае, если ваши предположения правильны. - Энрикес не двигался с места. Тишина сгущалась. Наконец адмирал сказал: - Очень хорошо, мичман Флэндри. Обвинения против вас временно снимаются, и вы поступаете в мое распоряжение. Вернетесь со мной в Хайпорт и будете ожидать там дальнейших приказаний.
Флэндри козырнул, преисполненный радости:
- Есть, сэр!
- О чем вы говорили, Домманик? - обеспокоенно привстала Драгойка.
- Извините, сэр, надо ей сказать. - Флэндри перешел на курсовикский: - Недоразумение разрешилось, по крайней мере, на ближайший срок, Я ухожу со своим капитаном.
- Г-р-р, - потупилась она. - А что потом?
- Ну, потом… мы сядем на летучий корабль и пойдем на битву, которая может положить конец всей этой войне.
- У тебя нет ничего, кроме его слова, - возразила она.
- Разве ты не считаешь его достойным доверия?
- Да. Но я могу ошибаться. И многие Сестры заподозрят здесь хитрость, не говоря уже о простом народе. Мыс тобой связаны кровью. Думаю, будет лучше, если и я пойду с тобой. Это послужит залогом.
- Но… но…
- Кроме того, это и наша война. Как можно, чтобы никто из нас не участвовал в этом? От имени Сестер и своего я заявляю: без меня ты не уйдешь.
- Есть проблемы? - рявкнул Энрикес.
Флэндри вынужден был объясниться.
Глава 17
Имперская эскадра развернулась и развила ускорение. Совсем небольшой казалась она в этом черном пространстве. Правда, вел ее "Сабик", корабль класса "Звезда" - такие называют карманными линкорами; но он был стар и изношен, устарел во многих отношениях, и Саксо представлял для него последний этап перед отправкой на орбиту для утиля. Никто и не думал, что "Сабику" придется вступить в бой еще раз. На флангах шли легкий крейсер "Умбриэль", такой же потрепанный, и истребители "Антарктика", "Новая Бразилия" и "Земля Мэрдоха". Два разведчика, "Энке" и "Икейя-Секи", в счет не шли: у них на борту было всего по одному лазеру, годному разве что против авиации, и единственная их ценность заключалась в скорости и маневренности. Однако задание выполнить предстояло именно им, остальные только им помогали. На каждом из них имелся пакет, врученный адмиралом Энрикесом.
Поначалу эскадра шла на гравитррнах. Это не должно было продолжаться долго. Ей нужно было пройти расстояние в несколько световых дней - в гиперрежиме это ничто, на истинной скорости целая вечность. Однако внезапный скачок с большой орбиты непременно обнаружили бы мерсейцы и заподозрили бы неладное. А их силы в системе Саксо, не говоря уж о тех, что могли ждать впереди, нисколько не уступали силам капитана Эйнарсена. И он желал спокойно вступить в эти глубокие воды.
Но через двадцать четыре часа, истекших без происшествий, капитан приказал "Новой Бразилии" следовать к месту назначения на сверхсветовом режиме. При первом же признаке нахождения там врага она должна была вернуться.
Флэндри и Драгойка сидели в кают-компании "Сабика" с младшим лейтенантом Сергеем Карамзиным, свободным от вахты. Он также горел желанием увидеть новые лица и услыхать что-нибудь новое о Вселенной, как и все на борту.
- Почти год на приколе, - сказал он. - Целый год жизни потерян - был, и нету. Но это он на словах прошел так быстро, а на деле тянулся, как все десять.
Флэндри обвел глазами каюту. Ее постарались украсить картинками и домашними занавесками, но попытка не слишком удалась. Сейчас обстановку оживлял гул двигателей, тихий, но проникающий до костей. Чистый привкус смазки ощущался в потоке ускоренно зациркулировавшего воздуха. Но Флэндри даже думать не хотелось, какой должна представляться эта каюта после целого года на орбите без всяких событий. Драгойка, конечно, видела все в ином свете: корабль ослеплял, озадачивал, пугал, восторгал, завораживал ее - никогда еще не наблюдала она таких чудес! Она сидела смирно, встопорщив мех, а глаза так и шмыгали по сторонам.
- Но ведь у вас были какие-то суррогаты? - спрашивал Флэндри. - Псевдосенсорные ощущения и все такое.
- Конечно. Да и камбуз у нас что надо. Но все это только средства, чтобы не спятить окончательно. - Юное лицо Карамзина посуровело. - Надеюсь, мы все же встретимся с неприятелем. От души надеюсь.
- Ну а я с ним столько встречался, что с меня пока хватит.
Флэндри достал зажигалку и закурил сигарету. Странно было снова чувствовать на себе синий мундир с реактивными двигателями на плечах и без бластера на поясе, снова очутиться на корабле, подчиняться дисциплине и традициям. Флэндри не был уверен, что ему это нравится.
Впрочем, его положение на корабле отличалось освежающей аномальностью. Капитан Эйнарсен так и остолбенел, увидев на борту Драгойку: ксено из железного века на его корабле. Но приказ Энрикеса был недвусмысленным. Она - важная персона, настоявшая на том, чтобы сопровождать экспедицию, и может причинить неприятности, если ее не будут ублажать. Поэтому мичмана Флэндри назначили "офицером по связи", добавив наедине, чтобы он держал свою туземку от глаз подальше, если не хочет быть разжалованным в гардемарины. (О том, что Флэндри практически находится под стражей, ни с одной стороны упомянуто не было. Эйнарсен получил ту радиосводку, но счел опасным оповещать свой экипаж о мерсейцах, останавливающих терранские корабли. А послание Энрикеса прояснило то, что капитан и так подозревал.) И как мог Флэндри в свои девятнадцать лет не дать понять, что важная персона кое-что смыслит в астронавтике и желает быть в курсе событий? Так он обеспечил себе прямую связь с мостиком.
Под наружной веселостью и оживлением все в нем сжалось в тугой узел. Он с минуты на минуту ожидал известия от "Новой Бразилии".
- Прошу прощения, - прервала разговор Драгойка. - Мне надо - как это называется - в гальюн. - Это помещение занимало ее больше всех на корабле.
Карамзин посмотрел ей вслед. Воздушный шлем, который она была вынуждена носить в терранской атмосфере, нисколько не повлиял на ее мягкую походку. Главной проблемой было запихнуть в шлем ее гриву. Больше на ней ничего не имелось, кроме меча и ножа.
- Ну и ну, - пробормотал Карамзин, - вот это фигура. Как она вообще?
- Будьте любезны не говорить о ней подобным образом, - отчеканил Флэндри.
- Каким? Я не хотел сказать ничего дурного. Она ведь только ксено.
- Она мой друг. И стоит сотни имперских баранов. А то, с чем ей вскоре придется столкнуться и жить всю оставшуюся жизнь…
- С чем это? - облокотился о стол Карамзин. - С какой, собственно, целью мы вышли в космос? Будто бы проверить что-то, что имеется здесь у крокохвостов - а больше нам ничего не сказали.
- Я тоже не могу сказать.
- Но приказа не думать я не получал. И знаете - мне кажется, что все это старкадское дело затеяно для отвода глаз. Они раздувают там войну, привлекают наше внимание к этой дыре, а потом раз - и ударят совсем в другом месте.
- Возможно. - Флэндри выпустил кольцо дыма. Жаль, что я не могу ничего тебе сказать. По своему рангу ты не имеешь права этого знать, но ведь есть еще человеческое право.
- Какой он, этот Старкад? Из нашей сводки много не почерпнешь.
- Ну… - Флэндри не находил слов. Все они были какими-то бескровными. Можно описать, но нельзя сделать реальными белый рассвет над волнующимся морем, медленные тяжелые ветры^ ревущие в лесах на горных склонах, старый и гордый город, чарующий мир на темном дне океана, два храбрых народа, биллионы лет, прошедшие с возникновения планеты, весь этот огромный шар… Он все еще бился над этим, когда вернулась Драгойка. Она тихо села рядом, глядя на него.
- …а еще есть очень интересная палеолитическая культура на острове под названием Райадан…
Завыли сирены.
Карамзин первым выскочил за дверь. Повсюду слышался топот, гул металла, голоса, и все перекрывало пронзительное "вуп-вуп-вуп", отдающееся эхом по всему длинному корпусу. Драгойка сорвала с плеча меч.
- Что происходит? - вскричала она.
- Сигнал стоять по местам. - Флэндри спохватился, что говорит на англике. - Враг… замечен.
- Где же он?
- Там, снаружи - убери свою сталь. Сила и мужество здесь не помогут. Пойдем. - Флэндри вывел ее в коридор.