Я взглянула на него испуганно. Не собирается же он посреди дороги рассказывать ей про Артура и сновидения?
- Не пора ли тебе тут свернуть? - сказала я чуть резко.
На одном нам уже давно не удавалось сойтись во мнениях: Генри считал, что мы должны посвятить Мию в тайну ради её собственной безопасности, а мы с Грейсоном были против. Ей уже исполнилось тринадцать, и дело было прошлое. Её подсознание могло само позаботиться о безопасности. (Дверь её снов охранялась, как Форт Нокс, да и Артура интересовали уже другие объекты. Знать, что он про- ник в её сон и воспользуется её лунатизмом с угрозой для жизни - не стоило Мию зря этим пугать и смущать.)
- Что ты имеешь в виду? - уставилась она на Генри.
Тот опять посмотрел на меня и вздохнул, увидев каменное выражение на моём лице.
- Об этом спроси свою сестру. А мне здесь надо действительно сворачивать. Приятно было поболтать с вами. - Он чмокнул меня в щёку. - Увидимся вечером.
- Он и вправду считает, что у миссис Лоуренс был лунатизм? - спросила Мия, пока я провожала взглядом Генри.
Его волосы торчали, как всегда, во все стороны. Раньше я считала, что он по утрам специально растрёпывает их пятернями, но смогла убедиться, что на его шевелюре всегда четырнадцать завитков, не требующих специального ухода. Каждый из этих завитков я знала наизусть, трогала их, поглаживала, и...
- И правда ужасно, что делает с людьми любовь, - сказала Мия.
- Да. Бедная миссис Лоуренс... - поспешила поддакнуть я.
- Я имею в виду не миссис Лоуренс. - Мия вскочила на бордюр и пошла по нему, балансируя. - А что у тебя с Генри? Вы опять сошлись или нет?
- В общем, да, - пробормотала я, радуясь, что мы сменили тему. - Хотя мы прямо об этом не говорили. Кое-что надо ещё прояснить. И потом я так глупо э-э...
Мия вздохнула и спрыгнула с бордюра на тротуар.
- Что ты так глупо?
- Придумала бывшего приятеля. С которым я... спала.
Мия взглянула на меня озадаченно:
- Почему?
- Чтобы Генри не думал, что он первый.
Такая откровенность звучала ещё ужасней, чем я думала.
- Почему? - повторила Мия.
- Потому что... потому что... - Я застонала. - Сама точно не знаю. Просто так получилось. Словно говорила не я сама, а кукла чревовещателя, которая в меня пробралась. И теперь Генри думает, что у меня в Южной Африке был дружок. И был секс с ним.
- В самом деле, не Хотелось бы опять спрашивать почему, но иначе не получается.
- Он... он всегда так сочувствовал... и потом был этот... Ах, тебе не понять.
- Почему не понять? Боже, пожалуйста, позволь мне никогда не влюбляться и не делать глупости, не понимая, почему я их делаю. - Мия крепко взяла меня под руку. - Что ж, по крайней мере, с тобой и Генрихом не соскучишься. Буду с нетерпением ждать, как ты выпутаешься из этой истории.
Я и сама жду.
- И ещё одна просьба: если Генри опять спросит о Расмусе, не говори, что он так смешно чесался или что-то в этом роде...
Мия остановилась и широко заулыбалась:
- О! Наконец до меня дошло, почему Генри так хочется знать про этого толстого пёсика. - Она захихикала: - Ты дала имя Расмус своему бывшему дружку!
- Это было первое имя, которое пришло мне на ум. - Мне тоже эта история начинала казаться забавной.
- Надо же, Ливви, как ты это умеешь! - ахнула Мия. - Расмус Вэйкфилд. Хорошо, что я не сказала, как он мочился у каждого фонаря.
- Или что от него после дождя ужасно воняло.
- Или как он подвывал, когда ты играла на гитаре.
- И как он заснул на кошачьей подстилке.
Мы уже приближались к дому, но всё ещё не могли справиться со смехом и почти столкнулись с небритым молодым типом, который, балансируя, переносил через тротуар две картонные коробки, настольную лампу и саксофон.
- Вам сюда? - спросила Мия, показывая на соседний дом.
Парень кивнул, что далось ему не так просто, потому что подбородком ему надо было придерживать на верхней коробке две книги.
- Ничего. - Мия ободряюще улыбнулась ему. - Прежние жильцы здесь были ужасно скучными. Хозяйка подметала каждый день дорожку и ругалась с дроздами.
- Моя мама их боялась... - вздохнул парень, и книги выскользнули из-под его подбородка.
- Упс!.. - сконфузилась Мия.
Я успела подхватить книги на лету. Это был тяжеленный том под названием "Процессуальное право" и зачитанный "Отель "Нью-Хэмпшир"" Джона Ирвинга в карманном издании. Парень был, очевидно, студент-юрист с неплохим литературным вкусом.
- Вы наблюдаете возвращение блудного сына домой.
Возле нас на велосипеде затормозила Флоранс. Выглядела она, как всегда, ошеломляюще, ничуть не потрёпанная после целого дня в школе. Её каштановые волосы были собраны в конский хвост, одна блестящая прядь выбилась, что очень ей шло. Видя её чарующую улыбку, сияющие глаза и эти милые ямочки на щеках, нельзя было поверить, что она может сказать или сделать что-то неприятное. Но впе- чатление было обманчивым. Последнее время она была особенно раздражённой.
- Я слышала, твоя подружка выгнала тебя из своего дома, - сказала она небритому. - Твоя мама говорила, что в мире ещё не было такой стервы. Ты с ней согласен?
- Есть и похуже, например Пойсон Иви. - Парень усмехнулся, показав при этом прекрасные зубы. Он даже не заметил, что я подхватила его книги. - Привет, Фло! Ты так выросла!
Флоранс убрала за ухо локон.
- А как же, время идёт. Имей в виду, я ещё не сдавала, как ты, юриспруденцию. А ты, я слышала, не ко всем экзаменам подготовился. Твоя мама считает, всё из-за влюбленности в эту стерву.
- Бывшую стерву...
Другого такие слова наверняка бы смутили, но парень выглядел невозмутимым, хотя переселялся к своей маме и в подмышку ему упёрлась настольная лампа.
- Радуйся, что отделался от неё. - Флоранс с показным сочувствием похлопала его по руке, настольная лампа при этом покачнулась. - Она вообще про вас много врала. Будто вы разошлись потому, что ты завёл роман с её лучшей подружкой. Да ещё с сестрой этой лучшей подружки. И что ты больше ходишь по разным клубам, чем занимаешься учёбой. И что последние четыре месяца ты не вносил свою долю квартплаты, задолжав за своё бессмысленно дорогое старьё с капотом в четыре раза длинней чемодана. Не примерно, а именно в четыре.
Она показала на красный автомобиль, стоявший у тротуара, - капот у него был действительно великоват.
- Вот ведь бессовестная лгунья! Это не старьё, это "Morgan Plus-8", выпуск 2012 года, - весело объяснил парень. - Отец одного приятеля продавал его за смехотворно низкую цену, только идиот за него бы не ухватился. Чтобы расплатиться, придётся мне месяц-другой пожить у родителей и каждый день самому себе готовить. Но это я переживу. С такими приятными соседями... - Он подмигнул Флоранс. - Мама, наверно, прятала от меня твои любовные письма. Мы их ещё почитаем с ней вместе.
Теперь Флоранс не без труда удалось изобразить на лице улыбку.
- Мне было тогда двенадцать, - пожала она плечами и покатила велосипед дальше.
Конский хвост на затылке бурно качался.
- А мне помнится, как вчера! - ухмыльнулся сосед, когда Флоранс с велосипедом скрылась во дворе. Потом повернулся к нам с Мией (мы слушали их разговор разинув рот): - А вы кто?
- Будущие сводные сёстры Флоранс, - охотно представилась Мия. - Я Мия, а это Лив.
У неё опять что-то было во рту.
- Рад с вами познакомиться, Мия и Лив. А я Матт. Тот, кто в ближайшем месяце будет здесь чистить дорожки и воевать с дроздами.
- Приятно знать.
Я положила "Процессуальное право" на верхнюю коробку. Матт снова прижал её подбородком и продолжил свой путь к дому.
- Спасибо, - сказал он, полуобернувшись. - Мы, конечно, скоро увидимся.
Можно было только удивляться, как он всё ещё удерживал коробки вместе с настольной лампой, не говоря о саксофоне, который уже угрожающе накренился.
Мии что-то пришло на ум.
- Твоя мама действительно прятала любовные письма Флоранс? - крикнула она ему вслед. - Может, тогда ты их мне продашь?
Матт засмеялся:
- Почему бы нет? Мне каждый пенни дорог.
- Не смотри с таким упрёком, - заявила Мия, когда мы наконец свернули во двор к Спенсерам. - Мне это только на крайний случай.
- Собираешься стать вымогательницей?
- Лучше вымогательницей, чем воровкой. Я ведь видела, как ты стащила одну его книгу. Зачем?
- Упс!.. - Я вытащила из кармана блейзера книжку Мат- та, изобразив изумление. - В самом деле. "Отель "Нью-Хэмпшир"". Захотелось просто ещё раз её почитать.
На самом деле я врала: у нас дома был собственный экземпляр, даже с подписью и посвящением маме. Спонтанная мысль, что это может понадобиться, - взять себе какую- нибудь личную вещь Матта. Сама даже не знала, на что её можно употребить. И какая вещь может быть более личной, чем любимая, много раз перечитанная книга?
Балабо-балаба блог
3 марта
J'ai tremble tu as tremble il/elle a tremble nous avons tremble vous avez tremble ils/elles ont tremble
О да, мы все дрожали на уроках миссис Лоуренс, когда она велела нам спрягать глаголы. И беда тому, кто не успевал. В первый год я думала, что её строгое "L'exactitude est la politesse des rois" значит "Точно - то есть вежливо" и относилось как к опозданиям, так и к школьной форме. (На самом деле это означает: только те, кто выбрали испанский язык, могут пожаловаться, что "Точность - вежливость королей" слишком усложняет мой блог). И хватит об этом. Может, никто больше не будет потеть на уроках французского у миссис Лоуренс. Последний урок, который она преподала нам, означал: "Не связывайтесь с женатым мужчиной". Очень полезно. Может, даже полезней, чем спряжение неправильных глаголов. Хотя, конечно, никто из нас и представить не мог романа с мужчиной вроде мистера Ванхагена. Даже если бы он не был женат. Правда?
Так или нет - то, что произошло сегодня в столовой, было ужасно, настолько ужасно, что даже будь у меня фото, я бы его не воспроизвела. Пусть миссис Лоуренс называет меня как хочет, я должна бы те- перь ей сказать: вы слишком хороши для мистера Ванхагена, миссис Лоуренс. И вы показали: психотропные средства могут творить чудеса. И кто знает, может, вы когда-нибудь ещё вернётесь в нашу школу. Или встретите в клинике любовь своей жизни и будете счастливы как-нибудь по-другому. Я думаю, вы это заслужили. Chaque chose en son temps1. (Вставьте, где нужно, ваши французские банальности, я вам не переводчица, а просто анонимная бездельница).
Кстати, ещё новость от этой бездельницы. После сегодняшней драмы в школьной столовой все другие новости, конечно, поблёкли. Поэтому вот только самое интересное: в тот же самый момент Джаспер Грант находился в пути между Кале и Дувром. Хотя ещё до конца триместра он должен был оставаться на своей французской свалке, сегодня отец вынужден его оттуда забрать. Вообще, из-за вопиющего нарушения правил он исключён из школы. Можно только гадать, что такого ужасного он натворил. Но что хорошо: завтра мы сами сможем его спросить.
Я же очень этому рада - Джаспера мне не хватает.
Увидимся!
Ваша Леди Тайна
Глава 3
-Июнь? Ещё в этом году?
Миссис Спенсер-старшая, то есть бабушка Грейсона и Флоранс (её также называют Рысей, женщина, которая своим "бентли" занимает на парковке сразу два места), озадаченно смотрела на маму.
- Но к этому сроку нельзя успеть.
- До свадьбы ещё три с половиной месяца.
Мама сидела за кухонным столом перед горой экзаменационных работ, которые надо было проверить, но до прихода Рыси она, приподняв ноги, подставляла лицо послеполуденному солнцу.
- Будем относиться к этому спокойно.
- Кто как. - Флоранс принюхалась. - Только не я.
Считая участие Лотти в общем хозяйстве излишним, она иногда заглядывала на кухню и смотрела, что та готовит. Сегодня это были крохотные яблочные кексы с корицей, вид у них был такой же аппетитный, как и запах. Флоранс попробовала, отщипнув кусочек, - на лице её против желания выразился восторг. Но, заметив, что мы с Лотти наблюдаем за ней, сказала быстро и как нельзя равнодушней:
- Мы с Грейсоном в подготовке не участвуем. Нам хватает занятий в школе. В июне будет ещё выпускной бал. Может, действительно стоит сдвинуть срок. На осень или на следующую весну.
- Да, или на 2045 год, как раз к их восьмидесятилетию. - Мия взяла три кекса и некоторое время смотрела в задумчивости, не съесть ли их, что наконец и сделала.
- Не волнуйтесь, ничего не надо планировать. - Мама одарила нас невозмутимой улыбкой. - Будет как будет - всё- таки нет лучшего праздника.
- Но... - Рысе словно стало не хватать воздуха. - Но это же свадьба, а не детский день рождения! Тут не обойтись несколькими воздушными шариками. Один список гостей... У нормальных людей уже есть свои планы на лето.
- Да уж, у тёти Гертруды наверняка, - пробормотала Мия. - Не имеет значения. У кого есть время, тот придёт, а другие не придут, - сказала мама. - Ничего особенно грандиозного, небольшой, без претензий, праздник...
- У Лотти будет повод надеть свою широкую юбку в сборку.
- А я, по крайней мере, испеку торт. - Лотти сияла. - Трёхслойный.
- Это будет супер, - поддержала мама.
Рыся застонала.
- О помещении в июне можно, конечно, не заботиться. Праздновать будем в саду. - Она коротко засмеялась, чтобы подчеркнуть ироничность своих слов, но мама этого не ощутила.
- Хорошая идея, - кивнула она.
- Но это же катастрофа! - возразила Рыся.
- Нет, если мы не допустим, чтобы распоряжались тётя Гертруда и бабушка Вирджиния, - заметила я.
Рыся побледнела. Мысль, что у нас появится ещё одна семья, до сих пор как будто не приходила ей в голову.
- О, я буду только рада ближе познакомиться с вами. - Флоранс закатила глаза.
Они с Грейсоном были близнецами, но любезностью напоминала бабушку. А у той стали набухать жилы на лбу.
- Небольшой пикник в саду! Это можно было бы устроить, если бы речь шла не о свадьбе. Если бы не было ни семьи, ни обязательств. - Она возбуждённо стала ходить по кухне взад-вперёд. - Но мой сын в отличие от тебя помнит о принципах и традициях, которые обеспечили ему положение в обществе. Ты о них представления не имеешь.
- У тебя прямо дым из ушей, - весело сказала мама.
- Глупости, - ответила Рыся. Но мама была права: из ушей Рыси явно поднимались маленькие белые облачка, да ещё слышался шум двигателя. Тут только я поняла, что всё это мне снится. Хотя разговор на кухне действительно происходил сегодня после полудня. А что уши Рыси не дымились и рядом с холодильником не было зелёной двери, это я теперь заметила.
Рыся из сна проследила за моим взглядом.
- Вычурное рукоделие - это для меня слишком. Дверная ручка в виде ящерицы - по-моему, верх безвкусицы... Ах, что это?
Дверная ручка шевельнулась. Мелкие чёрные и красные чешуйки замерцали, в то время как ящерица вытянулась в длину, хвост опустился, а глаза раскрылись.
- Ты - вовсе не безвкусица, - улыбнулась я, как всегда восхищённая её красотой.
Когда я впервые увидела дверь моего сна, ящерица была ещё из латуни и гораздо меньше, чем сейчас. Она дружелюбно подмигивала, но не шевелилась, а сейчас она ползала вверх-вниз по двери и только соглашалась изображать удобную дверную ручку, как мне хотелось. Её глаза светились бирюзой и смотрели дружелюбно - в отличие от глаз её сестры на другой стороне двери. Я всё пыталась найти для неё подходящее слово, мистическое, звучное и при этом доверительное. В конце концов, она была создана моим подсознанием, значит, была частью меня самой. Как и её острозубый двойник с другой стороны двери.
- Слишком пестро, - возразила Рыся. - И совсем не реалистично. Пропорции передней и задней части не совпадают.
Я погрозила из своего сна Рысе. Было не очень приятно, что она так часто появляется у нас в настоящем доме, причём явно предпочитает дни, когда Эрнест находится в деловой поездке, а мама свободна от уроков. Нам с Мией это казалось издёвкой, но мама и Лотти с их твёрдой уверенностью, что человек от природы добр, считали, что бедная старушка просто хочет участвовать в жизни семьи и быть полезной.
Ну да. А Земля была диском.
Я осторожно потрогала кончиком пальца чешуйки ящерицы. К моей радости, она замурлыкала, как наш кот Спот. Фантастически, но по-своему восхитительно.
- Назови её Лиз, - предложила Мия.
Она, Лотти и мама стояли рядом со мной, любуясь ящерицей. Флоранс с Рысей просто исчезли.
- По-моему, она явная Лиззи.
- Нет, это слишком... прозаично, - сказала Лотти. - Может, Саламандрия. Или Нике, как богиня ночи.
- Больше бы подошло Барселона.
Мама увидела наши неуверенные взгляды и добавила:
- Знаете, в честь знаменитой ящерицы Гауди, который... Ах, забудьте ваши культурные банальности.
Как часто бывало во сне, я вздрагивала, когда подсознание выискивало в глубине моего мозга информацию, о какой я и не подозревала. Прямо завтра утром я введу слова "Гауди" и "Барселона" в свою поисковую программу. И надеюсь не найти там ящерицу.
Кто-то постучался в дверь с той стороны.
Ящерица ловко скаталась в дверную ручку, в то время как её двойник с другой стороны сунул голову в прорезь для писем и прошипел:
- Это Генри.
- Что-то новенькое для дверного шпионажа, - сказала мама.
- Считай, это Мата Хари, - сострила Лотти.
Я наклонилась и спросила в прорезь для писем:
- А чем сегодня пахло в комнате Грейсона?
- Бутылкой "Ветивера", которую Грейсон уронил. Его ковёр теперь вечно будет этим запахом напоминать о его дедушке, - отвечал Генри с другой стороны. - Готов спорить, этой ночью ему дедушка снился.
Я открыла дверь. Генри ухмылялся, держась рукой за притолоку.
- Привет, сырная девочка! Могу я войти?
- Не знаю. Среди ночи... - Я изображала шутливость. - Моя мама не разрешила бы.
- Вздор! - сказала мама за моей спиной.
Генри просунул голову в кухню.
- Ах, уютный семейный сон! И как аппетитно пахнет... Свежей выпечкой... корицей... Твои сны последнее время невероятно ароматны.
Ещё невероятней, что он может ощущать запахи, которые мне снятся. Всё было так необычно, что не стоило долго в этом разбираться. Каждый раз, когда я так делала, меня охватывал страх - страх перед тем, что в конечном счёте для этих снов не существовало научного объяснения. Что, с другой стороны, должно было означать...
- А это что такое? - прервал Генри мои размышления. Под кухонным столом вдруг появился довольно упитанный чау-чау и оглядывался на нас. Самый настоящий Расмус.