- Ты можешь положиться на меня, - ответил хриплый простуженный бас. Юноша безошибочно узнал голос Беспалого. - Моя информация надежна. Я точно знаю где, когда и почему бывает Кондратий.
- То, что я оставил у тебя на заднем дворе, должно быть неприкосновенно! - от голоса незнакомца повеяло холодом. - От этого зависит благополучие твоего заведения.
- Я понимаю, - отозвался Беспалый.
- И не забудь покормить пиявок.
- Это будет затруднительно. Сложно подыскать хорошего носителя.
- Мало у тебя крыс в подвале! - сказал незнакомец и гулко хохотнул.
Голоса сделались тише. Беспалый и его собеседник продолжили разговор, но как Ивор не прислушивался, больше ничего разобрать не сумел. Наконец они попрощались и разошлись. Беспалый вернулся в кабак, а высокий незнакомец двинулся по улице в сторону Ивора.
Сердце громко бухало в груди, Ивору хотелось протянуть руку и прикрыться веткой шиповника, но собеседник Беспалого был совсем рядом. Юноша хорошо рассмотрел его волевое, суровое лицо с широкими скулами и глазами, спрятанными в глубоких темных впадинах под надбровными дугами. Но что больше всего поразило Ивора - это фигура незнакомца. Мускулистые плечи и пружинистая походка атлета совершенно не гармонировала с большим круглым животом.
На нем была просторная светлая рубаха с темными узорами вдоль рукавов и простые черные штаны. Ботинки Ивор не разглядел, но судя по звукам шагов это было что-то надежное на толстой рифленой подошве. Мужчина исчез в тумане, Ивор смахнул со лба холодный пот.
- Ни за что больше не пойду Кривым переулком, - прошептал он и кинулся в противоположную сторону.
Юноша продрался через кусты, перескочил пару заборов, миновал огромную свалку и вновь вышел на главный проспект. Солнце уже осветило горизонт и показало масштаб трагедии. Главный проспект фабричного города напоминал реку в период половодья. Из близлежащих дворов, переулков и улочек в бесконечный поток людей вливались все новые и новые струйки.
"Бедный отец, - подумал Ивор отстраненно. - Так и не дождется сегодня ни одного посетителя".
Юноша пригляделся к толпе и окончательно сник. В их городе не может жить столько людей, здесь явно преобладают приезжие. Судя по всему, к городскому вокзалу только что прибыл паром, а то и несколько. Это означает лишь одно - объявление показано шестнадцатилетним всего Государства. И большая их часть здесь.
Наголо бритый парень с накачанной мускулатурой толкнул его в плечо, невысокая шустрая девушка в бандане и легкомысленном пестром платьишке наступила на ногу.
- Пропустите! Пропустите! - кричал маленький ушастый паренек. Вокруг его головы, словно спутники вокруг планеты, крутились линзы. Несколько из них выстроились одна за другой прямо напротив правого глаза паренька. Малыш остановился, вгляделся в импровизированную подзорную трубу и заохал:
- Как много! Ох, как много! Козя должен спешить!
И малыш со всех ног кинулся вперед, вопя свои: "Пропустите!"
Ивор медленно развернулся и поглядел назад. Может быть отец прав, и мое будущее в мясной лавке? Заведение отца показалось таким уютным и родным. Там сейчас тихо и спокойно, не нужно толкаться в толпе и пытаться доказать…
- Уй!
Что-то ткнуло его под ребра.
- Ивор, ты чего встал, как одинокий столбик, посреди поля. Ждешь собачку, которая тебя оросит? Пытаешься реализовать поговорку - каждый столб мечтает отрастить сучья и стать дубом? Мефодий ты кем бы хотел быть - столбом или дубом?
Рядом стоял жизнерадостный Рудольф. Одной рукой он тыкал Ивора в бок, второй тащил Мефодия. Тот был немного бледен, но сосредоточен. Его толстые похожие на сардельки пальцы гладили рваный ботинок, словно ласковое домашнее животное.
- Я бы хотел остаться прежде всего человеком, - философски изрек дородный юноша.
- Погляди, сколько народу, - проговорил Ивор, игнорируя их шутливый тон. - Мы потеряемся среди них, словно песчинка в песочнице. Идем домой, нам нечего ловить.
- Ты чего, приятель? - воскликнул Рудольф. Рыжая прядка собралась в волосяного человечка и погрозила Ивору кулачком. - Ты же мечтал об этом всю жизнь. Неужели сейчас, когда впервые появился реальный шанс - ты отступишь. Всю жизнь потом будешь жалеть!..
Каждое слово Рудольф сопровождал активными жестами, волосяной человечек на его макушке повторял его движения, бусины на пиджаке звенели, ударяясь друг о друга.
- Но ведь шансов нет! - воскликнул Ивор, едва не плача.
- Не мы выбираем фабрику, а фабрика выбирает нас, - сказал Рудольф, сделавшись необычайно серьезным. Рыжая прядка важно подняла маленькую ручку с вытянутым указательным пальчиком.
И впервые после этой фразы Мефодий не фыркнул и не потянулся за информатором. Вчерашние события заставили его поубавить скепсиса.
- Мой отец согласен с этим изречением. Ведь ему, так же как нам сегодня, выпал шанс, и он воспользовался им. Только и всего. И людей тогда пришло еще больше, и был он еще моложе нас.
- Школьник?! - в один голос ахнули Ивор с Мефодием.
- Да, школьник, - рыжая прядка уперла маленькие ручки в бока и гордо выпятила грудь, как будто это благодаря ей отца Рудольфа приняли на фабрику. - Тогда не было возрастных условий. Нужно было всего лишь десять раз отжаться от пола, стоя на руках.
- Так вот почему ты постоянно отжимаешься! - воскликнул Ивор. - И молчал! Не говорил!
- Тсс! - воскликнул Рудольф, косясь на Мефодия. - Я берег чувства Мефа. Для него такое задание стало бы приговором…
Дородный юноша фыркнул и сделал вид, что его больше интересует парень в инвалидной коляске. Вез его странный молодой человек, с виду вполне обычный, в спортивном костюме и кроссовках домагической эры. Удивляли лишь ноги, они постоянно прыгали, словно человек быстро-быстро бежал на месте. Не смотря на это, верхняя часть туловища выглядела вполне обычно, парень даже не вспотел.
- Скорец, поторопись! - сказал юноша в коляске.
- Кори, ты серьезно?! - оживился бегун и, не дожидаясь ответа друга, вдруг ускорился. Он просто перестал бежать на месте и побежал вперед. Коляска сорвалась с места и понеслась, огибая людей.
- Извините! Простите! Я не специально! - слышались оправдания Скорца. Пара секунд, и странная парочка исчезла в толпе людей.
Ивору после речи рыжепрядого стало гораздо легче. Он больше не собирался идти домой, наоборот появилось желание поскорее попасть на испытание и показать себя.
Спеша его реализовать, он так рьяно шагнул на проспект, что едва не сбил с ног высокого молодого человека.
- Ой, извините, - сказал Ивор, поворачиваясь.
- Кто придумал пригласить эту чернь, - брезгливо отстранился от него молодой человек. Лицо его было надменно и аристократично, нос загнут, как у ястреба, губы плотно сжаты, подбородок так высоко вздернут, что казалось, будто молодой человек разглядывает небо. На парне был надет дорогой яркий камзол с великим множеством рюшечек и украшений. На ногах красовались роскошные начищенные до блеска сапоги из кожи неведомого животного.
- Это же сын мясника! Фи, как противно, - воскликнул парень, брезгливо глядя на Ивора. В холеной руке появилась разноцветная шкатулка. Щелкнул крохотный замочек, парень вынул кусок шелка и приложил к носу. Вокруг распространился терпкий запах благовоний. - Ты собираешься продавать мясо на общем собрании?
Раздалось хихиканье и гогот, лишь теперь Ивор разглядел за спиной напыщенного парня парочку подхалимов.
- Нет, я иду на испытание, - ответил Ивор, мрачнея.
- Ха-ха-ха! - громко засмеялся напыщенный парень. - Хорошая шутка, я расскажу ее отцу.
И он, не обращая более внимания на яростно пыхтящего Ивора, отправился дальше.
- Прикинь, он тебя знает, - сказал Рудольф. - Это слава!
- Еще бы он меня не знал. Я ему в детстве такой фингал поставил! - сказал Ивор, глядя вслед напыщенному типу.
- Ого! А почему ты нам не рассказывал? - оживился рыжепрядый.
- Ну… просто… - замялся Ивор.
- Эй, что за загадки?! А ну колись!
- Просто Клемент с дружками хотел обидеть соседскую девочку Алину, а я… ну… ее спас.
- А ты знаешь, кто его отец? - поинтересовался Мефодий.
- Да какая разница? - фыркнул Ивор. - Шишка какая-нибудь.
- Кондратий, начальник отдела кадров фабрики волшебства. Один из тех немногих, кто зажег четвертый луч звезды.
- Ничего себе?! - проговорил Ивор. - Так это что получается?! Нас учили преподаватели с одним горящим лучом, а этого напыщенного идиота - папаша с четырьмя?!
Мефодий мрачно кивнул. Ивор ощутил, как настрой вновь сползает к подошвам его кожаных ботинок.
- Ха, вот будет смех, коли он провалится! - хохотнул Рудольф и обхватил друзей за шеи.
- Точно! - воскликнул Ивор, ощущая, как от рыжепрядого в него вливается уверенность. - Поглядим, кто будет смеяться последним!
Его вдруг охватила бесшабашное веселье. Хватит ныть, ты на открытом наборе, твои данные подходят. Наслаждайся моментом, и будь, что будет.
Дорога из вишневой тянучки вывела их за пределы города и почти сразу оборвалась. Вниз уходила отвесная стена, вишневая полоска возобновлялась далеко внизу. Поток людей обрывался так же внезапно, словно это была не людская, а настоящая река, которая заканчивалась водопадом.
- Всю жизнь мечтал попробовать, - сказал Рудольф жизнерадостно. Ивор его энтузиазма не разделял, во рту сделалось сухо.
- В этом нет ничего страшного, - сказал Мефодий, но голос его дрогнул. - Защитный механизм отключен. Иначе большая часть этих людей разбилась бы.
Рудольф жизнерадостно дорисовал картину:
- Ага, а внизу образовался бы курган из тел величиной с Обвал, и мы сошли бы по нему, как по лесенке.
Мефодий что-то возразил, Рудольф ответил, они пустились в обычные свои пререкания. Ивору было не до них. Людской поток неумолимо приближал его к обрыву. Внутри все сжалось, трезвомыслящая голова в панике требовала ноги повернуть обратно. Вот уже до обрыва пять шагов, три, два, впереди идущий человек исчез, и перед Ивором открылась бездонная пропасть. Обрыв тянулся вертикально вниз, стена была ровной, словно отцовский стол для разделки мяса.
- Уснул что ли?! А ну шагай!
Кто-то толкнул юношу в спину, и он повалился в бездну, тело с замиранием ждало долгого полета со страшным ударом в конце, но нога встала на твердое, и он зашагал дальше, как не в чем ни бывало.
Ивор удивленно моргнул и оглянулся. Позади него неприступной стеной высился Обвал. Из ниоткуда появлялись все новые и новые люди, поток нес их прочь от обрыва.
- Эх, жаль я моргнул не вовремя, - протянул Рудольф. - Момент падения пришелся как раз на закрытые глаза.
- Дурень, - заспорил Мефодий, - сколько раз тебе говорить - не было никакого падения. Дорога представляет из себя единое целое, в месте Обвала мир сдвинулся визуально, но физически он остался цел. Понимаешь?
- Не понимаю я вас, высоколобых. Навыдумываете себе всяких заумностей, Ахеронтов демон ногу сломит. Или чего там у них заместо ног? Может копыта, как ты Мефодий думаешь?
Какое-то время они обсуждали физиологию демонов, причем дородный юноша всерьез сокрушался отсутствием справочного раздела в своем информаторе, а Рудольф предлагал нырнуть и поглядеть лично. Их прервало восклицание Ивора:
- Глядите! Стражи!
По обе стороны тракта высились огромные изваяния. Высотой в несколько метров, они представляли из себя вставших на дыбы драконов, яростно бьющих хвостами. Глаза драконов тускло блестели в лучах восходящего солнца.
- Как же мы пройдем? - спросил Ивор, останавливаясь. - Ведь стражи пускают лишь тех, кто связан контрактом. Не в человеческих силах миновать драконов, если они этого не хотят.
- Мы пройдем так же, как они, - сказал Мефодий, указывая на растянувшуюся по тракту толпу. - Вряд ли большинство из здесь присутствующих знает, что такое контракт.
- Но как же?.. - Ивор повернулся к стражам.
- Точно! - хлопнул себя рукой по лбу Рудольф. - Отец рассказывал мне. Открытый набор - это единственный день, когда часть стражей отключается. Если бы они были активны, мы ни за что не подошли так близко.
- Если бы охранная магия не была отключена, мы бы не сумели миновать Обвал, - напомнил Мефодий. - Для людей не связанных контрактом Обвал - это настоящая пропасть.
Ивор поежился. Представилось, как однажды механизм даст сбой, и люди, идущие на работу, падают один за другим, превращаясь в жуткие лепешки.
Опасливо поглядывая на страшные изваяния, друзья отправились дальше. Перед самой фабрикой тракт поднимался на холм, который скрывал от путника черные стены фабрики. Друзья взобрались на вершину и ахнули. Внизу яблоку негде было упасть.
- Я не знал, что в Государстве столько шестнадцатилетних, - сказал Мефодий.
- Да, драчка обещает быть жаркой! - потер руки Рудольф.
- Как же мы из этой толпы будем выделяться? - спросил Ивор. - Нас даже не заметят…
- Кончай ныть! - Рудольф на корню пресек возвращающиеся сомнения. - Идем вниз, чем активнее мы будем, тем скорее нас выберут и допустят до испытаний.
Они стали спускаться с холма, вокруг по-прежнему было шумно, поэтому Ивор не сразу расслышал, когда его окликнули из толпы.
- Ивор? Постой, это же Ивка!
Юноша обернулся, взгляд его пробежал по частоколу спешивших людей и замер, наткнувшись на девушку. Память вернула его на девять лет назад, в тот роковой день. Окраина города, забор из зеленой тянучки и хулиганы, обступившие…
- Алина? - неуверенно проговорил он. Исчезновение мамы стерло это событие из его головы. Да и девушку после того раза он не видел. Ее отец получил работу в Столице и увез семью с собой.
И вот теперь перед ним стояла красивая, стройная девушка с пышной копной кудрявых волос, острым личиком и пронзительными зелеными глазами. Ивор взглянул в эти глаза и утонул.
На девушке были надеты полосатая кофта с воротником под горло, простая черная юбка и высокие надежные ботинки, обнимавшие стройные ноги почти до щиколоток. Кожа девушки была бледной, словно там, где она жила солнце было в большом дефиците.
- Он узнал меня! - обрадовалась девушка и едва не запрыгала от восторга. - Столько лет прошло, а ты узнал. Неужели все еще помнишь?
- Помню, - ответил Ивор и понял, что краснеет.
- А помнишь, ты спас меня от хулиганов? - спросила она, с улыбкой. - Я убежала тогда, испугалась очень.
- Я понимаю, - сказал юноша и запнулся. Показалось, что его слова можно расценить как осуждение, поэтому он поспешно добавил: - Нет-нет, все хорошо. На твоем месте я бы тоже испугался.
- Когда я убежала, - серьезно сказала девушка, - ты как раз и остался на моем месте. Я хочу исправить свою оплошность.
Она шагнула к нему и протянула руку. Ивор осторожно пожал ее и вздрогнул. Через него словно разряд пропустили.
- Спасибо, - просто сказала девушка, глядя ему в глаза. Мир закружился в бестолковом вальсе, Ивор ощутил, что улыбается и не может сказать ни единого слова. Он просто стоял и глядел на девушку.
- Да ты герой? - влез между ними Рудольф. Его рыжая прядка стояла торчком. - Ты мне не рассказывал. Меня зовут Рудый, я друг нашего героя, а в некотором смысле и тренер. Благодаря мне тогда ему удалось одержать вверх над вражьей силой…
Рядом с девушкой появился высокий седовласый старик и тронул ее за плечо.
- Алина, нам пора, - сказал он, и весьма неодобрительно покосился на ребят. Судя по всему, увиденное не очень впечатлило его, потому что старик сделал вид, что не замечает их.
- О, папа. Я просто отдала старый долг. Идем.
Одарив друзей прощальной улыбкой, девушка удалились. Ивор глядел ей вслед, пока стройную фигурку не скрыла толпа.
- Ну ты даешь, приятель, - хлопнул его по плечу Рудольф. - Ты не говорил, что знаком с такой красоткой.
- Не говори так! - взъярился вдруг Ивор. - Она не красотка!
Рудольф от удивления разинул рот.
- Не красотка? - спросил он ошарашено. - Ну тебе виднее. Пусть будет уродина! Ты у нас знаток…
- Не красотка, - не обращая на его слова никакого внимания, пояснил Ивор. - Она красавица. Понимаешь?
И он опять уставился на людей в той стороне, где скрылась девушка. Улыбка на лице и отсутствующий взгляд говорили о том, что видит совершенно другое.
- Что это с ним? - прошептал Мефодий, глядя на Рудольфа.
- Влюбился! - выпучив глаза, заорал тот. - Наш Ивка влюбился! С первого взгляда.
- Нет. Ты же слышал ее - они были знакомы раньше, - педантично заметил Мефодий, - так что взгляд был не первый…
Друзья пробирались через галдящую толпу шестнадцатилетних подростков и людей пришедших поддержать друзей и близких. Ивор изо всех сил пытался не думать о девушке. В конце концов, пришел сюда совсем для другого. Нужно думать, как выделиться из толпы и взять путевку на фабрику волшебства.
А думать было о чем. Вокруг то и дело встречались знакомые лица. Вот здоровяк Кремень, который считался самым сильным выпускником начальной магической школы. По крайне мере до того момента, пока Рудольф не побил его на кулаках. Рядом с ним стоит Раздвачет, тощий долговязый тип в темном пиджаке с воротничком-стоечкой и очках.
- Я хочу работать в аналитическом отделе, - важно говорил Раздвачет Кремню. - Аналитический отдел - это престижно.
Мефодий потемнел лицом.
- И этот тут! - пробурчал он. - Сидел бы дома, кур не смешил. С его аналитическими данными на фабрику на пушечный выстрел нельзя подпускать. Кстати, вы знаете, что такое пушка?
- А мне кажется, что ты к нему несправедлив, - сказал Рудольф. В глазах блеснули хитрые искорки. - Очень даже умненький молодой человек.
- Умненький человек? - набросился на него Мефодий. - Ты путаешь ум с эрудицией! Просто Раздвачет живет в лавке информаторов, нахватался всякого, вот и корчит из себя.
- Я же сказал умненький, а не умный! Разве ты не ощутил ироничный подтекст моих слов?
- А на деле, он не умнее твоей прядки.
- Так, не понял! Что ты имеешь против моей прядки?
- У нее нет мозгов. Она же из волос.
- Она пользуется моими мозгами. Корешки волос ведь как раз в голову уходят.
- Оно и видно. Надо же было додуматься, сравнивать меня с Раздвачетом!..
- Друзья, не надо ссориться, - поспешил вмешаться Ивор. - Расскажите мне лучше, куда мы идем? В объявлении упоминались ворота, а я вижу гладкую стену.
Услыхав о таком невежестве, Мефодий мигом позабыл о споре с Рудольфом.
- Ка-ак, ты не знаешь про волшебные стены фабрики? Это же магия третьего уровня. Основатель фабрики, Первый Волшебник, владел этим искусством и сумел передать его некоторым из своих учеников. Я слышал, что на фабрике до сих пор есть люди, которые одним взглядом камень могут обратить в молоко. А уж превратить стену в ворота для них не составляет никакого труда.
- Так где же ворота? - так и не понял Ивор.
- Ворота являются лишь тем, кто пройдет контракт. То, что мы увидим сегодня, одна большая иллюзия.
Ивор задумался над его словами, а Рудольф тащил их все дальше и дальше. Стены фабрики разрослись и закрыли полнеба. Одно дело глядеть на них с высоты Обвала, откуда вся фабрика выглядит пятном черного соуса на ровной поверхности равнины, и совсем другое дело стоять рядом. Ивор задрал голову и восторженно ахнул. Казалось, что верхушки башенок в углах четырехконечной звезды теряются за облаками.