***
Иволга больше не могла читать. Глаза успешно разбирали слова, но разум напрочь отказывался воспринимать их смысл. Серп опять где-то пропадал, как пропадал два дня назад, и еще за два дня до того. Будто у него условлено проводить где-то каждый третий вечер. Может быть, и правда, условлено?
Простейшее объяснение его отсутствий - любовную связь - Иви отмела почти сразу. Чародей по-прежнему нуждался в ней как в источнике силы. Нет, за проведенными невесть где вечерами крылось нечто другое. Когда Серп в первый раз вернулся позже обычного, изрядно навеселе, то сказал странную вещь. Мол, она сломала нос напавшему на нее в трущобах. Откуда он мог узнать? И про смерть того человека?..
Девушка с беспокойством дотронулась до бусин браслета-оберега. Они, кажется, стали еще теплее, такого раньше не бывало. Камни, наоборот, холодили кожу, стоило ей обнажить руку. Студеной водой полить, чтобы окончательно убедиться?
Но за водой она не пошла, снова углубившись в раздумья. В трущобах ее схватили неспроста, хотели чего-то добиться от чародея. Вдруг они нашли его, пригрозили и теперь заставляют работать на них? Правда, Серп в последние дни совсем не походил на человека, которого принуждают выполнять неугодное. Наоборот, он был довольным и еще более самоуверенным, чем обычно.
Ох, Светлое Солнце, наверное, чародей все-таки впутался в какие-то темные дела! Эти сангрилы становятся все теплее, плавя последние сомнения, словно огонь свечи - воск. В прошлые вечера Серп возвращался сразу после полуночи, а сейчас уже четверть второго в замке пробило…
И Иволга наконец решилась, быстро натянула платье, прогнала смущение и направилась к Кайту.
Стоило пару раз стукнуть в дверь, как в комнате послышалась возня: стражник спал чутко. Через несколько мгновений, за которые сердечко Иви успело сделать множество ударов, створка приоткрылась, и в коридор выглянул заспанный парень. Увидел в свете чародейского светильника девушку, тут же бросил злой взгляд ей за спину, словно ожидая узреть преследователя.
- Что случилось? - Кайт открыл дверь пошире, стараясь рассмотреть дальний конец коридора. Рубахи на стражнике не было, только штаны.
- Серпа до сих пор нет, - Иволга залилась краской. - Уже второй час ночи. Я тревожусь.
- Светлое Солнце! Хочешь, чтобы я его по кабакам искал? - изумился Кайт.
Девушка, не зная куда девать глаза, чтобы не натыкаться на мощный торс, пустилась в объяснения. Рассказала вкратце и о сломанном носе лиходея, и о поздних возвращениях через два дня на третий, и о разогревшихся камнях в амулете.
- Я знаю, что самое первое в голову приходит, - неожиданно твердо завершила свою речь Иви, глядя парню в лицо. - Любовницы тут ни при чем. Серп ходит в какой-то трактир, где женщин не бывает. Только старая хозяйка.
Кайт запустил пятерню в свои буйные кудри. Значит, Полумесяц внял его совету и зачастил к Мерте. Там он вполне мог встретить того самого мракова чароплета, с которым столкнулся у Лилеи. Гриф предупреждал, что лиходея ищут Кроты, что надо быть настороже, и что младшему палачу позволено участвовать в поисках на правах чародея. Получается, Иволга тревожится не зря. Да еще этот ее разогревшийся амулет.
- Подожди, сейчас оденусь, - он прикрыл дверь.
Когда вышел, Иви стояла и сосредоточенно щупала оберег через ткань платья.
- Позволь мне?
Она кивнула, и Кайт осторожно прикоснулся к рукаву, под которым ощущался плетеный браслет с каменными бусинами. Парень сжал руку покрепче, но никакого тепла, кроме тепла девичьего тела, не почувствовал.
- По-моему, камни как камни. Не горячие, не холодные.
- Значит, ты не можешь почувствовать, - упрямо сказала она. - Это же не твой оберег. Пойдешь со мной искать Серпа или нет?
- Пойду. Только как мы его найдем? Мелга большая, - засомневался Кайт.
- Может быть, камни помогут.
И они вышли в осеннюю ночь, озаренную светом желтой, будто цветок лютика, луны.
***
Серп не знал, что бесило сильнее: смердящий Чудь, который уже не просто стоял вплотную, а едва ли не прижимался, или невозможность немедленно покончить с Рубусом.
Из ямы давно не вылетала земля, но сколько прошло времени, чародей сказать не мог. Кажется, они пришли сюда вскоре после того, как часы в замке пробили один раз. Отбивали уже два или нет? Если и отбивали, он не заметил, поглощенный злостью и лихорадочными попытками найти хоть какой-то выход. Вообще-то выход был, довольно простой, но Серпу вовсе не улыбалось рисковать жизнью ради мелжской казны, в угоду Черену с Юнкусом.
- Зверюшка сдохла, - прозвучал в тишине голос Рубуса. - Ну, Госпожа Луна, пособи-ка.
Серп увидел, как лунные лучи над головой лиходея замерцали, сплетаясь в частую сеть, та полосой светлого тумана скользнула к вырытой слизнем яме и стекла в темноту. Очень скоро невод вернулся с добычей. На землю, звеня, выплеснулся тускло поблескивающий в бледных лучах поток, рассыпался монетами, иные, наткнувшись на камни, подпрыгивали, будто шустрые рыбешки. Грабители восторженно загомонили, стянулись ближе к подкопу.
Помощник палача словно увидел, как пустеет подземелье, где хранится мелжская казна, как лунная сеть неумолимо захватывает сокровища, вытягивает их наверх через темный, пахнущий землей тоннель. И расплескивает россыпью богатого улова у ног радостных лиходеев - это уже видно обычным зрением.
- И чо тут у нас? - Рубус подошел поближе к яме, с заметным усилием поднял большую шкатулку. - Тяжелая, зараза.
Снова плеснуло монетами, и лиходей отскочил, хохоча. Со шкатулкой расставаться не захотел, видно, решил, что в ней содержится нечто особо ценное.
- Парни, кончайте набивать карманы, - приказал своим людям. - Знаете же, что я все до последней монетки вытряхну. И не только из одежды, но и из разных-прочих отверстий. Берите мешки и собирайте золотишко. Потом сразу в переход, - придерживая шкатулку одной рукой, другой открыл мутную воронку.
- Так-то, Серп! - обернулся к напарнику. - Тут на всех хватит!
Чародей в который раз за этот несчастливый вечер заскрипел зубами. Еще немного, и шайка смоется с награбленным, переход отследить по-прежнему не удастся. И никакой уверенности, что его возьмут с собой. Он бы на месте этого Рубуса нипочем не взял. Показал бы задаваке, где его место. А место его в мелжской тюрьме, а то и на виселице. После того, как Вермей познакомит бывшего помощника со всеми своими умениями. Интересно, огорчится палач, когда Серпа приволокут в пыточную для допроса? Неужели опять придется бежать? Только бы успеть забрать птаху…
- А это еще что за явление? - Рубус, откинувший крышку вожделенной шкатулки, смотрел не внутрь, а за спину напарника. Серп надеялся, что Чудь обернется, ослабит хватку хоть на миг, но тот относился к своим обязанностям серьезно и еще сильнее прижал нож к боку чародея, заодно засопел в ухо. - Да это ж твоя служанка, палач! С каким-то громилой. Не бойся, я не дам им уйти.
Серп обернулся. Вдоль стены замка медленно брели Иволга и Крестэль. Они напряженно смотрели по сторонам, видно что-то искали. Вот девушка остановилась и, поморщившись, словно от боли, потерла руку повыше локтя, где был надет амулет. Губы ее зашевелились, чародей напряг слух.
- …Жжет невыносимо. Наверное, он где-то здесь.
- Да где же? На стене? - Кайт задрал голову. - Или в землю зарылся? Эй, Полумесяц! - закричал он. - Где прячешься? Выходи! Твой амулет сейчас Иволге руку зажарит.
Грабители, услышав голоса, отвлеклись от работы и уставились на приближающуюся парочку.
- Делом занимайтесь! - прикрикнул на них Рубус, ставя открытую шкатулку на землю у своих ног. - С этими я разберусь!
Он что-то пробормотал, сделав движение рукой в сторону Кайта и Иволги. Серп понял, что лиходей пропускает их сквозь завесу. Дело принимало совсем дурной оборот. Птаха, конечно, оказалась рядом, если все рухнет, можно схватить ее и сбежать. Да вот позволит ли Рубус?
- Что это вы здесь творите? - с возмущением вопросил Кайт, оглядывая картину грабежа и бесчинств, внезапно возникшую на месте тихой, пустой, залитой лунным светом улицы.
- А не тот ли это тупица, Серп, в доме которого ты окопался? - спросил Рубус.
- Он, - Серп отлично чувствовал, что за спинами незадачливой парочки завеса восстановила свою целостность, отрезая путь к бегству.
- Эх, люблю прикончить стражника! - воодушевился лиходей.
- Нет! - рявкнул Серп. - Не вздумай!
- Ты что же, палач, ухитрился меня облапошить? - вкрадчиво поинтересовался Рубус. - На шишек работаешь? Их пса защищаешь?
- Я тебе не врал. - Злость, теперь и на бестолкового Крестэля, который подвернулся так не вовремя, да еще с драгоценной девчонкой, затопила рассудок. Чародей, забыв об осторожности, раздраженно отпихнул Чудя. - Отлипни, вонючка. Я что, на девку похож?
- Но-но, не рыпайся, - мужик ощутимо кольнул острием ножа в бок, но соизволил слегка отстраниться.
- Хватит! - заорал Рубус. - Не хочешь, чтобы я его прикончил, давай сам.
- Ты прямо мысли мои читаешь! - оскалился Серп. - Именно это я давно мечтаю сделать. Прикончить мракова Моховика.
Смотреть на лица Крестэля и Иволги было не слишком приятно. Даром обладать не нужно, и так отлично видно, что о тебе думают. А Рубус доволен. Еще бы: Серп говорил совершенно искренне. Прикончить стражника хотелось ужасно, только делать этого чародей не собирался, ни сейчас, никогда прежде. Зато теперь у него есть возможность применить чары, не опасаясь удара ножом.
- Иволга, отойди, - Кайт попытался оттолкнуть девушку подальше. - Полумесяц, мрак ему в душу, на сей раз, похоже, не шутит. Может, мой амулет выдержит…
- Серп, не смей! - закричала Иви, вцепляясь в стражника. - Если только ты хоть что-то Кайту сделаешь, никогда больше…
- Обидно, если собственная служанка предпочитает другого, - хмыкнул Рубус.
Серп был благодарен лиходею за злорадство. Это давало повод посмотреть в его сторону, не только посмотреть, немного повернуться. Силы он уже высвободил достаточно, золотое сверкание вот-вот просочится меж пальцев сжатых кулаков. И щит пробьет, и оглушит, хотя бы слегка. А там еще поглядим, кто кого. Раз птаха рядом, может, способность чаровать не исчезнет, даже когда запас мощи поубавится.
При взгляде на Рубуса злость в душе Серпа сменилась ликованием. У ног лиходея в раскрытой шкатулке, полной до краев, мерцали очи полнолуния, напитанные силой. Это было отлично видно по их блеску, слишком яркому, серебристому. Пустые же кристаллы сияли мягко, казались подернутыми синеватым туманом. Спасибо наставнику, который показал, как опасны могут быть лунные камни, если извлекать из них накопленную мощь чересчур торопливо. Тот крошечный камешек, стоило приказать ему отдать силу полностью и немедленно, разлетелся в пыль, а на полянке, где он лежал, образовалась немалых размеров яма.
Если до этого Серпу казалось, что время тянется, словно поддетый ложкой загустевший мед, то теперь оно понеслось быстрее горного потока, попавшего в стремнину.
Вот чародей мысленно приказывает Иволге и Кайту лечь на землю. Они, к счастью, на сей раз соображают быстро, едва ли не падают. Стражник еще и девчонку прикрывает, что ж, спасибо, но это лишнее. Их защитит его волшба. Грабители, занятые больше золотом, чем разборками чародеев, набивают мешки, один, самый шустрый, уже нырнул в переход. Интересно, успеет добраться до места или сгинет в тумане нигде-никогда?
Серп поднял глаза к полной луне и произнес вполголоса:
- Светлая Госпожа, прошу, возьми назад свою силу, - и, направляя чары, повел рукой в сторону раскрытой шкатулки.
Ночное светило не нужно было просить дважды. Стоило прозвучать словам, из-под ног Рубуса взметнулся вверх сияющий голубовато-белый столб, снеся лиходею половину туловища.
Земля задрожала, из замковой стены, которую от основания до середины прорезала изломанная, будто молния, трещина, посыпались булыжники, грабители попадали, кто со страху, кто просто не в силах устоять на ходящей ходуном тверди, на людей обрушилась лавина песка и камней.
Чародей, воззвав к Госпоже и направив чары на шкатулку, перестал удерживать полотно сил, крепко зажмурился и упал плашмя на живот, не препятствуя Чудю навалиться сверху, только пытаясь хоть как-то отгородиться щитом от ножа, да прикрыть голову.
От ножа уберечься почти получилось. Лезвие скользнуло по касательной, несильно рассекло кожу. Потом что-то большое рухнуло совсем рядом, Чудь неожиданно обмяк и стал невыносимо тяжел. Серпу показалось, что перед этим послышался какой-то хруст, но уверенности не было. Уши заложило, голова раскалывалась от боли, открывать глаза он боялся - вдруг ослеп? Сумасшедшее полыхание силы чувствовалось и за закрытыми веками, причем было во много раз сильнее, чем когда он ломал скрепку на ошейнике. Вырвавшаяся на свободу мощь сбила лишенных дара с ног, забросала песком и камнями, а чародея, выпустившего ее, оглушила почти до бесчувствия.
Когда земля перестала дрожать, Иволга с опаской подняла голову, но ничего не увидела, кругом была темнота. Кайт зашевелился почти одновременно с девушкой.
- Что за мрак? - он попытался подняться, но не сумел.
Оказалось, они лежат будто под туго натянутой парусиной, на которую сверху, кажется, что-то навалено.
- Этот проходимец нас еще и чарами накрыл? - удивился парень. - И как отсюда выбираться, если его уже нет в живых?
- Он жив, - Иви завозилась, пробуя освободиться. - Иначе чары рассеялись бы.
Стоило ей это произнести, щит исчез, и на парочку посыпалась земля. Кайт с шипением выдернул пальцы из-под внушительного булыжника, скатившегося, по счастью, с небольшой высоты.
Девушку исчезновение укрытия словно подхлестнуло. Она вскочила на ноги, и, не отряхиваясь, заозиралась по сторонам.
- Серп! Где ты?!
- Не вопи! - поднявшийся Кайт легонько встряхнул ее за плечи. - Тут же было полно лиходеев. Меч-то при мне, да я один.
Но одни они оставались недолго. Не успел Крестэль насчитать с полдюжины медленно выбирающихся из завалов фигур, как совсем рядом открылась воронка перехода, и оттуда шагнул Юнкус в сопровождении десятка стражников. Кайт увидел среди них Грифа, который выглядел, словно его только что выдернули из постели, и одевался капитан впопыхах. Так оно, конечно, и было.
Верховный чародей повел рукой, замыкая в непроницаемый круг место происшествия, отрезая для участников любую попытку бегства.
- Стража, арестуйте преступников. Нужно кому-то объяснять, что теперь без моего позволения уйти отсюда невозможно? - окинул суровым взглядом всклокоченных, грязных лиходеев.
Те замотали головами и, не пытаясь оказать ни малейшего сопротивления, позволили стражникам связать себя.
- Кайт, кто это? - прошептала Иви.
- Верховный чародей Мелги.
- Надо сказать ему про Серпа.
- Иди и скажи, - несколько раздраженно ответил парень, соображая, как самому объясняться с начальством. Он не предполагал, что Иволга решится заговорить с верховным, но та тут же направилась к чародею, осторожно ступая между вывороченными камнями.
- Господин, послушайте… - начала было Иви.
Тут раздался стон, груда земли неподалеку от девушки зашевелилась, показалось огромное тело, скорее всего, мертвое. Из-под него на четвереньках выбрался Серп, с трудом выпрямился, принялся оглядываться, щурясь и морщась. Увидел рванувшуюся было к нему Иволгу, сделал знак оставаться на месте. Она послушно остановилась.
Юнкус с прохладным любопытством наблюдал за происходящим.
- Итак, за всеми этими беспорядками и разрушениями стоит ни кто иной, как Серпилус, - молвил верховный чародей, когда помощник палача сделал несколько шагов в его сторону.
- Я выполнял задание. Твое в том числе.
Слова давались с трудом, Серп стоял, пошатываясь. Одежда на боку, где скользнул нож, намокла, из носа и ушей сочилась кровь, глаза видели плохо, обоняние обострилось. Чудева вонь, хвала бледноликой Госпоже, уже не ощущается, зато в нос бьет кладбищенский запах разрытой земли и мерзкий душок скотобойни: кровь, разорванная требуха. Это от Рубуса. Серп подавил приступ тошноты.
Солнечный отлично видит, в каком он состоянии, но исцелять не торопится. Ждет, что его попросят? Не дождется. Серп попытался затворить кровь, кажется, получилось. Он привычно вскинул голову и чуть не застонал, такой болью отдалось движение внутри черепа.
- Ты, сколько мне известно, был наживкой. Никто не поручал тебе участвовать в делах шайки. Почему ты не сообщил Черену, что встретился с преступным чародеем? Где он, кстати? Одаренных, кроме тебя, тут нет. Успел уйти?
- Вон он лежит, - Серп хотел кивнуть на останки Рубуса, но в последний момент вспомнил о больной голове и указал рукой. Почти засыпанное землей тело с трудом угадывалось на краю немалых размеров воронки. Носок начищенного сапога был хорошо виден в лунном свете.
- Немного же от него осталось, - Юнкус подошел ближе, мановением руки заставил лишнюю землю исчезнуть и хладнокровно осмотрел изуродованный труп. - Что ты с ним сделал? - Серп терпеливо объяснил. - Хм, а Черену говорил, никаких особых умений не имеешь, - верховный бросил на собеседника полный подозрения взгляд.
- Мгновенно выпустить мощь из очей полнолуния, тут много умения не надо, - высокомерно заявил Серп. - Наверное, то же самое легко проделать и с золотом, что напитано силой Светлого Солнца. Не тревожься, Юнкус. Я могу работать только с ночными источниками. Разнести купола храма дневного светила не сумею.
- По-прежнему дерзишь, одаренный, - покачал головой Юнкус. - Взгляни, что произошло по твоей вине. Сокровищница разрушена. Кстати, как туда смогли проникнуть, да еще так быстро?
- Слизень какой-то. Вроде бы тварь с…
- Рудных островов, - закончил Юнкус. - Мне известно о таких созданиях. А тебе, я вижу, нет. Жаль, что преступный лиходей погиб. Я хотел бы с ним побеседовать. У него, судя по всему, были глубокие познания. По крайней мере, в области редких и необычных животных. И использовал он эти знания изобретательно.
Серп даже порадовался, что опять подкатила тошнота. Иначе даже представить страшно, чего бы он наговорил Юнкусу в ответ на его оскорбительные высказывания и сочащийся изощренной издевкой тон. Точно бы вылетел тогда из Мелги, хорошо, если без наказания плетьми на площади или протыкания языка каленым железным прутом. А так главенствует одна мысль: только бы не упасть при всех в лужу собственной блевотины. Он вдохнул поглубже, стараясь успокоиться. Ну вот, и желудок перестал судорожно сжиматься, и устоять удалось.
Иволга видела, каких усилий стоит чародею держаться на ногах. Когда он в очередной раз пошатнулся, девушка не выдержала, быстро подошла и подставила плечо. Сознание Серпа туманилось, он с облегчением навалился на неожиданно появившуюся рядом опору, не отдавая себе отчета, что прикасается к женщине в свете бледноликой Госпожи да еще в ночь полнолуния. Стоять стало легче, тошнота отступила.
- Господин верховный чародей, - зазвенел отнюдь не испуганный, а больше возмущенный девичий голосок. - Вы же, говорят, можете легко исцелять любые раны и болезни. Прошу, помогите Серпу. Он не замышлял ничего худого, я уверена. А что разрушения такие вышли… - Иви невольно оглянулась вокруг. - Наверное, по-другому было нельзя.