Когда двадцать пять лет назад у императора Джорвина и императрицы Мириль родился сын, особой радости никто не испытал. Империя Роннавел уже имела двух наследников: Кристиана и Кельма. Кроме того, у новорожденного была еще и сестра, Марин.
И хотя по рождению Максимилиан был принцем, но никто об этом много не говорил, ведь вероятность восшествия его на престол была крайне мала.
Трон после Джорвина переходил к Кристиану по праву старшего сына. Но Кельм был не слишком согласен с этим. С имперским размахом он строил козни против брата, пытаясь очернить Кристиана в глазах отца, но пока все его усилия пропадали даром.
Макс никогда не завидовал братьям, предпочитая жить в свое удовольствие. Тем более его наследство по линии матери (а это были земли, объединенные в княжество Сенешвиль) приносило значительный доход благодаря многочисленным виноградникам, что позволяло молодому человеку вести безбедную жизнь. Макс не чувствовал себя претендентом на трон, да и отец не относился к нему так, как к старшим братьям, исключительность которых всячески подчеркивал. Но ни Джорвин, ни Кристиан, ни Кельм не подозревали, что Максимилиан вовсе не стремится к власти и не жалеет, что он последний в семье, ведь он находил в своем положении немало выгодных моментов.
Не связанный по рукам и ногам обязанностями кронпринца, Макс свободно перемещался по империи, заглядывая погостить к друзьям или родственникам. И ни капли не огорчался по поводу пропущенных приемов в Иналь-Бередик.
Все было бы просто чудесно в жизни молодого человека, если бы не мать. Мириль являлась единственным родственником третьего принца, кто при любом удобном и неудобном случае напоминал Максимилиану о его немногочисленных обязанностях, одной из которых была женитьба. Мать из года в год заводила разговор о молодых и вовсе юных девицах, расхваливая их сыну. Макс же слишком дорожил свободой, чтобы связывать себя узами, именуемыми брачными. Но императрица не теряла надежды, что однажды ее сын соединит свою жизнь с девушкой из какого-нибудь Высокого дома или, на худой конец, с дочерью кого-нибудь из касты высших купцов.
- Что-то отец затянул с твоей женитьбой, - поддел старшего брата Лене. Он только-только справил семнадцатилетие и теперь вовсю наслаждался своей относительной независимостью.
Вик обиделся и замолчал, прервав рассказ о проведенном вместе со своей невестой времени. Рядом с молодым человеком на стопке его одежды мирно покоилось ожерелье из гладких бледных кристаллов. Вик осторожно погладил камешки, вспоминая, как год назад получил это украшение от единственной дочери Высокого дома Вэленж.
- По мне, так и вовсе эта игра не стоит свеч, - приоткрыл один глаз Родж, который был на год старше Ленса. - Бесполезное занятие - женитьба.
- Я посмотрю, как ты будешь петухом летать через неделю! - рассмеялся Стен. - Первым побежишь, вприпрыжку!
- Бесполезное, - гнул свою линию Родж. - Итиль была совершенно права, когда запретила даже заикаться о какой-то свадьбе.
Итилью звали старшую сестру братьев Сеневиль. Каждый год с неизменной надеждой родители везли ее на Рэннол. И каждый год Итиль отказывала всем соискателям ее руки. А супруги Сеневиль лишь вздыхали и ожидали следующего сезона.
Макс, изредка живший в доме Сеневиль, был почти уверен в том, что сестра его друзей отличается довольно нестандартными взглядами, больше подходящими для кааров, но говорить об этом вслух не хотел (чего доброго, даже на императорскую фамилию не посмотрят, побьют, не все ж рады быть в родстве с каарами!).
- Я хотел бы жениться, - чуть мечтательно протянул Стен. - Только разве найдешь девушку, от которой хотелось бы получить ожерелье?!
- Правильно говоришь, - поддержал брата Лене. - Совсем ведь необязательно, что если девушка красивая, то и характер у нее ангельский. Вот дядя Видер женился на тете Софии, а ведь даже и не подозревал, что обзавелся подобной супругой!
Молодые люди разразились гомерическим хохотом. Каждый из них был отлично посвящен в семейные будни четы Эдьель. Дядя Видер, славный улыбчивый мужчина с рано прорезавшейся лысиной, боязливо моргал, когда тетя София открывала рот. Голос у тети был силен и низок. О силе этого доставшегося женщине, баса знал каждый, хоть раз побывавший в семейном гнезде Эдьель. София выговаривала гостям, слугам и домочадцам об их грехах и провинностях, даже если оных не находилось. Более других страдал дядя Видер: над его головой всегда шумел огненный смерч! Но все же никакие бури и скандалы не помешали супругам произвести на свет семерых детей.
- Это неправильно, что большая часть знатных молодых людей обручается, даже хорошенько не узнав избранника или избранницу, - протянул Лене. - Этот праздник - полная чушь!
Максимилиан громко фыркнул и глянул на молодого человека из-под полузакрытых век. Никому из Высоких семей даже в голову не могло прийти, как можно жениться не по расчету, ведь о браке договаривались родители, не оставив молодым людям выбора. Подобное встречалось лишь в семьях ниже четвертой ступени иерархии и в семье… императора.
Родившись младшим из сыновей правителя Роннавела, Макс получил право на свободную жизнь и был этому несказанно рад. Особенно понимание этого пришло к нему после замужества сестры. Принцу потребовалось все упрямство Брусвиков и Сенешвилей - похоже, всех предков! - чтобы отец согласился на союз своей дочери с тем, которого она выбрала себе сама. Джорвин не желал видеть рядом с Марин человека, род которого еле дотягивал до права числиться в гильдии. Путем нечеловеческих усилий Макс все же уговорил отца. И видя, как счастлива Марин, понимал, что не ошибся.
Поднявшись с нагретого солнцем уступа, Макс спрыгнул в воду. Море было таким мутным, что увидеть хоть что-нибудь даже на глубине нескольких ярдов было невозможно. Побеги изумрудных водорослей едва колыхались на поверхности.
Нырнув несколько раз, чтобы остудить кожу, Макс поплыл дальше от берега, широко загребая руками. Там, всего в сотне футов от скалы, вода была более прозрачной. Соль немилосердно щипала кожу.
- Макс, далеко не заплывай! - крикнул ему вдогонку Вик. - Здесь защита от черных осьминогов тонкая. Еще прорвет!
Максимилиан не обратил на его слова никакого внимания. В чем в чем, а в защите, поставленной чародейками древности, он был уверен, как в себе самом.
Вода холодила нагретое майским солнцем тело, кровь горячей лавиной скользила по венам. Набрав в легкие побольше воздуха, Макс нырнул на глубину, следуя за солнечным бликом, выхватившим кусочек песчаного дна в легком пухе жидких нитеподобных водорослей. Внизу, футах в сорока от поверхности, били холодные течения, колыхавшие стайку мелких рыбешек. Дно казалось чуть голубоватым там, куда не попадали лучи солнца.
Ощупывая ладонями песок и валуны, Макс заметил какой-то блеск. Рука наткнулась на небольшой кусочек металла. Зажав свою находку в кулаке, Максимилиан вынырнул на поверхность. Только взобравшись вновь на уступ и подставив спину солнцу, он принялся рассматривать свою находку. Это был медальон. Из золотых нитей был искусно сплетен свернувшийся дракон, а красные, синие и прозрачные камешки рэннола заменяли ящеру глаза, ноздри и чешую. Вещица чем-то напоминала монету империи.
Братья Сеневиль, заглядывая принцу через плечо, во все глаза рассматривали находку.
- Подобные штуки я видел у магов, - подал голос Вик.
- А как он попал на дно? - заинтересовался Лене. - Так просто ведь их не выбрасывают!
- Это не знак мага. - Макс оторвал взгляд от находки и посмотрел на море - оно усмехалось над ним, растягивая пенные губы в ухмылке. - Я видел знаки магов. Они не похожи на этот…
Максимилиан недоговорил, замолчав на полуслове. Заметив его задумчивый взгляд, братья не стали ничего спрашивать, даже любопытный Лене не проронил ни звука.
Повертев золотой кругляш и так и эдак - блеск полоснул по глазам, - Макс спрятал медальон в карман своей куртки. О том, что это и как оно попало на дно, он обязательно узнает. Макс видел подобный медальон всего один раз до этого, да и то мельком. В том, что эта вещица магическая, молодой человек не сомневался, вот только слабо себе представлял, для чего она может быть нужна. Наверное, никто другой в империи не знал этого, кроме магов и кааров.
"Да и магам небось об этом рассказал каар!" - подумал Макс и рассмеялся.
В гостинице пахло сыростью, сам воздух был каким-то затхлым. В день приезда над городом словно прорвалось тяжелое сизое небо, обрушив на Иналь-Бередик холодную стену дождя. Ливни продолжались вот уже несколько дней, грозя отложить праздник на неопределенное время.
Итен маялся, скучал, сидя в столовой с несколькими подобными себе отцами семейств, пил разбавленное хозяином вино и сетовал на судьбу. Майя, зло поглядывая на мужа, читала какую-то книгу, пытаясь отвлечь себя от мыслей об отложенном величии. Сестрички Ксана и Вилена, ничего не замечая, днями болтали с тремя прибывшими в одно время с Дарками девушками. Ольсен пропадал неизвестно где.
В обстановке гремучего накала между апатией дяди и бушующим негодованием тети Нала была рада, что ей досталась крохотная, затхлая, но все же отдельная комната. Хотя комнатой это помещение можно было назвать с большущей натяжкой: в чуланчике с единственным слепым окошком места едва хватало для узенькой кровати и стула.
От скуки или от безделья Нала плела рэннол. Ожерелье с простым рисунком - ряды белых, синих и красных камней - успокаивало и занимало руки.
- Не думаю, что когда-нибудь смогу его кому-то подарить, - сама себе призналась девушка, рассматривая блестящие камушки, и усмехнулась. - Тетя права.
Спрятав рэннол в бархатный мешочек, Нала уставилась в окно. Когда-то мама, возвращаясь домой и укладывая Налу спать, весело рассказывала о будущем. Девушка очень хорошо помнила эти выдумки.
"Вот еще несколько лет, дорогая, - Мардж улыбалась (она всегда улыбалась), - и мы с твоим отцом вывезем тебя на твой первый бал! Я совершенно уверена, что на такую красавицу тут же начнут охоту знатные молодые люди, которые захотят назвать тебя своей избранницей! Только обещай мне, милая, - на этих словах мама всегда весело подмигивала, - что не выскочишь замуж за первого встречного. Ты достойна самой лучшей партии. Я это точно знаю!"
На глаза навернулись слезы.
Как же она скучала по тем веселым и сказочным выдумкам матери. Тогда, много лет назад, Нале и в самом деле чудилось, что она принцесса, красавица, всеобщая любимица. Тогда она верила, что достойна лишь дворцов, принцев, почета и славы.
- Нала!
В коридоре послышались быстрые шаги.
Девушка вынырнула из задумчивости и быстро встала, оправляя складки на платье. Через секунду в коморку влетела Вилена.
- Нала! Скорее! Мама зовет! Помоги нам собраться! Пришло послание из императорского дворца. Нас всех ждут там вечером! Думаю, тебе даже разрешат поехать с нами.
Девушка вздохнула и быстрым шагом направилась в комнаты сестер. Там уже вовсю шла подготовка: в воздухе висел резкий аромат духов, летали пылинки пудры и перышки. На небольшой тумбе стояла Ксана, красная и злая. Ее талия была утянута до невозможности, но лицу девушки было видно, что это причиняет ей боль. Но ни мать, ни служанки не обращали на это внимания, наспех зашивая прямо на девушке длинное зеленое платье.
Для Вилены уже было подготовлено другое, темно-лиловое. Нала постаралась как можно дальше отойти от тетушки, опасаясь ее язвительных замечаний. Вилена была только рада утащить ее в угол комнаты, упросив затянуть на ней корсет.
- Только осторожно, - взмолилась Вилена шепотом, - а то мама так сильно зашнуровывала Ксану, что та даже рыдала первые минуты.
Нала улыбнулась и взялась за тесемки обеими руками. Во время дороги в столицу Вилена и Ксана сильно изменились, растеряв остатки былой язвительности на весенних колдобинах. Вечером накануне Ви предпочла компанию Налы причитаниям матери и тихому злому шепоту сестры.
- Девочки мои! - сладко пропела Майя. - Сегодня вы должны выглядеть так, чтобы все лучшие женихи империи выстроились в очередь, желая заполучить вас себе в жены! Вы меня поняли?
"Девочки" нестройно закивали и переглянулись. Ксана болезненно скривилась и заплакала.
- Мама совсем помешалась на этом, - почти беззвучно посетовала Нале Вилена, пока та застегивала крючки на тяжелом и жестком, словно бумажном платье. - Только и твердит, что мы должны удачно выйти замуж. Ох, Нала, как я тебе завидую.
Последняя не поверила своим ушам, услышав эти слова из уст сестры. Как могла завидовать ей, бедной родственнице, сироте и бесприданнице, красавица Вилена?
Внешне Нала походила на мать - темноволосую и светлоглазую, а из-за частого пребывания на свежем воздухе ее кожа приобрела неприлично темный для благородной девушки оттенок. Никакой болезненной бледности. Да и даже будь она самим эталоном красоты, ей все равно не на что надеяться. Какое там замужество?! Как только она появилась в доме Дарков, сразу была поставлена перед фактом, что хотя ее и взяли родственники отца, но на их любовь и заботу рассчитывать не следует. Тратить на нее время, а тем более деньги, никто не собирался. Уже в девять лет Нала поняла, что ее ждет судьба служанки. Но ничего поделать с этим не могла, ведь иного выхода не было. Конечно, если бы нашлись другие родственники… Но Сорки отреклись от Мардж, а больше некого было и вспомнить. Девушка никогда не обижалась на Итена и Майю, ведь они не обещали стать ее родителями. Но иногда так хотелось почувствовать себя любимой избалованной девочкой.
Когда Нале минуло пятнадцать лет, она подслушала разговор Дарков, из которого следовало, что они не собираются устраивать ее судьбу, ведь для этого необходимо приданое, а таких расходов они себе позволить не могут. Точнее, не хотят, ведь их доходы позволяли им почти все. Вот только желания тратить что-либо на Налу у них не возникало.
Наконец все крючки были застегнуты, а все бантики заняли свое место. К входу в гостиницу подкатил экипаж, строго соответствующий положению семейства. И семейство чинно и с чувством собственного достоинства в него погрузилось. Даже Ольсен поспел вовремя, чтобы занять свое место. Нала очень удивилась, что ее тоже взяли. До последнего момента она была уверена, что тетушка передумает.
Сидя у окошка, Нала всю дорогу рассматривала чистые светлые улочки столицы, невысокие дома под красными черепичными крышами и прохожих. Все было очень красиво - и дома, и улицы, и люди - и совершенно не похоже на Криннорвиль. По мере приближения к императорскому замку улочки запестрели яркими красками: повсюду в честь праздника развесили флаги и ленты самых разнообразных цветов. Намокшие от дождя, они громко хлопали на ветру, обдавая прохожих россыпью капель.
Но вот экипаж замер, а кучер сообщил, что дальше ехать не может, потому как площадь перед замком для карет перекрыта. Тетушка Майя некоторое время пыталась протестовать, но вскоре смирилась. Идти во дворец пешком было забавно. Нала даже улыбнулась, заметив, что не одни они добираются туда так. Со всех сторон их окружали стайки разодетых и надушенных дам и господ.
Но этот проход стоил того! Площадь была дивной красоты. Булыжники здесь чередовались с удивительными и очень редкими полудрагоценными камнями. Нала подозревала, что с высоты все это великолепие складывается в некий рисунок, но чтобы это увидеть, придется забраться на самую высокую башню замка. Конечно, ей никто не даст это сделать.
- Интересно, увидим ли мы сегодня принца? - Ксана посмотрела на носки своих туфель.
- Какого из? И потом, принцы уже женаты, сестренка, - усмехнулся Ольсен. - Но не печалься, тебе хватит ухажеров и без них.
- Так ведь младший еще свободен, - вклинилась в разговор Вилена.
- Я слышал, - смотря на сестер с оттенком превосходства, заявил Ольсен, - что Максимилиан Брусвик не собирается жениться в ближайшее время. Да даже и захоти он, то выбор его падет не на вас, мои милые. Он явно осчастливит одну из самых близких к короне фамилий. Выберет себе дочь чародея, например.
- Тогда понятно, почему он отложил женитьбу, ведь самой взрослой и незамужней из дочерей семейств волшебников всего шесть лет! - усмехнулась Нала, но тут же спохватилась, вспомнив, что тетя наказала ей помалкивать и не совать свой нос в чужие разговоры.
Ксана и Вилена с недоумением взглянули на нее.
- А откуда ты знаешь такие подробности? - спросила Вилена.
- Ксю? Ви? Вы что? Не читали справочник родословных, который я вам давала? - воскликнула Майя.
- Мама, мы читали. Но не думали, что его нужно было выучить наизусть! - в один голос ответили сестры.
- Девочки! - всплеснула руками Майя. - Как же вы собираетесь выбирать женихов, если даже не знаете ничего. Я ведь не смогу стоять рядом и помогать вам.
Ксана и Вилена озадаченно переглянулись.
- Но, ма-а-ама, - раздраженно протянула Ксана.
- Ничего, дорогая! - Итен Дарк успокаивающе похлопал жену по руке. - Думаю, наши девочки проявят все свои таланты и не ошибутся с выбором.
Вилена счастливо заулыбалась, не заметив ехидной ухмылки Ольсена. Зато от Ксаны это не ускользнуло. Приотстав, она подхватила Налу под руку и печально пробормотала:
- Порой я тебе завидую.
- Почему? - недоуменно и немного расстроенно удивилась девушка, уже дважды за последнее время слыша подобные слова.
- Потому что у тебя нет брата, которого хочется придушить. Собственноручно.
- Я все слышу! - не оборачиваясь, крикнул Ольсен.
На это блондинка лишь показала спине брата язык.
- Макс, - Лене дернул друга за рукав, привлекая внимание, - ты чего опаздываешь?
- Лене, я не могу опоздать к себе домой, - нравоучительно заметил принц. - Да и чего я здесь не видел? Сколько я себя помню, каждый раз одно и то же.
- Неисправим, - заключил его рыжеволосый друг. - В этом году все Высокие дома прибудут, да и маги в полном составе. Я уточнял, кто подтвердил визит.
- Ты, как я погляжу, уже все разведал? - ехидно улыбнулся Макс.
- И не только это, - сказал Лене. - Я случайно слышал разговор императора с моим отцом.
Максимилиан не верил в случайности, когда дело касалось братьев Сеневиль.
- И что ты узнал?
- Твой отец ищет тебе невесту, - громким шепотом выдохнул Лене.
- Ну и? - равнодушно отозвался Макс.
- Нет, ты не понял. - Глаза Ленса горели. - На самом деле! Джорвин хочет тебя женить. Император считает, что это сделает тебя более серьезным.
- Будто это единственное средство на меня повлиять, - вяло протянул принц. - Он сам знает, что я не связан ни одним договором. Навязать мне какой-либо брак будет очень трудно.
Лене согласно кивнул, но тревога в его лучистых глазах не стала меньше. Понимая, что проще всего отыскать мать и высказать ей свое мнение - идея с женитьбой явно была ее затеей! - Макс наполнил плоское блюдо медовыми финиками и цукатами и отошел в тень гобеленов.
Цвета императора - синее с золотом - он перестал носить после пятнадцати лет, неизменно облачаясь в черный цвет Высокого дома Сенешвилей, земли которого перешли к нему по наследству после смерти деда, отца матери. В сочетании с черными волосами и темными глазами образ выходил немного пугающим. Но, похоже, юных (да и не очень) девиц это совершенно не останавливало.