- Если нас не отравят прямо за завтраком, - ехидно буркнул я. - И учти: если этот нетрезвый урод снова начнет мне хамить, я в него плюну! Хорошая порция яда - единственное средство для перевоспитания таких ребят, поверь моему опыту! А потом можешь брать меня под арест, если тебе так уж приспичит...
Он только укоризненно покачал головой и торжественно отбыл в маленькое неуютное помещение, в котором помещались бочка с водой и несколько древних тазов из хрупкого темного металла - приводить себя в порядок перед очередным официальным визитом к родственникам. По моему скромному мнению, мы вполне могли проигнорировать семейный завтрак. Признаться, я здорово надеялся, что именно так мы и поступим: в нашем распоряжении были мои скромные фокусы со Щелью между Мирами, из которой можно было извлечь сколько угодно вкусных вещей и съесть их, не созерцая при этом жуткую рожу того же господина Пуреха. Да и физиономии остальных Кутыков казались мне не самым привлекательным зрелищем во Вселенной, даже юные ведьмочки, блондинка и брюнетка, совершенно меня не очаровали. Но Шурф настоял на походе в большой дом. По его словам, мы должны были "поторопить события". Мне оставалось смириться. Впрочем, у меня с самого начала не было иллюзий касательно моей роли в этом путешествии: слушаться дядю Шурфа, катать его в амобилере, носить за ним его книжки, преданно заглядывать в глаза и не выпендриваться со своими гениальными идеями - больше от меня ничего не требовалось!
Во дворе нас встретили окончательно сдружившиеся собаки. Когда они увидели у меня в руках очередной окорок, под удручающе белобрысым утренним небом стало на два совершенно счастливых существа больше.
- Осторожно ходите по двору, - предупредил нас Дримарондо. - Здесь с раннего утра резвился Маркуло младший, везде мышеловок понаставил. Надеется, что я туда нос засуну, или вы сапогом наступите...
- Что еще за Маркуло младший? - нахмурился я. Семейство Кутык, которое и без того казалось мне удручающе большим, росло на глазах!
- Сын Маркуло. Очень злой мальчишка, - пожаловался пес. - Он мне проходу не дает. Сегодня, правда, увидел Друппи, испугался и не стал к нам приставать.
Мой красавец на мгновение оторвался от окорока, чтобы бросить на меня горделивый взгляд. До сих пор он всегда огорчался, когда понимал, что многие люди его боятся, а вот теперь выглядел довольным, как победитель в битвегладиаторов.
- Понял, что не все люди душки? - сочувственно спросил я. - Эх ты, бедняга! В свое время подобное открытие доставило мне много неприятных эмоций!
- Я ему всю ночь про Кутыков рассказывал, - вставил Дримарондо. -Объяснял, что с ними лучше всегда быть настороже. Он сначала не верил. Но когда своими глазами увидел, как маленький Маркуло расставляет мышеловки, понял, что я говорю правду.
- Ах ты бедняга! - вздохнул я, сочувственно потрепав свою собаку по загривку. - Розовые иллюзии насчет человечества разбиты, но по крайней мере, за твои лапы и нос я теперь спокоен, дружок - и то хлеб... Ладно, сэр Шурф, пошли, навестим этих чудесных людей, твоих родственничков!
У входа в большую башню нас ждал еще один сюрприз из серии особо неприятных. Только в тот момент, когда мой спутник взялся за дверную ручку, я с ужасом заметил, что над дверью пристроен огромный камень - настоящая глыба. Пока я пытался осознать, что происходит, Шурф уже потянул на себя дверь, и камень начал медленно, но верно скользить в направлении его темени. Как он сам не заметил этой примитивной ловушки, до сих пор остается для нас обоих величайшей загадкой: то ли местные ведьмочки глаза ему отвели, то ли он, как и я, ожидал сюрпризов позаковыристей, чем обыкновенный камень над притолокой.
Наконец я кое-как пришел в себя и заорал что-то невообразимое, пытаясь в одном слове совместить понятия: "посмотри наверх" и "прыгай в сторону". Но Шурф сразу меня понял. Он не стал прыгать в сторону, а задрал голову и уставился на камень, который уже начал свое короткое путешествие к его голове. Мне повезло: я стал свидетелем потрясающего зрелища. Под тяжелым взглядом Лонли-Локли камень сначала замедлил свое стремительное движение, а потом и вовсе завис в воздухе. Не отрывая взгляда от камня, Шурф принялся снимать защитную рукавицу со своей левой руки. Делал он это неописуемо медленно и аккуратно, как всегда. Думаю, все событие продолжалось несколько секунд, не больше, но тогда они показались мне - нет, конечно, не вечностью, как принято говорить в таких случаях - но все-таки они были чертовски длинными, эти грешные секунды! Наконец, каменная глыба вспыхнула и исчезла, несколько частиц темного тяжелого пепла осели на лицо Шурфа - вот, собственно, и все.
- Кажется, мне придется еще раз умыться, - невозмутимо сказал он.
- Этот камешек тоже не следует расценивать как нападение? - ядовито спросил я. - Просто милая шутка? Что по этому поводу говорится в нежно любимых тобою законах Графства Хотта?
- Не горячись, Макс, - тоном святого мученика сказал этот непротивленец. - Посмотрим, что будет дальше...
Я страдальчески закатил глаза к небу - все, что мне оставалось! И мы вошли в дом. Теперь уже мы были научены горьким опытом, так что прежде, чем сделать шаг, внимательно смотрели под ноги, по сторонам, вверх и даже оглядывались назад - мало ли что! Все эти дурацкие предосторожности оказались как нельзя более кстати. Нет, никаких смертельных опасностей, вроде давешнего камня, больше не было, но несколько примитивных мышеловок и тонких, но прочных веревок, протянутых на высоте лодыжки, мы обнаружили. Судя по всему, это были шутки мальчишки, на которого жаловался Дримарондо, хотя... кто их разберет, этих Кутыков! Может, все вместе старались...
Они уже собрались за завтраком, почти все семейство. Не хватало только орангутанга Пуреха, но храп, доносившийся из-под стола, свидетельствовал о том, что его телесная оболочка тоже присутствует в помещении. Босоногий "поэт" уставился на нас с откровенным ужасом, и я сразу понял, что за садовник украсил наши спальни. Маркуло вон давеча жаловался, что тот вырастил какой-то колючий куст прямо в его постели... Оставалось только понять, зачем он это сделал? Я здорово сомневался, что этот мечтательный дядя - основной соперник Шурфа в борьбе за наследство. Впрочем, вполне могло статься, что ему просто приказали.
- Твои цветы были весьма недурны, Йохтумапп, но больше никогда не сажай их прямо в спальне. Растениям в человеческом жилье не место. К тому же их запах вреден для спящего. На первый раз я, так и быть, готов сделать вид, будто верю, что ты действовал из лучших побуждений, - сказал ему Шурф.
Для человека, которого дважды за это утро пытались убить - пусть даже не слишком умело! - мой друг говорил на редкость приветливо.
- Вечно он везде свои сорняки сажает! - с притворным возмущением подхватил Маркуло.
Из-за его спины выглядывал Маркуло младший: совсем маленький мальчик, худенький и угловатый, с подвижным лицом, готовым скривиться не то в плаксивую гримасу, не то в нахальную усмешку. Я сразу понял, что эти два настроения полностью описывают его каждодневное бытие. Прекрасное дитя внезапно заулыбалось и сноровисто швырнуло в нашем направлении какой-то кусок пищи, обагренный жидким соусом - было ясно, что мальчишка метил в одного из нас, но попал в хмурого увальня с соломой в волосах, который сидел как раз напротив - прямо в его круглую румяную физиономию. Тот поспешно утерся рукавом и сердито поморщился, но не сказал ни слова: очевидно, маленькому Маркуло позволялись еще и не такие выходки. Впрочем, у Шурфа было иное мнение о том, как следует воспитывать детей. Ни слова не говоря, он подошел к маленькому хулигану, взял его в охапку - мальчик пронзительно заверещал, и его можно было понять, на его месте кто угодно заверещал бы, оказавшись в охапке у самого сэра Лонли-Локли! - подошел к открытому окну и бережно опустил свою визжащую ношу по ту сторону подоконника.
- Вернешься за стол, когда научишься себя вести, - почти ласково сказал он мальчику и уселся на свое место.
Маркуло младший обиженно взвыл, но вернуться в дом не решился. Взрослые члены семьи оцепенели. Впрочем, мне показалось, что все, кроме отца этого "ангелочка", были совершенно счастливы, что нашелся наконец-то добрый человек, который исполнил их давнюю заветную мечту...
- Что ты сделал с моим сыном? - наконец возмущенно спросил Маркуло.
- В моем доме никто не должен бросать в других людей кусками пищи, - флегматично сообщил ему Шурф. - Это условие не кажется мне невыполнимым, в то же время, его соблюдение будет способствовать порядку в помещении и созданию спокойной атмосферы...
Самое замечательное, что этот парень говорил без тени иронии: уж я-то успел изучить все нюансы его невыразительных интонаций!
Пока младший Маркуло в голос ревел во дворе, а старший открывал и закрывал рот, как только что пойманная рыба, бойкая старушка поспешно вскочила на ноги, пулей вылетела из комнаты, а через минуту вернулась с огромным котлом в руках. Как она его дотащила - это оставалось для меня абсолютной загадкой. Вообще-то из такой посудины не есть, в ней купаться надо!
- Это для вас, гости драгоценные! - у старухи были энергичные назойливые манеры и визгливый напористый голос пожилой цыганки. - Только для вас, и больше никому не дам, пусть даже и не просят! Самое лучшее угощение для моих дорогих гостей! - она не только доволокла свой чудовищный котел, она еще и на стол его взгромоздила. В стороны полетели брызги, одна из них упала на мое лоохи.
Я глазам своим не поверил: капля жидкости прожгла на одежде дыру, словно это была концентрированная кислота. Хотя, собственно говоря, почему "словно"?! Полагаю, именно чем-то в таком роде нас и собрались угостить. Подслеповатая старая ведьма не заметила этого маленького происшествия и, гостеприимно осклабившись, настойчиво предлагала нам попробовать ее варево. Впрочем, от котла исходили столь зловонные испарения, что отведать его содержимое не рискнул бы даже вконец оголодавший скиталец по пустыне. Но я плохо знал семейство Кутыков: простодушный Арало тут же сердито насупился и потянулся к котлу.
- Сказано же тебе: это только для гостей! - переполошилась старуха, изо всех сил огрев его черпаком по руке. Арало обиженно взвыл, чуть ли не по локоть засунул в рот ушибленную конечность и нахохлился на своем табурете, мрачно косясь на старуху.
Я показал Шурфу дыру на своем лоохи и сопроводил сию наглядную демонстрацию кратким Безмолвным комментарием: "Супчик капнул!" Он деловито кивнул и внимательно уставился на радушно улыбающуюся старуху.
- Ты действительно думаешь, что мы будем есть эту отраву, женщина?
Пожилая злодейка искренне удивилась нашей догадливости. Кажется, до этого момента она была совершенно уверена, что если поставить перед приезжими простаками котел яду, они сожрут его как миленькие, да еще и добавки попросят!
- Ну, не хотите - как хотите. Ничего, глядишь, не пропадет - вон, Пурех, небось, проснется и выпьет, - она растерянно заморгала и снова ухватилась за котел - очевидно, спешила его унести, пока члены семьи не принялись с энтузиазмом раскладывать отраву по своим тарелкам - с них бы сталось!
- Подожди-ка, - остановил ее Шурф. Взял со стола салфетку, окунул ее в котел. Салфетка зашипела и растаяла, оставив на память о себе едкий смрадный запах. - Все видели? - холодно спросил он. Семейство Кутык обреченно закивало. Но Лонли-Локли не удовлетворился этой эффектной демонстрацией. Взял со стола ложку и зачерпнул немного отравленного варева. Ложка не растаяла, но почернела и обуглилась по краям. - Вот чем меня пытались накормить, - торжественно заявил он. - Что вы на это скажете, господа? И кстати, что касается камня над входной дверью: допускаю, что это была шутка, но она мне совсем не понравилась. Я вообще не слишком большой ценитель шуток, а уж опасных для жизни - тем более...
Кутыки растерянно молчали. Шурф оглядел аудиторию, убедился, что его речи уделяют должное внимание, удовлетворенно кивнул и продолжил:
- Вы видите, что я приехал не один. Мой спутник, - он указал на меня, - является официальным представителем правительства Соединенного Королевства и одним из самых грозных магов. Между прочим, его сила не убывает по мере удаления от столицы, как, впрочем, и моя, так что вы напрасно надеетесь на нашу беспомощность. Этот господин прибыл сюда специально для того, чтобы убедиться что законы будут соблюдены, и мои интересы не пострадают. Вынужден констатировать, что ваше поведение произвело на моего друга столь удручающее впечатление, что он собирается применить против вас силу. До сих пор я противился его законному желанию, поскольку обещал своей жене, что не стану обижать ее родню. Но теперь мое терпение почти исчерпано. Сейчас мы удалимся в отведенное нам помещение, и я очень надеюсь, что кто-нибудь нанесет мне визит и даст удовлетворительные объяснения, - он обернулся ко мне: - Пошли, Макс. Если уж кроме яда нам здесь ничего не предлагают - какой смысл ждать окончания завтрака?
И мы торжественно прошествовали к выходу, миновав застывшего на пороге дворецкого, в руку которого мертвой хваткой вцепился перепуганный Маркуло младший. Вот уж кто вздохнул с облегчением, увидев, что мы не стали рассиживаться за столом!
- Ты их здорово отчитал, - вздохнул я, когда мы оказались во дворе. - Но... Знаешь, Шурф, я - отнюдь не такое кровожадное чудовище, как предпочитают думать столичные домохозяйки...
- Знаю, - спокойно согласился он.
- Но до сих пор мне казалось, что устный выговор - не совсем подобающее наказание для людей, которые постоянно пытаются меня убить, - решительно закончил я.
- Ты стал занудой, Макс, - невозмутимо сказал этот потрясающий парень. - Все утро твердишь одно и то же. Что с тобой происходит?
Больше я от него ничего не добился. Мы вернулись в свой домик, я добыл завтрак из Щели между Мирами - признаться, я был настолько выбит из колеи, что сначала извлек оттуда три поломанных зонтика, чего со мной уже давно не случалось. Лонли-Локли наблюдал за моими манипуляциями с интересом исследователя.
- Ты напрасно нервничаешь, Макс, - наконец заметил он, с удовольствием принимаясь за еду. - Ситуация под контролем.
Грешные Магистры, до чего я дошел: успокоительные заверения Шурфа Лонли-Локли больше не вызывали у меня никакого доверия!
Скучать нам не дали. Не дали даже спокойно позавтракать. На пороге появился Маркуло - старший, разумеется. Вид у него был самый что ни на есть торжественный, словно этот опереточный злодей собрался петь свою выходную арию, на поверхности злодейской физиономии красовалась старательно исполненная любезная улыбка.
"Каяться пришел, небось, - удовлетворенно подумал я. - Вот и ладненько!"
- Господа, я пришел, чтобы принести вам извинения за недостойное поведение некоторых членов моей семьи, - начал он.
Шурф нетерпеливо махнул рукой.
- Извинения - это несколько не то, на что я рассчитывал, - заметил он. - Что мне действительно требуется, так это быть уверенным, что моя собственность находится в хороших руках. А недавние события показали, что на вашу семью нельзя положиться, господин Маркуло. Если уж нас то и дело пытаются убить - и это после того, как я во всеуслышание заявил, что не собираюсь выгонять вас из дома... Понятно, что о доверии и речи быть не может! Поэтому, я полагаю, что вам придется подыскать себе другое жилье.
- Но мы исправимся! - драматическим тоном пообещал Маркуло. - Сами посудите, господин Лонли-Локли: кто на вас покушался? Йохтумапп? Так он у нас дурачок, вообще ничего не соображает - разве только деревья где ни попадя сажать мастак. А бабушка... Ну вы сами ее видели: ей уже за четыреста лет перевалило, что с нее возьмешь! Принесла вам котел яду - так это у нее в обычае, она всех чужих так встречает...
- А камень? - холодно напомнил Лонли-Локли. - Только не говорите мне, что камень тоже положила бабушка. Я, знаете ли, не спал этой ночью. Стоял у окна и смотрел, что происходит во дворе. Разумеется, я видел, кто положил камень. Поэтому не нужно валить все на старуху...
Я изумленно уставился на Шурфа. Если он с самого начала знал про камень, так какого же черта подставлял под него свою драгоценную голову?! Чтобы мне нервы потрепать - так, что ли?... Потом меня осенило. Разумеется, мой друг не наблюдал за событиями во дворе, а всю ночь взахлеб читал Кинга. А сейчас он применял на практике простенький, но эффективный прием: дескать, я-то все знаю, а признаваться, или не признаваться - это ваше дело! Прием сработал безупречно: Маркуло отчаянно покраснел и виновато забормотал:
- А камень я не для вас заготовил, а для Пуреха. Думал проучить этого пьяницу, чтобы знал, как себя вести!
- Ну да, - бесстрастно кивнул Шурф. - Если учесть, что твой брат до сих пор спит под столом, ты несколько поторопился... Не думаю, что он сможет доползти до двора раньше, чем на закате.
- Ну почему же, к полудню вылезет! - оптимистически заметил Маркуло и смущенно заулыбался, как ребенок, уверенный, что ему удалось провести строгую няньку.
- Одним словом, я тебе не верю, - флегматично подытожил Лонли-Локли. - Ни тебе, ни твоим родственникам. Впрочем, призрак твоего покойного отца сказал мне, что в его большой семье есть единственный человек, которому можно доверять: твой младший брат.
- Пурех, что ли? - недоверчиво переспросил Маркуло.
- Разумеется нет, - невольно поморщился Шурф. - Господин Урмаго. Твой самый младший брат.
- Урмаго? - Маркуло поморщился, словно у него вдруг заболел зуб. - Но Урмаго куда-то подевался.
- Именно "подевался"? - брови Шурфа иронически поползли вверх. - Не ушел, не уехал, не умер, в конце концов, а "подевался"?
- А как ты сам сказал бы о человеке, который вечером отправился в свою комнату, а наутро исчез? - сердито спросил Маркуло. - Он даже не оделся: его барахло осталось на месте. И с собой этот умник ничего не взял: ни одеяло, ни еду - вообще ничего. С тех пор никто его не видел: между прочим, я не поленился объехать всех соседей!
- Вот как? - спокойно спросил Лонли-Локли. - Что ж, весьма похвально, молодой человек. А как твой брат вел себя накануне вечером?
- Как всегда, - пожал плечами Маркуло. - Поужинал, дал пару раз по морде Пуреху, в очередной раз погавкался с Ули, потому что она ни в какую не соглашается запирать бабушку в спальне - вообще-то, пока был жив отец, ее к столу не выпускали... Она ведь не только вас пыталась накормить ядом, она его всем то и дело под нос совала, дура старая! А как только отец умер, Ули сразу выпустила бабушку из ее каморки. Они всегда дружили. Ули у нее с детства ворожбе учится. А бабушка говорит, что Ули очень похожа на нее - дескать, она в молодости точно так же выглядела, как наша Ули сейчас. Врет наверное! - решительно заключил он.