"Ты и будешь так стоять?!" - мысленно закричал на себя Вой, сбрасывая оцепенение. Он ворвался в прихожую. Пространства для замаха не было - вонзил острие меча в грудь врагу. Выдернул и ударил в глаз, почувствовав, как сталь раздробила кость. Ногой отбросил морбеста. Тот влетел боком в стену и завалился на пол, цепляясь и сдирая с вешалки одежду. Каска съехала на лоб, прикрыв козырьком глаза, нити, шурша по ткани, втянулись в рукава спецовки. Язык Морока исчез в пасти. Пес бросился на уже мертвого врага, челюсти сомкнулись на горле - Вой услышал, как с хрустом лопнул кадык морбеста. Рывок, и Морок выдрал кусок плоти.
А потом он повернулся к хозяину, из оскаленной пасти сочилась темная жижа, шея выглядела как одна сплошная рана. Пес зарычал, опустив голову.
- Спокойно, Морок, - Вой выставил перед собой руку. - Спокойно. Это же я, - он попятился.
С лестничной площадки донесся звук разбившегося стекла и хриплый хохот. Морок встрепенулся, повернул морду и принюхался. Его глаза стали совсем черными. Продолжая тихо рычать, он дошел до приоткрытой входной двери и выскользнул в подъезд.
- Прощай, братишка, - прошептал Вой, и подумал, что правильней было бы убить Морока, раскроить череп мечом. Правильней, милосердней, ведь с минуты на минуту чудовище полностью подчинит себе его сознание. От прежнего добродушного пса не останется и следа. "Я бы предпочел смерть!" - осознал Вой и почувствовал стыд: у него не хватило духа убить друга, избавить его от мучений.
Он прошел в комнату, поднял с пола ножны и пристегнул их к поясному ремню. Посмотрел на стену: два боевых топора, секира, кистень, кольчуга, круглый щит, над которым веером висели ножи. Появился соблазн надеть кольчугу, взять щит, но подумав, решил, что с этими атрибутами защиты он станет менее поворотлив. Взгляд задержался на фотографии Каменного дерева. "Печать сорвана. Врата Ада открыты!" - безжалостно промелькнуло в голове. Можно ли еще что-то исправить? Сказать "нет" значит смириться.
- Никогда! - со злостью проговорил он, и с мечом в руке двинулся в прихожую, перешагнул труп морбеста, вышел на площадку...
По ступеням поднимался старик в изодранном спортивном костюме. Он смотрел исподлобья на Воя и кривил синюшные губы в улыбке, больше похожей на звериный оскал, кожа на правой стороне лица была содрана.
- Кто тут у нас? - его дребезжащий голос походил скрежет ржавого железа. - Да-да, теперь вижу... Ну здравствуй, Семен. Здравствуй, паскудный защитничек печати, - улыбка сползла с лица, верхняя губа задрожала.
Вой с трудом узнал в старике соседа с первого этажа. "Убить!" - пронеслось в сознании. Меч описал дугу, лезвие врезалось в основание шеи морбеста, но чудовище все же успело выплюнуть нить - она скользнула по щеке Воя и обожгла кожу. Старик, вскинув руки, осел на ступени и покатился вниз, почти отделенная от тела, держащаяся на одних сухожилиях голова, моталась из стороны в сторону.
Краем зрения Вой заметил справа движение. Резко повернулся, занес меч для удара...
В дверном проеме стояла девочка лет десяти - светлые волосы заплетены в косички, платье в пятнах крови, на месте правого глаза зияла дыра, в которой извивались нити. На мгновение Вой опешил: "Ребенок?! Господи, это же ребенок!"
Нижняя челюсть девочки поползла вниз, из глотки вырвался пронзительный визг. Маленькое чудовище присело, выставив перед собой руки со скрюченными пальцами, и прыгнуло - из глазницы вылетели нити.
Вой бросился вправо.
Девочка врезалась в стену, оттолкнулась и ловко приземлилась на четвереньки. Она теперь не визжала, а шипела, оскалив ровные белые зубки.
"Это больше не ребенок!" Вой подскочил и, что есть силы, ударил ее ногой в лицо. Морбест кувыркнулся в воздухе и упал на ступени со сломанной шеей, из приоткрытого рта потекла струйка черной крови.
Вой с ужасом смотрел на маленький трупик.
"Я это сделал! Боже мой, я убил ее!"
Он застонал, хотя разум вопил от злости и отчаяния. Что-то внутри не желало принимать случившееся: "Неправда! Этот кошмар не может быть правдой!" Он знал эту девочку. Она приехала в Тихую Падь на летние каникулы к своей тетке. Та, как-то похвасталась Вою, что ее племянница вундеркинд: знает английский и французский языки, решает в уме сложные математические задачки, отлично рисует и мечтает стать архитектором. Теперь ее труп лежит на ступеньках, как символ несбывшихся надежд.
Он зашел в квартиру, в которой жила девочка, проверил комнаты, после чего вернулся на лестничную площадку и взял маленький трупик на руки. "У меня не было выбора!" - мысленно повторял он, пытаясь унять чувство вины. В подъезде царила тишина, видимо все чудовища покинули квартиры, и вышли на улицу охотиться.
Вой положил девочку на диван в гостиной и прикрыл цветастым покрывалом. С минуту он стоял с поникшей головой, думая, что еще не раз придется столкнуться с морбестами. Возможно, и с обращенными в чудовищ детьми. Он повернулся, чтобы уйти, но взгляд задержался на рисунках, которые висели над письменным столом. На них были изображены дома. Девочка действительно хорошо рисовала, выписывала мельчайшие детали: водосточные трубы, карнизы, перила у подъездов. Вой подумал, что если бы она провела летние каникулы в другом городе, то ее мечта наверняка сбылась бы, и она стала бы отличным архитектором.
Он заметил на столе, среди десятка разбросанных цветных карандашей, рисунок. Взял его в руки, рассмотрел и понял: на нем изображен Дом Культуры Тихой Пади. Рядом со зданием - сфера, будто опутанная темной паутиной. Странный рисунок, подумал Вой. Он перевернул листок, увидел слово, написанное красным карандашом, и прочитал его вслух:
- Сеятель.
Глава 15
Эльдар нажал на газ, искоса глядя на раскинувшиеся среди мертвых деревьев фиолетовые лепестки. Кошка на заднем сиденье больше не шипела, но ее шерсть стояла дыбом, глаза горели хищным блеском, а когти впивались в кожаную обивку.
Цветок остался позади и Элла, которая сидела затаив дыхание, облегченно вздохнула. Она вытерла пальцами испарину со лба и оглянулась.
- Как такое возможно? - мрачно проговорил Эльдар. - Эта чертова штука была в центре заповедника. Она что же...
- Распространяется, - закончила за него Элла. - Расползается, как какая-то зараза. Наверное, этих... цветов в лесу уже много. Смотри, там еще один!
- Вижу, - буркнул Эльдар.
Впереди на опушке колыхались лепестки огромного цветка, в воздухе, среди желтой трухлявой пыли кружились прелые листья.
"Что же ты наделал, отец", - подумала Элла, чувствуя, как страх сменяется злостью. Она всегда знала: он отнюдь не святой, но у нее не укладывалось в голове, зачем ему понадобилось взрывать Каменное дерево, которое для многих людей считалось святыней. Зачем? Показать свою власть и безнаказанность? А может, дело в чем-то другом? В последнее время он странно себя вел: разговаривал сам с собой; после пяти лет воздержания, снова начал курить. Что творилось в его голове?
- Вон еще один, - сказал Эльдар, глядя на очередной цветок. - Я бы сейчас ни за какие деньги в лес не сунулся.
- Деревья умирают, - заметила Элла.
- Верно. Эти штуки, как долбаные вампиры. Хм... интересно, они боятся огня?
Элла поежилась.
- А меня вот что интересует, - она мрачным взглядом проводила цветок. - Как далеко расползлась эта мерзость? Наш город окружен лесом, может, мы уже находимся в ловушке? Ты видишь, цветы в город не ползут, - она кивнула на другую сторону дороги, где, окруженные бетонными заборами, стояли серые здания промышленного района. - Видимо, чтобы расти им нужно... пожирать жизненные силы деревьев. Думаю, скоро они окружат город, если еще не окружили.
- Верно, - угрюмо согласился Эльдар. - Быстро ты все по полочкам разложила. В городе - твари, вокруг - эта фиолетовая хрень. Поганая вырисовывается картинка.
Промышленный район кончился. После небольшой пустоши вправо тянулась полоса леса, и Элла с Эльдаром увидели то, что погасило их надежду покинуть опасную территорию...
Поперек дороги лежал перевернутый лесовоз. Среди груды бревен высилась громада фиолетового цветка - лепестки раскинулись причудливыми стягами, накрыв и шоссе и придорожную поросль. Черные жгуты оплетали лесовоз, извиваясь, тянулись вверх и в разные стороны. В сотнях метрах справа, среди омертвевших, лишенных коры стволов, высился еще один бутон, а это означала, что версия Эллы подтверждалась: несущее смерть нечто окружало город.
Эльдар остановил машину на безопасном расстоянии от цветка. Солнце клонилось к закату. Мокрая после дождя, ведущая к гибели полоса асфальта блестела и отливала красным. Чудовищные бутоны издавали звуки похожие на стоны, над умирающим лесом колыхалось марево - дыхание влажного зноя.
Элла устало посмотрела на небо над верхушками деревьев. Там, среди розовых облаков летел серебристый авиалайнер. Такой далекий. Частичка нормального мира, в котором люди коротают летний вечер за просмотром телевизора, гуляют в парках и веселятся в клубах. И не подозревают, что в одном Подмосковном городке в это время бродят чудовища.
- Что будем делать? - тихо спросила она.
Эльдар рассеянно посмотрел на девушку, потом перевел взгляд на дорогу.
- Что делать, - он тяжело вздохнул. - Думаю, у нас нет другого выхода, как вернуться к плану "А". Черт, нужно было сразу ехать ко мне. Там двойная железная дверь, ни одна тварь не сломает. Все из-за этих псов, как увидел их...
- Что сделано, то сделано, - рассудила Элла. - Зато мы теперь знаем, что город блокирован.
Он с грустью усмехнулся:
- Вот только пользы от этого знания я не вижу.
Какое-то время они сидели молча и глядели на цветок, будто ожидая, что вот-вот появится спецназ и расчистит шоссе от этой чужеродной гадости. Кошка расхаживала по сиденью и нервно урчала, ей вторили ягуар внутри Эльдара и двигатель "Ауди".
- Почему отец взорвал Дерево? - Элла задала себе этот вопрос мысленно, но, помимо воли, произнесла вслух.
Эльдар подумал, что странно сидеть вот так спокойно, как они с Эллой, когда вокруг царит смерть. Что это? Последствие шока? Странная штука рассудок. Он посмотрел на девушку, решив, что ей впору паниковать, дрожать от страха, а она пытается найти смысл в поступках отца.
- Знаешь, - ответил он, - сначала я думал, что твой отец хочет взорвать Дерево, чтобы отомстить тому парню, который был утром у вас за завтраком, Вою. Но потом понял: дело не в этом. Прозвучит странно, но... кажется, он знал, что произойдет.
- Знал?
- Да, что-то было в его поведении... Трудно объяснить. Он и раньше совершал поступки, прямо скажем, не слишком хорошие, но они были... - Эльдар задумался, подыскивая нужное слово. - Логичные, для его образа жизни.
Элла подумала о том человеке, что сбил ее.
- По-твоему, закопать кого-то живьем, это логично?
Эльдар решил, что впору садиться за научный труд под названием "Психология чудовищ в человеческом обличье", причем пример можно брать с самого себя.
- Да, логично, - он понизил голос до шепота. - Жестоко, но объяснимо. А Дерево? До сегодняшнего дня я и подумать не мог, что твоему отцу придет такое в голову. Он назвал это духом авантюризма, а я скажу: это походило на одержимость!
Эльдар уже собирался развернуть машину и поехать в город, но в последний момент передумал: "Посидим еще минут пять". Он прикрыл глаза, стараясь не думать о том, через что предстоит им с Эллой пройти, чтобы добраться до его квартиры в центре Тихой Пади. Неожиданно в сознании всплыло лицо парня, которого они с Черномором казнили, закопали живьем. "Да, не лучшее воспоминание, чтобы отстраниться от тяжелых мыслей", - раздраженно подумал он. Но память, воскресившая призраки прошлого, была неумолима...
В тот день Эльдар впервые оказался в подвале особняка, и удивился, когда увидел в центре помещения огромный круглый стол, окруженный двенадцатью креслами, больше похожими на королевские троны. На стенах висели картины, с изображением замков, драконов, баталий. По углам, как грозные стражи, стояли отливающие серебром рыцарские доспехи. Свет стилизованных под свечи лампочек в массивных медных канделябрах, делал обстановку уютной и слегка таинственной.
- Как тебе мои чертоги? - поинтересовался Черомор, когда Эльдар осмотрелся.
- Странно здесь. Что-то из разряда: Камелот, Артур и рыцари Круглого Стола.
- Верно. Камелот, Артур и рыцари. Присаживайся, - Черномор указал на одно из кресел. - Мне нужно с тобой поговорить.
Они заняли места за столом, в полированной поверхности которого, как в зеркале, отражался потолок.
- Ты на меня работаешь не так уж и долго, - после минутного молчания начал Черномор, - но за это время я убедился: тебе можно доверять. Да и Элла тебе доверяет, а для меня это много значит, поверь. Ты видел моих родственничков? Приезжают, твари, слезу пускают, будто она умерла, а перед отъездом, как правило, деньги клянчат, якобы в долг. Из всего выгоду ищут, говнюки! Ей сейчас нужна поддержка, а не слезы, и уж тем более не эти траурные рожи. Я вижу, ты не равнодушен к ее... к нашей беде, - он пригладил волосы и вздохнул. - Вчера, когда ты с ней за ужином разговаривал, она улыбнулась. Улыбнулась! Впервые после аварии я увидел на ее губах улыбку.
- Мы с ней друзья, - сказал Эльдар, будто слово "друзья" все объясняло.
Черномор с грустью усмехнулся:
- Ты ее единственный друг. Помнишь, когда ты явился ко мне и предложил свои услуги? Хм... такой наглости я в жизни не видел, - он коротко рассмеялся, хотя глаза оставались печальными. - Это надо же было заявить, что стоишь больше, чем все мои помощники вместе взятые, потому что у тебя есть интуиция. Смело, весьма смело! Наверное, это меня и подкупило, хотя я видел: с тобой что-то не так. Ты был похож на загнанного зверька. Не работа тебе была нужна, а убежище. Я тебя никогда не спрашивал, отчего или от кого ты пытался скрыться, и спрашивать не собираюсь... главное, я в тебе не ошибся.
"Зачем он привел меня в эту комнату? - озадаченно подумал Эльдар. - Вряд ли хочет просто поговорить по душам".
Черномор поднялся с кресла, подошел к стене и некоторое время рассматривал картину, на которой был изображен расправивший перепончатые крылья дракон на фоне алого неба. Наконец, не поворачиваясь, он произнес:
- Я забыл, что такое покой. За ночь просыпаюсь по нескольку раз и долго потом не могу уснуть: перед глазами - искалеченная Элла на больничной койке. Вся в бинтах, как мумия. Когда мне позвонили и сообщили, что она попала в аварию, я стоял с этой чертовой телефонной трубкой в руке и не мог пошевелиться. Меня будто льдом сковало, - его голос дрогнул. - Я всегда был уверен: именно с моей дочерью не может случиться ничего плохого. С кем угодно, но только не с ней. Знаешь, какие у нее были глаза, когда она узнала, что не сможет ходить? Боже, я увидел в них нежелание жить! - Эльдар заметил, как его ладони сжались в кулаки. - Можешь себе представить мои чувства? - он резко повернулся и подошел к столу. - А ты знаешь, что неделю назад был суд над тем парнем, что сбил ее?
- Знаю, - ответил Эльдар. - Суд признал его невиновным.
- Верно. Все верно. Хотя, я мог бы сделать так, что бы его посадили. Легко! У меня везде свои люди, ты же знаешь. Подтасовали бы факты, пакетик с героином, или еще что... Но нет! Нет-нет-нет! Мне нужно было, чтобы суд признал его невиновным! - Черномор склонился над столом, внимательно глядя Эльдару в глаза. - А скажи-ка мне, ты считаешь его невиновным? - он сделал сильный акцент на слове "ты".
- Нет, не считаю, - Эльдар, не задумываясь, озвучил мнение ягуара. Здравый смысл подал, было, слабый голосок: "Все, что случилось - несчастный случай. Никто не виноват", но гневный рык зверя подавил его.
- Я знал, что ты так скажешь, - Черномор снова уселся в кресло и откинулся на спинку. - Догадываешься, что я собираюсь сделать?
- Отомстить, - уверенно ответил Эльдар.
- Точно! Тихая Падь - мое королевство! Мой Камелот! У меня свои законы! Я здесь судья, коллегия присяжных и, если надо, то и палач!
"Старик разошелся не на шутку", - заметил Эльдар. Впрочем, он частенько был свидетелем приступов мании величия Черномора.
- Как ты собираешься его наказать?
- Скоро узнаешь. Но прежде, хочу кое-что выяснить...
- Чтобы ты не задумал - я с тобой, - всплеснул руками Эльдар.
Черномор, прищурившись, улыбнулся.
- Это я и хотел услышать. Отомстить за Эллу должны те, кто ей дорог. В этом весь смысл, верно?
Ягуар выпустил когти, предвкушая свежую кровь. Эльдар хотел, было, спросить, почему Черномор не отомстил раньше, до суда, но потом понял, что знает ответ: старик неосознанно лелеял свой гнев. Потеряв покой - ждал. Страдал, но терпел, не желая расставаться с ощущением снайпера, который смотрит в оптический прицел на свою жертву: вот он видит, как объект, облегченно вздыхая - еще бы, ведь его оправдали, - выходит из здания городского суда. Объект думает, что все беды остались позади. Он улыбается, не догадываясь, что снайпер уже затаил дыхание, чтобы нажать на спусковой крючок. Выстрел! Башка жертвы разлетается на куски... А убийца чувствует пустоту внутри, ведь сладостные мгновенья охоты остались в прошлом.
- И, каков твой план? - спросил Эльдар.
- План? - Черномор часто заморгал, словно не понял вопроса. - Ах, план... Об этом не беспокойся. Маятник уже запущен, нам нужно лишь поставить жирную точку. Видишь дверь? - он кивнул в сторону стены справа.
Только сейчас Эльдар заметил почти неразличимую на фоне темных обоев столь же темную дверь.
- Вижу.
- Ты ведь у нас проницательный, - усмехнулся Черномор. - Догадаешься, что там?
"Особой проницательности тут не нужно, - подумал Эльдар. - Все просто, как дважды - два, учитывая тему разговора, слова про маятник и жирную точку". Он даже не пытался сделать вид, что задумался, подчеркнув тем самым простоту загадки:
- И сколько дней ты его там держишь?
Черномор коротко рассмеялся и хлопнул ладонью по столу.
- Не сомневался, что догадаешься! Ни секунды не сомневался! Ты спросил, сколько я его там держу? Неделю. После суда он будто почуял неладное и собирался смыться из города. Кирилл с Эдиком отловили его на автобусной остановке. Вот такие дела. А сейчас я решил, что пора наказанию свершиться. Ну, так как, накажем ублюдка?
Он поднялся с кресла и пошел к двери, Эльдар последовал за ним. "Что за наказание придумал старик? Вряд ли его удовлетворят переломанные руки и ноги".
Комната оказалась крохотная. Узник сидел на постеленном на бетонном полу матрасе, шею сковывал тонкий железный обруч, от которого к штырю в стене тянулась цепь. Рядом с матрасом стояли ведро и пластиковая бутылка с водой. Воняло мочой и чем-то, что ягуар расценил как запах страха.
Едва они вошли, парень весь сжался, будто пытаясь стать крохотным и незаметным. Глаза на узком лице болезненно блестели, подбородок и щеки заросли щетиной, светлые волосы слиплись от пота. На синей рубашке и джинсах темнели пятна, похожие на кровь, хотя Эльдар не заметил у узника следов избиения.
- Ну что, Максимка, соскучился? - почти ласково спросил Черномор. - А у меня для тебя хорошая новость: сейчас ты покинешь эту вонючую темницу и больше никогда сюда не вернешься.