Они продолжили свой путь в тишине, продвигаясь все дальше на восток, мимо поля тел. Селезе была счастлива уже хотя бы потому, что рядом с ней шла Иллепра. Они давали друг другу компанию и утешение, весь путь делились опытом и лекарствами. Селезе была поражена широким выбором трав, имеющийся у Иллепры, – трав, которые она никогда не встречала. Иллепра же в свою очередь то и дело удивлялась уникальным мазям, которые Селезе обнаружила в своей небольшой деревне. Они отлично дополняли друг друга.
Пока они шли, осматривая очередное мертвое тело, мысли Селезе вернулись к Рису. Несмотря на все то, что происходило вокруг нее, она не могла избавиться от мыслей о нем. Девушка проделала весь этот путь в Силезию, чтобы найти его, чтобы быть с ним. Но судьба снова достаточно скоро разлучила их, эта глупая война развела их по разные стороны. С каждой минутой Селезе задавалась вопросом, в безопасности ли Рис. Она спрашивала себя, на каком именно поле боя он находится. Проходя мимо очередного трупа, девушка бросала быстрый взгляд на его лицо, испытывая страх, надеясь и молясь о том, чтобы это был не Рис. В животе у нее все сжималось каждый раз, когда она подходила к очередному телу, пока она не переворачивала его и не видела, что это не Рис. И каждый раз она вздыхала с облегчением.
Тем не менее, с каждый шагом она нервничала, всегда опасаясь того, что найдет Риса раненым – или, что хуже, мертвым. Селезе не знала, как сможет жить дальше, если это произойдет.
Она решила найти его – живого или мертвого. Селезе проделала такой долгий путь и не вернется, пока не узнает о его судьбе.
"Я не видела никаких признаков Годфри", – сказала Иллепра, пиная камни по пути.
Иллепра то и дело говорила о Годфри с тех пор, как они ушли. Очевидно, она была в него влюблена.
"И я", – подтвердила Селезе.
Это был постоянный диалог между двумя девушками, влюбленными в двух братьев – Риса и Годфри – двух братьев, которые не могли отличаться друг от друга еще больше. Селезе лично не могла понять, что Иллепра нашла в Годфри. Ей он казался всего лишь пьяницей, глупым человеком, которого нельзя воспринимать серьезно. Годфри был веселым, забавным и несомненно остроумным, но он не являлся тем человеком, которого Селезе хотела видеть рядом с собой. Она хотела искреннего, честного, сильного мужчину. Она жаждала мужчину, которому было бы известно, что такое рыцарство и честь. Рис идеально ей подходил.
"Я просто не знаю, как он сможет все это пережить", – грустно сказала Иллепра.
"Ты любишь его, не так ли?" – спросила Селезе.
Покраснев, Иллепра отвернулась.
"Я никогда не говорила о любви", – сказала она в свою защиту. – "Я просто волнуюсь о нем. Он всего лишь мой друг".
Селезе улыбнулась.
"Неужели? Тогда почему ты говоришь о нем без остановки?"
"Разве?" – удивленно спросила Иллепра. – "Я этого не заметила".
"Да, постоянно".
Иллепра пожала плечами и замолчала.
"Полагаю, что каким-то образом он проник под мою кожу. Иногда он сводит меня с ума. Я постоянно вытаскиваю его из таверн. Он каждый раз обещает мне, что больше никогда туда не вернется, но он всегда возвращается. Это на самом деле выводит из себя. Я бы выпорола его, если бы могла".
"Именно поэтому тебе так не терпится его найти?" – спросила Селезе. – "Чтобы устроить ему взбучку?"
Теперь пришла очередь Иллепры улыбнуться.
"Может быть, нет", – сказала она. – "Возможно, я так же хочу его обнять".
Они завернули за холм и подошли к солдату-силезианцу. Он лежал под деревом и стонал. Очевидно, у него была сломана нога. Селезе, у которой был наметан глаз, увидела это даже с расстояния. Поблизости они увидела двух, привязанных к дереву, лошадей.
Девушки бросились к нему.
Когда Селезе начала лечить его глубокую рану в бедре, она не могла не задать ему тот же вопрос, который задавала каждому встреченному солдату:
"Ты видел кого-нибудь из членов королевской семьи?" – спросила она. – "Ты видел Риса?"
Все остальные солдата поворачивались, качали головами и отводили глаза в сторону. Селезе была настолько разочарована к этому времени, что ожидала отрицательный ответ.
Но, к ее удивлению, этот солдат утвердительно кивнул.
Глаза Селезе широко распахнулись от волнения и надежды.
"Он жив? Он ранен? Ты знаешь, где он?" – спросила она. Ее сердце бешено колотилось, пока она сжимала запястье солдата.
Тот кивнул.
"Знаю. Он на особой миссии – он хочет вернуть Меч".
"Какой меч?"
"Меч Судьбы".
Она в ужасе посмотрела на солдата. Меч Судьбы. Легендарный меч.
"Где?" – в отчаянии спросила девушка. – "Где он?"
"Он отправился к Восточному Пересечению".
Селезе задумалась. Восточное Пересечение. Это далеко, очень далеко. У нее нет шанса добраться туда пешком. Не с такой скоростью. А если Рис там, то, разумеется, он в опасности. Конечно же, он нуждается в ней.
Покончив с раной солдата, Селезе обернулась и заметила двух лошадей, привязанных к дереву. Учитывая сломанную ногу этого человека, он не сможет скакать на них. Эти две лошади бесполезны для него. И совсем скоро они умрут, если о них не позаботятся.
Солдат проследил за ее взглядом.
"Возьмите их, миледи", – предложил он. – "Мне они не нужны".
"Но они твои", – сказала девушка.
"Я не могу скакать на них. Не в таком состоянии. Вам они нужнее. Возьмите их и найдите Риса. Это долгое путешествие и вам не совершить его пешком. Вы очень мне помогли. Я не умру здесь. У меня есть еда и вода на три дня. За мной придут люди. Здесь все время проходят патрули. Возьмите лошадей и отправляйтесь в путь".
Селезе сжала запястье солдата, преисполненная благодарностью. Она решительно повернулась к Иллепре.
"Я должна найти Риса. Прости меня. Здесь есть две лошади. Ты можешь взять вторую и отправиться туда, куда тебе нужно. Я должна пересечь Кольцо и скакать к Восточному Пересечению. Мне жаль, но я должна оставить тебя".
Селезе оседлала своего коня и удивилась, увидев, что Иллепра бросилась вперед и оседлала коня рядом с ней. Девушка протянула руку с коротким мечом и разрубила веревку, привязывающую коней к дереву.
Повернувшись к Селезе, Иллепра улыбнулась.
"Неужели ты на самом деле думаешь, что после всего, через что мы прошли, я позволю тебе отправиться одной?" – спросила она.
Селезе улыбнулась.
"Полагаю, что нет", – ответила она.
Они обе пнули своих лошадей и поскакали прочь по дороге, направляясь все дальше на восток. Селезе молилась о том, чтобы дорога привела их к Рису.
Глава девятая
Гвендолин съежилась, опустив свой подбородок от ветра и снега, продолжая идти через бесконечное поле белого цвета. Рядом с ней шли Алистер, Штеффен, Абертоль и Крон. Все пятеро шли уже несколько часов с тех пор, как пересекли Каньон и вошли в Преисподнюю. Гвен выбилась из сил. Ее мышцы и живот изнывали от боли, ее пронзала острая боль даже теперь, когда ребенок шевелился. Это был мир белого цвета, снег падал непрестанно, залетая в ее глаза. Ничто не нарушало монотонность ландшафта. Гвен казалось, что она идет к самому краю земли.
Кроме того, становилось все холоднее и, несмотря на своих меха, Гвендолин чувствовала, что холод пронзает ее до костей. Ее руки уже онемели.
Оглянувшись, девушка увидела, что ее спутники тоже дрожат, борясь с холодом. Гвен начала задаваться вопросом, не совершила ли она серьезную ошибку, придя сюда. Даже если Аргон находится здесь, как они вообще смогут найти его без каких-либо указателей на горизонте? Не было ни следа, ни тропы, и Гвен не покидало отчаяние, поскольку она понятия не имела о том, куда они идут. Все, что она знала, так это то, что они удаляются от Каньона все дальше на север. Даже если они найдут Аргона, то как смогут освободить его? Можно ли его вообще освободить?
Гвен казалось, что она путешествует по месту, не предназначенному для людей. Это сверхъестественное место предназначено для чародеев, друидов и загадочных сил магии, которых она не понимала. Ее не покидало чувство, словно она вторгается на запретную территорию.
Гвен ощутила очередную острую боль в животе, почувствовала, что ребенок внутри нее зашевелился снова и снова. В этот раз боль была такая острая, что у нее перехватило дыхание и она на мгновение оступилась.
Гвен почувствовала, как ее запястье схватила крепкая рука, помогая ей сохранить равновесие.
"Миледи, Вы в порядке?" – спросил Штеффен, поспешно подойдя к ней.
Девушка закрыла глаза, сделала глубокий вдох и кивнула в ответ. От боли у нее на глазах выступили слезы. Она остановилась на минуту, положила руку на живот и подождала. Очевидно, ее ребенку не нравилось находиться здесь. Так же, как и ей.
Гвен стояла на месте несколько минут, тяжело дыша, пока боль, в конце концов, не отступила. Она снова спросила себя, не совершила ли она ошибку, отправившись сюда. Но, когда Гвен подумала о Торе, ее желание спасти его перечеркнуло все остальное.
Они снова продолжили свой путь и, когда боль стихла, Гвендолин испугалась не только за своего ребенка, но и за всех остальных. Она не знала, как долго они все продержатся в этих условиях. Она даже не знала, могут ли они вернуться. Они застряли. Это была неизведанная территория – без карты и без конца и края.
Небо было окрашено фиолетовым цветом, повсюду виднелись оттенки янтарного и фиолетового цветов, отчего Гвен чувствовала себя еще более дезориентированной. Здесь было сложно понять, где ночь, а где день. Только бесконечное движение в небытие.
Абертоль был прав: это был совершенно новый мир, бездна снега и пустоты, самое безлюдное место, которое она когда-либо видела.
Гвендолин помедлила, чтобы восстановить дыхание и в эту минуту ощутила теплую руку на своем животе, удивившись ее жару.
Обернувшись, она увидела рядом с собой Алистер, которая положила руку на ее живот, глядя на нее с тревогой.
"Ты носишь под сердцем ребенка", – сказала она. Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Гвендолин посмотрела на нее, удивляясь тому, откуда Алистер об этом знает, учитывая тот факт, что ее живот по-прежнему выглядит плоским. У нее больше не было сил хранить этот секрет, и она кивнула в знак подтверждения.
Алистер понимающе кивнула в ответ.
"Откуда ты узнала?" – спросила Гвен.
Но Алистер просто закрыла глаза и сделала глубокий вдох, по-прежнему не убирая свою ладонь с живота подруги. Ее прикосновение успокоило Гвен, и через нее прошло исцеляющее тепло.
"Очень сильный ребенок", – сказала Алистер, ее глаза все еще были закрыты. – "Он напуган, но не болен. С ним все будет в порядке. Сейчас я уношу прочь все его страхи".
Гвендолин почувствовала, как через ее тело прошли волны света и тепла. Вскоре девушка почувствовала себя полностью восстановленной.
Гвен переполняли благодарность и любовь по отношению к Алистер. Она испытывала к ней необъяснимую близость.
"Я не знаю, как тебя благодарить", – сказала Гвен, снова чувствуя себя хорошо, когда Алистер убрала руку.
Алистер скромно опустила голову.
"Тебе не за что меня благодарить", – ответила она. – "Это мой долг".
"Вы не говорили мне, что беременны, миледи", – строго произнес Абертоль. – "Если бы я знал, то никогда не посоветовал бы это путешествие".
"Миледи, я понятия не имел", – сказал Штеффен.
Гвендолин суеверно пожала плечами, не желая привлекать внимания к своему ребенку.
"А кто отец?" – спросил Абертоль.
Гвендолин испытывала двойственные чувства, отвечая на его вопрос:
"Торгрин".
Гвен чувствовала, что ее сердце разрывается на куски. На нее нахлынуло чувство вины за то, что она сделала Тору, за то, как они попрощались. Кроме того, она испытывала смешанные чувства относительно родословной своего ребенка. Она вспомнила лицо Андроникуса и ее передернуло.
Абертоль кивнул.
"Самая прекрасная родословная", – сказал он. – "Вы носите воина внутри себя".
"Миледи, я отдам свою жизнь, защищая Вашего ребенка", – сказал Штеффен.
Крон подошел к Гвен, наклонил свою голову к ее животу и несколько раз лизнул его, заскулив.
Гвен была потрясена их добротой и поддержкой.
Вдруг Крон повернулся и удивил их всех злобным рычанием. Он сделал несколько шагов вперед в ослепляющий снег, ощетинившись. Леопард уставился в снег, игнорируя их.
Гвен и остальные растерянно переглянулись между собой. Гвен всмотрелась в снег, но ничего не увидела. Она никогда не слышала, чтобы Крон так рычал.
"В чем дело, Крон?" – нервно спросила она.
Леопард продолжал рычать, медленно продвигаясь вперед, и Гвен нервно опустила руку на висящий на поясе кинжал, в то время как другие сделали то же самое.
Они ждали и наблюдали.
Наконец, из ослепляющего снега показалась дюжина ужасающих созданий – они были абсолютно белые, с огромными желтыми глазами и четырьмя длинными желтыми клыками, крупнее волков. Они были больше Крона, и у каждого из них было две головы с двумя клыками, которые опускались почти на целый фут. Они издали низкий, злобный звук, приближаясь к их группе, образуя широкий полукруг.
"Лорки", – со страхом в голосе произнес Абертоль, делая шаг назад.
Гвендолин услышала характерный звук металла, когда Штеффен вынул свой меч. Абертоль вытянул перед собой свой жезл двумя руками, в то время как Алистер продолжала стоять, напряженно глядя на лорков. Гвендолин крепко сжала свой кинжал, готовая отдать свою жизнь, защищая своего ребенка.
Крон не стал терять время: зарычав, он бросился вперед и атаковал первым. Он прыгнул в воздух и вонзил свои клыки в горло лорка и, хотя тот был больше, Крон был настроен решительно, повалив его на землю. Раздались ужасные звуки, когда они покатились по земле. Вскоре снег окрасился в красный цвет, и Гвен испытала облегчение, увидев, что это была кровь лорка. Крон победоносно прижал его к земле.
Другие лорки приступили к действию. Двое из них набросились на Крона, в то время как другие побежали прямо на Гвендолин и остальных.
Штеффен побежал вперед, замахиваясь своим мечом на лорка, когда тот бросился на Гвендолин. Ему удалось отрубить одну голову этого создания. Но это оставило его открытым, и другой лорк набросился на него и вонзил свои длинные клыки в руку Штеффена. Он закричал, его кровь брызнула повсюду, когда лорк повалил его на землю.
Гвендолин вышла вперед со своим кинжалом и вонзила его в спину лорка. Тот изогнулся дугой и закричал. Продолжая вонзать один ряд клыков в руку Штеффена, другой ряд он повернул к Гвен. Лорк изогнулся достаточно для того, чтобы Штеффен смог освободиться и, когда Гвен отступила, сжимая кинжал трясущимися руками перед собой, Штеффен вынул свой меч и отрубил обе головы лорка.
Другой лорк обратил свое внимание на Алистер и бросился вперед. Он прыгнул в воздух, стремясь вонзить свои клыки ей в горло.
Алистер спокойно стояла на месте, не испытывая страха. Она вытянула перед собой одну руку, из которой появился желтый свет. Пролетев через воздух, он ударил лорка в грудь. Застыв, он повис в воздухе, пока Алистер держала руку вытянутой.
Наконец, через несколько секунд после того, как это создание провисело в воздухе, оно замертво упало на землю.
Следующий лорк бросился на Абертоля, и тот, подняв свой жезл, ударил лорка в воздухе, сделав шаг в сторону. Лорк немедленно поднялся на ноги и прыгнул Абертолю на спину.
Старик закричал, когда лорк вонзил свои клыки в его плечо и повалил его лицом в снег.
Гвендолин обернулась, чтобы помочь, но Штеффен опередил ее, вынув свой лук и вонзив стрелу созданию в челюсть до того, как оно нанесло смертельный удар по незащищенной шее Абертоля.
После чего Штеффен повернулся, чтобы выстрелить в двух лорков, которые повалили на землю Крона, но внезапный порыв снег сделал его прицел невозможным.
Гвендолин побежала к Крону. Она вынула свой кинжал и вонзила его одному лорку в спину, в то время как леопард вскочил на лапы и вонзил свои клыки в горло второго лорка. Штеффен бросился вперед и ударил лорка по его второй морде, спасая Крона от смерти.
Наконец, все лорки были мертвы. Они все замолчали.
Крон, покрытый ранами, поднялся на ноги и, прихрамывая, подошел к Гвендолин. Он облизнул сначала ее руку, а потом живот.
Гвендолин расплакалась, увидев, что Крон ранен. Тронутая его преданностью, она опустилась на колени рядом с ним и потерла его мех, трогая все его раны и ощущая его кровь на своих ладонях. Ее сердце разбилось. Алистер села рядом с Кроном, положила на него свои руки и, когда тело леопарда накрыло мягкое желтое свечение, он посмотрел на девушку и облизнул ее лицо. Его раны затянулись.
Алистер помогла Абертолю подняться, и он встал на ноги, пошатываясь. Все пятеро обернулись и посмотрели друг на друга и на кровавую бойню, пытаясь все осмыслить. Все произошло так быстро, что Гвен едва что-либо понимала. Это снова напомнило девушке об опасностях этого места.
"Миледи, смотрите!" – крикнул Штеффен с волнением в голосе.
Гвен обернулась и, посмотрев на горизонт, увидела временное затишье в снежной буре. Медленно из-за туч показался небольшой проблеск солнечного света, лучик надежды на горизонте.
К удивлению Гвен, на горизонте вдруг появилась радуга, сверкая в воздухе всевозможными цветами. Гвен никогда прежде не видела такой радуги: вместо арочной формы она выглядела идеальным кругом с пустотой внутри, плывя высоко в небе.
Радуга также осветила ландшафт, и Гвен впервые увидела то, что ее окружает.
"Там", – сказала она. – "Вы видите тот хребет? Стена снега заканчивается. Мы должны добраться туда".
Приободренная группа ускорила шаг.
Они шли в унисон, поднимаясь высоко на хребет. Гвен тяжело дышала. Они все поддерживали друг друга.
Наконец, Абертоль остановился.
"Я не могу идти дальше", – сказал он.
"Ты должен", – умоляла Гвен.
Она подошла к старику, приобняла его и помогла подняться на холм, в то время как Алистер помогала остальным. Гвендолин надеялась на то, что как только они доберутся до вершины, все станет ясным. Возможно, они смогут где-то увидеть Аргона. По крайней мере, где-то может находиться указатель, какой-то знак, указывавший путь.
Они продолжали взбираться, пока, наконец, тяжело дыша, не добрались до самой вершины. Гвендолин стояла на вершине вместе с остальными и смотрела вниз. Она была поражена увиденным.
Внизу, насколько хватало взгляда, растянулся вид, подобно которому Гвен не видела никогда в жизни. Перед ними предстала бесконечная долина, небо над которой было ясным, желто-красным, и здесь не было снега. Вместо этого под небом раскинулся сверкающий, застывший ландшафт. Здесь не было сооружений – только горы льда всевозможных форм, размеров и цветов – фиолетовые, голубые, красные, розовые. Все они сверкали на солнце миллионом вспышек света.
Это был замороженный город, самая красивая вещь, которую Гвен когда-либо видела. Он казался нереальным.
Гвен понятия не имела о том, что это или куда он ведет. Но девушка ощущала над городом магический блеск, чувствовала, что время и место оказались здесь в ловушке.
И она знала – просто знала – что Аргон находится где-то внизу.