Алекс почти не заметил, как вой смерча надвинулся на него. Но теперь, достигнув высшего накала своей темной ярости, смерч начал испускать абсурдно низкий гул, от которого сотрясалась земля. Даже сквозь маломощные микрофоны орнитоптера этот звук казался очень насыщенным и полифоническим: скрежет, и треск, и вой, наложенные поверх устрашающей органной басовой ноты – звука, от которого закладывало уши, механического, органического и оркестрового одновременно.
Воронка начала перемещаться. Неуклонно разрастаясь в ширину и вращаясь все быстрее и быстрее, она толчками двигалась вперед, вдоль поверхности земли. Здесь было немного такого, чему она могла принести вред, не считая травы и кустарника. Любой куст, к которому она прикасалась, либо исчезал, либо был разодран на клочки, но траве смерч, по-видимому, не наносил большого ущерба. Хотя он и выдирал то здесь, то там пучки, оставляя их валяться, припудренные пылью, но не пробуривался сквозь почву до коренной породы. Он лишь ревел, и визжал, и гудел для собственного удовольствия, в медитативной и абсолютно демонической манере, временами погружая узкий конец своего туловища в траву, словно кочующий мастодонт в поисках земляных орехов.
Марта описывала вокруг этой конструкции круги против часовой стрелки, выдерживая почтительное расстояние. Во время одного облета Алекс мельком увидел потрясающе крошечный автомобиль преследования "Альфа", тихонько притаившийся прямо за смерчем, безумно близко. Только после того, как он разглядел маленький автомобиль преследования, Алекс осознал масштаб явления, которому был свидетелем: нижняя часть смерча выросла к этому времени до размеров парковочной площадки.
Достигнув полного размера и скорости, смерч стал действовать более энергично. Он уверенно прошагал вверх по пологому склону близлежащего холма, живо и энергично, выпрямив спину и расправив плечи. Маршируя вниз по склону, он угодил своей крутящейся ногой в ржавые развалины ограды из колючей проволоки. Дюжина полусгнивших кедровых столбов в одно мгновение была вытащена из земли и, кувыркаясь, взлетела на тридцать метров в воздух, как спутанная ржавая проволока.
Ограда скомканным мотком пряжи вновь упала на землю, а смерч в бешеном вихре пыли шагнул через дорогу.
Вокруг Алекса все смолкло и почернело. Он решил было, что аппарат Марты разбился вдребезги и они потеряли контакт, но затем вспомнил, что естественный цвет неработающего виртуального экрана – голубой, а не черный. Он просто видел черноту, черный воздух. А еще он слышал тяжелое дыхание Сарыча в своих наушниках.
– Тебе стоит посмотреть на это, парень, – сказал ему Сарыч. – Я проделываю это не каждый день. Сейчас я буду протыкать ядро.
– Где мы?
– Мы на "Джесси", а она прямо над смерчем. Мы находимся наверху, в стене воронки.
– Но мы не можем здесь летать, – возразил Алекс. – Здесь же темно, как в угольном подвале!
– Конечно, парень. Но у Грега с Кэрол подключена антенна и радарный автобус в онлайне. Я только что засадил в этот смерч девяносто семь рент слепантина… а, черт – лент серпантина! Джерри постоянно следит за лагерными мониторами. Мы собираемся проткнуть ядро, парень! Мы сейчас спустимся вниз, прямо в эту воронку, вживую, в реальном времени, летя по инструментам! Ты готов?
Сердце Алекса пропустило удар.
– Да! Давай!
– В ядре тоже не будет света. Внутри смерча почти всегда черным-черно. Но на "Джесси" стоит маленькая фара ночного видения – красная и инфракрасная. Я не знаю, что мы увидим, парень, но что-то мы увидим, это точно.
– Заткнись, и поехали! – Алекс обеими ладонями прижал очки к глазам.
В его голове звенело от разнузданного рева урагана. Подземный красный свет расцвел перед его глазными яблоками. Орнитоптер протискивался сквозь узкую вращающуюся глотку монстра. Его жестоко трясло – несколько десятков колебаний в секунду. Внутри ядра смерча воздух двигался настолько быстро, что его ужасающая скорость, как ни странно, оставалась недоступной для зрения и восприятия, словно вращение земли.
У ада было свое строение. Ад обладал структурой. Внутренняя поверхность вращающихся стен состояла одновременно из размазанных слоев газа, жидкой волнистой пленки и твердой черной пульсирующей материи. Огромные ритмически вздувающиеся волны и впадины перистальтики смерча всползали вверх по внутренним стенам воронки, медленно и торжественно, словно огромные черные кольца дыма в глотке погруженного в размышления философа.
Орнитоптер сильно дернулся, потом еще раз, сильнее, затем потерял всякий контроль и ударился о стену. Все звуки моментально пропали.
Изображение застыло и рассыпалось перед глазами Алекса на разноцветную мешанину зубчатых остаточных видеокартинок.
Затем оно вновь собралось воедино, с размаху включившись в движение в реальном времени. Они находились с внешней стороны смерча и летели прочь от него, кувыркаясь в воздухе с изяществом брошенного кирпича.
Орнитоптер расправил крылья и сделал вираж. Сарыч громко крякнул во внезапно наступившей тишине.
– Сожгли оба микрофона, – проговорил он. – Перепад давления!
Алекс уставился в прилепленные к его глазам экраны – было что-то очень неправильное в том, что он видел. Он чувствовал, как его глаза начинают косить, что сопровождалось трудноуловимой мигренеподобной болью где-то за переносицей.
– В чем дело? – прохрипел он.
– Маленькая проблема с синхронизацией, – ворчливо признал Сарыч. – Впрочем, это даже наполовину не так уж плохо, когда ты протыкаешь ядро.
– Я не могу смотреть на это, – осознал Алекс. – Я вижу двойное изображение, мне просто больно!
– Закрой один глаз.
– Нет, нет, я не могу этого вынести!
Алекс содрал с себя очки. Веранда снова была залита ярким солнечным светом. Наковальня урагана передвинулась к северо-западу, оставив после себя хвост тонких высоких перистых облаков, словно склизкий след улитки.
Алекс встал, перешагнул через неподвижные ноги Сарыча и Марты и взглянул на север. Весь фронт быстро удалялся, торопясь в направлении Оклахомы. Алекс даже не смог разглядеть тот смерч, внутренности которого только что наблюдал, – либо его закрывали ближайшие кучевые облака, либо он вообще уже ушел за горизонт.
Воздух позади линии грозового фронта был прохладным, голубым и свежим. Небо выглядело нежным, чистым и полным мягкого простодушия, словно ответственность за все эти смерчи лежала на ком-то другом.
Алекс вернулся под навес, ухватил клочок антисептической ткани и принялся стирать грязный пот с лица и шеи. Вся его грудь, шея и руки были красны от мелких запекшихся порезов и рубцов, словно он пытался запихнуть к себе под комбинезон бродячую кошку. Глаза саднило от собравшихся под очками пыли и пота. Он устал, кружилась голова, ужасно хотелось пить, а во рту стоял вкус нагретого металла.
Однако кровь ниоткуда не текла, все его порезы и царапины были несерьезными, и он великолепно дышал. Он наслаждался!
Алекс снова сел и нацепил свою виртуальную гарнитуру.
Марта летала кругами вокруг смерча, с трудом удерживая курс. Ствол вихря несколько отклонился от вертикали: его верхушка по-прежнему не отрывалась от движущегося облачного основания, кончик же упрямо тащился по земле далеко позади основной массы. Это вынужденное растягивание явно беспокоило его – кончик хлестал из стороны в сторону в облаке летящего во все стороны мусора, а колышущаяся средняя часть раздраженно извергала из себя длинные рваные полосы грязи.
– Тебе обязательно надо было протыкать это чертово ядро, да? – спросила Марта.
– Да! – ответил Сарыч. – Я записал почти четыре секунды прямо из глотки!
– Ты сжег оба микрофона и испоганил всю оптику на "Джесси", ты знаешь это?
Сарыч был уязвлен.
– Все это так, но ведь в этом смерче почти не было мусора! Немного пыли, немного травы – он был совсем чистым!
– Ты взялся проделывать этот дурацкий фокус только потому, что запоздал с серпантином!
– Черт возьми, только не надо заводиться со мной, Мадронич, – предупредил ее Сарыч. – Я проткнул ядро, и топтер до сих пор в воздухе, так ведь? Я же не прошу тебя летать сейчас на "Джесси". Подождем, когда ты проткнешь ядро и вылезешь оттуда одним куском, – вот тогда можешь высказываться сколько влезет!
– Погоди-ка, – пробормотала Марта.
Нечто очень странное происходило с поверхностью земли впереди смерча: большой ее участок был снежно-белого цвета и совершенно явно дымился; в нем было что-то вулканическое.
– Что это еще за чертовщина? – спросил Алекс.
– Град, – ответила Марта.
– Холодный град с поземным туманом, – уточнил Сарыч. – Посмотрим, как этот малыш засосет его!
С приближением смерча струйки ледяного тумана начали изгибаться и корчиться, захватываемые воздушным потоком над поверхностью земли, внезапно обретшим видимость. Смерч качнулся и ринулся вперед, на покрытый градом участок, всасывая в себя струи ледяного воздуха, так что над землей образовалась гигантская разорванная розетка разлохмаченного тумана.
Полоса выпавшего града была шириной всего лишь в несколько десятков метров. Не прошло и полминуты, как смерч покончил с ней, однако необходимость брести по колено в холодном сыром воздухе явно расстроила его. Поток грязи, который он бешено извергал из себя почти над самой землей, радикально уменьшился. Потом по нему с верхушки до основания прошла дрожь. Сухие ленточки грязи, вылетавшие из срединной части, истончились и стали расплывчатыми. Воздух возле смерча стал чище, а внутри его хвоста внезапно сформировались два плотных грязевых потока, больше всего на свете напоминавших пару спотыкающихся, крутящихся ног.
– Видал, парень? – ликующе воскликнула Марта. – Вон они, участки всасывания!
Орнитоптер неожиданно клюнул носом; еще чуть-чуть, и его затянуло бы в воронку вихря. Марта, вскрикнув, швырнула аппарат в сторону.
– Осторожнее, – спокойно произнес Сарыч. – Нисходящий поток над ним действительно довольно мощный.
Смерч замедлил движение и заколебался. Внизу, рядом с землей, его и без того чрезмерно вытянутый конец удлинился еще больше, яростно взбрыкнул и, наконец, неохотно оторвался, исчезнув в оседающем облаке отпущенной на свободу пыли.
Подвергшийся ампутации смерч, оставшись одиноко висеть в воздухе, сделал огромный безумный скачок вперед, вновь поместив свой центр прямо под тучей. Затем он попытался еще раз дотянуться до земли, но на это у него уже явно не хватало силенок.
Два участка всасывания, вращаясь вокруг друг друга, зашатались и столкнулись. Та нога, которая была больше, неопрятно пожрала меньшую. За этим последовал новый всплеск жизненной активности, смерч потянулся вниз и все же коснулся земли. Вверх по его стволу взметнулся поток грязи, но теперь воронка была значительно уже и вращалась более быстро и непредсказуемо.
– Сворачивается в веревку, – проговорила Марта. – Эту часть я люблю. Они иногда начинают выкидывать совершенно безумные штуки.
У смерча изменился характер. Прежде он был клином, мощной тупоносой дрелью. Теперь он скорее напоминал сырой, обвисший штопор, сделанный из веревки и дыма.
По телу вихря вверх и вниз передвигались большие, крутящиеся вокруг своей оси, сплющенные с полюсов вздутия – огромные грязные луковицы пойманного в ловушку вихревого движения, почти окончательно истощившие его.
Каждые несколько секунд одно из вздутий эффектно взрывалось, выплевывая широкие ленты грязи, тотчас пытавшиеся всползти вверх, к основанию облаков. Иногда им это удавалось, но чаще кончалось тем, что они, поизвивавшись в судорогах, выплывали на чистый воздух и там рассеивались.
Веревочный смерч становился все тоньше, местами он уже настолько сузился, что напоминал сплющенный шланг. Чистый воздух вокруг него по-прежнему находился в бешеном движении, но уже не настолько, чтобы его можно было видеть глазом. Воздушные потоки явно теряли сплоченность.
Наконец веревка смерча, по-змеиному извиваясь, образовала вялую подергивающуюся спираль. Казалось, что он пытается слиться с неким большим по размеру невидимым вихрем, обвернуться вокруг большего ядра, пожертвовав свою гневную маленькую жизнь в обмен на новые бушующие порывы, куда более сильные.
Однако у него ничего не вышло, и после этого он потерял уверенность в себе. Последняя сила покинула его, пройдя рябью дезинтеграции вверх и вниз по его стволу, – это был в буквальном смысле последний вздох.
Марта методично сканировала основание облаков. Вращающаяся облачная стена рассыпалась. Прямо за ней возникла огромная чистая расщелина – нисходящий поток, несущий холодный воздух чуть ли не от самой стратосферы. Он поглотил источник вихря и прекратил его вращение. Смерч окончательно исчез с лица земли.
Появилась полупрозрачная, грязноватая пелена дождя, вызванного к жизни и затем всосанного последней смертной судорогой смерча.
Марта вывела аппарат из-под облачного основания на чистый, пронизанный солнцем воздух.
– Семнадцать минут, – проговорила она. – Не так уж плохо для эф-два.
– По зрелости он вполне тянул на эф-три, – возразил Сарыч.
– Поспорим? Пусть Джерри проверит цифры на твоем серпантине!
– Ну хорошо, пусть будет эф-два, – уступил Сарыч. – Пожалуй, для большого смерча еще рановато… Как там у "Лены" с аккумуляторами?
– Не очень. Давай-ка завязывать. Перезарядим топтеры, снимемся отсюда и поскачем к чертям вслед за фронтом.
– Хороший ход, – одобрил Сарыч. – Ну ладно, вы с медикаментозным начинайте сворачивать лагерь, а я пока приведу топтеры.
– Как хочешь, – сказала Марта.
Алекс стащил с себя очки с наушниками. Он смотрел, как Марта аккуратно выбирается из своего снаряжения. Вот она встала с шезлонга, потянулась, улыбнулась, встряхнулась всем телом и посмотрела на него. Ее глаза расширились.
– Какого черта! Тебя что, зацепило этим шквальным фронтом?
– Немножко. – Марта расхохоталась.
– Парень, да ты просто чудо! Ну ладно, вставай! Нам надо продолжать охоту.
– Подожди-ка, – сказал Алекс. – Ты что, хочешь сказать, что у нас впереди еще один такой же?
– Может быть, – ответила Марта, ловко упаковывая свое оборудование. – Тебе повезло для первого раза. Джерри хороший мгновенный прогнозист, лучший в округе, однако и ему удается поймать смерч только через раз… Ну хорошо, в последнее время, может быть, два раза из трех. И тем не менее…
Марта выпрямилась и покрутила над головой рукой с черными ногтями, словно собираясь кинуть лассо.
– С такой междууровневой турбулентностью? Парень, да в таком фронте, как этот, мы можем записать с полдюжины подобных смерчей!
– Ох, господи, – промолвил Алекс.
– Ладно, пора двигаться. Эти весенние шквалы обычно передвигаются с совершенно сумасшедшей скоростью, они могут делать по пятьдесят кликов за час. Нам сильно повезет, если к полуночи мы не окажемся где-нибудь в Анадарко!
Она посмотрела вниз на неподвижное тело Сарыча с таким выражением, словно с трудом подавляла желание вышибить его из шезлонга пинком.
– К полуночи? – переспросил Алекс.
– Ну да, черт подери! Около двух часов после захода солнца – как раз то время, когда ночная конвекция подливает в бульон свежего кипяточку. – Марта ухмыльнулась. – Парень, считай, что ты не охотился на смерчи по-настоящему, пока не погонялся за ними в темноте!
– Люди, вы вообще когда-нибудь расслабляетесь? – поинтересовался Алекс.
– Малыш, чтобы расслабляться, у нас вся зима в запасе! Сейчас сезон ураганов, черт возьми!
Алекс подумал над этим.
– А солевые таблетки у вас есть?
ГЛАВА 4
Обычно Джейн не обращала особенного внимания на Рика Седлеттера. Она ладила с Риком не хуже и не лучше, чем любой дизайнер интерфейса ладит с несчастным технарем-программистом, закопавшимся в свои коды. Но этот день не был обычным. Они вдвоем были в дороге уже несколько часов, и все это время Рик корчился на крючке фирменного молчаливого обхождения Джейн Унгер.
Они оба знали: предметом этой борьбы является Алекс. Джейн не сомневалась, что Рик уже жалеет о том, что необдуманно позволил себе издеваться над ее братом. Но по мере того, как убегали назад часы и километры, она все больше понимала, каким безрассудством было с ее стороны притащить Алекса в бригаду. Он и так уже причинил массу беспокойства, но это семечки по сравнению с тем, на что он в принципе способен. Перед ней вставали зловещие неотвязчивые видения: Алекс, извергающий из себя мексиканские легочные снадобья прямо на ничего не подозревающих Марту с Сарычом.
Она взяла на себя огромный и неоправданный риск, вызволяя Алекса, а ведь его шансы на успех были так ничтожны! Предположим, что Алекс каким-то образом переживет свой первый долгий и тяжелый день охоты.
Предположим, он поладит с бригадой и действительно научится впервые за свою жизнь нести тяжесть, не сгибаясь пополам и не рассыпаясь на кусочки. Но ей-то от этого все равно мало проку! Пусть она и спасла ему жизнь, все это прекрасно, но Алекс никогда не будет благодарен ей, даже через сто лет.
Интересно, подумала Джейн, уделил ли ей Алекс за весь этот день хотя бы одну мысль, пришло ли ему хоть раз в голову просто поинтересоваться, как там поживает его сестра? Она очень сильно сомневалась в этом.
"Чарли" испустил не особенно необходимый предупреждающий сигнал и высунул из приборной панели карту-экран с отображением последней метеосводки Джерри. Перестав тыкать в клавиши ноутбука, Рик изобразил бездну глубочайшего профессионального интереса к отмеченным на карте разноцветными контурами полям скоростей в верхних слоях атмосферы. Он делал это только назло ей: им обоим достаточно было одного взгляда, чтобы понять: в настоящий момент ничего существенного не происходит.
Снаружи, к северу от них, маячили вдоль линии горизонта кучевые башни наползающего грозового фронта, сверкая в горячем полуденном солнце и засасывая в себя адиабатический соус. Джерри высылал им полный спектр обычных обновлений: обзоры со спутников, развитие псевдохолодного шквального фронта, взятые из сети "SESAME" оценки сдвига ветра, огромные вздутия ливней с доплеров. Фронт извергал осадки, разбрасывал град огромными кусками величиной с лимон и выдавал впечатляющие шквалы. Но смерчей не было.
В самом начале дня бригада отыскала Ф-2. Смерч образовался быстро и довольно-таки неожиданно, возник практически из ничего. И это было только к лучшему, поскольку благодаря этому бригада смогла развлечься с ним в полном одиночестве. Грег и Кэрол зафиксировали с земли, с близкого расстояния, всю последовательность его развития, от вращающегося облачного основания до состояния веревки. Сарыч и Марта нашпиговали его серпантином, так что Питер и Жоан в радарном автобусе получили отличные данные изнутри. Это следовало считать успехом.
Теперь же заряд полуденного солнца достиг своего пика, и увеличились шансы на встречу с большим Ф-4 или Ф-5. Линия шквалов направлялась к границе Техаса и Оклахомы, двигаясь быстро и таща междууровневый поток с собой. С этого момента охота будет проходить по-другому: преследование уводило бригаду из заброшенных земель в районы, где водоносные пласты местами еще функционировали, и поэтому там жили люди.