Он проснулся, проспав несколько часов. Дрожа, выполз из спального мешка, разжег костер и раскрыл пакет с едой. Дым ударил в ноздри. Антиаллергены защищали его от контакта с протеином, сделавшимся смертельным вследствие миллионов лет обособленной эволюции. Он даже мог пить местную воду. Но ничто не спасет его, если он съесть что-либо туземное. Наскоро проглотив пищу, Фолкейн подготовил фастигов к дальнейшему пути. Так как ему все еще было холодно, он оставил переднего фастига на привязи, а сам нагнулся над костром, чтобы накопить в теле немного тепла.
Он посмотрел вверх. Где-то там были Земля и Гермес - более чем в четырехстах световых лет.
На востоке взошла вторая луна - крапчатый медный диск. Но даже без ее света можно было свободно двигаться и ночью. Сверкали звезды, а семь гигантских сестер - Плеяды - сияли настолько ярко, что холмы отбрасывали тени. Серый сумрак покрывал землю. Далеко на западе, казалось, фосфоресцировали снега Касунианских гор.
Трудно было поверить, что в такой красоте может таиться опасность. Да, в сущности, она появлялась очень редко. Тем не менее, когда космический корабль совершает гиперпрыжок через район, где межзвездная среда плотнее обычного, всегда имеется небольшая, но определенная вероятность, что один из его микропрыжков закончится в такой точке пространства, где находится какое-то материальное тело. Если разность собственных скоростей корабля и этого тела значительна, оно может причинить немалый ущерб. А если вдобавок тело ударит в то место корабля, где расположен генератор, то произойдет именно то, что случилось с "Как поживаете?".
"Может быть, мне повезло, - с содроганием подумал фолкейн. - Булыжник мог пройти сквозь меня". Конечно, с другими все было бы в порядке, они бы просто заделали дырку в обшивке. Но Фолкейн не считал такой вариант более предпочтительным.
Он восхищался тем, как капитан Мукерджи сумел посадить корабль. Выжимая последние крохи энергии из аккумуляторов, он дотащился до Айвенго. Посадка, осуществленная почти без энергии, на одной аэродинамике, требовала необычайного искусства. Естественно, им казалось более разумным приземлиться около Аэске - столицы, чем непосредственно в самом Гирлигоре. Не следовало пренебрегать мнением местных властей, которые могли посчитать это оскорблением и причинить определенные неприятности. Кто мог знать, что главная неприятность ждала их именно в месте посадки?
В итоге корабль приземлился без единого эрга энергии в аккумуляторах. Нечем было поднять хотя бы одну гравитележку. Аккумуляторы на складе оказались неприспособленными для транспортировки: они предназначались только для ремонтных работ. Отдельно атомный генератор бесполезен: он может работать только будучи установленным на корабле, в комплексе с другими механизмами и приборами. И тысяча километров разделяла сейчас генератор и корабль…
Что-то шевельнулось в зарослях. Один из фастигов закричал. Сердце Фолкейна дрогнуло. Он выпрямился и положил руку на рукоять бластера.
В круге света около костра появился туземец. Шерсть его взъерошилась от ночного холода, дыхание белым паром вырывалось из челюстей. Фолкейн разглядел, что туземец вооружен рапирой и… да, черт возьми, на его нагруднике был изображен круг! Пламя костра превратило его глаза в глубокие красные бассейны.
- Чего тебе надо? - воскликнул Фолкейн. Он успокоился, заметив, что рука айвенгианца протянулась вперед, к нему, в знак мира.
- Бог пошлет тебе добрый вечер, - ответил незнакомец глубоким голосом. - Я издали увидел твой огонь. Но я не ожидал встретить чужеземца. Я из отряда, выполняющего поручения Посвященных. Я Ведоло, сын Парно.
- Я… я… Дэвид, да, Дэвид. Сын Фолкейна.
- Ты навещал губернатора марки?
- Да. Как будто ты сам не знаешь! - сказал Фолкейн.
- "Спокойнее, Дэвид. Не стоит так себя вести. Ведь все еще сохраняется надежда получить у Посвященных специальное разрешение на использование колес". - Ты поедешь со мной?
Ведоло нагнулся над костром, обернув хвост вокруг ног, его фигура неясно вырисовывалась сквозь пламя, а грива напоминала заросшую лесом гору, возвышающуюся на фоне Млечного Пути.
- Да, - согласился Ведоло, - все в Аэске знают, что ты направился сюда, чтобы проверить сохранность имущества, оставленного твоими товарищами в закрытом здании. Я надеюсь, все цело?
Фолкейн кивнул. Существа из железного века не смогли бы проникнуть сквозь стены, изготовленные из специального сплава, и тем более открыть замок Накамуры.
- Губернатор марки Ребо был очень добр ко мне, - сказал он.
- Это не удивительно, учитывая то, что мы о нем знаем. Если я правильно понял, вы должны доставит!) несколько частей из здания на корабль. Ребо поможет вам переправить их в Аэске?
- Если бы он мог! Главная деталь, в которой мы нуждаемся, слишком тяжела для здешних транспортных средств.
- Мои хозяева, Посвященные, думали об этом, - сказал Ведоло. - Они осмотрели ваш корабль и убедились в том, что поврежденная часть очень велика.
"Вероятно, это случилось после моего отъезда, - подумал Фолкейн, - возможно, Шустер, надеялся добиться их расположения. И готов биться об заклад, лишь ухудшил наше положение, показав им множество круглых предметов, например, циферблаты на приборах. Их враждебность к нам еще усилилась, хотя они и не показывают вида. Но откуда об этом знает Ведоло, если он следовал за мной? И зачем он следовал? В чем его цель?"
- Твои товарищи на корабле объяснили, что у вас имеется какое-то транспортное средство, - сказал Ведоло. - И меня удивляет, почему ты возвращаешься так быстро и в одиночестве?
- Ну… это средство имеется только в проекте, и здесь мы столкнулись с определенными трудностями.
Ведоло пожал плечами.
- Я не сомневаюсь, что такие ученые люди, как вы, могут решить любую проблему. Вы владеете силой, которая, как мы считаем, может принадлежать только антителам… или антибогу… Например, ваше огненное оружие, которое демонстрировали первые пришельцы. Я не был тогда в Аэске, но мне рассказывали. Это то самое оружие, что висит на твоем поясе? Могу я взглянуть на него? - и Ведоло протянул руку.
Фолкейн насторожился. Он не понимал всех оттенков и интонаций ларсумского языка, настолько чужим и странным был его носовой тембр. Но что-то ему не понравилось, насторожило.
- Нет! - воскликнул он.
Тонкие губы разжались и обнажили острые зубы.
- Ты не очень вежлив со слугой Бога, - сказал Ведоло.
- Я… гм… эта штука опасна. Ты можешь пораниться.
Ведоло поднял и опустил руку.
- Смотри на меня, - сказал он. - И внимательно слушай. Вы, надменные пришельцы, многого не понимаете. Я должен кое-что объяснить тебе…
В плотной атмосфере Айвенго человеческое ухо приобретает особую чувствительность. К тому же Фолкейн был все время настороже. Иначе нельзя в незнакомом, враждебном мире. Поэтому, услышав шорох в кустах, он отпрыгнул в сторону одновременно со щелчком спущенной тетивы. Стрела воткнулась своим восьмиугольным наконечником в то место, где он только что стоял.
Ведоло вскочил на ноги, выхватывая меч. Фолкейн увернулся от удара.
- Убейте его! - крикнул Ведоло и сделал новый выпад. Фолкейн снова увернулся, и конец меча лишь рассек его одежду. Он выхватил бластер и выстрелил.
Блеснуло яркое пламя. Ведоло окутался дымом и упал с диким воплем. На мгновение Фолкейн ослеп. Он бросился к животным, охваченным паническим страхом. Во тьме он услышал чей-то крик:
- Я не вижу, я не вижу, мои глаза!
Фолкейн знал, что на айвенгианцев вспышка должна была подействовать гораздо сильнее, чем на него самого. Но через минуту они придут в себя, а в темноте они видят лучше человека.
- Убейте его фастигов! - послышался еще один голос.
Фолкейн несколько раз выстрелил. В смятении он подумал, что это хоть ненадолго задержит его врагов. Его ведущий фастиг закричал и лягнулся. Глаза животного, ярко-красные в темноте, неистово вращались. Фолкейн уклонился от удара копытом, ухватился одной рукой за седло и ударил фастига рукояткой бластера по длинному носу.
- Стой спокойно, зверюга! - закричал он и добавил:
- Побереги свою жизнь!
В кустах послышался топот. Показалась львиноподобная голова. Увидев человека, воин закричал и метнул копье. Оно пролетело где-то рядом. Фолкейн был слишком занят - он забирался в седло - и не стал стрелять.
Наконец он кое-как уселся. Запасной фастиг закричал: две стрелы вонзились ему в живот. Фолкейн выстрелом из бластера разрезал привязь.
- Вперед! - закричал он и ударил пятками по бокам своего фастига. Тот помчался галопом, грузовой фастиг бежал следом, на привязи.
Мимо пролетел топор, над плечом просвистела стрела, еще рывок, и вот он уже вне пределов досягаемости убийц, на Дороге Солнца, на пути, ведущем назад, на запад.
"Сколько их было? - думал он. - Полдюжины? Они должны были оставить своих фастигов в отдалении, чтобы незаметно подобраться поближе. Это дает мне некоторый выигрыш во времени, но у меня больше нет запасного фастига, а у них определенно есть.
Их послали устроить на меня засаду, это ясно. Моя задержка имела бы для экипажа смертельные последствия. Пока бы остальные гадали, что случилось со мной, пока бы меня искали, прошло бы немало времени. Туземцы не знают, но, бесспорно, догадываются о моем радиопередатчике. Но теперь это уже не имеет значения. Они догонят меня прежде, чем я смогу добраться до губернатора марки Ребо. Смогу ли я отбить еще одно нападение? И уж во всяком случае теперь мы можем забыть об особом запрете на использование колес", - подумал он с сарказмом.
4
"Как поживаете?" опустился километром севернее Аэске. С тех пор ноги тысяч туземцев протоптали к кораблю дорогу: айвенгианцы своим любопытством очень напоминали людей. Несмотря на близкую дорогу, капитан Кришна Мукерджи всегда ездил в город верхом.
- Вам тоже следует поехать верхом, Мартин, - нервно сказал он. - Особенно теперь, когда ситуация становится такой деликатной. Они могут посчитать святотатством, если вы прибудете к… гм… к Посвященным пешком.
- Святотатство, святотатство, - проворчал мастер Галасоциотехнической Лиги Шустер. - Я должен надорвать свое сердце и отбить крестец на одном из этих дьявольских животных, на этом живом подъемном кране? Однажды на Земле я ездил верхом и больше никогда не повторю подобной ошибки, - он небрежно махнул рукой. - К тому же я объяснил Посвященным и всем прочим, кто меня спрашивал, почему я всегда хожу пешком. Я не люблю церемоний и предпочитаю запросто разговаривать с народом. Однако в этих краях простота не входит в число добродетелей. Младших Посвященных она шокирует как нечто небывалое.
- Да, осмелюсь заявить, эта культура уязвима для новых идей, - сказал Мукерджи. - Их здесь не бывало так давно, что у ларсумцев, если можно так выразиться, отсутствуют соответствующие антитела, и их легко охватывает лихорадка. Но вожди Посвященных, видимо, осознают это. Если мы внесем в общество слишком много беспокойства своими замечаниями и вопросами, они не станут ждать, пока мы умрем с голода. Они могут организовать прямое нападение, и ни принятые нами меры предосторожности, ни страх перед ответной карательной экспедицией их не остановят.
- Не беспокойтесь, - сказал Шустер. Другой человек на его месте мог бы обидеться, даже кадет-политехник первого года службы не рискнул бы критиковать основы чужой культуры, а Шустер уже два десятилетия как был Мастером. Его лицо, широкое, с орлиным носом и гладкими черными волосами, продолжало улыбаться. - В своих разговорах с этими туземцами я ни разу не коснулся их религии. Не собираюсь делать этого и в дальнейшем. Я просто продолжу наш семинар, как будто ничто во Вселенной нас не беспокоит. Разумеется, если я смогу направить разговор в нужном направлении, - он собрал бумаги в папку и вышел из каюты - небольшого роста, коротконогий полный человек в жилете и кружевной рубашке, облегающих брюках и чулках, элегантный, словно он собрался на светский прием на Земле.
Выходя из люка и спускаясь по трапу, он с дрожью завернулся в плащ. Чтобы избежать боли в барабанных перепонках, внутри корабля поддерживалось айвенгианское атмосферное давление. Но температурная разница была очень велика.
"Бр-р-р… - подумал он, - я не собираюсь критиковать всемогущего господа Бога, но зачем он отнес большинство звезд к классу "М"?"
Перед его глазами от корабля до видимого края долины раскинулся мрачный полуденный ландшафт. Поля посинели от первых весенних ростков. Крестьяне - мужчины, женщины и дети - мотыжили почву на многочисленных участках. Квадратные глиняные хижины, в которых они жили, лепились друг к другу, фермы были очень маленькими. Семьи довольствовались тем, что им давали крошечные поля. Болезни и периодические неурожаи сохраняли численность населения постоянной.
"К дьяволу всякую пустую болтовню о культурной автономии, - подумал Шустер. - Этому обществу нужны радикальные реформы".
Он достиг главной дороги и двинулся к городу. Здесь было более интенсивное движение. По этой дороге в город доставляли пищу и сырье и вывозили изделия ремесленников. Профессиональные носильщики сгибались под такими грузами, что Шустеру даже подумать о них было тяжело. С грохотом и звоном фастиги тащили волокуши. Провинциальный дворянин со своей охраной проскакал мимо под гром рогов, простолюдины разбегались в стороны, спасая свои жизни. За те несколько земных недель, что прошли с момента приземления корабля, аэскеанцы утратили благоговейный страх перед пришельцами. Люди оказались не более странными существами, чем различные ангелы и духи, в которых они верили. Зато они были значительно более смертными. Конечно, они владели могучими силами, но такую же власть приписывали себе деревенские колдуны, а Посвященные вступали в контакт с самим Богом.
Город, которому в исторический период ни разу не грозили войны, был лишен стен. Тем не менее он был очень компактен: хижины, особняки, многоквартирные дома жались друг к другу вдоль кривых улиц. Толпы двигались к базарам, где жены владельцев лавочек распевали хвалебные песни о товарах своих мужей. Красные отблески, вырывавшиеся из хижин, освещали груды мехов, одежды и гривы туземцев. Слышались глубокие голоса айвенгианцев, топот ног, стук копыт и звон кузниц. Острые запахи раздражали ноздри.
С облегчением он добрался до одного из Трех Мостов. Охранник пропустил его беспрепятственно, и он перешел через мост. Только те немногие, у кого было неотложное дело к Посвященным, могли пройти здесь.
Река Треммина, грязная от стоков из тысяч домов, пересекала город. Дугообразные мосты соединяли остров в середине реки с остальным городом. Весь остров был застроен огромными ступенчатыми пирамидами Посвященных. На нижних ступенях пирамид размещались прекрасные белые здания с колоннами и порталами, где жили и работали Посвященное. К вершинам пирамид вели крутые лестницы. На вершине горел Вечный огонь, ярко сверкавший на фоне пыльного зеленого неба. Очевидно, из какого-то скрытого внутреннего источника поднимался природный газ. Все сооружение производило сильное впечатление.
"Интересно, сколько стоило его возведение бедным крестьянам, - подумал Шустер, - и как до сих пор Посвященные ограничивают их свободу?" Тот факт, что на планете в пустынях существуют еще тысячи варварских культур, говорит о том, что фараонизм столь же противоестественен для айвенгианцев, как и для людей.
Одетые в белое, седоголовые Посвященные и их ученики в синих плащах угрюмо расхаживали среди пирамид или торопились по своим делам. На приветственные возгласы Шустера они отвечали враждебными взглядами. Впрочем он не стал обращать на это внимания и поспешил в Дом Астрологов.
В просторной комнате вокруг стола сидели два десятка младших Посвященных.
- Добрый день, добрый день, - прогудел Шустер.
- Надеюсь, я не очень опоздал?
- Нет, - сказал Херитаскор. Высокий, яркоглазый, он держался с достоинством, напоминавшем о высоком происхождении. Его отец был известным своей воинственностью губернатором. - Тем не менее мы с нетерпением ждем откровений, которые ты обещал нам в то утро, когда взялся читать список Книги Звезд.
- Что ж, - сказал Шустер, - тогда давайте начнем.
Он прошел к почетному концу стола и разложил там свои бумаги.
- Полагаю, вы усвоили те математические принципы, которые я объяснял вам в последние дни?
Несколько туземцев выглядели неуверенными, но большинство закивали головами.
- Да, - сказал Херитаксор. Голос его зазвенел. - Это великолепно.
Шустер достал толстую сигару и закурил, рассматривая слушателей, Он надеялся, что они говорят правду: ибо внезапно его небольшой проект, который был затеян как игра в расчете на приобретение друзей и внесение нескольких свежих идей в это застывшее общество, - этот проект стал жизненно важен. Вчера вечером Дэвид Фолкейн передал по радио сногсшибательную новость о табу, наложенном на колесо, и теперь…
Он подумал, что Херитаскор вряд ли станет лгать. Очевидно, у него достаточно хороший научный багаж, чтобы усвоить новые математические идеи. Математика и наблюдательная астрономия высоко развиты в Ларсуме. Так и должно быть, коли их религия учит, что астрология - один из способов постижения Божьей воли. Алгебра и геометрия тоже неплохо развиты и существуют издавна. Поэтому переход к новым разделам математики будет для туземцев не слишком сложен. Даже Скетуло, глава Посвященных, не возражал против чтения Шустером курса лекций, если только в нем не будет ставиться под сомнение общепринятая догма. Помимо чисто интеллектуального любопытства, это было бы практически полезно для жрецов, так как дало бы им возможность выполнять более сложные расчеты, а это, в свою очередь, еще более укрепило бы их контроль над экономикой Ларсума.
- Сначала я собирался развивать дальше те принципы, которых я коснулся накануне, - сказал Шустер. - Но потом подумал, что для вас будет интереснее услышать некоторые астрологические соображения. Видите ли, при помощи новых разделов математики можно предсказать положение лун и планет на небе гораздо точнее, чем это делалось вами до сих пор.
Шумное дыхание резко вырвалось сквозь стиснутые губы туземцев. Даже под одеждой было заметно, как напряглись их мускулы.
- В Книге Звезд имеются таблицы с результатами наблюдений за много столетий, - продолжал Шустер.
- В последние часы я много раз перебирал их в уме. (На самом деле он просто ввел их в компьютер корабля.) Вот результаты моих расчетов.
Он выпустил облака табачного Дыма. Мускулы его живота напряглись. Теперь каждое слово следовало подбирать с величайшей осторожностью: одна ошибка, и в его кишках будет торчать меч.
- Я колебался, показывать ли их вам, - сказал Шустер, - ибо на первый взгляд они противоречат Слову Бога, которое вы мне любезно разъяснили. Но, обдумав этот вопрос и изучив в поисках ответа расположение всех звезд, я почувствовал уверенность в том, что вы достаточно разумны, чтобы увидеть истину, скрывающуюся под обманчивой внешностью.
Он помолчал.
- Продолжай, - сказал Херитаксор.