- Деньги у вас есть?
- Немного имеется, - несмело произнёс мой клиент. - Я, вообще-то, владею двумя небольшими компаниями и заправочной станцией.
- Ну и славно! Заправочная станция - это хорошо! - сразу взбодрился и воодушевился я. - Прорвёмся! Всех победим и всё расставим по своим местам! Дадим всем взятки, тех, кого подкупить не удастся, уберём, и умница-свобода упадёт к нашим ногам, и будет целовать наши башмаки взасос с полным и бесконечным восторгом!
- Водки нам ещё! Бутылку! Графин! - в свою очередь воодушевился мой негаданный друг.
- Стоит ли? Не будет ли некоторого перебора? - снова осторожно поинтересовался я.
- Стоит! - рассмеялся мужчина. - Вы вселили в меня надежду. Теперь всё стоит! Я обрёл второе дыхание! Главное, не отходите от меня или не теряйте связи со мною ни на минуту!
- Само собой!
- Так, а что будем делать с этой вашей онкологической клиникой? - осторожно поинтересовался мой новоиспечённый клиент и будущий друг.
- Чёрт с ней! Интрига, - это капризная дама, которая периодически и совершенно неожиданно делает паузы в общении с нами, поэтому мы её всё страстнее желаем в предвкушении двух возможных вариантов развития событий.
- Каких?
- Ну, неужели не понятно?! - возмутился я. - Эта дама или отдастся нам, или нас отвергнет. Неизвестно, что хуже или лучше.
- Как, однако, мудро сказано! За паузы! За интригу! За фортуну! - весело произнёс мой будущий друг.
- За паузы, которые рождают надежду!
- За надежду!
- Ура!
- Ура!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Перед лицом иных несчастий как-то стыдно быть счастливым.
Ж. Лабрюйер.
Мы с моим нежданно приобретённым товарищем, почти другом и клиентом в одном лице неторопливо шли по улице и светло улыбались яркому и ласковому, пока совершенно ненавязчивому и в меру тёплому весеннему солнцу.
- Скажите, друг мой негаданный, но желанный, - задал мне вопрос мужчина. - А чем вы, вообще-то, занимаетесь, если отошли от юридической практики?
- Пишу романы. Раньше, в разгар адвокатской практики, параллельно писал стихи, но это дело забросил в силу его крайней безнадёжности. Ну, кому сейчас нужны стихи? Трём-четырём сотням маргиналов, а точнее, людям со странностями, ну, или, якобы, эстетам, снобам и утончённым духовным гурманам. Увы, увы… Все они давным-давно обречены, переводятся, как динозавры, и никогда не воскреснут вновь и впредь! Ну, может быть, случайно воскреснут единицы.
- Вы слишком категоричны и совершенно не правы! - искренне возмутился мой новоявленный приятель. - В поэзии и только в ней проявляется высшая сущность человеческого разума! Поэзия - это его квинтэссенция! Поэзия - это концентрация эмоций и духа!
- А чем дух отличается от эмоций?
- Неужели не понятно!?
- Не совсем.
- Дух лежит в основе эмоций.
- Резонно, резонно…
- Ну, а то!
- Так значит вы истовый ценитель и любитель поэзии? - усмехнулся я.
- Да!
- Хорошо, похвально… А вы когда, вообще-то, в последний раз брали в руки томик какого-нибудь современного поэта? Хочу услышать из ваших уст какое-либо стихотворение. Только не надо цитировать Пушкина, Лермонтова, или Есенина.
- Э, э, э…
- Ладно. Бог с ними, с современными поэтами. Давайте что-нибудь из Тютчева, Бодлера, Волошина, Петрарки, Цветаевой или Китса.
- Э, э, э…
- Ну, ну! Напрягитесь, но не перенапрягайтесь, ценитель великий и эстет наш доморощенный!
- Э, э, э…
- Ну, вспомните хотя бы что-то из Ахматовой или из Вознесенского, или из Евтушенко!
- Э, э, э…
- Ладно, процитируйте Пушкина. Только не надо мне чудного мгновения или эпизода с котом, который бродит около дуба или под ним.
- Э, э, э…
- Ну, вспомните что-либо из "Евгения Онегина". Ну, хотя бы начало!
- Э, э, э…
- То-то и оно, великий любитель поэзии вы наш! Какое позорное и жалкое зрелище! Я сейчас разрыдаюсь!
- Давайте поговорим лучше о вас. Ничего себе!? Передо мною самый настоящий писатель! - как-то слишком неестественно и нервно восхитился мой недавно обретённый товарищ, почти друг и клиент. - Ну и как у вас с творчеством? Получается? Можно у вас попросить какую-нибудь книгу с автографом?
- Чёрт его знает. То ли получается, то ли не получается… - тяжело вздохнул я и тоскливо посмотрел в чистое голубое небо. - Книги пока только в Интернете. Вроде бы пишу не плохо. Вроде бы получается. Но судить не мне. Увы, увы… Возможно, я самый обычный графоман и являюсь очередным придурком из полка, дивизии или даже армии таких же полных и законченных придурков. По этому поводу нахожусь я в сомнениях, в полном отчаянии и в яростном смятении духа. Где же тот верховный судья, который всё расставит по своим местам? Вы же понимаете, что процесс творчества сложен, возможен очень большой разнос суждений о качестве и ценности получаемого в результате его продукта, и оценки его бывают так неоднозначны, противоречивы, обидны и спорны…
- Да, понимаю…
- А, вообще-то, всё и всегда решает время, - горестно воскликнул я. - Эх! Это гадкое и так ненавистное мною время, которого у меня уже почти не осталось! Эх!
- Почему всё решает время?
- Господи! Ответ лежит на поверхности. При жизни Булгакова его самый знаменитый и всем известный роман не увидел света. При жизни Ван Гога была продана за гроши, если я не ошибаюсь, всего одна его картина, а сейчас за эти картины отдают миллионы долларов и евро. Сколько ещё было таких жизней у тысячи гениев в истории человечества!? Но истина всегда в конце концов торжествует! В этом-то и заключается сокровенный смысл бытия и творчества! Истина, и только она одна определяет гениев! Нет, я не прав! Есть ещё два фактора!
- И каковы же они?
- Случай и удача.
- Да, совершенно с вами согласен, - задумчиво произнёс мой собеседник, а потом очень неожиданно добавил. - А вы знаете… Я думаю, что тёщу всё-таки убивать не стоит.
- Вот это переход мысли! Вот это неожиданные и непредсказуемые перепады сознания! - совершенно искренне восхитился я. - И почему убивать её не стоит, - эту старую толстую мымру, изношенную и поношенную кошёлку, суку, вонючую доносчицу и совершенно ненужного нам и абсолютно лишнего свидетеля?
- В принципе, неплохая она баба, - бурно возмутился мой собеседник. - Не толстая. Вовсе не старая. Всего-то сорок два или сорок один год. По нашим временам довольно неплохой возраст. И вовсе не вонючая. Душ в её квартире имеется. И достоинство, и жизненный опыт есть, и определённое терпение и понимание многого того, что ранее было непонятно. Находится в прекрасной форме. Следит тщательно за здоровьем. Медитирует. Бегает, плавает в бассейне, качается на каких-то тренажёрах в каком-то фитнес центре.
- Ничего себе!
- Да, вот так! Ну, бывает эта баба несколько резковата в суждениях и импульсивна. Но все мы не без пороков и грехов. Давайте её просто подкупим, а? Как вам такой вариант? Убийство - это всё-таки страшный грех. Лишать человека тела - это одно. А лишать его души - это совершенно другое!
- Ну, вы и сказали! Убивая человека, мы, прежде всего, наносим непоправимый и невосполнимый ущерб его телу, в том числе и голове, в которой имеется мозг, порождающий сознание, разум, душу. В этом случае они угасают. Вот и всё. Судят отнюдь не за лишение души. И вообще, если душа действительно существует и она бессмертна, то с успехом переселится она в кого-то. Не переживайте. Труп же не переживает за лишение его души.
- Ну, вы и циник!
- Да, я такой. Вернёмся к теме тёщи.
- Вернёмся.
- Так, так, так… И в связи с чем у вас произошла такая внезапная смена приоритетов и настроения в отношении неё? Только больше ни слова о душе. Ну и? - подозрительно спросил я. - Что-то вы темните. О чём-то явно не договариваете.
- С чем, с чем… Грех - это всё-таки грех. А главное, - за внуком кто будет ухаживать и следить?! - возмутился мой собеседник.
- Ага… Значит у вас есть сын?
- Да, от любовницы.
- Что?!
- Увы…
- Ничего не понимаю! - изумился я. - А тёща знает о том, что её внук не от её дочери?
- Нет…
- А как же такое стало возможным!?
- Дело в том, что дочь этой старой суки и дуры никак не могла забеременеть, - мрачно сказал мой клиент и задумался.
- О! Уже старая дура и сука?! - рассмеялся я. - И почему не могла? В чём суть проблемы?
- Сделала жена моя, эта молодая дура, неудачный аборт в шестнадцать лет. Сука!
- Так, я понимаю. Суками полнится ваш дом. И что далее? Искусственное оплодотворение? Появилась суррогатная мать? Ну, или что-нибудь в этом роде? Я слабо в данной теме разбираюсь.
- Да. Предложил я своей давней любовнице стать этой самой матерью, - досадливо поморщился мой только что обретённый товарищ, почти друг и негаданный клиент. - Она согласилась и родила двух близнецов. Одного оставила себе.
- Ни хрена себе! - изумился я. - Вы знаете, мои, якобы, грандиозные проблемы со здоровьем меркнут по сравнению со всеми вашими другими проблемами! Ну, вы, однако, и даёте! Ужас!
- Увы, вот такая ситуация.
- Чувствую я глубоким и потаённым нутром, что вы всё-таки чего-то недоговариваете, - подозрительно спросил я.
- Есть один существенный и сложный момент.
- Ну, и?
- Не знаю, как и сказать…
- Ну, скажите прямо и честно.
- Мне стыдно!
- Мне тоже за многое стыдно! - возмутился я. - Если я сейчас расскажу вам всю правду про мою жизнь, то вы не просто охренеете! Вы о…те! Ну, говорите честно и откровенно! За что вам стыдно?
- Может быть, мне просто вот здесь и сейчас застрелиться? Или повеситься?
- У вас есть пистолет или верёвка?
- В данный момент нет.
- Тогда поведайте мне суть вашей главной проблемы, я вас внимательно выслушаю и мы, проанализировав сложившуюся ситуацию, сделаем правильные выводы и придём к окончательному и самому рациональному решению вопроса.
- Дело в том, что…
- Ну же!
- Не знаю, как и сказать!
- Скажите, как есть! Не мямлите!
- Дело в том, что мать моей жены является моей любовницей. Ну, вернее, являлась ранее ею. До того, как перепрыгнула на соседний балкон.
- Что!?
- Да, именно так.
- Вот это да!
- Я не могу её убить, птичку мою ненаглядную и трепетную, потому что я её люблю до сих пор! - навзрыд заплакал мой собеседник под очередную рюмку водки, которая была употреблена в очередном кафе с видом на море.
- Не знаю, что и сказать, - растерянно произнёс я. - Ужас! Это же полный бред!
- То-то и оно!
- Как всё сложно и запутанно, однако…
- И я о том же!
- А, вообще, как вас зовут?
- Аристарх.
- Странное имя.
- Я согласен с вашей точкой зрения, - тягостно усмехнулся мой новоявленный клиент. - А как зовут вас?
- Александр.
- Приятно было встретить вас на пути в небытие, Александр, - печально произнёс Аристарх и с ненавистью посмотрел в небо, которое было по-прежнему высоким, безмятежным, слегка синим, спокойным и идеально чистым.
- Взаимно приятно, тем более, что я, вроде бы, как никогда и никто, очень близок к этому самому пути. Увы, более близок, чем вы. Всё-таки смертная казнь вам не грозит. А вот я…
- Кто знает, кто знает.
- И так. Тёщу мы, значит, не убиваем?
- Нет.
- Хорошо. Сосредоточимся. Успокоимся. Расслабимся. Сконцентрируемся и внимательно проанализируем ситуацию. Вернёмся к самому началу, - устало и мрачно произнёс я. - А каким образом вы убили жену?
- У меня квартира в центре города, на двадцатом этаже. Выкинул я эту стерву, изменницу, сучку лживую и порочную, мегеру, ну, свою жену, с балкона и с огромным удовольствием и восторгом проследил за её падением вниз, на брусчатку.
- Ужас!
- О, какие были дикие вопли во время полёта, о, как разбилась её голова, о, как мозги и кровавые ошмётки разлетелись в разные стороны, шокируя гуляющих неподалёку детей! О, как они завизжали и попадали в обморок! О, как она, вся покорёженная и без одежды лежала перед подъездом и на неё глазели все, кому не лень! Сука, так ей и надо, изменнице и гадости!
- Что, она была полностью голая?! Даже без лифчика и трусов? - удивился я.
- Да, без них. Какие трусы?! Дело в том, что незадолго до её падения мы с нею занимались любовью, и именно в самый ответственный момент она, находясь в полном экстазе, заорала: "О, Гавриил, о, мой Бог! Люблю тебя!!!".
- Слушайте! История какая-то невероятная! Это же сюжет для книги! - искренне изумился, восхитился и воодушевился я. - Ну, и что же было далее?! Ну, колитесь по полной программе!
- А что было… вздохнул Аристарх. - Слегка придушил я эту порочную суку перед её падением.
- Как!? - ужаснулся и удивился я. - Зачем же нужны были такие кардинальные меры? Можно же было спокойно выяснить отношения. Может быть, женщина, когда кончала, имела в виду святого и непорочного Архангела нашего, Гавриила? Когда она испытывала оргазм, то всевозможные вывихи в сознании могли произойти. Всякое бывает в нашей жизни, тем более во время наивысшего наслаждения и напряжения всех внутренних сил.
- Ну, во-первых, она абсолютно неверующая, а во-вторых, вы знакомы хоть с одним мужчиной по имени Гавриил?
- Нет.
- То-то и оно! А вот моего заместителя, преданного и верного товарища и приятеля, а также близкого друга моей семьи и моего лучшего друга ещё со школьных и университетских времён зовут именно так! - снова горько разрыдался Аристарх и решительно выпил ещё одну полную рюмку водки.
- Давайте успокоимся, прогуляемся, присядем вон в том очередном кафе и подумаем о жизни и судьбе, - мягко предложил я.
- Согласен.
Мы прогулялись, присели, снова заказали водку и томатный сок. Не чокаясь, выпили. Помолчали, отстранённо полюбовались слегка сапфировым и бездонным небом.
- Так. Кроме тёщи свидетелей не было?
- Не было.
- А когда ваша супруга, сука конченная, начала, так сказать, свой долгий полёт в глубокое небытие, Валькирия наша незабвенная, то она ещё была жива? - осторожно поинтересовался я.
- Вроде бы! После кратковременного удушения она очнулась, зашевелилась. А потом я её сбросил с балкона. И совершенно не жалею об этом!
- Боже мой! Я вхожу во вкус! Это же меняет всё! Кто и что теперь докажет?! Великолепно!
- Ну, я не знаю… Что вы имеете в виду?
- Эх! Сбросить с тридцатого этажа задушенную женщину или сбросить её не задушенной, - это же совершенно разные вещи!
- С двадцатого этажа.
- Да, да.
- А чем отличается сброшенная предварительно задушенная женщина от не задушенной?
- Это же так просто! - возмутился я.
- Для вас просто.
- Ах, да. Если до падения женщину предварительно задушили, то налицо факт убийства. Если же она упала, будучи перед этим живой и здоровой, то убийство ещё надо доказать. Очень вероятна версия самоубийства, которую следствию очень сложно опровергнуть.
- Понятно.
- Ну, А почему вы не выкинули тёщу, суку эту старую, с тридцатого этажа? - живо поинтересовался я.
- С двадцатого!
- Ну, Бог с ним, с этажом! Почему так гуманно поступили?
- Хорошая, добрая, чувствительная, душевная и отзывчивая баба. Любовь моя последняя. Любит меня, вроде бы. Рука не поднялась, - виновато ответил Аристарх. - Ну, и, кроме того, о чём я вам ранее уже рассказывал, она успела быстро ретироваться. Прыткая, сильная и скользкая сука! Альпинистка, однако. Спортсменка, комсомолка. Бывшая… Но, зараза, форму совершенно не потеряла.
- Кстати, а когда произошло это трагическое происшествие?
- Ранним утром.
- А, как и в связи с чем тёша оказалась в вашей квартире в столь неурочное время? Вы, вообще-то, как я понял, являетесь её собственником и жили в ней с женой и сыном?
- Да.
- Ну, и?
- Что, ну и?
- Каким образом в вашей квартире ранним утром вдруг внезапно оказалась тёща? - поинтересовался я. - Я думаю, что она не жила с вашей семьёй?
- Каким образом, каким образом… Конечно же, она не жила с нами. Но иногда приглядывала за внуком, гуляла с ним, ну, и всё остальное, - Аристарх торопливо отвёл в сторону глаза.
- Вообще-то, я с сегодняшнего дня ваш адвокат! - возмутился я. - Ну-ка, как на духу! Колитесь по полной программе!
- Э, э, э…
- А конкретнее?
- Видите ли…
- Пока ничего не вижу!
- Короче…
- О, как нравится мне это брутальное и даже маргинальное слово!
- Почему? Разве может быть слово брутальным, а тем более, маргинальным?
- Может, и ещё как! И то и то по сути своей одно и тоже. Послушайте! Как звучат эти слова: "Короче, жёстче, вздрючить, взорвать, облобызать, растребушить, сожрать, содрать, засосать и отсосать, швырнуть и бросить, вспороть, засадить, завизжать, дико расхохотаться, разрыдаться и заскулить, глухо застонать, распять и вставить!". О, сколько эмоций, истинных чувств и свежести восприятия таятся в этих довольно резких, но так необходимым нам словах! Они чрезвычайно брутальны и маргинальны.
- Ну, вы даёте!
- Вообще-то, давать мне кое-что должны вы!
- Ах, да, гонорар?
- Да, он.
- Не волнуйтесь, всё будет нормально.
- И так. Тёща…
- Что вы всё заладили, - тёща, да тёща!
- Ну, и?
- Переспал я с нею в ту ночь.
- Что!?
- …
- Не понял. А жена? Где она была?
- Она была в отъезде. Вернулась неожиданно под утро, сука и дура! - возмущённо произнёс Аристарх. - Вообще-то она должна была быть, якобы, в командировке ещё два дня. Трахалась со своим любовником в одном далёком северном городе. Но, что-то, видимо, у них не совсем сложилось и не получилось в этот раз.
- Да, отношения у вас, однако, весьма и весьма оригинальные, очень необычные и эксклюзивные, я бы сказал. Ну, что же, бывает. Всякое бывает… - ухмыльнулся я. - Так, хорошо. А как вы объяснили присутствие тёщи в вашей квартире ранним утром?
- Боже! Ну, всё очень и очень просто! Бедный ребёнок. Ангина. Стоны, страдания. Бабушка рядом…
- Ну, да, понятно, логично и вполне обоснованно, - рассмеялся я. - Тонко и умно…
- В отсутствие ума, знаете ли, мне не откажешь, - мрачно нахмурился Аристарх.
- Ну, не знаю, не знаю… Были бы вы умным человеком, то не сбрасывали бы жену с тридцатого этажа!
- С двадцатого.
- Ах, да.
- Почему вы зациклились именно на этом тридцатом этаже, а не на коем ином? - возмущённо спросил Аристарх.
- Эх, признаюсь… В своё время я тоже сбросил именно с него одну бабу, суку, изменницу. Именно с тридцатого этажа! Вот с тех пор и сидит этот чёртов этаж у меня в мозгах и упорно не покидает их, - печально произнёс я.
- Как такое могло случиться?! - ужаснулся Аристарх. - Вот это да! Невероятно! Как такое стало возможным!? Не ожидал от вас такого безумного поступка.
- Это мой поступок безумен?! - возмутился я.
- Да!
- А как же назвать ваш поступок!? Как с вами-то такое злодейство могло случиться и произойти? - нервно произнёс я и метнул в себя очередную порцию водки. - Этаж у вас был, конечно, пониже, но…
- Что означает это "но?".