- Дубовый крест - священный символ возрождения. Странно видеть его в твоих руках. - Бран взял знак клана, и тень некроманта, шевельнувшись, лениво поползла по полу, меняя хозяина. Оват стремительно шагнул в сторону, но густой черный силуэт неотступно следовал за ним. Бран схватился за серп и резко спросил:
- Кто это?!
- Мой помощник. Одно из самых могущественных существ, которыми мы повелеваем. Пока ты носишь крест, он будет защищать тебя. От всех. Даже от меня.
Кристоф вдруг почувствовал легкую усталость, как-будто, перейдя к друиду, сущность забрала с собой часть его сил.
По-прежнему глядя себе под ноги, прорицатель прошелся от стола к двери, убедился, что тень следует за ним, и угрюмо взглянул на кадаверциана:
- Ну и что дальше?
- Это зависит от того, что ты решил. - Колдун опустился на стул и потер ноющее запястье.
- А что тут можно решить, - Бран запустил пальцы в рыжие волосы. - Асиман все равно будут охотиться за мной и обратят рано или поздно. Я превращусь в такое же чудовище, как Балор.
- После огненного обряда, который с ним провели, безумие скоро проходит.
- Неважно. - Оват снова покосился на Темного Охотника у своих ног, - Мы много разговаривали с Гербертом, и он показался мне действительно хорошим… - Друид едва не сказал "человеком", но осекся. - Однако если я стану кадаверцианом, то потеряю свой дар.
- Возможно, и так. Наши магии слишком разные. Но то, что ты знаешь, бесценно. Став одним из кадаверциан - ты сохранишь память.
- Да, ты говорил… Но я все равно не понимаю, зачем тебе это надо? Какая польза?
- Нософорос хотят, чтобы мир менялся. Мы пытаемся сохранить все, что любили в нем.
В глазах прорицателя отразилось что-то вроде понимания. Бран встал у двери, посмотрел в темноту, где все еще шелестел дождь.
- Не знаю… может, ты и прав…
Кристоф поднялся, подошел к нему, стараясь не наступить на опасную тень.
- Я не могу провести обращение здесь, иначе хранитель почувствует это и убьет тебя. Нам придется покинуть Ирландию.
Брови овата удивленно приподнялись, но он промолчал, продолжая внимательно слушать, и кадаверциан продолжил:
- Ты сможешь укрыться на время в убежище кадаверциан. Во Франции.
Бран посмотрел на деревья, мокнущие под дождем:
- Здесь мой дом…
- Послушай. - Колдун постарался вложить в слова всю свою убежденность. - Я тоже очень люблю Ирландию. Но дубы растут не только на этой земле. Сейчас ты не найдешь здесь никого, кому сможешь передать свои знания… Пройдет какое-то время, и ты вернешься.
Оват глубоко вздохнул. Потом пристально посмотрел на некроманта:
- Наверное, ты прав. Скажи, я сильно изменюсь после обращения? Ты сам… очень изменился?
- Стал умнее. - Колдун усмехнулся. - Собирайся, мы уйдем прямо сейчас, пока не закончилась ночь.
- Чтобы попасть во Францию, надо найти корабль, а это…
- Нам не нужен корабль. Мы пойдем через тоннель нософорос. Очень старый, мэтр рассказал мне о нем на случай бегства. Хранители не пользуются им уже много веков.
- Мне нужно немного времени, чтобы собраться.
- Не бери ничего лишнего.
Бран быстро оглядел святилище, достал из тайной ниши в стене толстую книгу и положил на край стола.
- Это я возьму с собой обязательно. И серп - тоже.
Колдун взял увесистый том, открыл его и увидел знакомый размашистый почерк Герберта.
- "Мы видим обитателей земли, а нас из них никто не может видеть…" - прочитал кадаверциан и почувствовал странную тяжесть в душе.
- Что это?
- Скел. Песня Мидхира. Я рассказывал, Герберт записывал. Его очень интересовало все о нас.
Кристоф перевернул несколько страниц:
- "Есть три вещи, которые постоянно уменьшаются, - темнота, ложь и смерть. Есть три вещи, которые постоянно увеличиваются, - свет, жизнь и истина. - Было видно, что Герберт торопился, записывая это. Почерк его был неровным. - …Друиды учат народы Ирландии бессмертию души. Они верят, что умерший в этой жизни может возродиться в другой, но многие должны возвращаться на землю неоднократно, пока не преодолеют в себе зло…"
Кристоф захлопнул фолиант и протянул его овату. Тот бережно завернул том в холстину и убрал в заплечный мешок.
- Герберт был твоим другом? Мне жаль, что он погиб.
- Герберт был моим учеником. Мне еще более жаль. Идем.
…Дождь перестал, но в воздухе продолжала висеть влажная дымка. Пахло цветущим клевером и сырой травой. Кое-где в разрывах туч поблескивали звезды. Бран шел, не оборачиваясь, но смотрел по сторонам с жадной тоской, словно старался запомнить все как можно лучше.
Скоро небо заволокло серой мглой, из низин пополз туман. Спутники молча обогнули кладбище, где некроманта подкараулил лудэр. По узкой каменистой тропинке, вьющейся между кустов, спустились с холма. Могучий Бойн неспешно нес свои воды между каменистых берегов, и в его волнах отражались тучи.
- Я знаю, куда мы идем, - тихо произнес Бран. - В Брук- на-Бойн. Подземное жилище бога Дагды. Значит, там находится твой потайной ход? Кристоф молча кивнул.
Он знал, что ирландцы верят, будто ворота в рукотворных холмах, сидхах, ведут в земли богов, где те живут в наслаждении и невиданной роскоши. Доля истины в этом была. Одно из самых почитаемых мест Эрины действительно являюсь дорогой для бессмертных.
- И что, он приведет нас прямо в Лютецию?
- Он может привести куда угодно, если правильно об этом попросить.
В неровном склоне, поросшем кустарником, показался черный прямоугольный провал. Перед ним лежал продолговатый камень, разрисованный белыми спиралями.
Некромант первым шагнул в темноту. Чужая магия обожгла его лицо, и тоннель с низким земляным потолком превратился в просторный коридор, освещенный зеленоватым светом.
- Я чувствую опасность… - хмуро произнес Бран, шагающий следом за колдуном.
- На тебе моя защита, - отозвался тот, удерживая в памяти сложную магическую формулу, чтобы в нужный момент успеть произнести ее.
Коридор казался бесконечно длинным. Любой, идущий по нему, рано или поздно расслаблялся, не видя ничего, кроме однообразных стен. И в этот самый момент из пустоты возникал Сепс.
Он бросался внезапно, давая путникам всего несколько мгновений, чтобы те успели доказать свое право на дальнейшее путешествие. И если нарушитель спокойствия оказывался чужаком, его дорога была завершена.
Оват замер, увидев в полутьме коридора широко раскрытую пасть. Продолговатая голова зубастой змеи, покрытая чешуей, приближалась стремительно, высокий костяной гребень встопорщился острыми иглами. Но Кристоф успел вскинуть руку перед созданием рода дипсов и начертать в воздухе знак повиновения. Сторож медленно опустил голову. Коснулся мордой ладони некроманта, уронив с клыков на пол несколько прозрачных капель. Между его зубов скользнул длинный раздвоенный язык.
Старший брат этой гигантской твари охранял убежище кадаверциан во Франции. Сепс был поселен здесь и тоже великолепно справлялся со своей задачей.
Кристофу было известно, что яд этого мифического змея настолько силен, что им пропитываются даже кости укушенного. Магия на аспида не действовала.
- Что это за тварь? - спросил друид после того, как змей остался позади.
- Вольфгер говорит, будто вырастил Сепса из куриного яйца, высиженного жабой, - Кристоф вытер ладонь о куртку, - Но я не уверен, что это правда.
- Он огромный, - Бран все еще выглядел потрясенным.
Кадаверциан улыбнулся:
- Скоро ты увидишь его брата. Гипнала. Вот тот - огромный. Больше твоих дубов.
Оват скептически хмыкнул и тут же застыл от изумления. Перед спутниками открылся просторный зал, сводчатый потолок которого поддерживали десятки прозрачных тонких колонн. Казалось, они выточены изо льда, но каждая лучилась тонкой дымкой магии.
- Это построил нософорос? - Бран с жадным любопытством оглядывался по сторонам.
Колдун кивнул, сосредоточенно ища нужный выход. Одна из колонн едва заметно покачнулась, медленно наливаясь бледно-зеленым светом. Стала таять, приобретая очертания арки.
- Вперед.
Кристоф направился в ворота. Бран шагнул за ним… и тут же оказался на узкой грязной улочке.
Впереди возвышалась глухая стена. Между крыш, почти касающихся друг друга, виднелась полоска неба. Из подворотни слева тянуло холодом. В щелях между камнями мостовой торчали тонкие травинки.
Издали приплыл гулкий удар колокола, и, словно отвечая ему, прямо за спинами спутников отозвалось звонкое эхо. Кадаверциан стремительно обернулся.
Асиман было семеро, включая Варрона и Эрнесто. И хотя последний выглядел гораздо менее развязно, чем во время первой встречи, семь высших магов против одного некроманта - достаточное число, чтобы они могли чувствовать себя уверенно.
- Рад вновь увидеть тебя, друг мой, - негромко произнес Варрон - Вижу, ты не ожидал встретить нас. Удивлен, кто сообщил нам о тайном тоннеле, известном лишь некромантам? - Он сделал эффектную паузу и воскликнул: - Твой друг Герберт! Конечно, сначала он противился. Но "Могильная гниль" развязывала языки и не таким. Тот лудэр встретился нам очень кстати, - продолжил Варрон, - И он оказался гораздо более сговорчивым, чем ты. Сразу согласился на сотрудничество. Твой друг любил гулять по темным, тихим местам. Заклинатель дождался его и… пфф! - Маг сделал вид, будто бросает что-то в воздух. - А потом с ним поговорил я. Убедил, что смогу помочь. Ты ведь знаешь, асиман - великолепные алхимики, мы можем составить любое противоядие. А кадаверциан, как и все остальные, не хотят умирать.
- Ты солгал ему, - холодно произнес Кристоф, хотя внутри у него все кипело от ярости.
- Я дал ему надежду, - улыбнулся римлянин, - В обмен на маленькую услугу. Информацию о месте выхода вашего тайного пути.
- Ни один из асиман никогда не сможет воспользоваться им.
- А зачем? - Варрон в показном изумлении развел руками. - Нософорос пропустил нас. Видишь ли, только ты такой несговорчивый, подозрительный и враждебный. Мы смиренны, доброжелательны, легко признаем свои ошибки. И не уводим тайком из страны самое ценное, что в ней есть… Однако у тебя, по-прежнему имеется выбор. Признать поражение и вернуться домой живым. Или остаться здесь. Что скажешь, кадаверциан?
- Скажу, что ты, как все римские ораторы, слишком много болтаешь.
Кристоф почти без размаха хлестнул ближайшего мага зеленым кнутом, возникшим из воздуха. Тот вскрикнул, бросился в сторону, но тут же, вскинув руку, швырнул в некроманта огненный шар. Кадаверциан увернулся и ударил снова и еще…
"Кнут Умертвия" стегал асиман, разбрызгивая кровь, выбивал каменную крошку из стены, "Спираль Геенны" вокруг тела колдуна не давала врагам приблизиться.
- Уводите овата! - закричал Эрнесто, взбешенный тем, что его заклятия не достают врага.
Двое магов бросились к Брану, и в это самое мгновение тень за спиной друида открыла глаза. Истошный вопль громким эхом отразился от стен переулка и сменился нарастающим голодным воем. Черная тварь, взмыв с пола, обрушилась на асиман. Подбросила в воздух, смяла и швырнула на землю уже мертвыми.
- Охотник! - заорал кто-то.
- Уходим!
- Варрон, уходим!
- Он сожрет всех.
- Оставьте мальчишку! - крикнул римлянин, залитый кровью - Эта тварь - его защита! Убейте некроманта!
Кристоф заметил, как Эрнесто медленно отступил, явно не собираясь выполнять это распоряжение, затравленно оглянулся и бросился бежать.
Остальные наконец сообразили, в чем дело, и оставили Брана в покое. Парень, злой и одновременно растерянный, замер у стены. А над ним, как ангел-хранитель, парил Тёмный Охотник.
"Спираль Геенны" светилась все слабее, и колдун пропустил один из обжигающих ударов. Силы уходили слишком быстро, и того, что осталось, не хватало на достойное сопротивление четырем обозленным магам. Красный огонь разбился о стену рядом, лицо кадаверциана обожгло и посекло мелкими осколками, по шее потекла кровь.
- На этот раз я тебя убью! - рявкнул римлянин. - Ты мне еще в Галлии глаза намозолил… Бейте! - заорал он на своих осторожничающих братьев. - Он слабеет!
Колдуну показалось, что с разных сторон хлынули сразу несколько ручьев лавы. Асиман, объединив силы, обрушили на него всю доступную магию. Щит, который кадаверциан выхватил из воздуха, сдержал поток пламени, но, казалось, еще немного - и он, плавясь, потечет на раскаленную землю. Кожа на руках съеживалась от жара…
"Если позвать на помощь мэтра, он не успеет прийти… Дьявол, как глупо!"
Некромант почувствовал, что щит тает в ослабевшей руке, и вдруг услышал крик Брана:
- Кристоф, держи!
Кадаверциан увидел, что оват стаскивает крест с шеи.
- Нет!
Знак клана упал к его ногам, и тут же Тёмный Охотник бросился на защиту своего настоящего хозяина. Он расправился с асиманами за несколько секунд. Черная тень с воплем падала на магов, хватала, подбрасывала в воздух, словно играя, ловила налету и проглатывала. Красные молнии и сгустки пламени пролетали сквозь тело твари, не причиняя вреда.
Когда с последним врагом было покончено, существо не спеша вернулось к Кристофу. Судя по выражению хищной морды, оно было не прочь сожрать и ослабевшего некроманта.
- Уходи, - твердо приказал кадаверциан, и Охотник ушел в тень, из которой явился.
…Бран лежал на земле, залитой кровью. В его груди зияла круглая дыра, прожженная огненной молнией. Широко распахнутые глаза смотрели вверх. Оват был мертв. Убил его кто-то из асиман, чтобы последний из друидов не достался никому, или случайно попало шальное заклинание - уже не имело значения.
Кристоф медленно подошел к нему, устало опустился рядом. Иллюзия, что если он защитит Брана, то вина перед Гербертом уменьшится, рассеялась окончательно.
"Мы пытались спасти друидов от людей, от новой веры, а надо было - от самих себя…"
Из распоротого мешка, упавшего рядом с оватом, выглядывал обожженный угол книги. Колдун вытащил ее, открыл наугад и прочитал:
Я - ветер, веющий над морем…
Я - рокот волн…
Я - первый солнца луч…
Я властен облик свой менять, как боги.
Я - бард, которого лихие мореходы призвали
прорицание изречь.
Да не узнает отдыха копье, свершающее месть
за наши раны.
Я предрекаю нам победу…
К дверям монастыря, стоящего неподалеку от деревушки Мобилл, Кристоф пришел поздним вечером, когда солнце уже село и сумерки поползли по остывающей земле. Услышав громкий стук, старый монах торопливо перекрестился, пробормотал короткую молитву, помянув в ней святого Колумбу, и опасливо покосился на вход. Однако открывать все же пошел. Неспокойное время, но викинги обычно не стучат, а сразу сносят ворота с петель.
- Что тебе, сын мой? - спросил он сквозь крошечное зарешеченное оконце в двери, пытаясь разглядеть лицо высокого человека в длинном темном плаще.
- Я хочу передать вам знания друидов, - произнес кадаверциан низким, звучным голосом. - Сказания, легенды, саги, рецепты врачевания, философские и мистические учения… Если последователям Патрика это нужно.
Привратник засуетился, открывая дверь:
- Конечно! Сейчас я скажу настоятелю. Весь день вчера он простоял у порога одного из вождей, хотел услышать хоть что-нибудь из ваших легенд, однако тот так ничего и не захотел рассказать. А эти бесценные сведения должны быть сохранены… Но ты сам кто? Бард?
- Я видел вашего аббата Финнена у дома Туана Мак Кейрелла. Святой отец выглядел огорченным. Так что, думаю, ему будет интересно почитать это.
Мужчина вынул из-под плаща увесистую книгу.
- Здесь почти все знания друидов по медицине, географии, астрологии, истории, философии, сведения о выращивании и применении целебных растений…
Монах со все возрастающим интересом смотрел на фолиант в руке незнакомца. Если сказанное было правдой, то монастырь обретал возможность получить и сохранить воистину бесценные знания.
- Заходи. Не стой на пороге, - заторопил он.
Кадаверциан усмехнулся, окинул взглядом маленькое помещение, залитое теплым сиянием светильников. Но не вошел. Молча протянув книгу изумленному монаху, он шагнул обратно в темноту, где начинал тихо шелестеть теплый летний дождь. Снова накинул капюшон на голову, развернулся и неспешно направился в сторону холмов.
Через несколько мгновений темный силуэт растворился в зеленом сумраке прохладной ирландской ночи…
2007
Елена Бычкова, Наталья Турчанинова
ПЕРО ИЗ КРЫЛА АНГЕЛА
- Тэн, не гони.
Эти три слова, произнесенные тихим голосом из полусна, я мог бы и не услышать. Но мой ангел чутко реагирует на малейшее повышение скорости, даже не глядя на спидометр. Огорчать ее мне не хотелось, и я послушно отпустил педаль газа.
Мой ангел… Я продолжал называть ее так про себя, находя странное горькое наслаждение в терзании собственного сердца. Мой ангел, моя мечта! Любить ее - все равно что лететь вот по такому же бесконечному ночному шоссе, чуть освещенному круглой желтой луной. Лететь в беспросветный мрак, плутая в дебрях собственных желаний и боясь себя самого…
В бледном свете датчиков приборной доски краем глаза я видел ее профиль - романтически-нежный и упрямый одновременно. Она спала, откинув голову на спинку сиденья, доверившись мне и чуть-чуть - машине. Мне же нравилось охранять ее. Ее покой, ее одиночество, ее тело… И еще я не хотел, чтобы она ехала одна в это место. А если быть до конца откровенным - я вообще не хотел, чтобы она ехала туда.
Уже сама дорога внушала мне непреодолимое недоверие, черные деревья на обочине - легкую робость, а луна в небе - тревожное предчувствие. Но мой ангел спит, и золото ее волос кажется совсем темным в полумраке…