- Это и есть видение? Это предсказание? - спросил он, снова встряхнув лаиссу Альвран.
Она неуверенно кивнула, все еще приходя в себя.
- Волки так не нападают, - с сомнением произнес старый воин. - Да и нет их здесь столько, чтобы живьем сожрать весь скот и хозяев.
- Все верно, - задумчиво кивнул ласс Корвель. - Но… - он выразительно взглянул на пол. - Все убрать.
После это вышел на улицу и некоторое время вглядывался в черноту ночи. После послышался его голос, отдающего короткие приказы.
- Лошадей закрыть в сарае, всем готовить оружие и факелы. Ждем гостей.
Катиль опустилась на грубо сколоченный деревянный стул. Она отвернулась к окну, за которым мелькали люди с факелами. Ей все еще было дурно и хотелось пить, но девушка не лезла со своими просьбами к трем воинам, закидывавшим кости прежних обитателей на расстеленный на полу плащ. Четвертый разжигал очаг, закидывая в него поленья, сложенные на железной подставке, и вскоре обоняния Катиль коснулся запах горящего дерева, потянуло дымом и теплом. Она поднялась со стула и подошла к очагу, протянула руки к огню и постаралась отвлечься от ржания лошадей, мужских голосов и глухого стука костей небрежно кидаемых на плащ. Потом послышались скребки метлы по полу. Девушка обернулась, старый воин просто выметал остатки скелетов, хозяйской метлой.
- Ниспошлите покой этим людям, Святые Защитники, - прошептала девушка и снова отвернулась к разгорающемуся пламени.
- Проголодались? - ласс Корвель встал с ней рядом.
Кати посмотрела на него и отрицательно покачала головой.
- Кусок в горло не полезет. Пить очень хочется, - ответила она.
- Рагнаф, принеси воды лаиссе, - велел Корвель. Затем посмотрел на девушку. - Они точно появятся?
- Я видела их близко, но видения смешались, и было ли это предвестником скорого возвращения волков, или же то, что видели эти несчастные, я не могу определить, - сказала она. - Благодарю, - улыбнулась Кати пожилому воину, подавшему ей кружку, в которую плеснул воду.
Воин кивнул и отошел, оставив господ наедине. Корвель, не спускавший глаз с девушки, нахмурился и оперся локтем о каменную кладку очага.
- В любом случае, ты… Нечистый, вы, лаисса Альвран, остаетесь в доме, окна сейчас закроют ставнями, дверь вы закроете изнутри и не откроете ни на одну мольбу. Мы уже увидели, что произошло после того, как дверь оказалась открытой. - Корвель не просил, даже не указывал, он чеканил каждое слово, давая знать, что возражений и несогласия с ним быть не может. Катиль рассеянно кивала, не слишком уверенная в том, что сможет устоять, если кто-то будет молить о спасении. - Откроете только тогда, когда скажу я. Все ясно?
- Да, ласс Корвель, - ответила она.
- Жаль, что я отправил огненную смесь с обозом, - с досадой, уже не обращаясь к девушке, произнес благородный ласс. - Если ваше предсказание сбудется, спорить мы с вами будем меньше. - Вдруг произнес он и направился к выходу. - Закрывайтесь, засов стоит у стены.
- Я останусь совсем одна? - Кати не смогла удержать испуганный возглас.
- Призраков не существует, моя дорогая лаисса, - усмехнулся мужчина. - Закрывайтесь.
- Они уйдут с рассветом, ласс Корвель, - прошептала Катиль, но он услышал ее и кивнул, так и не обернувшись.
Дверь с шумом захлопнулась, и лаисса Альвран подняла тяжелый засов. Закрыв дверь, она подошла к окну, за которым мелькнуло лицо длинноусого воина, и ставня закрылась. Кати подвинула стул к очагу и села, уже не сводя взгляда с огня. Она молила Святых показать ей исход ночи, но Защитники молчали, и девушке оставалось прислушиваться к звукам, которые просачивались с улицы.
Долгое время было тихо, и лаисса начала клевать носом, пригревшись подле очага. Первая дремота навеяла ей странный сон. Катиль стояла за огромным красивым гобеленом и слушала. То, что она слышала, ей не нравилось, но покинуть свое укрытие девушка не могла. Сейчас, во сне, она не понимала ни слова, но была уверена, что говорят о ней и лассе Корвеле. Хотелось отодвинуть гобелен и шагнуть туда, где велась негромкая беседа, но ноги, как это бывает во сне, налились свинцом, и сдвинуться с места было невозможно…
- Мой господин, - Рагнаф указал в темноту.
Ласс Корвель посмотрел в указанном направлении. Кто-то достал оберег и прижал к губам, сдавленно прошептав:
- Святые Защитники, отведите беду.
Из темноты, словно морская волна, на них надвигалось множество глаз, блекло отсвечивающих желтоватым светом. Глухое ворчание становилось все явственней. Поступь множества лап была бесшумной, и от того еще более пугающей. "Они не могли выжить", - отстраненно подумал ласс о фермере и его семье. Даже на такой большой отряд, какой сейчас окружал маленький каменный дом, зверей было много. Так много, что в голову лезли мысли о Нечистом, создавших эту клыкастую армию.
- Огненная смесь была бы кстати, - снова пожалел Корвель, и закончил шепотом. - Будь со мной, Рагна.
Он сорвал плащ, намотал его на руку, в которой держал факел, и вытащил меч.
- Готовьте оружие, лучники, - скрипнула натягиваемая тетива, - давай!
Первые стрелы метнулись в сторону желтоглазого моря, и тут же новые легли на тетиву. Послышался скулеж и угрожающее рычание. Стрелы вновь метнулись в темноту, прореживая армию опасных хищников.
- Они уйдут с рассветом, - негромко повторил ласс Корвель слова своей пленницы. - Держаться! - выкрикнул он, и волки бросились на людей.
Лучники бросили луки и вытащили мечи, едва успев к отчаянному броску зверей, казалось, совсем не боявшихся ни смерти, ни людей. Они кидались на воинов, пытаясь завалить и вгрызться в живую плоть. Нападали сразу по несколько на одного человека, все менее напоминая странной логикой поведение обычных волков.
- Их словно ведет чья-то воля, господин! - крикнул оруженосец.
- Тут не обошлось без Нечистого, - поддержал Рагнаф, закрывая собой ласса.
Корвель оттолкнул воина и встретил одного из волков на острие меча, но даже умирая, зверь все еще пытался добраться до мужчины. В воздухе пахло паленой шерстью, кровью и псиной. Крики людей смешивались с рычанием и визгом животных. Это было жутко, но люди и звери продолжали кидаться друг на друга, остервенело кромсая и разрывая плоть. Сколько длилось это безумие? Казалось, вечность. Еще никогда воины ласса Корвеля так не ждали наступления рассвета, который должен был принести спасение и отдых.
Пот заливал глаза, кровь сочилась из ран, оставленных зубами обезумевших волков. Тех, кого хищники сумели свалить, уже рвали на части, пируя рядом с умирающими собратьями. Люди поскальзывались на грязной земле, обильно политой кровью и чудом не падали, потому что тогда их ждала смерть. Волки караулили неосторожных, бросаясь на человека, не успевающего подняться.
- Держаться! - в который уже раз орал ласс, постепенно отступая у стенам дома, за которыми пряталась его пленница, давшая своим предсказанием воинам возможность подготовиться к встрече с необычным противником.
Факелы давно потухли, а разжечь новые было некому. Корвель бил мечом и кинжалом, без жалости, не замечая, как бежит время, не слыша ничего, кроме рычания рядом с собой. Он и его воины уже сами уподобились волкам, с ответным рычанием кидаясь на зверей. Сколько их осталось? Этого сейчас невозможно было понять, да и не до счета было тем, кто еще противостоял выдыхающимся волкам.
- Господин, нужно спрятаться в доме! - с мольбой выкрикнул один из молодых воинов. - Мы все тут подохнем.
- Держаться, - ответил ласс, словно это было единственным словом, которое он помнил.
- Но мы сдохнем!
- Господин!
- Они уйдут с рассветом, - повторил Корвель и бросился на очередную рычащую тварь.
Катиль проснулась от удара в ставню. Она подскочила на стуле, закрыла рот руками и с ужасом посмотрела на дверь. Затем несмело приблизилась к ней и прижалась ухом, прислушиваясь к происходящему за стенами дома. Ее руки невольно легли на засов, но она тут же отдернула их, понимая, что никому и ничем не поможет. И девушка осталась ждать, когда ласс велит открыть ей дверь.
- Открой, ведьма! - заорал кто-то. - Немедленно открой!
- Пошел вон, - прорычал чей-то голос в ответ, и Кати с трудом узнала Корвеля. - Не смей открывать! - это уже относилось к ней, и лаисса часто закивала, отступая от двери.
Она прижала руки к груди, пытаясь смирить бешенное сердцебиение. Ей не было страшно так ни разу в жизни, даже когда воины Корвеля хотели повесить ее. Тогда Кати верила, что Святые не оставят ее, потому что она спасает живые души. Теперь же происходящее пугало ее своей неизвестностью. Возможно, будь в доме кто-то еще, она бы боялась меньше, но одиночество только еще больше усиливало страх.
Катиль зажала уши ладонями и сползла по стене, оседая прямо на пол. Она твердила, как заведенная:
- Святые Защитники, Святые Защитники, Святые Защитник…
А когда сил на страх не осталось, за дверями вдруг все стихло. Некоторое время Кати, убрав руки от головы, прислушивалась, а потом вновь бросилась к дверям.
- Ласс Корвель, - позвала она дрожащим голоском. - Ласс Корвель, вы там? Ласс Корвель? Кто-нибудь!
- Открывай, - послышался усталый голос.
Кати ухватилась за засов, но руки так тряслись, что не удавалось сдвинуть толстую деревяшку. Наконец засов поддался и с грохотом полетел на пол. Девушка распахнула дверь и, вскрикнув, отступила от порога. Окровавленный, измотанный и страшный ласс стоял, опираясь на стену. Он вошел в дом, не глядя на Кати, и тяжело опустился на стул, бросив меч на стол.
- Ушли, - глухо сказал мужчина. - Сколько осталось, столько и сбежали, поджав хвосты.
На пороге появился оруженосец, ничем не отличавшийся от господина. Он привалился стене и смотрел на потухший очаг пустыми глазами. Корвель поднялся со стула, дошел на кровати и упал на нее.
- Всем отдыхать, - велел он и закрыл глаза.
Оруженосец покинул дом, а Кати несмело приблизилась к лассу. Она несколько минут смотрела на него, а после вернулась к очагу и снова раздула огонь. После налила воды из оставшегося бурдюка и поднесла кружку мужчине, но он уже спал. Девушка вздохнула, сделала глоток сама и вернулась на свой стул. Теперь опасаться было нечего.
Глава 3
Ласс Корвель проснулся, когда день еще не прошел свою половину. Он привык отдыхать быстро, и вставал сразу, как только открывал глаза. Рагна, разнежившись после жаркой ночи спала почти до обеда, и ласс иногда любовалась ее нежным лицом в обрамлении разметавшихся светлых волос, особенно, когда на нее падало солнце. Тогда женщина казалась Корвелю почти прозрачной и невесомой, словно была феей из сказок и легенд.
Сейчас же ласс остановился рядом со столом, к которому перебралась маленькая лаисса. Она положила на стол руки, опустила на них голову и чему-то улыбалась во сне. У Катиль было трогательное, по-детски, наивное личико. Мягкие черты внушали симпатию своей открытостью. Красота? Скорей, миленькая, чем красивая. Но слишком бледная, румянца на ее лице ласс Корвель пока не увидел ни разу. Память услужливо подкинуло образ обнаженной испуганной девушки. Особой женственности в очень уж худощавой лаиссе не было. Острые плечики, выпирающие ключицы, нет, Рагна слишком уж преувеличила, превознося красоту Катиль Альвран. Хотя…
Мужчина самодовольно усмехнулся и отвернулся от спящей лаиссы. Рагна ревновала его ко всем, кто носил юбку: от прачки, забиравшей грязное белье господина, до соседок лаисс, искавших не только благоволение ласса Корвеля, но и пытавшихся отвести мужчину в дом Святых. Глупышка. Разве мог кто-то сравниться с ней в красоте, уме и огненной страсти, которую она дарила лассу с тех пор, как он забрал ее из отчего дома, пленившись светловолосой красавицей.
Должно быть, услышав сплетни о красоте лаиссы Альвран, Рагна нарисовала себе образ, который не соответствовал истинному облику провидицы. Добавила к этому благородное происхождение, дар девушки, и вообразила, что ее возлюбленный забудет о своей милой фее.
- Глупышка, - с нежностью произнес мужчина, казавшийся вечно хмурым и нелюдимым.
- Что? - Катиль подняла голову и теперь терла глаза, пытаясь прогнать сон.
Сейчас она была и вовсе похожа на ребенка, беззащитного и трогательного. Но ласс, раздосадованный тем, что его мысли подслушали, помрачнел и недовольно взглянул на девушку.
- Сейчас принесут воду, тут должен быть колодец. Умоетесь, и убираемся отсюда, - сказал мужчина и стремительно ушел.
Кати удивленно смотрела ему вслед. Она так и не поняла, чем заслужила такой злой взгляд и недовольный тон. Вздохнув, девушка покачала головой и встала, потягиваясь разминая затекшее тело. Дверь снова открылась, и ей принесли ведро с ледяной водой. Лаисса Альвран зябко поежилась, представляя, как сейчас погрузит ладони в воду, но решительно поджала губы и нагнулась к ведру.
Холодная вода обожгла кожу, Кати пискнула и спешно умыла лицо, полностью изгоняя сонную дремоту. Прополоскав рот остатками воды из бурдюка, девушка вздохнула, сожалея о невозможности обмыться, и вышла на улицу. Катиль огляделась и округлила глаза, глядя на ласса Корвеля.
Он стоял раздетый по пояс и обмывал тело в такой же ледяной воде, какую принесли и лаиссе Альвран. Девушка стыдливо отвела глаза от мужского тела, покрытого бугрящимися мышцами. Плотней закутавшись в теплый плащ ласса, который так и остался на ней после того, как он накинул его на плечи Кати еще в своем шатре, она подошла к лошади, на которой вчера ехала, и потрепала ее по шее.
- Извините меня, лаисса Альвран, - услышала она и обернулась, но тут же опустила взгляд.
За ее спиной стоял Корвель, обтиравшийся рубахой, и взгляд Кати уткнулся в его широкую обнаженную грудь, покрытую шрамами, следами былых ратных подвигов благородного ласса. Он усмехнулся, глядя на румянец, покрывший щеки девушки. Вот и еще один минус Катиль Альвран. Ласс Корвель любил женщин опытных и лишенных ложного смущения. Его Рагна, даже в их первую ночь, когда он сорвал цветок ее девства, была гораздо смелей и отдавалась ему неумело, но со всей страстью своей души.
- Я прощаю вас, ласс Корвель, - пролепетала девушка. - Хотя и не поняла, чем успела прогневать вас.
- Ничем, благородная лаисса, таков мой нрав, - безразлично ответил мужчина. - И спасибо за то, что мы смогли подготовиться к встрече с ночными тварями. Иначе я мог бы потерять гораздо больше людей.
Сказав это, ласс развернулся и направился в дом, где остался его меч. Через некоторое время он вышел, удивленно разглядывая очищенный от крови клинок.
- Ейнир, - позвал он своего оруженосца, - ты заходил ночью в дом?
- Нет, мой господин, - ответил тот, - я упал без сил, как только вы позволили отдыхать.
- Тогда кто?.. - Корвель вдруг посмотрел на Катиль, изумленно приподняв брови.
- Я помогала братьям чистить оружие, - скромно ответила она. - Вы уснули, а кровь засыхала, и я позволила себе… Простите, если совершила недопустимое и оскорбила вас.
- Забавно, - непонятно к чему произнес Корвель. - Похоже, мне стоит благодарить вас снова, лаисса Альвран. - Он усмехнулся, повторив, - забавно. Невероятно, но вы заставляете меня совершать то, чего я делать не люблю: быть вежливым и извиняться.
- Должно быть, мне стоит отнести ваши слова на свой счет, как похвалу, - спокойно ответила Катиль. - Рада, что помогаю вам стать порядочным человеком.
- Но зарываться не стоит, - отчеканил ласс и помог ей забраться в седло. - Мы едем к замку ласса Маеля. Это его земли, и я хочу понять, что здесь происходит.
Замолчав, мужчина удивленно взглянул на прорицательницу.
- Благородная лаисса, какого Нечистого я перед вами отчитываюсь? - спросил он, мотнул головой и усмехнулся. - Да уж.
После этого запрыгнул в седло и тронул поводья. Лаисса Альвран последовала примеру ласса Корвеля, за ними двинулся и уменьшившийся почти в два раза отряд, ведя в поводу освободившихся лошадей. Уже отъезжая, Катиль обернулась и заметила разгоравшуюся поленницу, на которой были сложены останки павших. Хвала Святым, они успели отъехать достаточно далеко прежде, чем истерзанные тела загорелись, и воздух наполнился зловонием. Трупы волков покидали в выкопанную яму и засыпали землей. Кати искренне порадовалась, что не видела мертвых тел под ногами, их успели убрать к тому моменту, когда она вышла из дома фермера.
Замка ласса Маеля отряд достиг после полудня. Солнце, все еще редкий гость в это время, неожиданно решило порадовать путников и выбралось из-за туч. Лаисса Альвран подняла лицо к небу, сожмурилась и радостно улыбнулась, радуясь редкому весеннему дару.
- Как же хорошо, - забывшись произнесла она.
Ласс Корвель обернулся и некоторое время смотрел на детскую непосредственность, с которой девушка улыбалась солнцу. Он тоже поднял лицо кверху и вдруг ощутил умиротворение, словно не собирался устроить допросу хозяину этих земель, и не покинул не так давно место, где провел ночь в сражении с волками, а выехал на прогулку, наполненную беззаботным покоем. Но уже через мгновение мужчина вновь хмурился, осознавая, что присутствие девушки вызовет вопросы и толки.
На сплетни лассу было плевать, но имя его спутницы не должно было стать известным. Судя по тому, что ему сказала Рагна, и о чем поведала сама Катиль, ласс Альвран не стремился к тому, чтобы его дочь видели многие, а тем более знали о ее даре. И даже если ласс Маель не слышал о пророчествах и видениях лаиссы Альвран, то имя бесспорно знал. Выдать ее за супругу было невозможно, потому что многие знали о Рагне и о том, что других женщин ласс Корвель не признает, потому свадьба должна была наделать много шума. К тому же положение Корвеля не позволяло устроить тихую свадьбу, к тому же это порочило бы имя девушки. И было еще кое-что, что окончательно утвердило ласса в его решении, о Рагне знали, но видели ее единицы. Слишком ревностно мужчина относился к своей наложнице.
- Лаисса Альвран, - произнес он, вновь посмотрев на улыбающуюся девушку, - мы сейчас въедем в замок ласса Маеля, - Катиль понимающе кивнула, - и мне придется скрыть ваше имя. - Девушка молча слушала его. - Если возникнут ненужные вопросы, вы должны назваться Рагной Лёрд. Вам понятно?
Катиль едва заметно скривилась, услышав его слова, и это не ускользнуло от внимания ласса.
- Я позволяю вам назваться лучшим именем на свете, именем моей возлюбленной, - недовольно отозвался на эту короткую гримаску Корвель.
- Я не расцениваю данное позволение честью для себя, - ответила Катиль. - Имя вашей наложницы станет для меня унижением.
- Не забывайтесь, - он придержал коня, и темные глаза ласса недобро блеснули.
- Мы говорим не о королеве, а всего лишь о вашей любовнице, которая согревает вашу постель, и по вине которой я лишилась заботы своих родных, - вновь пряча страх перед зверем, глядевшим на нее сквозь потемневшие глаза мужчины, произнесла лаисса Альвран. - Я обещала вам, что буду относиться к ней так же, как вы относитесь ко мне, но не более.
- Я забочусь о вас, - в голосе мужчины послышалось легкое возмущение.
- Ах, оставьте, ласс Корвель, - отмахнулась девушка. - Это не забота, а обстоятельства, которые велят вам беречь меня. Но если мой дар вдруг исчезнет, вы выкинете меня за ворота вашего замка, как паршивую собачонку. И вас не буду волновать, ни моя жизнь, ни моя честь, ни даже, что со мной станется в следующую минуту.