* * *
Инди ощутил, как пальцы Дейрдры сжали его запястье – но то был признак не чувства к нему, а тревоги.
– Отец, вы знаете Адриана? – спросил он.
Бирн мотнул головой в сторону селения.
– Пойдемте ко мне в дом, выпьем чаю и поговорим.
– Отец, я не поняла, – сказала Дейрдра.
– Пожалуйста, подождите до прихода в дом, – упредил ее движением руки Бирн. – Там можно будет поговорить в культурной обстановке.
И отошел на пару шагов, будто указывал дорогу. Дейрдра поглядела на Инди. Он пожал плечами – мол, что нам еще остается?
Пройдя с минуту в молчании, Бирн попридержал шаг.
– Так что же вы намерены делать с золотым свитком, если найдете его?
Неожиданный вопрос поставил Инди в тупик.
– Да я, в общем-то, об этом и не задумывался. Прежде всего, решение должна принять доктор Кемпбелл. Но это сейчас не главное. По-моему, она решила на время приостановить раскопки.
– Вероятно, это к лучшему. Но помимо того – какое значение вы придаете этому свитку?
– Ну, это станет потрясающим археологическим открытием. Я буду счастлив принять в нем участие.
– Это сделает легенду былью, – вставила Дейрдра.
Инди почувствовал, что отцу Бирну услышанное не по нраву, и уточнил:
– Прошу заметить, это отнюдь не означает, что человек по имени Мерлин осуществил все, что ему приписывают.
Бирн погрузился в молчание, и никто не проронил ни слова до самой околицы. Но когда священник наконец заговорил, речь его пошла так, словно перерыва в разговоре не было.
– А что, если найденные вами свидетельства каким-то образом подтвердят, что Мерлин обладал сверхъестественными способностями?
Молодой археолог пожал плечами, ломая голову, откуда у Бирна такой интерес к Мерлину и раскопкам.
– Как я уже сказал, я сомневаюсь в такой возможности.
– Допустим, она все-таки осуществилась. Разве это не изменит все наше мировоззрение целиком? – настаивал пастор. – Разве это не возродит к жизни источник злой силы колдовства, не поможет колдунам снова захватить власть над миром?
Инди улыбнулся, наконец уразумев, куда клонит старый священник. Его тревожит, что они могут отыскать нечто, способное придать язычеству привлекательную окраску – а в глазах святого отца это работа дьявола, и, следовательно, хула христианству.
– Отец, на вашем месте я не стал бы придавать этому значения. Если хотите знать мое мнение, то байки о том, что Мерлин сын дьявола и девственницы – полнейшая чушь.
Они подошли к расположенному рядом с церковью дому священника, и Бирн положил ладонь на железную калитку.
– Кто-то ведь должен беспокоиться, профессор. Закрыв на зло глаза, не заставишь его уйти прочь.
На мгновение в глазах пастора полыхнул огонь, которого там прежде не было – пламя одержимости, понуждающей его не останавливаться ни перед чем в несении возложенной на себя святой миссии. Но огонь тут же угас, Бирн улыбнулся, распахнул калитку и пропустил гостей перед собой.
Они по дорожке дошли до двухэтажного кирпичного дома и вошли в гостиную, где в сложенном из валунов камине горел неяркий огонь. Деревянный пол был натерт до блеска, перед камином лежал толстый овальный ковер. На стене над каминной доской висело распятие.
– Наверху Господь, внизу печь огненная, – прокомментировал Инди.
Бирн поглядел на камин, будто видел его впервые.
– Однако кое-кто, по злому умыслу или по банальному невежеству, может отправиться в адское пламя, профессор.
Появилась экономка, и Бирн дал ей знак принести чай. Инди было интересно, что же священнику известно о Пауэлле, и он с нетерпением ждал, когда же тот начнет разговор. Когда стало очевидно, что добрый пастырь дожидается чаю, Дейрдра рассказала ему о происшествии на постоялом дворе. Бирн выслушал очень внимательно, потом принялся расспрашивать обоих о подробностях, пока не принесли чай.
– А теперь о мистере Пауэлле, – Бирн поглядел в исходящую паром чашку и помешал чай. Его кустистые седые брови были нахмурены, спина сгорбилась, будто пастор нес на плечах тяжкий груз. – Как я понимаю, вы оба начали подозревать, что он отнюдь не тот, за кого его принимает большинство людей. Полагаю, он сейчас в Уиторне и, можете быть уверены, является источником ваших проблем.
– Я так и думала! – заявила Дейрдра.
– А откуда вы его знаете? – напрямую спросил Инди.
Священник глубоко задумался над вопросом. Раздумывал он долго; Инди даже решил, что он фабрикует ответ.
– Последние лет десять, – наконец заговорил Бирн, – я проявлял пристальный интерес к различным группировкам друидов Британии. До нас доходит множество слухов, и я решил проверить их лично. Большинство друидов – это просто сбитые с толку личности, несчастные души, которые пострадают за то, что сбились с пути истинного. Но они относительно безвредны.
Он отхлебнул чаю и продолжал:
– Однако имеется одна группа, которую я поставил бы особняком от остальных, очень на них непохожая и крайне опасная. Они нарекли себя гиперборейцами.
– Гиперборейцами? – Инди бросил взгляд на Дейрдру. Она казалась не менее озадаченной, чем он.
– Да, – подтвердил Бирн. – И Адриан Пауэлл – один из них. Их главарь.
– Отец, а чего же он хочет? Я едва не погибла в пещере, а Инди чуть не утопили.
На сей раз священник не медлил с ответом.
– Ему нужен свиток, как и вам.
– Значит, он тоже знает о нем, – тихо констатировал Инди.
Бирн прочистил горло и уставился в свою чашку.
– Много лет назад, еще когда я ничего не знал о гиперборейцах, он приехал сюда поинтересоваться старыми архивами, как-нибудь связанными с легендой о Мерлине. Тогда он учился в колледже и сказал, что ведет исследовательскую работу по учебной программе. Я пытался убедить его избрать иную тему, но это лишь подогрело его интерес. В конце концов, я попросил его уйти, но он явился назавтра, и я почему-то показал ему письмо. Хоть я и подозревал тогда, что его поверхностные исследования питаются не заурядным любопытством, но помешать ему я не сумел. Письмо же только подстегнуло его в занятиях сатанизмом.
Инди показалось странным, что священник уступил любопытству простого студента колледжа. Наверное, святой отец о чем-то умолчал.
– Кстати, а чего Пауэлл хочет?
– Власти. Власти, чтобы править и повелевать. Видите ли, гиперборейцы состоят из мужчин – и всего нескольких женщин – уже добившихся власти или богатства, а то и всего вместе. Это банкиры, генералы, законодатели и аристократы; их объединяет общая цель – помешать созданию Британского Содружества. Они считают его первым шагом к закату Британской Империи. Но на подрыве Содружества они не остановятся. Пределом мечтаний Пауэлла является распространение империи вширь, а с ней и своей власти, любой ценой.
Ошеломленный Инди лишь головой покачал.
– Но чем же ему поможет золотой свиток?
Бирн нервно сплетал и расплетал пальцы.
– Дьявол в выигрыше, когда дела его не поддаются постижению, – старик-священник встал и начал расхаживать по гостиной. – Во время дознания о гиперборейцах я вскрыл кое-что любопытное. Они считают, что свиток как-то связан с древним камнем, являющимся вместилищем зла, и что принесший свиток и камень в Стоунхендж станет обладателем великого могущества.
– А как вы это выяснили? – поинтересовался Инди.
Бирн пропустил вопрос мимо ушей.
Дейрдра недоверчиво покачала головой.
– Интересно, а Джоанна знает хоть что-нибудь из рассказанного вами?
Интуиция подсказывала Инди, что Джоанна знает о Пауэлле многое; сразу же после ухода от священника придется поговорить с ней всерьез.
– Он что, думает, что может стать Мерлином или кем-то вроде? – спросила Дейрдра.
– Он не хочет быть Мерлином! – взорвался Бирн. – Он хочет быть Адрианом Пауэллом, премьер-министром Англии – Англии, которая будет держать в кулаке весь мир; империи, править которой будет подручный Врага Человеческого!
– А какой это камень вы упоминали? – подал голос Инди.
И тут в дверях кухни выросла Джоанна. Должно быть, она вошла через боковую дверь и некоторое время слушала разговор.
– Инди, ты прекрасно знаешь это. Это Омфалос. И он уже у Адриана.
В лице Инди не осталось ни кровинки, челюсть его отвисла.
– О чем ты говоришь?! Он в Нью-йоркском музее!
– Правду сказать, Инди, – входя в комнату, сказала Джоанна, – я наняла тебя главным образом потому, что ты имеешь отношение к Омфалосу. Надеялась, что уговорю тебя использовать свое влияние на Маркуса Броуди, чтобы тот перевел камень в более безопасное место. Но теперь слишком поздно.
– Мое влияние на Маркуса?
– Да. Я целый год с ним переписывалась, даже съездила в Нью-Йорк лично. Молила его спрятать Омфалос, потому что оставаясь на публичном обозрении, он подвергался непрерывной опасности.
Чем больше Инди узнавал, тем больше у него возникало вопросов.
– А как ты узнала, что Пауэлл намерен украсть Омфалос?
– Я знала о гиперборейцах. Я была в их числе, пока не узрела, что творит Адриан.
– Джоанна, мне ты об этом не рассказывала, – упрекнула ее Дейрдра.
– Значит, ты была в их числе, – повторил Инди. – Выходит, поэтому ты и отдала ему зоомагазин мужа?
Джоанна поглядела на Дейрдру, перевела взгляд на Бирна, и наконец – на Инди.
– Ладно, скажу.
– Джоанна! – вспылил Бирн. – Не делай глупостей!
– Нет, Филлип, пора вынести все на свет. Дейрдра, Адриан – твой сводный брат. Он был незаконнорожденным, и отдан приемным родителям за пять лет до моей встречи с твоим отцом.
Несколько долгих секунд никто был не в силах пошевелиться или проронить хоть слово. Наконец, Дейрдра прошептала:
– Мой сводный брат? Но кто… – она умолкла на полуслове, не в силах или не желая продолжать.
– Отец Адриана – Филлип, – указала Джоанна на отца Бирна.
– Не верю! – охнув, Дейрдра приподнялась со стула. – Ты мне ни слова не говорила…
Джоанна сделала пару шагов в сторону дочери, но та, будто ужаснувшись, попятилась.
– Ты таилась от меня, даже когда знала, что я вижусь с ним!
– Я пыталась не дать вам двоим сойтись. Ты не представляешь, как мне хотелось признаться тебе. Но я боялась того, что он может совершить, и оставалось лишь надеяться, что ты меня послушаешь.
– Он-то знает, разве нет? – глаза Дейрдры наполнились слезами.
– Да, конечно. Подружившись с тобой, он целил в меня. Видишь ли, он разыскал меня много лет назад. Я сказала ему правду. Меня терзало чувство вины, и когда твой отец умер, я отдала Адриану зоомагазин и приняла его в гиперборейцы.
– Как ты могла…
– Пожалуйста, выслушай! – взмолилась Джоанна. – Если бы я решила, что у тебя есть хоть малейший шанс проникнуться к нему серьезными чувствами…
"Как король Артур и его сестрица фея Моргана, – подумал Инди, – только наоборот. Пауэлл – чернокнижник и обольститель, а Дейрдра – воплощенная невинность".
– А почему ты вступила к друидам? – спросил Инди; любопытство его только разгоралось.
– Дабы досадить и отомстить мне, – взревел Бирн. – Она спуталась с ними, когда я отказался оставить сан ради нее.
– Не верю своим ушам, – Дейрдра тряхнула головой. Все давно были на ногах, кроме Бирна, сидевшего со своей чашкой, будто та могла помочь сохранить видимость приличий.
– У гиперборейцев никогда не было дурных намерений, – сказала Джоанна. – Их стезя – природа, земля и дух. Сюда замешаны легенды, песни и танцы, имеющие дело с взаимоотношениями между человеком, землей и духом.
– А при чем тут Омфалос? – не унимался Инди.
– Мы верили, что Омфалос будет открыт, а возможно, и возвращен в Стоунхендж, откуда ведет свое происхождение, и миру станет от этого лучше. Друиды стремятся привести Землю в равновесие и гармонию с Вселенной, и возвращение священного камня было бы символическим шагом на пути к этой цели. Таково было единственное наше намерение по отношению к нему.
– А почему ты говоришь, что он происходит из Стоунхенджа?
– Древнее эзотерическое знание. Больше я ничего не могу тебе сказать.
– Я полагаю, отцу Бирну ты об этом сказала, – заметил Инди.
– Мы заключили сделку, – пояснил Бирн. – Она мне поведала кое-какие друидские секреты, а в обмен я показал ей письмо монаха.
– И еще выяснил, что Ватикан так и не получил из Уиторна золотого свитка, – добавила Джоанна. – Помогать мне он не собирался, но стремился остановить Адриана с тем же пылом, что и я.
– Пожалуйста, давай уйдем! – Дейрдра схватила Инди за руку.
– Позволь мне закончить. Адриан – не единственный, кого надо опасаться, – ответила Джоанна и обернулась к Бирну. – Мне известно о твоих солдатах, Филлип. Ты еженедельно посещаешь армейские склады, но вовсе не для того, чтобы выслушивать исповеди, не так ли? Ты навербовал собственный отряд фанатиков, чтобы воевать с гиперборейцами и прочими, кто стоит у тебя на пути. Они взорвали пещеру и едва не убили мою дочь.
Бирн резко встал, опрокинув свою чашку.
– Мы не вправе позволить отыскать свиток ни тебе, ни Адриану. Мириться с вашим невежеством в вопросах зла недопустимо!
И в этот момент на кухне что-то разбилось. Все обернулись, а в дверях показалась экономка. Курносый мужчина зажимал ей рот затянутой в черную перчатку рукой и держал у ее горла нож. Инди разглядел на его бычьей шее шрам и понял, что это тот самый, едва не утопивший его. Громила вошел в комнату, и его напарник – Узкоглазый собственной персоной – вошел следом, направив на собравшихся револьвер.
А затем, раздвинув их в стороны, в гостиную ступил Адриан Пауэлл.
– Ты прав, отче, с невежеством мириться недопустимо, особенно с тем, которое исповедуешь ты.
17. Пещера смерти
Адриан Пауэлл переместился в центр комнаты. С виду в нем не было ничего особенного, не считая взгляда. "Притягательный взгляд, – подумал Инди. – Пронзительный, завораживающий, проницательный взгляд лидера".
– Вы спрашивали об Омфалосе, профессор Джонс, – остановившись перед Инди, сказал он. – Уверяю вас, камень в надежных руках, и получит наилучшее возможное применение.
– На вашем месте я бы поостерегся этого камня, Пауэлл. Он вытворяет с человеком престранные штучки.
– Странные и чудесные, – рассмеялся Пауэлл. – Я и не сомневался. Одни лишь дураки могут хранить столь могущественную реликвию в сейфе музея. Видите ли, профессор, я выучился черной магии, и выучился на совесть. Поглядите-ка, до каких высот она меня подняла! Все, чего я достиг, дала мне она. Но это сущий пустяк по сравнению с тем, что меня ждет. – Он улыбнулся Дейрдре. – Я рад, что ты не поддалась яду ополоумевшего попа, моя дорогая сестричка. По-моему, это ужасная смерть.
Потом обернулся к Бирну с Джоанной.
– Мама и папа! Знаете ли, я ведь ни разу не видел вас вместе. Это согревает мое бедное сердце.
– Адриан, чего ты хочешь? – спросила Джоанна.
– Уж ты-то, мать, должна бы знать. Ведь это ты поставила меня на путь познания. Ты привела меня к друидам. Ты только не знала, что я не только посчитаю их путь правильным и мощным инструментом знания, но и захвачу твое место.
– Твоими усами глаголет дьявол, – зарычал Бирн. – Тебе не избежать суда Господня!
– Отец, отец! Селадон, убийца-неудачник, а туда же, о Боге толковать! – Пауэлл подступил к священнику. – Письмо монаха я видел много лет назад. Мне бы хотелось взглянуть на него еще разок.
– Никогда, – огрызнулся Бирн.
Пауэлл обернулся к державшему экономку головорезу и кивнул. Тот вытолкнул женщину вперед, по-прежнему прижимая к ее горлу нож.
– Ты хочешь узреть, как ей перережут горло, или пойдешь на сотрудничество?
Экономка выпучила глаза на священника. Он взвесил обе возможности и сказал:
– У меня его нет. Я его сжег.
– Лжешь! Убей ее, – скомандовал Пауэлл.
– Нет, стойте! Я принесу! – бросил Бирн.
Пауэлл дал знак Узкоглазому сходить с пастором, и они вдвоем покинули комнату, а молодой парламентарий обернулся к оставшимся.
– Итак, на чем же мы остановились?
– Ты обратился к черной магии, которая не имеет ничего общего с намерениями гиперборейцев, – сказала Джоанна. – Омфалос следует использовать во благо всему человечеству, а не как орудие личной власти.
– Благо всего человечества! – захохотал Пауэлл. – А что сие означает, а, Джоанна? Что во благо одному, то во вред другому. Всегда так было. Вы не согласны, Джонс? – обернулся он к Инди. – Вы ведь заземленный, здравомыслящий человек.
– Зато вы – большой баламут, – отозвался Инди.
Пауэлл подошел к нему поближе; Инди ощутил запах одеколона. Гипнотический взгляд Адриана буквально впился в Инди.
– Я знал, что Омфалос отыщут, и нашедший его станет моим смертельным врагом. Я знал, что вы приедете в Англию и попытаетесь помешать неизбежному возвращению Омфалоса на его истинную родину, в Стоунхендж.
Инди отвел глаза, и Пауэлл снова расхохотался.
Узкоглазый вернулся, но в руках у него было не только письмо.
– Оно у него было спрятано в коробке под кроватью. Зато гляньте-ка, что я нашел в шкафу. – Он продемонстрировал баллон, как две капли воды похожий на обнаруженный в пещере. – Хлор. Там еще баллон, а может, и больше.
Пауэлл оглядел баллон, потом перевел взгляд на священника.
– Дрянное дело, отец мой, весьма дрянное.
Вынув из кармана очки для чтения, он присел с письмом к столу. Тем временем его головорезы согнали всех в кучу и не спускали с них глаз.
Наконец, Пауэлл отложил письмо.
– Отец, поведай нам, отчего это письмо так и не отослали папе римскому?
Священник смотрел на сына, не раскрывая рта.
– Можете внести какие-нибудь мысли, доктор Кемпбелл? – повернулся Адриан к Джоанне. Не дождавшись ответа и здесь, он добавил: – Вклад каждого зачтется, когда мы будем решать, как с вами поступить.
– Ты ведь убьешь родную мать, не задумываясь, не так ли, Адриан?
– И святой отец убьет, чтобы добиться желаемого. Мир жесток, мать. Тут сантименты кончаются.
Более отвратительного человека, чем Пауэлл, Инди еще не встречал. С каким удовольствием он съездил бы кулаком по холеной физиономии члена Парламента!
– В пятнадцатом веке, – вдруг заговорил Бирн, – с транспортом были серьезные проблемы. Вероятно, письмо ждало доставки не один месяц. Должно быть, его засунули куда-то не туда, а может, монах раздумал отправлять его. Оно затерялось среди архивов и церковных книг того периода.
"Пошел на сделку с врагом, – подумал Инди. – Куда только подевался фарисейский пыл милосердного отца? Он ничуть не лучше своего вероломного сыночка".
– Спасибо, отец мой. Я ценю твою помощь. Как ты думаешь, свиток погребен в пещере?
Бирн помедлил.
– Не знаю.
– Ну что ж, друзья и члены семьи, шестое чувство подсказывает мне, что раскопки окажутся результативными. Какие раскопки, спрашиваете вы? Наши! Мы все проведем ночь в пещере. Никто не уйдет, пока мы не отыщем все ответы. – Адриан с ухмылкой обернулся к Дейрдре. – Ночь в Эсплюмуаре Мерлина. После твоего отъезда я провел пару дней в вашем доме и получил возможность ознакомиться с твоей работой.
– Что ты делал у нас в доме? – вскинулась Дейрдра.