Пока они лежали в тишине, чувствуя себя еще более расслабленными, Тор подумал о том, что завтра он должен уезжать, и от этой мысли ему стало больно. И хотя предстоящее путешествие для Сотни волновало его, тем не менее, мысль о том, что ему придется покинуть Гвен, огорчала молодого человека. После всего, через что она прошла – смерть ее отца, их разногласия и последующее примирение – наконец, он чувствовал, что у них снова все хорошо. Тор спрашивал себя, нарушит ли его отъезд это. Кроме того, Тор задавался вопросом, что случится за эти сто дней, будет ли она еще что-то чувствовать к нему.
"Хотел бы я завтра остаться", – сказал он. Тор нервничал, надеясь, что его голос не звучит слишком отчаянно.
Но, к его удивлению, Гвен повернулась и посмотрела прямо на него, улыбнувшись.
"Я надеялась на то, что ты скажешь это", – сказала она. – "Я не могла думать ни о чем другом с той самой минуты, когда ты сообщил мне об этом. Сама мысль о твоем отъезде причиняет мне боль, которую я не могу описать. Встреча с тобой – это еще одна вещь, которая принесла мне утешение".
Гвендолин сжала руку Тора, наклонилась и поцеловала его. Он ответил на ее поцелуй. Они долго целовались, после чего снова легли бок о бок.
"А что насчет твоей матери?" – спросил Тор. – "Она и дальше будет запрещать тебе видеться со мной?"
Гвен пожала плечами.
"С момента смерти моего отца она стала другим человеком. Я больше ее не узнаю. Она ни слова не сказала никому. Она просто смотрит. Думаю, часть ее умерла вместе с ним. Я не могу представить, чтобы она восставала против наших встреч. Но даже если и будет, больше меня это не волнует. Я – взрослый человек. Я что-нибудь придумаю. Я уеду отсюда, если придется".
Тор был удивлен.
"Ты покинешь королевский двор? Из-за меня?"
Когда Гвен посмотрела на него и кивнула, Тор читал любовь в ее глазах. Он видел, что ее чувства настоящие, и его сердце преисполнилось благодарности.
"Но куда мы можем пойти?" – спросил Тор.
"Куда угодно", – ответила Гвен. – "Пока я с тобой".
Его сердце парило от ее слов. Он не мог поверить в то, что она говорила это, потому что он и сам думал о том же самом.
"Разве это не забавно", – тихо спросила она, – как определенные люди приходят в твою жизнь в определенное время? Ты пришел в мою жизнь, когда умер мой отец. Это странно. Я не знаю, что делала бы, если бы тебя здесь не было. И только подумай – я едва не потеряла тебя из-за глупого недопонимания".
"Я и сам часто удивляюсь", – ответил Тор. – "Что, если бы я не встретил Аргона в тот день в лесу? Что, если бы я не попытался приехать в королевский двор и присоединиться к Легиону? Что, если бы я никогда тебя не встретил? Насколько моя жизнь была бы иной?"
Повисла долгая необременительная пауза.
"Трудно принять, что всего через день ты будешь далеко отсюда", – сказала Гвен. – "На корабле, в океане, на далеком острове, под другим небом".
Она села и, обернувшись, посмотрела на Тора горящими глазами.
"Ты обещаешь, что вернешься ко мне?" – вдруг спросила Гвендолин. Тор заметил, как глубоко она чувствует вещи. Но это его не напугало – он чувствовал то же самое.
Тор посмотрел на девушку с той же серьезностью.
"Я обещаю", – ответил он.
"Поклянись мне", – потребовала Гвен. – "Поклянись, что ты вернешься, что ты не бросишь меня здесь, что – несмотря ни на что – ты вернешься ко мне".
Она протянула руки и Тор взял их, глядя ей в глаза так же серьезно.
"Я клянусь", – ответил он. – "Я вернусь к тебе. Несмотря ни на что".
Гвен долго смотрела Тору в глаза, после чего наклонилась и поцеловала его. Это был долгий страстный поцелуй. Тор протянул руку и провел ею по щеке Гвен, потянув ее к себе. Он пытался сохранить в памяти прикосновение ее кожи, звук ее голоса, запах ее волос, чтобы даже через сто дней не забыть всего это. Но в эту минуту его новые силы напомнили о себе и шестое чувство начало нашептывать ему, что даже в это мгновение, даже в разгар его величайшей радости нечто темное может встать между ними. И что клятва, которую он только что дал, может стоить ему жизни.
Глава двенадцатая
Эрек ехал от восхода первого солнца до времени, когда второе пересекло небо. Сельская тропа стала шире, постепенно становясь лучше и мягче. Выбоины на дороге теперь попадались реже. Острые камни были заменены на мелкие камешки, а дальше дорога была устлана гладкими белыми ракушками. Эрек понял, что он, наконец, приближается к городу. Он все чаще встречал людей, идущих пешком, которые несли товары, защищая свои головы от летней жары широкими шляпами. Постепенно дорога становилась все более и более населенной. Люди двигались в обоих направлениях в этот славный летний день. Некоторые из них вели волов или ехали на телегах. Судя по количеству дней, пока он скакал, Эрек предположил, что он приближался к Саварии – крепости Юга. Этот город славился своими прекрасными женщинами, крепким вином и великолепными лошадьми. Эрек много слышал об этом месте, но раньше ему не приходилось здесь бывать. Кроме того, Савария была знаменита также своим ежегодным рыцарским состязанием, победитель которого выбирал невесту на свой вкус. Здесь собирались женщины со всего Кольца в надежде стать избранными. Рыцари чести и славы приезжали сюда со всех провинций за победой.
Эрек подумал, что это место станет хорошим местом, чтобы начать свой Год Выбора. Он не надеялся найти здесь для себя невесту так быстро, но посчитал, что, по крайней мере, в этом городе он сможет поддержать свои рыцарские навыки в хорошей форме. Будучи рукой короля и лучшим рыцарем королевства, Эрек не сомневался в том, что сможет побороть любого противника. Это не было высокомерие. Просто он знал, что ничьи навыки не сравнятся с его собственными. Уже многие годы никто не мог одержать над ним победу. А сможет ли он найти здесь невесту – это уже другая история.
Эрек поднялся на холм и, добравшись до его вершины, увидел, что под ним раскинулся большой город с замками, парапетами, шпилями, колокольнями и ручьями, бегущими через город. Город был окружен древней стеной толщиной в два человека. Савария. Это был красивый, но необычный город – он был гораздо меньше королевского двора, но, тем не менее, производил впечатление. Он был построен низко к земле. Его здания были сделаны из камня с шиферными крышами и трубами, из которых клубился дым. Когда Эрек остановил своего коня, присматриваясь, он заметил высоко в одной из башен дозорного – мальчика, одетого в одежды красного и зеленого цветов Юга. Мальчик вскочил на ноги, неистово замахав рукой Эреку, после чего подул в длинную трубу. Это было официальное приветствие Королевского Стражника. Эрек наблюдал за тем, как был поднят мост. Раздался взволнованный крик и к нему прискакали две лошади.
Эрек вспомнил, что члены Серебра редко приезжали на Юг и что приезд одного из них будет расценен как важное событие – особенно приезд рыцаря прямо из королевского двора. А то, что прибыл именно Эрек – самый знаменитый из всех членов Серебра, королевский чемпион – создаст еще большую сенсацию. Он уже видел отсюда волнение в глазах мальчика, собирающуюся толпу на башнях, ожидание солдат, которые выехали, чтобы поприветствовать его.
Солдаты остановились возле Эрека и поприветствовали его улыбками за дружелюбными рыжими бородами саварианцев. Их лошади тяжело.
"Милорд", – выкрикнул один из них. – "Большая часть видеть Вас здесь! Многие годы у нас не было посетителей из королевского двора".
"Что привело Вас к нам?" – спросил другой солдат. – "Фестиваль?"
"Да", – ответил Эрек. – "Это мой Год Выбора и, боюсь, что я был слишком придирчивым".
Оба солдата рассмеялись в ответ.
"Это я могу понять", – сказал один из них. – "Я потерпел неудачу с выбором невесты также и в свой Год Выбора. Поэтому мне нашли невесту. Я оплакиваю свой провал по сей день!"
Солдат сердечно рассмеялся.
"Ни дня не проходит, чтобы она не пилила меня, напоминая, что я не выбрал ее!"
Эрек рассмеялся.
"Мой Год Выбора выпадает на следующий сезон", – сообщил другой солдат. – "Я надеюсь найти кого-то до того, как он наступит".
"Ну, мое путешествие только началось", – сказал Эрек. – "Не знаю, найду ли я себе жену здесь. Но я бы с радостью посмотрел ваш город. И я присоединюсь к турниру".
"Очень хорошо, милорд", – добродушно сказал один из солдат. – "Наш герцог будет рад Вашему присутствию. Это будет большой честью, если мы сможем сопровождать Вас. Вы должны понимать, что приезд руки короля является главным событием! В нашем городе к Вам будут относиться по-королевски!"
Эрек рассмеялся.
"Вряд ли я являюсь членом королевской семьи", – скромно сказал он. – "Я – всего лишь очередной рыцарь".
"Едва ли, милорд", – сказал солдат. – "Мы наслышаны о Ваших завоеваниях".
"Я просто выполняю свой долг перед королем – не более. Но, как я сказал, для меня будет честью, если вы станете сопровождать меня. Давайте отправимся к герцогу!"
Все трое повернулись и поскакали рысью по дороге к удивлению растущей толпы, которая собралась вдоль проезжей части, чтобы хотя бы мельком увидеть Эрека.
Когда они проезжали через огромные арочные каменные ворота Саварии, Эрек был поражен, увидев толпы людей, которые вышли, чтобы посмотреть на него. Они въехали в центр города, на широкую каменную площадь, окруженную древними каменными стенами. Как только они появились, им навстречу выехал Герцог в окружении десятка мужчин, чтобы поприветствовать их. Вместе с ними приблизились и десятки женщин, разодетых в свои лучшие наряды. Они встали перед Эреком, в надежде поймать его взгляд. Каждая из них была красивее предыдущей. Эрек не мог поверить своим глазам. Все это внимание было обращено на него. Он чувствовал себя более знаменитым, чем, как ему казалось, он того заслуживал.
Когда приблизился Герцог, Эрек вспомнил его – однажды он его встречал в королевском дворе, на королевском мероприятии. Это был высокий худой человек с идеально прямой осанкой и галантным видом. Рядом с ним Эрек был счастлив увидеть одного из своих собратьев по оружию – бывшего члена Серебра, человека, с которым Эрек многократно сражался. Они присоединились к Легиону в один и тот же год. Встреча с ним всколыхнула множество старых воспоминаний. Они вместе попадали в неприятности огромное количество раз. Брандт. С этими теплыми зелеными глазами и светлой бородой Брандт выглядел точно так же, как тогда, когда Эрек видел его последний раз много лет назад.
Лицо Эрека озарилось улыбкой, когда он спрыгнул со своего коня вместе с Герцогом. Когда Эрек последовал их примеру, Брандт поспешил к нему.
"Эрек, сукин ты сын!" – выкрикнул он, сердечно рассмеявшись. – "Никогда не думал, что увижу тебя здесь!"
Брандт искренне обнял его.
"Я тоже не думал, что увижу тебя, старина".
"Мы очень рады видеть Вас здесь", – сказал Герцог, сердечно обнимая Эрека. – "Прошло много лет с нашей последней встречи. Добро пожаловать. Принимать Вас здесь – все равно что принимать самого Короля!"
"СТРАЖА!" – обернувшись, крикнул Герцог через плечо.
К нему подбежали несколько стражников.
"Подготовьте банкетный зал! Сегодня у нас будет славный праздник в честь нашего брата Эрека!"
"Слушайте, слушайте!" – раздался счастливый возглас из толпы.
"Что привело тебя сюда?" – спросил Брандт. – "Тебя Король сюда прислал?"
"Боюсь, что нет. Я… с личным визитом на этот раз".
Брандт рассматривал его, приподняв бровь, после чего его лицо просветлело.
"Не говори мне!" – сказал он. – "Ах ты пес! Это твой Год Выбора! Ты никого не выбрал, не так ли? Сукин ты сын! Я так и знал! Я знал, что не выберешь! Ты всегда больше интересовался мечами, чем женщинами. Я никогда не понимал, чего ты ждешь. Половина женщин в королевском дворе бросила себя к твоим ногам".
Эрек рассмеялся.
"Я тоже не знаю, чего жду, друг мой. Но ты прав, поэтому я здесь. Я подумал, что могу присоединиться к турниру".
"О!" – выкрикнули они оба.
"Тогда Вы станете состязаться?" – спросил Герцог. – "В таком случае наши соревнования уже окончены! Кто смог бы одержать над Вами победу в битве?"
"Я могу стать достойным соперником для него!", – выкрикнул Брандт. – "На самом деле, последнее, что я помню, так это то, как я одолел тебя на поле Легиона".
Эрек рассмеялся.
"Неужели?" – спросил он.
"Да, нам было по 10 лет. И у тебя не было ни единого шанса!" – крикнул Брандт.
Эрек снова рассмеялся.
"Но я не бил тебя с тех пор – как и никто другой, поэтому мне не по себе из-за этого. Но сейчас я могу получить второй шанс, не так ли?" – спросил Брандт, рассмеявшись.
Брандт приобнял Эрека и, развернувшись, повел его через толпу по направлению к замку. Герцог и его люди последовали за ними.
"С дороги, хулиганы!" – добродушно выкрикивал Брандт. – "У нас здесь настоящий член Серебра!"
Эрек рассмеялся. Он был рад снова увидеть своего старого друга.
"Ты можешь быть лучшим воином, но я все еще могу перепить тебя за столом!" – сказал Брандт по пути в замок.
"Это мы еще посмотрим", – сказал Эрек.
"Твое участие в нашем состязании действительно станет событием", – произнес Герцог. – "Для большинства из этих женщин. Посмотри на них. Каждая из них не отрывает взгляда от тебя. В конце концов, они приехали изо всех уголков Кольца, чтобы найти себе мужа. А ты станешь самым завидным претендентом из всех!"
"На сегодняшнем празднестве ты увидишь их всех вблизи", – добавил Брандт. – "Они все там будут. У тебя будет выбор. Надеюсь, ты назовешь имя своей избранницы сегодня вечером! Да, это сделает наши состязания намного интереснее!"
Пока они продолжали пробираться через толпу, проходя мимо десяток женщин, других рыцарей, пытающихся хоть мельком увидеть своего нового соперника, Эрек был счастлив находиться рядом со своим старым другом, чувствуя себя желанным в этом месте. Он с нетерпением ждал вечерние празднества, особенно после тяжелого дня верхом. Кроме того, Эрек был потрясен – рыцарь не был уверен в том, что готов выбрать себе жену сегодня вечером.
Но проходя мимо красивых женщин, он не мог не думать о том, что сегодняшняя ночь может все изменить.
Глава тринадцатая
Годфри сидел у стойки в маленькой таверне равно утром. Он уже был изрядно пьян. Это была самая ужасная неделя в его жизни. Сначала смерть его отца и похороны, затем церемония коронации его брата Гарета. Ему необходимо было выпить. В конце концов, был ли лучший способ выпить за брата, которого он ненавидел? Был ли лучший способ попрощаться с отцом, который ненавидел и не одобрял Годфри всю его жизнь?
Сидя здесь в окружении двух своих собутыльников – Акорта, высокого дородного толстяка с рыжей бородой в расцвете его лет, и Фальтона, худого человека постарше со слишком скрипучим голосом и преждевременно состаренным выпивкой лицом – Годфри удивлялся, почувствовав отчаяние. Он всегда думал, что день, когда умрет его отец, станет днем радости, днем, когда, наконец, с его плеч упадет тяжесть, днем, когда он, наконец, сможет пить спокойно, сможет жить своей жизнью, когда никто не будет его попрекать. В некотором смысле так и было. Годфри почувствовал облегчение, свободу. Больше рядом с ним не было отца, который будет им недоволен. Он почувствовал себя свободнее жить той жизнью, которой он хотел. Теперь он сможет пить весь день напролет, не опасаясь обвинений.
Но в то же самое время, к его собственному удивлению, Годфри неожиданно почувствовал сожаление. Должно быть, где-то в глубине его души было что-то – нечто, что он подавлял, нечто, чего он не осознавал – что било в нем ключом. Он с трудом верил в это, но вынужден был признать, что часть его горевала из-за того, что отец был мертв. Часть его в действительности хотела, чтобы король был жив, он жаждал – больше всего на свете – его одобрения. Чтобы всего лишь на миг отец принял Годфри таким, какой он есть, на его собственных условиях. Несмотря на то, что они ни капли не похожи.
Это было достаточно странно, но Годфри так же не чувствовал себя свободным. Он всегда думал, что как только его отец умрет, он сможет пить еще больше, что он запрется с друзьями в таверне. И вот этот день настал, но, по какой-то непостижимой причине, Годфри не хотелось пить. Было что-то внутри него, чего он не испытывал раньше – желание выйти и сделать что-то. Нечто ответственное, хотя он не знал, что именно. Это было странно, но в глубине души он почувствовал, каково это оказаться на месте его отца.
"Повторить!" – крикнул Акорт бармену, который поспешил с тремя новыми кружками эля, разбрызгивая пену. Он передал одну кружку Годфри прямо в руки. Тот поднес ее ко рту и пил эль долго и усердно, глотая все до последней капли, чувствуя, как напиток ударил в голову. Он огляделся и заметил, что в таверне находились только они втроем. Годфри это не удивило, учитывая тот факт, что люди все еще оплакивали короля. Ему хотелось, чтобы этот день, наконец, закончился.
Годфри опустил взгляд и увидел на своих туфлях почву с могилы его отца. Ему снова стало грустно. Он не мог избавиться от образа тела его отца, которое опустили в землю. Это заставило его задуматься о своей собственной смертности, о том, на что он потратил свою жизнь, о том, как он собирается провести отведенные ему дни. Больше, чем что-либо, это заставило его осознать, что он впустую растратил свои годы. Годфри все еще был молод, ему было только 18 лет, но в глубине души ему казалось, что уже слишком поздно пытаться стать другим человеком. Но так ли это на самом деле? Или для него еще не все потеряно? Возможно, его жизнь может измениться? Возможно, он станет тем сыном, которым хотел видеть его отец?
"Как думаешь, для меня уже слишком поздно?" – спросил он Акорта, повернувшись к нему, поставив пустой бокал на стол. Аргон одной рукой поставил пустую кружку, а второй поднял другую с новым напитком. Наконец, он закончил пить и издал громкую отрыжку.
"Что ты имеешь в виду?"
"Чтобы стать порядочным гражданином. Воином. Или кем-нибудь путным. Если бы я когда-нибудь захотел. Что-то в этом роде".
"Ты имеешь в виду, сделать что-то ответственное и стоящее со своей жизнью?" – спросил Акорт.
"Да".
"Ты имеешь в виду, стать одним из них?" – вмешался Фальтон.
"Да", – ответил Годфри. – "Если бы я захотел. Как думаете, уже слишком поздно?"
Акорт громко рассмеялся, сотрясая бар, хлопнув ладонью по столу.
"Это на самом деле волнует тебя, не так ли?" – проворчал Акорт. – "Ты пугаешь меня этими речами. Почему ты хочешь стать одним из них? Я не могу себе представить ничего более скучного".
"Тебе хорошо живется здесь, с нами", – сказал Фальтон. – "У нас вся жизнь впереди. Для чего тебе тратить время на ответственность, когда ты можешь тратить его на выпивку?"