На дне ямы была смоляно-черная тьма пропасти. Голон вслепую пошарил вокруг себя пальцами, но везде была пустота. Тогда он осторожно сделал несколько шагов, шлепая по глубокой луже. В конце концов его шарящие пальцы коснулись камня на достаточно большом расстоянии от конца веревки. Еще кто-нибудь упадет, он был в этом уверен.
Прошло несколько минут, и он услышал еще один крик. На этот раз падавший ударил других, спускавшихся по веревке, так что пришло несколько криков, закончившихся рядом громких шлепков. Еще несколько минут молчания, потом он услышал настоятельный шепот в темноте и звяканье стали. Кто-то высек искру из огнива и зажег смоляной факел. Тот загорелся оранжевым пламенем, но свет едва рассеял темноту места, в котором они очутились: огромное сводчатое подземелье, его потолок терялся во тьме, из которой они спустились. Фаран стоял в конце зала, держа Двойника за воротник плаща, кабина валялась рядом с ним. Каким-то образом старшая жрица и примерно сорок стражников спустились с невидимой отсюда высоты. Что касается Голона, то его страх исчез, сменившись физической усталостью.
Капли воды монотонно капали с потолка, на свету похожие на серебряный дождь, потом с громким плеском падали на пол пещеры. Черные лужи сверкали в слабом свете факелов, и в некоторых местах были достаточно глубоки, чтобы утопить того, кто будет пересекать их. Голон решил, что они находятся далеко под уровнем болот. Быть может это место когда-то было артезианским колодцем города, решил он. Грубо высеченные туннели, периметром примерно в двадцать футов, расходились из зала во всех направлениях. На стенах пещеры он заметил гладкие участки, вырубленные в грубом камне. На них были вырезаны странные иероглифы на языках, которых он не знал.
Примерно минуту назад веревка перестала колебаться. Все, кто хотел спуститься, были уже внизу. Остальные упали, или ждали своей судьбы наверху. Фаран больше не колебался: он рявкнул короткую команду тем, кто был рядом с ним и пошел по резко спускавшемуся вниз коридору. И по-прежнему он держал Двойника, стальной хваткой. Еще двое или трое из его людей зажгли факелы, которые принесли с собой, но особо светлее от этого не стало. Переступив через остатки тех, кто упал, Голон пошел за ними.
Больше получаса они шли через паутину туннелей и подземных шахт. Единственным звуком было тяжелое дыхание людей и плеск воды, бегущей по скрытым туннелям. Возможно демон удовлетворился теми, кого он нашел в коридоре? Они все глубже и глубже уходили в подземный мир. На стенах стало больше иероглифов, но никаких других намеков на тех, кто построил это место, не было.
Потом Голон почувствовал перед собой воздух открытого пространства, совершенно не похожий на спертый воздух туннелей. Факелы по-прежнему едва проникали в темноту, но он все-таки заметил, что туннель по обе стороны от него резко исчез. Впереди он смутно увидел пустое пространство, резко спускающееся вниз. Где-то на середине видимости он сумел различить то, что казалось пятью или шестью огоньками, неподвижно висевшими в воздухе. Фаран уверенно шел вперед, спускаясь по ряду ступенек, кругами уходившими влево и вправо по обширному помещению. Когда они подошли ближе, Голон смог увидеть, что идет по кружащей по склону дороге, которая спиралью спускается вниз, к центру амфитеатра. Из темноты появились силуэты разрушенных зданий.
Огоньки, висящие в воздухе, становились все ближе, а руины все дальше, по мере того, как они опускались ниже и ниже. Голон с удивлением глядел на здания, неясно видимые в темноте: похороненный город, более древний, чем сами боги. Повсюду торчали древние проржавевшие металлические подпорки, когда-то державшие каменные здания; эти строения должны были находиться здесь в то время, когда боги еще жили в этом мире, их пустые остовы выплывали из темноты как нефы пустых храмов, а эхо шагов отряда Фарана было единственным призрачным звуком, который раздавался в мертвой тишине. Теперь он смог более отчетливо рассмотреть источник света: несколько башен, накренившиеся, как пьяные, к земле под странными углами, свет лился из громадных призм на их верхушках. Неужели древняя магия еще живет в этих глубинах? И где те, кто пережил эти тысячелетия? Его глаза шарили по темноте, но в башнях ничто не шевелилось.
Они подошли совсем близко, свет стал сильнее, из тьмы вырисовались измученные лица его спутников. Оказалось, что он идет за Высшей Жрицей. Маллиана впала в ступор, на ее красных губах застыла дикая усмешка, глаза были пусты. Только Двойник сохранил немного своего первоначального спокойствия, которое не могли нарушить даже дикие рывки, с которыми Фаран тащил его за собой. Казалось, что он не замечал древний ужас этого места.
Еще полчаса быстрой ходьбы. Раньше волшебник думал, что знает темные закоулки, которые изрыли древний камень Тралла, и только сейчас он осознал, что во время своих экспедиций в катакомбы под Храмом Исса прочесал только сотую часть того, что лежало ниже. Фаран и только Фаран знал эту преисподнюю: теперь Голон понял, чем последние семь лет занимался ночью его никогда не спавший повелитель: рыскал по самым темным местам сердца мира.
Когда они спустились еще глубже, древний, не рассуждающий страх заполз ему в спину: неужели они действительно недалеко от сердца мира, зашли так глубоко, что почти достигли сумрачного входа в Пурпурные Залы Лорда Исса, из которых ни один человек никогда не вернулся, и в которых каждую ночь сражается Ре, чтобы вернуться с рассветом?
И хотя они были так глубоко, что Голон не удивился бы, если бы сам Исс заревел из темноты, избавиться от Некрона им не удалось. Он опять услышал слабый далекой грохот. Демон все равно полз за ними. Некрон покончил с теми, кто остался наверху. Теперь они - последние живые души. Его не остановил камень, который как бумага для его могучих челюстей. Если вампир может чувствовать живую душу на расстоянии в пятьдесят ярдов, вся вселенная не отделит Некрона от запаха его жертвы. Он пройдет любое расстояние.
Остальные тоже услышали шум за собой и, похоже, догадались, что это означает. Они начали бежать, Жнецы хаотически размахивали факелами. Сейчас они были у самого дна огромной пещеры. Из темноты высвечивались детали древних руин: каменные здания, ничуть не ниже храмов Тралла; могучие стены, уходившие вверх, в темноту, стальные остовы, каждый брус толщиной с человека; здесь было столько стали, что можно было вооружить любую армию, когда-либо маршировавшую по миру. Но все эти чудеса мелькали на секунду и исчезали в темноте, потому что грохот становился все громче и громче, по мере того, как Некрон находил их след и полз по тем самым коридорам, через которые они уже прошли. И так отчетливо, как никогда раньше, Голон почувствовал, что темный разум демона ищет именно его, вызывателя, желая насладиться его душой. Разве он не знал, что именно его, а не всех остальных, в первую очередь жаждет уничтожить вызываемое создание, пожрать того, кто привел его из великолепного мира на эту жалкую землю?
Сколько еще времени они смогут бежать?
Как если бы отвечая на невысказанный вопрос, Фаран остановился, заставив остановиться и тех, кто бежал за ним. Факелы в руках стражников еле-еле освещали руины, но Голон увидел, что дальше дорога идет вверх: они достигли конца спуска, по которому шли, а потом бежали последние полчаса. И еще он почувствовал вес древних развалин, ярус за ярусом поднимавшихся вокруг него, прямо по краям пустоты, в которую они вошли. Дорога перед ними продолжалась дальше, становясь узкой каменной тропинкой, по каждую сторону от которой стояли разрушенные колонны. И в дымной свете факелов за этими колоннами угадывались контуры древних мавзолеев.
А за могилами, насколько он мог видеть, находились многоколонные фасады трехэтажных зданий, украшенные статуями, лица которых настолько пострадали от времени, что можно было рассмотреть только несколько непонятных деталей, как если бы они были сделаны из растаявшего воска. Когда Голон перевел глаза на лицо Фарана, то заметил, что взгляд его властелина путешествует высоко в темноте, как если бы ищет фронтон здания в сотнях футах над ними.
- Что это за место? - спросил Голон, несмотря на растущий страх того, что следовало за ними по пятам.
Фаран толкнул Двойника в руки одного из стражей и повернулся к магу. - Когда-то боги жили под землей: весь мир пересечен каналами, которые они построили глубоко под поверхностью. Много раз я приходил сюда, когда вы все спали, пытаясь найти магию Древних Времен. - Он замолчал, и посмотрел на огромное здание перед ними, по-видимому не обращая внимания на тревожные взгляды и волнение остальных, которые опять почувствовали содрогание земли при приближении Некрона. Потом он неожиданно громко засмеялся. - Но все их книги и все их здания не более чем прах; боги или уничтожили друг друга или сбежали на звезды. - Он почувствовал, что Голон собирается сказать что-то еще и остановил его, подняв руку. - Достаточно - насколько близко демон?
Голон закрыл глаза и в то же мгновение его сознание наполнилось эманациями темной души твари, яростным шагом приближавшейся по проходам, ведущим в разрушенный город. - Он будет здесь очень скоро, мой господин, - просто сказал он.
- Тогда мы все умрем - ты будешь первым, я вторым. У нас осталась единственная надежда. Посмотри туда! - Он махнул рукой. Мигающий свет факела упал на большой желоб справа от них, по которому текла тонкая струйка воды, недовольно журча среди каменных развалин.
- В древние времена барки богов приходили сюда, проплывая по серебряной реке, которая текла через весь мир. - Его слова были прерваны могучим ревом, донесшимся с более высокого уровня: Некрон был уже на краю похороненного города. Все повернулись и уставились в том направлении. В призрачном свете факелов они увидели, что одна из световых башен начала медленно опрокидываться, мгновением позже пришел отдаленный гром упавшего здания.
Шепот отчаяния пробежал через стражников и оставшихся в живых пленников. - Тихо! - рявкнул Фаран, и в то же мгновение все замолчали. Он опять повернулся к Голону.
- У нас есть только один шанс: мы должны возродить магию древнего мира.
- Какую магию, господин?
Фаран наклонился к нему поближе, его глаза горели. - Заставь вернуться барку нашего Бога. Ты найдешь способ: ты хорошо учился и видел Темный Лабиринт в сердце нашего повелителя. Ты знаешь все тайны вызова созданий Исса. Наполни этот канал, Голон. Перенеси сюда его барку из Темного Лабиринта ночи.
- Но господин, мне не хватит способностей… - начал было Голон.
Но Фаран больно схватил его за руку. - Нет, ты, который перенес к нам Некрона, можешь перенести и это. - Глаза Князя сверкнули, и Голон почувствовал, что не в силах сопротивляться магнетическому взгляду Фарана, сверлившему его.
- Возможно, - прошептал он, подчиняясь заклинанию Фарана.
Еще один громкий треск среди руин над ними, и теперь Голон отчетливо расслышал удары тысячи ног по каменной дороге, по которой они спустились сюда: демон, собрав силу, пробивался через разрушенные здания. Миля, может быть меньше; он будет здесь через несколько минут. Демон идет именно за ним; вся его сила сосредоточена на нем, создателе, его душа - главный приз для Некрона.
Глаза Фарана глядели в него, светясь красным в свете факелов. - Соберись, человек! Перенеси сюда реку, которая ведет в никуда - вместе с серебряной баркой Исса.
Грохот падавших одного за другим зданий, передаваемый сотнями футами камня, был все ближе и ближе, каждый следующий толчок походил на небольшое землетрясение. Потом не выдержал каменный потолок в миле над ними, и начал рушиться с еще более сильным грохотом. Еще через тридцать секунд каменные глыбы, размером с дом, дождем ринулись вниз; страшные удары сотрясли землю, заставляя клацать во рту зубы людей. Воздух наполнился свистом разлетающихся осколков. Небольшая глыба, размером с метеорит, упала прямо перед ними, выбросив удушающее облако пыли, каменные осколки брызнули в воздух - один из Жнецов изогнулся и упал на землю, обезглавленный. Но каким-то чудом ни одна из этих глыб не упала прямо на них; иначе все они мгновенно были бы убиты.
На долю секунду Голон решил, все кончено. Он посмотрел вверх, туда, где должен был быть потолок пещеры, ожидая, что он обрушится им на голову, но, в следующее мгновение, пришел в себя.
В конце концов он заклинатель демонов. Он приводил на землю тех, кого боги сделали своими рабами, когда улетели на звезды. И он никогда не осмеливался призывать другие вещи, связанные с богами. Голон освободил свое сознание, потом вызвал в памяти картину всех томов, которые изучал двадцать лет. Ум Голона был похож на библиотеку: множество запертых на ключ серых полок и ниш, на которых лежало то, что он выучил, а также потайные двери, которые он сам очень редко открывал. Теперь он решил пойти по пути, которым очень редко пользовался, по улице с наполовину выученными заклинаниями. Его охватило глубокое волнение от этого путешествия; душа торопила его.
Он вошел в дверь, которую никогда раньше не осмеливался открыть. Теперь он был в запретном месте, области, где были собраны мрачные заклинания, оставшиеся от тех времен, когда боги еще ходили по земле. Голон помедлил: где-то на серых полках его памяти было заклинание, которое искал его господин, но где? Во всяком случае не на этих полках, не там, где находились знания, которыми могли обладать только боги, а не обычные смертные. Где же та дверь, которая скрывает самые последние, самые мрачные тайны? И вот он нашел место. Невидимый портал привел внутрь пестро окрашенной змеи, парившей в воздухе.
Его душу объяло спокойствие, такое спокойствие, которое он не испытывал с детства, когда был мальчиком. Он почувствовал, как древняя магия забурлила вокруг него; он видел ту самую полку и тот самый том в серебряном переплете, в котором он впервые прочел о серебряной барке Исса. Голон произнес слова управления, страж змеи исчез, и вот она, книга, повисла в темноте его сознания. Он послал свою мысль к ней, книга раскрылась, и немедленно нужные слова возникли перед ним, так же ясно, как тогда, в библиотеке Тире Ганда, когда ему удалось на несколько часов украсть ее из-под ока бдительного библиотекаря. Мрачная песня вызова наполнила его сердце.
Он умоляюще протянул руки в пустой воздух перед собой, этот жест послал возбуждение в его кровь и появилась сила, та самая сила, которую он добыл в пыли могил и занял у корней земли, которая горела в черепах мертвых и их умирающем дыхании, которая вечно жила в Черной Чаше. Голон забыл о приближающемся демоне, поднялся над своими опасениям, ушел туда, где нет страха. Он почувствовал, как его душа летит в бездонный колодец, где обитает извивающаяся и свернутая в кольцо форма жизни, пожирающая жизнь, великая змея, которая и есть Исс, змея, пожирающая собственный хвост. Он нырнул в глубину. А потом вернулся назад из этой бездны, в которую погрузилось его сознание; как ныряльщик поднимается на поверхность и тяжело дышит, вдыхая воздух всеми легкими, так и он, опустошив свое тело, наполнил его эманациями самого Бога.
Голон почувствовал под ногами легкую вибрацию, так сильно отличавшуюся от зубодробительных толчков Некрона. Далеко слева, там, где канал исчезал в темноте, на фоне абсолютной черноты он увидел белое свечение, похожее на белую шапку могучей волны, повисший перед падением. Потом белый огонек понесся вперед, наполняя сухой канал, находившийся перед ними, как ртуть наполняет колбу перегонного куба, а свет стал еще сильнее. Потом, с шуршанием волны, набегающей на плоский песчаный пляж, белая жидкость заполнила канал и превратилась в стремительный серебряный поток.
Он повернулся - лица его спутников омывало тот же самый призрачное белое сияние, каким светилась река, их одежда стала жемчужно-белой. Странным образом, хотя их губы двигались, он не слышал ни одного слова. Как только он сообразил это, оглушающий рев реки хлынул в его сознание, наполнив его белым шумом, настолько высокий звук он не слышал никогда раньше. Фаран указал налево своей единственной рукой, туда, где поток выбегал из темноты, и Голон повернулся, чтобы посмотреть.
Вдали он увидел что-то темное, единственное темное пятно на серебряной поверхности реки; пока он смотрел, темный предмет становился все больше и больше, пока не обрел объем и форму, оказавшись на одном уровне с ними. Из-за бьющего в глаза и сбивающего с толку белого свечения реки было трудно разглядеть детали. Потом он внезапно остановился, так же быстро, как и появился, и теперь, несмотря на белое сияние, Голон сумел разглядеть его - лодка в старом стиле, четыре рода в длину, нос сделан в форме змеи, костяные банки для гребцов, корпус покрыт чешуйками. А на корме судна он увидел одетую в черное фигуру, лицо которой было скрыто под капюшоном, управлявшую кораблем при помощи рулевого весла, которое висело на костяной уключине. И Голон мгновенно понял, что эта фигура даже больше, чем демон, которого он вызвал.
Разве он не рылся в сердце мира, в самых мрачных корнях земли? Разве он не призвал кого-то, самого могучего из всех, кого когда-либо вызвал, даже более сильного, чем Некрон? И кто еще может тут быть, кроме перевозчика самого Исса, Ахерона, который перевозит Бога через Темный Лабиринт ночи, и который забирает мертвых последователей Исса из Серого Дворца и везет их в пропасть? Но все те, кого перевозит Ахерон, должны платить за проезд. Тем не менее, перед лицом быстрой и безжалостной смерти, Голон подошел поближе к барке, прекрасно зная, что цену придется уплатить.
ДЕВЯТАЯ ГЛАВА. Праздник
Праздник еще продолжался, когда Таласса вернулась в Году, но атмосфера стала более мрачной. Многие жители деревни, увидев как она уходит в башню, интуитивно почувствовали, что что-то готовится; некоторые из них даже подслушали ее негромкий разговор с Джайалем и Аландой. Слухи переходили от одного к другому вместе с перебродившим молоком яка.
За те два часа, что ее не было, теплый ветер прекратился и воздух стал намного холоднее. Холодный туман заполнил маленькую площадь, окруженную выбеленными домами. В костры подкинули еще дерева и они ярко горели, дерзко посылая вверх искры и разбрасывая угольки. Только несколько горцев о чем-то негромко переговаривались, но и они немедленно замолчали, когда увидели, что она вышла из темноты.
Гарадас встал, почтительно приветствовал ее и проводил на место. Она увидела, что Джайал вернулся и опять сидит молча, отрешенный от всего. Осмотревшись, Таласса осознала, что все жители уставились на нее. - Почему стало так холодно? - спросила она старосту.
Гарадас тяжело уселся на циновку перед ней. - Пришло Темное Время, - мрачно сказал он. - Каждые два поколения над северными горами появляется облако. Тогда теплый ветер, из-за которого лето длится дольше, а весна приходит раньше, улетает прочь. Зима будет суровая, долгая и очень холодная; нашему народу будет тяжело.