- Командор Ранжит Сингх, второй отсек. Принимаю на себя командование, пока не отзовется кто-либо из старших офицеров. Доложите, в каком состоянии находитесь.
Флэндри доложил и спросил:
- Прикажете присоединиться к вам, сэр?
- Нет. Проверьте свой лазер. Доложите, в рабочем он состоянии или нет. Если да, останьтесь при нем.
- Но мы же разбиты, сэр. Крейсер ушел и ведет бой в другом месте. Никто не станет с нами возиться.
- Это еще неизвестно, мичман. Если один из истребителей освободится, он может заняться и нами, чтобы уж наверняка доконать. Ступайте к орудию.
- Есть, сэр.
В башне плавали мертвые тела. Их не покалечило, но два или три рентгена, должно быть, пробили всю защиту, какая была. Флэндри с Драгойкой вытащили мертвых и пустили их в дрейф. Драгойка, глядя, как они тают в звездной дали, запела Траурную Песнь. "Я бы не отказался от таких проводов", - подумал Флэндри.
Лазер действовал. Флэндри показал Драгойке, как управлять им вручную. Теперь можно сменяться - один у гидравлической наводки, другой крутит штурвал, подзаряжающий батареи, от которых орудие работает. Силой Драгойка не уступает Флэндри.
Они ждали.
- Никогда не думала, что умру в таком месте, - сказала она. - Но умру я в бою, и с наилучшим из товарищей. Вот уж наговоримся мы там, в Стране Деревьев!
- Может, мы еще и выживем, - сказал он. Его зубы поблескивали в звездном свете на побитом, окровавленном лице.
- Не обманывайся. Это недостойно тебя.
- Какого там черта недостойно! Ясное дело, я не собираюсь сдаваться, пока жив.
- Понимаю. Быть может, это и сделало вас, терран, столь великими.
И тут появился мерсеец.
Это был истребитель. "Умбриэль", ведущий бой с тяжко раненным вражеским крейсером, повредил и его. "Земля Мэр-доха" была задета, "Антарктика" выбыла из строя - ей потребуется серьезный ремонт, однако оба эти корабля расправились со своими противниками. "Новая Бразилия" все еще сражалась с третьим истребителем. У этого, четвертого, сильно пострадал генератор гиперполя. Пока обливающиеся потом инженеры не починят его, на что уйдет около часа, сверхсветовая скорость истребителя равняется черепашьей; любой корабль в лучшем состоянии может стереть его с лица Вселенной. Его капитан решил вернуться туда, где кружили обломки "Сабика" и посвятить вынужденную паузу уничтожению их. Ибо приказ свыше гласил, что никто, кроме мерсейцев, не может проникнуть в этот сектор и остаться в живых.
Корабль обрел реальность. Он уже расстрелял свои ракеты, но его орудия кусались языками огня и снарядами. Самая крупная часть расчлененного терранского линкора приняла их удар, вспыхнула, раскололась и ответила огнем.
- Йоу-у-у! - В вопле Драгойки слышался лишь азарт и больше ничего. Она крутила штурвал с демонической скоростью. Флэндри занял свое место в седле. Ствол орудия повернулся. Обломок корпуса вращался в обратном направлении. Флэндри поправил пушку, поймал корму истребителя в перекрестье прицела и нажал на спуск.
Конденсаторы исторгли разряд. Запас энергии в них был ограничен - орудие потому и подзаряжалось вручную, чтобы сберечь каждый оставшийся эрг для отмщения. Огненный плевок достиг цели через многие километры. Сталь испарилась. Открылась рана. Воздух ринулся оттуда наружу, белый от конденсирующейся воды.
Истребитель включил задний ход. Флэндри не отставал, держа свой луч на том же месте, вгоняя его все глубже и глубже. Четыре прочих осколка "Сабика" тоже изрыгали смерть.
- Ага, - пропел Флэндри, - поймали тигра за хвост!
Неумолимое вращение скрыло от него врага. Флэндри ждал, и внутри у него все кипело. Когда он снова смог стрелять, истребитель уже отступил подальше, превратив перед этим один из обломков линкора в газ. Но прочие продолжали сражаться. Флэндри присоединил свой луч к остальным. Враг уходил на гравитронах. Почему он не включит гиперрежим и не уберется отсюда? Как видно, не может. Флэндри сам старательно целил в генератор квантового поля. Возможно, и попал.
- Курсовики! - вскричала Драгойка у штурвала. - Стрелки, вперед! Да славится Янъевар ва-Радовик!
К ним повернулся вражеский лазер. Флэндри видел его - крошечный на расстоянии, тонкий и смертоносный. Мичман переместил прицел, и его луч расплавил чужой ствол.
Истребитель уходил прочь. И вдруг, откуда ни возьмись, явилась "Новая Бразилия". Флэндри вскочил с сиденья, схватил Драгойку, прижал ее шлем к своей груди и сам закрыл глаза. Когда он открыл их опять, мерсеец превратился в рой раскаленных добела метеоритов. Двое друзей крепко обнялись в своих скафандрах.
"Умбриэль", "Антарктика" и "Новая Бразилия", пробитые, потрепанные, охромевшие, переполненные тяжелоранеными, преследуемые призраками погибших, но победоносные, приближались к заветной планете. Разведчики давно уже закончили свою работу и ушли в сторону Империи. Однако Ранжит Сингх решил, что его люди должны увидеть завоеванный ими трофей.
Флэндри и Драгойка стояли рядом с командиром на мостике крейсера. Планета заполнила весь передний экран. Она была едва ли больше терранской Луны - и, как и Луна, лишена воздуха, воды и жизни; все это утекло в пространство биллионы лет назад. Горы над покрытыми мертвым пеплом равнинами щерили клыки на звезды. Голая, пустая, слепая, словно череп скелета, бродячая планета неслась навстречу своей судьбе.
- Одна планета, - выдохнул новый командир. - Одна несчастная бессолнечная планета.
- И этого достаточно, сэр, - сказал Флэндри. Изнеможение накатывало на него огромными мягкими волнами. Спать… спать… и видеть сны, если посчастливится. - Она идет на столкновение с Саксо. Врежется в него в ближайшие пять лет. Такая масса, падающая из бесконечности, несет с собой энергию трехлетнего звездного излучения. И эта энергия должна как-то разрядиться, причем за несколько секунд. А Саксо - недолговечная звезда типа F5, которая должна начать расширение через какой-то бегагод. Он уже и сейчас становится неустойчивым. Происходит столкновение - и Саксо превращается в новую. Взрывается.
- А наш флот…
- Да, сэр. Как же иначе? Все это совершенно невероятно. Расстояния между звездами так велики. Но Вселенная еще более велика. И то, что может случиться, как ни невероятно, иногда все же случается. Перед нами как раз такой случай. Мерсейские исследователи нечаянно обнаружили этот факт. И Брехдан понял его значение. Он развивал бы старкадский конфликт шаг за шагом, направлял бы его, лелеял, строго придерживаясь графика… пока бы мы не собрали здесь свои космические силы, как раз перед взрывом. Вряд ли мы заметили бы эту планету. Она движется за пределами эклиптики, у нее очень низкое альбедо, а под конец она затеряется в сиянии Саксо, и ее скорость возрастет до 700 километров в секунду. Да мы бы и не смотрели в том направлении. Наше внимание было бы приковано к флоту Брехдана. А мерсейцы были бы готовы, когда их капитаны вскрыли бы запечатанные пакеты с инструкциями. Они бы знали точно, когда убраться прочь на гиперрежиме. Мы же - что ж, первичная радиация движется со скоростью света. Экипажи погибли бы, не успев осознать, что умирают. А около часу спустя первая волна газов превратила бы в пар корабли. Империя осталась бы искалеченной, и мерсейцы получили бы свободу действий. Вот для чего на Старкаде ведется война.
Ранжит Сингх потянул себя за бороду, и боль словно придала ему сил.
- Нельзя ли что-нибудь с этим сделать? Ну, скажем, заложить бомбы, чтобы взорвать это тело?
- Не знаю, сэр. Но сомневаюсь. Слишком много осколков осталось бы на той же орбите, по-моему. Но Старкад, конечно, можно эвакуировать. Мало ли других планет.
- Да. Это мы можем.
- Ну, теперь ты мне скажешь, в чем дело? - спросила Драгойка.
Флэндри сказал. Он не знал, что она умеет плакать.
Глава 18
В Хайпорте было тихо. Люди сидели в своих безобразных казармах, слонялись по пыльным улицам, ждали, когда придет приказ, и рвались домой. Не слышно стало грохота строительных машин, урчания двигателей, воя воздушных машин, идущих в бой. После первых шумных празднований веселье затихло. Уж слишком ошеломил всех такой конец войны. Сначала поступило краткое сообщение, что адмирал Энрикес и фодайх Рунеи договорились о прекращении огня, желая снестись каждый со своим правительством. Потом дни тянулись за днями, и никто ничего не знал. Потом прибыли корабли и было объявлено, что, поскольку Старкад обречен, Империя и Ройдхунат питают общую надежду на прекращение межрасового конфликта. Мерсейцы быстро отбыли, за исключением нескольких наблюдателей; вскоре предстоит отбыть и почти всему составу Имперского Флота; военных сменят штатские эксперты, которые займутся предварительными исследованиями для осуществления уже другого терранского проекта. И постоянные слухи, сплетни, такой-то знает такого-то, который точно знает, что… Как можно после такого продолжать обыкновенную жизнь? Теперь уж ничего не будет казаться обыкновенным. Смотришь ночью на звезды и содрогаешься.
Доминик Флэндри шел по тихой улице. Его ботинки издавали мягкий мерный стук. Было прохладно. Саксо сиял вовсю на необъятном голубом небе. Пики за горой Нарпа тянули снежные вершины к призраку луны. Никогда еще планета не казалась такой прекрасной.
Дверь в ксенологический отдел стояла открытой. Флэндри зашел. Столы пустовали - весь штат Джона Райднура занимался полевыми изысканиями. Только сам шеф сидел в конторе, заменяя сон стимуляторами, и пытался координировать усилия своих сотрудников, работающих по всему миру. Сейчас он беседовал с посетителем. У Флэндри сердце подскочило к горлу. Лорд Хауксберг!
Все знали, что "Гудящая Маргрета" пришла вчера, чтобы посланник его величества мог совершить заключительный инспекционный осмотр. И Флэндри намеревался держаться от него подальше. Делать нечего - мичман вытянулся, отдавая честь.
- Ну-ну. - Виконт не встал со стула, лишь повернул свой острый профиль. Тело, облаченное в элегантный костюм, осталось неподвижным, голос звучал весело. - Это кто же к нам пришел?
- Мичман Флэндри, сэр. Прошу меня извинить. Я не хотел помешать вам. Я ухожу.
- Нет уж, сядьте. Я все равно собирался повидать вас. Ваше имя я, как ни странно, помню. - Хауксберг кивнул Райднуру. - Продолжайте, пожалуйста. О каких трудностях вы говорите?
Удрученный ксенолог едва обратил внимание на вновь вошедшего. Усталость делала его речь жесткой.
- Пожалуй, лучше показать вам это на типичном примере, милорд - это снято на прошлой неделе. Место действия - дом Сестер в Уянке.
На экране появилось помещение с фресками, изображающими былые славные события. Перед видеофоном сидели терранин и несколько тигранок в перьях и полосатых плащах, что указывало на их высокий ранг. Некоторых Флэндри узнал. И проклял случай, приведший его сюда в эту минуту. Прощание с городом и так было достаточно тяжелым.
Острова, глава Сестер, глядя на изображение подводного жителя на экране, отрезала:
- Никогда. Наши права и наши нужды остаются за нами. Лучше умереть, чем отдать то, что наши матери завоевали ценою жизни.
Действие переместилось под воду, где также работала терранская команда. Флэндри вновь увидел Храм Неба - изнутри. Свет, пронизывая воду, превращал ее в изумруд, в котором плавали вожди морян. В качестве экспертов вызвали Слюду и Полноводного. "С этими мне так и не удалось попрощаться, - подумал Флэндри, - и теперь уж я их никогда не увижу". Внизу за колоннадой виднелся волшебный город Мерцающая Раковина.
- И опять вы будете обкрадывать нас круглый год, как всегда делали, - сказал морянин, выступавший от имени всех. - Так не бывать же этому. Наше достояние должно принадлежать только нам, когда грядет великое испытание. Не забывайте, что наши ружья остались при нас.
Люди Райднура служили переводчиками на том и другом конце, и Флэндри мог следить за ходом ожесточенного спора по-курсовикски. Хауксберг, не знавший языка, начал нервничать и через несколько минут сказал:
- Все это крайне интересно, но, может быть, вы скажете, о чем идет речь?
- Наша станция, расположенная в Цепи, подготовила резюме. - Райднур переключил аппарат, и на экране появилась лагуна, где солнечный свет играл на легкой зыби и шелестели деревья за широким белым пляжем - такая красивая, что сердцу стало больно… Съемка велась из каюты водного катера, в которой сидел человек с темными кругами у глаз. Он назвал дату, тему резюме и заявил:
- Обе стороны по-прежнему настаивают, что имеют исключительное право на рыболовные угодья архипелага. Наши команды, смягчая выражения при переводе, сумели предотвратить непоправимую вспышку гнева, но о компромиссе пока нет и речи. Мы будем по-прежнему стараться выработать взаимовыгодное соглашение. Успех вероятен, но лишь спустя значительное время.
Райднур выключил аппарат и сказал:
- Видите, милорд? Их нельзя просто так взять и погрузить на космические корабли. Нужно решить, какая из нескольких возможных планет им больше подходит, и подготовить их и в организационном, и в образовательном плане. И в самом идеальном случае психический и культурный шок все же будет ужасен. На подготовку уйдут годы. А тем временем обеим расам нужно как-то обеспечивать себя.
- И они так и будут драться за то, чтобы через каких-то пять лет превратиться в облачко газа? Да стоит ли спасать таких идиотов?
- Они не идиоты, милорд. Просто их потрясло известие о том, что их мир обречен на гибель. Большинству потребуется много времени, чтобы привыкнуть к этому, залечить эту рану, прежде чем они смогут мыслить рационально. Многие так и не смирятся. И, милорд… какими бы логически мыслящими, какими бы развитыми мы себя ни считали, мы все же остаемся животными. Наш разум - не более чем прислужник инстинкта. Не будем же смотреть свысока на старкадийцев. Если бы мы и мерсейцы, большие и крутые космические расы, были бы поумнее, то не воевали бы.
- Мы и не воюем.
- Это еще неизвестно, милорд.
Хауксберг покраснел и сказал холодно:.
- Благодарю за фильм. Я упомяну о нем в своем докладе.
- Может быть, ваша светлость соизволит подчеркнуть, как нам необходимы квалифицированные кадры, - взмолился Райднур. - Вы видели лишь немногое из того, что предстоит сделать на одном крошечном участке планеты. А ведь перед нами целый мир, миллионы живых существ, тысячи общин. Многие нам неизвестны даже по названию - они лишь белые пятна на карте. Но в этих белых пятнах тоже живут думающие и чувствующие существа. Мы должны добраться до них, спасти их. Всех мы охватить просто не сможем, но каждый спасенный - это лишнее оправдание существования человечества. И видит Бог, милорд, человечество нуждается во всяком оправдании, которое может приобрести.
- Красноречивые слова, - сказал Хауксберг. - Пусть правительство его величества само решает, насколько большой бюрократический аппарат оно готово создать ради кучки дикарей. Это не моя епархия. - Он встал, Райднур тоже. - Всего вам доброго.
- Всего доброго, милорд. Спасибо, что зашли. А, мичман Флэндри. Вам что угодно?
- Я пришел попрощаться, сэр. - Флэндри вытянулся по стойке "смирно". - Мой транспорт уходит через несколько часов.
- Что ж, до свидания. Желаю удачи. - Райднур даже пожал ему руку. Но как только Хауксберг, а следом Флэндри, вышли за дверь, он вернулся к своему столу.
- Пройдемся по городу, - сказал Хауксберг. - Хочу размять ноги. Нет, идите рядом. Нам нужно кое-что обсудить, юноша.
- Да, сэр.
Они молча дошли до луга, поросшего высокой серебристой квазитравой. С ледников дремлющих гор долетал ветерок. Какое-то крылатое создание кружило над головой. "Даже если спасти всех разумных старкадийцев, - подумал Флэндри, - все равно они будут лишь каплей в море жизни, которая радуется солнцу на этой планете".
Плащ Хауксберга хлопал на ветру. Виконт запахнулся поплотнее.
- Итак, - сказал он, глядя прямо на своего спутника, - вот мы и встретились, а?
Флэндри заставил себя не отводить глаз.
- Да, сэр. Надеюсь, последующее пребывание милорда на Мерсейе было приятным.
- Экий наглец! - рассмеялся Хауксберг. - Далеко пойдете, если раньше никто не пристрелит. Да, можно сказать, что у нас с советником Брехданом состоялись весьма интересные беседы, когда пришло известие отсюда.
- Вы… вы, кажется, условились считать, что космический бой произошел лишь потому, что оба командира неверно поняли свои приказы.
- Так и есть. Мерсейю не меньше нас поразило известие о бродячей планете, случайно обнаруженной нашими космическими силами. - Все добродушие Хауксберга пропало. Он с неожиданной силой схватил Флэндри за локоть и сказал сурово: - Всякая информация, противоречащая этому, является государственной тайной. Выдача этой тайны кому-либо, даже намеком, расценивается как измена. Ясно?
- Да, милорд. Меня уже предупредили.
- Это для вашего же блага, - сказал Хауксберг уже мягче. - Соблюдение тайны требует снятия всех обвинений против вас. Сам факт, что они вообще выдвигались, как и тот, что во время нашего визита на Мерсейю случилось нечто из ряда вон, переходят в разряд особо секретных. Вам ничто не грозит, юноша.
Флэндри заложил руки за спину, чтобы не показать, как они сжались в кулаки. Он отдал бы десять последующих лет своей жизни, чтобы разбить в кровь это улыбающееся лицо. Вместо этого он вынужден был сказать:
- Будет ли милорд столь добр, что дарует мне и свое личное прощение?
- Ну конечно же! - просиял Хауксберг, стиснув его плечо. - Вы поступили абсолютно правильно. Из абсолютно ложных побуждений, правда, но счастливая судьба устроила так, что вы добились того, к чему я стремился: мира с Мерсейей. Так зачем же мне на вас злиться? Ну а что касается некой леди, - подмигнул он, - то чего не бывает между друзьями. Все забыто.
Флэндри не мог больше притворяться.
- Но никакого мира между нами и Мерсейей нет! - взорвался он.
- Как так? Полно - я знаю, вы многое пережили и все такое, но…
- Милорд, они намеревались уничтожить нас. Как же можно позволить, чтобы такое сошло им с рук?
- Успокойтесь. Я уверен, что такого намерения у них не было. Они держали это оружие про запас, на случай, если мы вынудим их использовать его. Вот и все. Если бы мы выказали искреннее желание сотрудничать с ними, они предупредили бы нас загодя.
- Как вы можете так говорить? - поперхнулся Флэндри. - Разве вы не знаете истории? Не слышали мерсейских речей, не читали их книг, не видели наших мертвых и раненых после встреч с мерсейцами в космосе? Они хотят убрать нас из Вселенной!
- Довольно, мичман, - раздул ноздри Хауксберг. - Не забывайтесь. И увольте меня от вашей пропагандистской отрыжки. Истинная природа прошедшего инцидента потому и засекречена, чтобы такие, как вы, не толковали события вкривь и вкось и не портили будущих отношений между обоими правительствами. Брехдан наглядно доказал, что желает мира, полностью убрав свои войска со Старкада.
- И переложив на нас все дорогостоящие хлопоты по спасению планеты. Еще бы.
- Я уже сказал вам, мичман, - держите себя в руках. Вы слишком молоды, чтобы судить об имперской политике.
Флэндри проглотил горькую пилюлю.
- Виноват, милорд.
Хауксберц с минуту смотрел на него и вдруг улыбнулся: