Но увы! Видимо, "нечеловеческая красота" Перворожденных слишком далеко отстояла от представлений о красоте, привычных Даррену, человеческих. Ибо эльфийка, сопровождать которую он взялся, польстившись на щедрую награду, едва ли могла вызвать вожделение даже у моряка, едва сошедшего с трапа. Была она невысокой, нескладной как подросток, да вдобавок укутанной с головою в иссиня-черный дорожный плащ.
Последнее было вызвано не только желанием "не светиться" пред посторонними своей непринадлежностью к роду людскому, но также и чувством самосохранения. Потому что солнце, как успел узнать Даррен, для Темных если не губительно, то уж точно вредно: прямо как вино и пиво для человека.
Из-под капюшона проглядывала синевато-лиловая, как у утопленника, кожа, пряди черных волос, реже - белесые глаза (кстати, светящиеся в темноте), а также заостренные уши. Такой "портрет" лично у Даррена вызывал ассоциацию с летучей мышью, но уж никак не мыслей о "нечеловеческой красоте". Так что, трясясь в телеге, наемник мысленно поминал нехорошим словом всех тех болтунов, что за кружкой пива успевали буквально завешать его уши лапшой из завиральных побасенок.
Еще больше, чем смотреть, Даррену не хотелось разговаривать с Ирайей. Добро, он хотя бы успел настоять именно на своем варианте маршрута, в соответствии с пословицей "в Таэране не ищут прямых путей". Надо сказать, сие было вполне оправданно: ибо прямой путь в Рах-Наваз, через земли Белого Ордена, через Хвиэль и Дорбонар, являл собой просто череду из смертельных опасностей. Опасностей для самого Даррена… не говоря уже о его подопечной.
То ли дело идти в обход - как, собственно, и предложил наемник. Через Мирх, Восточный и Западный, к Грейпорту, а оттуда, морем, на юг. Что ни говори, а рядом с землями Белого Ордена по крайней мере Восточный Мирх кажется местом спокойным и безопасным. Дружелюбным даже: Даррен сильно сомневался, чтоб, к примеру во владениях Сойхольма кто-то согласился подвезти двух явно чужаков; про земли же нелюди и говорить нечего.
Вот только долго наслаждаться спокойствием Даррену не пришлось и здесь. Внезапно неподалеку свистнул арбалетный болт, и угодил… нет, не в пассажиров телеги и даже не в крестьянина, который, на свое счастье, расчихался и потому в последний момент уклонился от выстрела. Нет: жертвой неизвестного арбалетчика стала лошадь, тащившая телегу. Взревев и на мгновение встав на дыбы, несчастное животное рухнуло на землю, заодно опрокинув и телегу.
Крестьянин, Даррен и Ирайа попадали на дорожную грязь… а следом повалилась та куча сена, что, собственно, и составляла груз, везомый молчаливым мирхчанином. А тот уже не был молчаливым: он громко ругался, кляня на чем свет стоит зловредных стрелков.
Поднимаясь и отряхивая с себя сено, Даррен выглянул из-за опрокинутой на бок телеги и увидел двух всадников - спешившихся и держащих в руках по арбалету. Серые плащи с капюшонами… в тот момент почему-то ассоциирующиеся у наемника с дорожным одеянием Ирайи; эти, знакомые уже, серые плащи вызвали у Даррена приступ ярости.
И напрасно: потому как достань он меч и кинься в атаку - эта атака стала бы последней в жизни наемника. Даррен сдержался в последний момент, когда увидел, что "серые плащи" перезарядили арбалеты и вновь готовятся стрелять. Как бы там ни было, а быть изрешеченным арбалетными болтами ему хотелось в последнюю очередь.
Тут к обороне подключилась Ирайа: Даррен видел, как от ее рук расходится легкое багровое марево, как оно поднимается над ним, над опрокинутой телегой… и как выпущенные "серыми плащами" болты бессильно опадают, чуть-чуть не долетев до цели. Это зрелище наемник прокомментировал одной репликой - восхищенной, однако недостойной быть записанной. Столь же недостойными были выкрики "серых плащей"… вот только восхищения в них не было ни на йоту.
Отложив арбалеты, преследователи достали мечи и двинулись к телеге, заходя с двух сторон.
- Сможешь хоть с одним сладить? - обратился Даррен к своей провожатой, одновременно извлекая из ножен клинок.
Вместо ответа Ирайа похлопала по связке метательных ножей у себя на поясе. Два из этих ножей вскоре вонзились аккурат в ноги "серому плащу" - тому, что подошел к девушке недопустимо близко. Охнув, тот выронил так и не пригодившийся меч, и свалился на траву луга, через который шла дорога.
А вот Даррену подобная легкость могла только сниться. Противник ему выпал весьма достойный, и главное, лишенный тех шапкозакидательских настроений, что погубили его товарищей в таверне "Мокрый лапоть". Одно дело нападать на каких-то пьяниц (пусть даже с боевым опытом), другое - сражаться против такого же воина, причем трезвого. "Серый плащ" понимал, что в бою решается его жизнь, не надеялся на легкую победу, и потому не позволял легко победить своему визави. Каждая атака Даррена успешно отбивалась… впрочем, и сам наемник не оставался в долгу.
Перелом в схватке наступил лишь когда в сторону сражающихся вновь повеяло багровой дымкой. Затем Даррен не без радости заметил, что движения противника становятся все медлительнее, а атаки - все более неуклюжими. Улучив момент, наемник сделал выпад мечом и нанес тот главный удар, который и решает, как правило, исход схватки. Пронзенный мечом противник рухнул на землю.
- Это все? - вопросил Даррен, опуская меч и озираясь. В это мгновение до него донесся глухой стон. Один из "серых плащей", тот, которому выпало несчастье познакомиться с метательными ножами Темных Эльфов, был еще жив!
Кошкой метнувшись в его сторону, Ирайа приставила к горлу агонизирующего противника кинжал. Подошедший Даррен сорвал с его головы капюшон, открыв лицо человека - ничем не примечательное, заурядное.
- Сука! Ублюдок орочий! Мразь! - разразился поверженный "серый плащ" потоком красноречий, отнюдь не ограниченным перечисленными тремя.
- Значит так, - все эти любезности Даррен успешно пропустил мимо ушей, - если хочешь, чтоб твоя смерть была легкой, ответь, пожалуйста, на пару вопросов. Первый: кто вы такие? И второе: какого драконьего помета вам нужно?
- Серый Орден, - неожиданно спокойно, как и подобает человеку, которому уже нечего терять, ответил "серый плащ".
- О как! - наемник хмыкнул, - мало нам Белого Ордена…
- Первым был Черный Орден, - торопливо пояснил его собеседник, - некроманты… из Темной Долины - помнишь? Тогда наши люди подняли мирхских князьков на борьбу, заставили сплотиться, и в итоге образовать Империю. Имперцы победили Черного Магистра, но им этого показалось мало. Они затеяли войны по всему континенту… с эльфами, орками, даже гномами. Пришлось поспособствовать… чтобы Империя… ушла в прошлое. Особо фанатичные ее сторонники впоследствии образовали Белый Орден.
- Ясно. А как насчет второго вопроса?
- А как насчет посмотреть дальше своего носа, наемник, - неожиданно резко молвил человек из Серого Ордена, - ты же человек, не забыл? Че-ло-век! А помогаешь… этим.
- Помогаю, - не стал возражать Даррен, - по сходной цене. И что?
- А-ах… а знаешь, что затеяла твоя подружка… и вся эта хтоничная мразь?
- Весь во внимании, - с иронией молвил Даррен, хотя в душе его уже начали прорастать зерна сомнения и тревоги.
- Они хотят возродить… - но закончить "серому плащу" не удалось. Кинжал Ирайи одним резким и почти неуловимым движением перерезал ему горло.
- Но зачем?.. - начал было Даррен… однако слова возражения застряли у него в горле, едва он натолкнулся на холодный пустой взгляд белесых глаз своей подопечной.
Наемника, этого опытного воителя просто передернуло в этот момент.
- Мне нужна кровь. Чтоб восполнить силу, - медленно, с металлом в голосе произнесла эльфийка. И продемонстрировала наемнику окровавленный кинжал.
* * *
Стоящий на столе хрустальный шар погас вместе с изображением. По залу прокатилась волна вздохов и нечленораздельных (но полных недовольства) возгласов.
Из-за стола, со своего кресла с высокой спинкой, поднялся мужчина в сером, расшитом позолотой, мундире. Средних лет, коренастый и грузный, с усами и короткой стрижкой, он был похож на военачальника. И достойным опять же военачальника голосом обратился к людям, сидящим за длинным столом.
- Думаю, добавлять здесь что-либо излишне, - перекрывая шум, произнес он, - однако подытожить стоит. Орден потерял уже пять человек… пять умелых бойцов. Потери есть, а результата нет. Морандору не только удалось найти проводника для своего… посланника, но и сам этот посланник по-прежнему жив и здоров. И продолжает свой путь… что самое главное.
На стене, прямо над головой этого человека, располагался странный герб, не принадлежащий ни одному цеху, гильдии или дворянскому роду. Приведенные в равновесие весы, а над ними условное изображение глаза. Последний, похоже, задумывался как человеческий, однако из-за формы зрачка походил, скорее, на кошачий.
- Магистр Ольгерд, - взяла слово единственная женщина в зале, - все не так плохо: по крайней мере, на… другом направлении достигнут определенный успех. И без потерь, заметьте.
- Если не видеть дальше своего носа, - грубо возразил ей Магистр, - то да - это успех. Однако, если все же заглянуть дальше носа… тогда вы поймете, что при таком раскладе успех сопутствует, скорее Темным Эльфам. В том числе и нашими… и вашими стараниями, коллеги.
- Может быть я что-то не понимаю, - обратился к Магистру худощавый человек неопределенного возраста с обветренным лицом, - но какой нам смысл останавливать Темного Эльфа и его… то есть, ее сопровождающего? Рано или поздно они придут сюда… вынуждены будут прийти - судя по направлению, которое эта парочка выбрала. И тогда…
- Что - "тогда"? - перебил Ольгерд, - пять человек, стратег Томас, понимаете? Пять человек! Не сосунков, не мальчиков для битья, не деревенских увальней - таковых просто не посылают на подобные задания. А скольких людей Орден лишится при вашем "тогда"? Не говоря уж о том, что резня, скорее всего, произойдет где-нибудь на площади… и Ратуша уж точно по головке не погладит.
Томас умолк, видимо обдумывая услышанное. А Магистр Ольгерд продолжил с важным видом:
- Коллеги, если продолжать держаться колеи, то с таким противником у нас нет шанса. Грубая сила здесь не поможет - причем численность значения не имеет; советую смириться с этим и не выдвигать больше подобных предложений. С тем же успехом можно надеяться на ускорение вынашивания ребенка, задействовав при этом как можно большее количество женщин… стратег Долабелла, только не обижайтесь.
На последней фразе Ольгерд позволил себе что-то вроде усмешки.
- Преимущество посланницы Морандора… как и всего этого недоношенного и потому перво-рожденного племени, в чародейских штучках. Да, мы, люди, не умеем силой мысли передвигать предметы, а одними лишь чувствами разжигать пламя. Но в наших силах оградить себя от подобных выкрутасов со стороны противника.
Поэтому… хотя от предложения стратега Томаса не стоит совсем уж отказываться, но, чтобы это предложение стало планом, требуется уточнить кое-какие детали. Во-первых, при захвате наши люди должны быть защищены от эльфийских фокусов. Другими словами, нам нужно нечто, блокирующее действия чар или препятствующее их применению. Добро, у повстанцев из Дорбонара такие средства были… Здесь же… стратег Томас, прошерстите хранилище на предмет наличия защиты от чародейства. Любой. Это не приказ, скорее, совет - от более старшего коллеги.
Во-вторых, то, что предлагает стратег Томас, я считаю нужным рассматривать как запасной вариант. На тот случай, если мой не увенчается успехом.
- И что же предлагаете вы, Магистр? - с недоверием вопросил Томас, отвлекшись от изучения столешницы.
- Поднять кое-какие контакты на юге, - расплывчато ответил Ольгерд, - и для этого требую приготовить почтового голубя.
Сидящие за столом недовольно зашелестели. Им явно пришлась не по душе та неопределенность, с которой Магистр высказал свои намерения. Однако желающих возражать ему открыто, напрямую, не нашлось.
- Вопросы? - обратился к собравшимся Ольгерд, дабы подвести черту, - вопросов нет. Что ж, на этом сегодняшнее заседание Коллегии Ордена объявляю закрытым.
С шумом отодвигая стулья, стратеги, тактики и предикторы Серого Ордена выходили из-за стола и покидали зал. Магистр Ольгерд ушел последним, а прежде постоял у огромного (и, кстати, застекленного) окна и полюбовался видами Рыночной Площади и зданием городской Ратуши.
Огромные часы на ее башне как раз пробили шесть вечера.
Глава четвертая
Даррен был в ярости… и в отчаянии. В ярости на собственную беспечность - и в отчаянии от тех последствий, до которых эта самая беспечность его и довела. Его самого, его провожатую и все задание в придачу. Других же виновников такого положения Даррен не видел, как не видел и смысла искать их. Сам виноват!
Восточный Мирх, слывший в землях людей этакой глухой провинцией, подкупил двух путников своим спокойствием, размеренностью, даже какой-то сонностью. А также простоватой прямотой местных жителей, которые могли поделиться хлебом, а могли врезать топором или дубиной, но вот чтобы ткнуть ножом в спину - никогда.
Естественно, ни одно место на просторах Таэраны не обходилось без разбойников. Вот только в Восточном Мирхе даже любители легкой поживы были под стать этой земле. Привыкшие грабить коробейников и мирных землепашцев, а отбиваться разве что от туповатых баронских ратников, разбойничьи шайки полагались больше на грубую силу, на численный перевес и просто на блеск оружия, чем на хитрость, вкупе с всякими стратегиями-тактиками.
Потому-то первые две попытки заглянуть в карманы странной парочке закончились для них одинаково. Едва разбойники с криками и свистом высыпали всей гурьбой из ближайшего леса, как Ирайа немедленно налагала на них чары Замедления. Дело довершали меч и топор Даррена, а также кинжал самой Темной Эльфийки, после чего Ирайа проводила жуткий и жестокий ритуал Восполнения Силы. Проводнику же ее (дабы избавить себя от сомнительного удовольствия созерцать подобное зрелище) оставалось разве что подбирать трофеи. Да еще запоздало честить себя "неженкой" и "кисейной барышней" за неспособность с легким сердцем наблюдать за кровавым обрядом Падших.
С трофеями, кстати, дела обстояли не важно. Вооружены были местные "романтики с большой дороги" из рук вон плохо: их "амуниция" годилась больше для охоты на лесного зверя, чем на человека. И особенно если человек и сам не является "мальчиком для битья". Про деньги и говорить не стоило: в отличие от грейпортских менял, разбойники вовсе не стремились к набиванию карманов. И даже от тех грошей, что удавалось стрясти с местных жителей, они немедленно избавлялись - пропивая их в ближайшей таверне или банально утоляя голод.
Единственный раз среди разбойников Восточного Мирха промелькнул достойный противник. Вернее, промелькнул бы, попадись ему Даррен один, без своей провожатой-чародейки. А так - стрела, пущенная из-за дерева, в последнее мгновение буквально увязла в багровой дымке, в этот раз бывшей особенно густой. Увязла буквально в паре дюймов от шеи Даррена, не успевшего даже понять грозившей ему опасности. Когда же наемник понял, провожая глазами падающую на землю стрелу - вот тогда-то он и побледнел, и покрылся испариной, и даже не сдержал слов благодарности для своей спасительницы.
Та лишь равнодушно пожала плечами (мол, ничего личного), и едва успела перехватить еще одну стрелу. Третьего же выстрела не было: поняв, насколько глупо в этой ситуации терять время, Даррен рванулся вперед и настиг-таки незадачливого лучника. В мгновение ока тот был зарублен, других подобных стрелков поблизости не нашлось… однако и трофеев (кроме, разумеется, лука со стрелами) тоже.
Так, мало-помалу Даррен и Ирайа пересекли Восточный Мирх почти полностью. До реки Безымянной, что разделяла восток и запад страны, оставалось менее одного дня пути. И именно тогда наемнику взбрело в его голову остановиться не в таверне и не под открытым небом, а именно в деревушке, что так некстати подвернулась в пути.
Даррен не знал, что как раз в эту самую деревушку всего пару месяцев назад заглянули последователи Белого Ордена - не то засланные самими рыцарями, не то добровольно взявшиеся продолжать их недоброе дело. Примерно неделю проповедники в запыленных белых одеждах жили за счет простодушных селян… не забывая их потчевать жизненно важными истинами.
Так жители деревни узнали, что в их немудрящих крестьянских невзгодах (вроде холеры, недорода и оброка) виновата прежде всего нелюдь: гномы, эльфы и орки. Это они отравляют колодцы; это они творят вредоносную волшбу, вызывая засуху, град или падёж скота. А еще они совращают человеческих женщин, околдовывают и уводят из семьи людей-мужчин, и, конечно же, поедают людских детей на своих жутких празднествах.
И золото, тот гнусный металл, за который крестьяне отдают часть урожая, дабы заплатить оброк или купить нужные вещи у пронырливых торговцев - разве оно не есть находка нелюдей-гномов, гнусных северных карликов? Хорошие же люди, добрые и честные, по мнению проповедников обязаны помогать сородичам задаром, помогая тем самым всему роду людскому. Что, собственно, крестьяне и делали: привечая незваных гостей в белых одеяниях и деля с ними свои скудные припасы.