– Спасибо, – Сигуре улыбнулась краешками губ, всего на мгновение, – ты… тренировался?
– Да, с Сакаки-саном. Думаю, нам лучше продолжить наши тренировки, Сигуре-сан.
– Называй без… суффикса… – на щеках Сигуре появился лёгкий румянец, причём это ввело меня в такое умиление, что я готов был душу продать дьяволу за право обнять её, но…
Кстати… – я обернулся, – Миу-сан, Акисаме-сан? – позвал я их.
Стояли как два истукана и уставились в одну точку. Миу-сан! – ещё громче позвал я её, – Акисаме-сенсей!
Подействовало – Акисаме шумно выдохнул, закашлялся, после чего с видом очень нервным растолкал Миу и они пошли вслед за нами, причём, глаза у обоих были, словно удивление их не имело границ… шоковое состояние, как подсказывает мне опыт. Странно, с чего бы это? Или у них такие порядки? Вроде бы, пока что, такого не было и не предвиделось...
* * * * * *
Утром мастера Ма и Коэтсудзи захотели проверить качество подготовки Сакаки-сана, поэтому повели меня на спарринги. Никакого видимого результата не было – мастера всё так же легко отбивались от моих ударов – только на этот раз я успевал эти самые удары наносить и уклоняться. Коэтсудзи-сан задумчиво хмыкал, а китаец не поскупился на похвалу:
– Ты намного сильнее, Кен-тян, – он улыбнулся, – двигаешься быстрее, реакция практически не требует тренировки, но вот зато стиль… грубо, очень грубо.
– Ма-кун, – возразил ему Акисаме, – Кенчи не настолько сильнее, что бы хвалить его. К тому же… имей совесть, это Сакаки украл нашего ученика!
Понятно, Акисаме не хочет признавать то, что я добился каких-то успехов с Сакаки-саном. Оно и понятно, учитывая их не очень тёплые отношения, порождённые разницей в их стилях.
– Ты недооцениваешь его, – не согласился китаец, – посмотри на движения! А скорость ударов? А сила?
– Довольно, Ма Кенсей, – остудил китайца Коэтсудзи, – захвалишь. А ведь только начал изучать более-менее серьёзно боевые искусства…
– Точно-точно… – мастер Ма поправил шляпу, – не воспринимай всерьёз, Кен-чан. До средненького бойца тебе, как до Пекина пешком.
Сегодня, как ни странно, в выходной, мастера пошушукались и решили устроить мне… выходной. Вот так просто – пришёл Акисаме-сан и огорошил меня новостью – у него два билета в кино и мне с Миу не помешало бы прогуляться…
Где-то я почувствовал подвох, но не понял, где. Акисаме-сан сразу ретировался. Миу… была на седьмом небе, но виду не показывала. Видимо, работа по дому её замучила в край. Говорил же я себе – заняться обстановкой додзё, но… руки не доходят – много времени уделяю тренировкам.
Всё это очень было похоже на свидание. Поясню для тех, кто в танке – я, после смены культурных декораций и мира в целом, снял розовые очки условностей, поэтому мне было сугубо по барабану. Если свидание – хорошо, если нет – хорошо. Но, представив, как чувствовал бы себя обычный японский школьник на моём месте… наверное, прыгал бы от радости и нервничал как школьник на первом… от чёрт.
Усмехнувшись, я побежал собираться. Ещё хотелось заехать к родным по дороге. Миу-чан такой идее была рада, когда я высказал идею. В кино мы всё равно успевали…
Стоит признать – Миу очень красивая девушка. Особенно в своей новой одежде. Небольшом платьице и коротких "байкерских" шортиках. Имеется в виду велосипед…
Я отставал немного, но не сильно – оденусь дома…
Мы выехали через пол часа. Провожало нас взглядами всё додзё…
Путь до моего дома не занял много времени – мы въехали в ворота и я, слезши с мотоцикла, подал руку Миу. Девушка снова стеснительно вложила свою ладошку в мою и мы зашли внутрь.
– Мне надо переодеться, – сообщил я, тихо войдя, – поболтай пока с мамой…
– Хорошо, Кенчи-кун… – Миу мило улыбнулась, после чего я убежал переодеваться.
Как и ожидалось, ни в одну одежду я не влез. Тело стало несколько больше, а тут ещё и возраст такой, когда жрачка в три горла и тренировки с утра до ночи влияют на рост очень сильно… короче, порвав две очень недешёвые рубашки и понурив голову, я спустился вниз, напялив спортивный костюм, но и он был свободным а стал облегающим…
– Мам? – обратил я на неё внимание, но получил только гневную нотацию:
– Кеничи! Это уже слишком! Тебя не было целый месяц! Ушёл в школу и исчез незнамо куда! Доколь это будет продолжаться? Ты совсем не живёшь дома, то в этом твоём додзё, то вообще демоны знает где!
– Ма, я же не специально! Я бы предупредил, но сам не знал, куда мы направляемся…
К этому моменту я уже сел за стол, а мама, приметив мой изменившийся вид, подошла и начала ощупывать со всех сторон. Я же постарался сделать как можно более пристыжённый вид, иначе можно было получить ещё одну нотацию.
– Ты изменился… – мама обошла меня, – рассказывай.
Пришлось рассказать ей про тренировку у мастера карате. Правда, самые смачные подробности про сломанные руки и ноги, про то, как меня раз десять уносило в море и про парочку укусов змей, пришлось опустить. Иначе маму удар бы хватил, но и так было довольно пугающе. Мама разнервничавшись, взяла печеньку и протянула пачку Миу-сан, после чего я уже рассказал, что стал немного сильнее и заодно подумал о главном вопросе жизни, вселенной и всего прочего.
– А сейчас у тебя выходной? – заинтересованно спросила мама.
– Именно. Мастера выдали мне билет в кино и Миу-сан, послав отдыхать…
мама хитро улыбнулась, после чего пошушукалась с Миу. Я же встал и оставил девочек сплетничать.
Всё это, с самого начала, что называется, дурно попахивало. Из всего этого плана свидания торчали жиденькие усики Акисаме-сенсея и фотоаппарат Ма Кенсея. Поэтому, выбросив билеты в урну, я, через интернет приобрёл билеты на "Евгения Онегина" в Токийском театре. Будет интересно, как японцы… а, нет, это русские гастролируют…
Приобретя билеты и забронировав столик в ресторане рядом с театром, я наконец вышел к семье.
– Мам, извини, у меня сегодня небольшие планы на вечер.
– Какие ещё планы? – мама, до того болтавшая с Миу, оторвалась от разговора и подозрительно на меня посмотрела.
– Миу-сан, на вечер забронированы места в токийском театре, а потом – столик в ресторане…
– Миу издала звук, нечто среднее между "ура" и "мяу".
Выходные более-менее удались, можно было бы сказать, после посещения театра. Столик на двоих окончательно убедил меня в правильности решения выбросить билеты Акисаме-сана. Миу просто пылала умилением и удовольствием. Окончательно её убедил в этом ресторан. После небольшого ужина, мы вышли на улицы Токио. К счастью, я успел переодеться в цивильную одежду – белые штаны и чёрную рубашку. Как насмешка над общеяпонским увлечением офисно-школьным стилем планктона "белый верх чёрный низ". Миу после пьесы ещё некоторое время болтала в ресторане – обсуждать личность Жени Онегина удалось довольно легко, как ни странно, и после спектакля, за столиком ресторана.
На Миу-чан образ "лишнего человека", который нигде не чувствует себе места, произвёл впечатление, как и его любовная интрига. Кажется, она нашла в этом какие-то параллели с реальной жизнью… Если подумать, то связать можно что угодно. Кто такой Женя Онегин? Парень, приехавший в глубинку, в него влюбилась местная девка, Татьяна, но он её отверг, после чего уже они встретились, Женя начал ухаживать, но его продинамили – девка уже была отдана другому… Вот такие пироги с котятами.
Вечер выдался, поэтому мы отправились в один из довольно цивильных ночных клубов. Насколько это слово вообще подходит для ночного клуба в Токио. Миу, кажется, просто доверилась мне и не выказывала желания покинуть кампанию, а я… посмотрев на часы – был час ночи, подумал, что лучше уж устроить ночную прогулку, чем возвращаться в додзё.
Искомое место нашлось быстро и мы пошли внутрь. Пара зелёных купюр охраннику и путь свободен. Миу, судя по всему, ранее не тусовавшаяся в таких местах, осматривала всё, а я выступил гидом. Музыка тут ещё не перешла в разряд техно-импровизации в виде зацикленного "лупа" тыц-тыц-тыц, и клубняк был неплохой, с мелодией и достаточно приличным вокалом. Кто именно – я не разбирался совершенно, но заняв место, потащил Миу на танцпол, где и преподал пару уроков совершенно идиотских танцев. Не с первого раза, но Миу понравилось. Главное – расслабиться…
Утомившись за ночь, мы вывалились из клуба незадолго до рассвета. Я предложил сгонять в соседний район, посмотреть на рассвет и мост "радужный". Миу-чан только согласно кивнула – такое количество ощущений за такое короткое время – кого угодно доведут до состояния дзадзен.
На смену шумному клубу и большой толпе пришли довольно пустая набережная. Мы слезли с мотоцикла – было немного зябко, так что я накинул на Миу свою куртку, которую вчера купил машинально. Обычная утеплённая кожанка вместо не утеплённой – осень уже подбиралась к нам вплотную. Миу завороженно посмотрела на рассвет… Хм… неплохой момент, что бы завершить ночную прогулку.
– Миу-чан, – я подошёл к девушке, взяв её за плечи, – тебе холодно?
– Нет, что ты, – она мило улыбнулась, – совсем нет. Кенчи-кун, всё в порядке.
– Я просто хотел поблагодарить тебя за прекрасно проведённое время… – я усмехнулся, приблизившись ещё больше, – действительно, я так не отдыхал давно… вернее вообще никогда.
Миу окончательно смутилась, понимая, что я приближаюсь к её лицу с определённой целью. Но зажмурилась, и я понял это как приглашение к поцелую…
Из-за того, что она в процессе решила меня обнять, куртка слетела с её плеч, но на это уже внимания никто не обратил… Целовалась Миу неумело, но энергично. Продлилось это всего минуту, после чего мы наконец отпряли друг от друга.
– Думаю, нам пора возвращаться, – я кивнул на солнце. Миу находилась где-то в своих мыслях, поэтому не услышала моей реплики. Из такого состояния пришлось вывести её ещё одним поцелуем, после которого она наконец пришла в себя и неохотно отстранившись, согласилась с моим предыдущим предложением:
– Страшно подумать, что могут подумать в додзё… – Миу хихикнула, а на её щеках появился румянец.
– И не думай, – согласился я, – что бы ни подумали, нам стесняться нечего, мы же не авторское кино всю ночь смотрели?
Миу ещё раз хихикнула, после чего я повёл её к байку… а байк – в додзё. Сегодня был понедельник, поэтому нам обоим надо было явиться в школу…
11. Тем временем...
Пришли мы аккурат, когда все спали. По крайней мере мои чувства говорили о том, что бдящих в додзё нет вообще. Миу улыбнувшись мне, пошла переодеваться – ей ещё готовить завтрак. Я же напросился в помощники, чем её несказанно порадовал. После нарезки овощей в салаты и закидывания риса, Миу меня отослала с кухни, и я погнал на тренировочную площадку. Любовь любовью, но тренировки никто не отменял. Некоторое время я просто лупил макивары. Додзё просыпалось…
* * *
Вечер, Додзё Рёдзанпаку.
* * *
– Что значит вы его потеряли? – гневно спросил старейшина додзё у двух стоящих у стенки мастеров. Ма Кенсей понурил голову и снял шляпу, а Коэтсудзи ответил в своём стиле:
– Не то что бы потеряли… мы его вообще не обнаружили. Его нигде нет.
– Хорошо, – успокоился Фуриндзи Хаято, – вы чем вообще думали, посылая его на свидание, а? Ни у кого не хотели спросить, хорошая ли это идея? – старейшина впился взглядом в Коэтсудзи. Тот отступил на четверть шага, но стена зала помешала ему отступать ещё дальше. Собрались в обеденном зале, как обычно – просторная комната с татами на полу и высоким потолком.
– Мы всё спланировали! – заступился за друга Ма Кенсей, – Кенчи должен был пойти в кинотеатр, попасться хулиганам и сразиться с ними за честь любимой девушки…
– И где они сейчас, вы не знаете, – подытожил старейшина, обращаясь к повесившим нос мастерам, – и чем они там занимаются на ночь глядя, тоже…
– Уверен, ничего неприличного, старейшина, – улыбнулся китаец. Акисаме лишь кивнул, соглашаясь с его словами, но старейшину было не остановить таким уверением.
– И откуда тебе это знать, Ма-кун? – прищурился Хаято, – не ты ль говорил мне, что ученик наш смел в делах сердечных, а? Вспомни свои слова, Ма Кенсей, и почему вдруг твоё мнение изменилось?
Ма отвертелся:
– Смелый это ещё не значит распутный.
– Не значит, – согласился старейшина, – но никто не даст гарантию, что они не в одном из этих отелей…
– Спокойствие, – пригладил усы Коэтсудзи, – время всего-то девять часов вечера. Уверен, они скоро появятся…
– Ма, узнай, где они могут быть! – обратился к китайцу старейшина, не надеясь найти поддержку у мастера джиу-джитсу.
– Откуда мне знать? – пожал плечами Кенсей.
– Пожалуйста, – сдался Хаято и Кенсей, всё же, решил помочь старейшине додзё. Беспокойство его он понимал, хотя и не одобрял такого вмешательства.
Кенсей и Коэтсудзи вышли во двор додзё и прошли несколько секунд в задумчивом молчании.
– Тебе не кажется, что старейшина слишком серьёзно относится ко всему этому? – пригладил усы Акисаме, глянув на Ма, который спрятал взгляд за полами шляпы.
– Скорее всего, Акисаме-кун… он же волнуется… Хотя не ручаюсь за то, что они вернутся сегодня…
– Не преувеличивай, Ма-кун, – не согласился Акисаме, – они же просто подростки.
– Вот именно, Акисаме-кун, – улыбнулся Ма, – мозгов ещё маловато, а вот переспать они вполне могут… чисто по дурости молодецкой…
Акисаме кашлянул и спросил:
– Ты действительно так думаешь? И что же ждёт нашего ученика…
– В таком случае старейшина с него не слезет. Старый ещё живёт в тех временах, когда за честь дамы могли объявить вендетту, а поцелуй приравнивался к предложению руки и сердца… – Ма тяжело вздохнул, – придётся нам расхлёбывать кашу…
– Придётся, – согласился с ним Коэтсудзи, – куда они могли поехать?
– Мне то откуда знать? – поднял брови китаец, – ты с Кенчи проводишь больше времени.
– Я не разговаривал с ним на такие темы, – отрицал Коэтсудзи.
Мастера как раз дошли до одной из тренировочных площадок и Акисаме огляделся. Додзё представляло из себя маленький квартал, словно попавший на белый свет прямо из эпохи сенгоку дзидай – небольшие домики, поставленные в форме подковы вокруг главного двора, несколько более крупных строений, перед каждым из которых была площадка с тренировочными устройствами и главный дом, в котором жил старейшина и Миу, а так же была кухня. Всё вместе это создавало ощущение архаичности и умиротворяло своим классицизмом.
– Тогда нам к Сакаки. Это он с ним целый месяц пропадал, – подал идею Коэтсудзи и Ма согласился с ним.
Вместе они отправились к Сио, который, к слову, уже прилично приложился к бутылке и за неимением транспорта, решил потренироваться, разнеся последние макивары.
Коэтсудзи и Ма застали его за добиванием деревянных столбиков. Отвлёк мастера Сакаки мастер Ма, кашлянув и позвав того по имени.
– Сио! Сио-кун!
– А? – Сакаки отвлёкся от изничтожения макивар и посмотрел в сторону своих коллег, – что-то случилось?
– Можно и так сказать. Тут такое дело…
Ма выложил мастеру карате свой план по стравливанию Кенчи и уличных бандитов. Сакаки, выслушав китайца, тяжко вздохнул:
– И зачем вам это понадобилось?
– У Кенчи крайне не хватает боевого опыта, вот мы и подумали столкнуть его с уличными бандитами, – признался Ма, – к тому же можно было сделать шикарные фотографии.
– Каким это образом? – не понял Сакаки, – спрятаться от Кенчи хотел что ли?
– Незаметно проследить труда не составит, – улыбнулся Ма, но Коэтсудзи ткнул его под рёбра локтем, и Ма понурил голову, – только в кинотеатре Кенчи не нашлось.
– До куда вы следили? – спросил Сакаки.
– Мы сразу двинули к кинотеатру. Там должна была состояться встреча, но…
– Вы слишком оптимистичны, – не согласился Сакаки, – у него чутьё на ки не хуже вашего. Он меня через половину острова чуял, а это без малого пять километров, – Сакаки усмехнулся, – к тому же Кенчи скорее всего просто уехал куда-то с Миу, вместо кино… разве он похож на человека, который любит фильмы?
– При чём тут кино? – возмутился Кенсей, – он на свидании с милой девушкой, разве он мог отказаться от мест в последнем ряду?
– Запросто, – отмахнулся Сакаки, – самостоятельный очень. И вообще, куда он мог поехать я понятия не имею. Спросите лучше у Сигуре. Она с ним в отличии от меня общается на… личные темы…
– Вот как? – китаец коварно ухмыльнулся, а Акисаме не поверил Сакаки:
– Этого быть не может, Сакаки-кун, Сигуре очень скрытная и вряд ли стала бы у кого-то интересоваться личной жизнью… тем более у ученика!
– Я всё сказал, – отмахнулся Сакаки, – удачи в поиске.
Акисаме и Ма опять в задумчивости вышли к дому старейшины.
– Что докладывать? – вздохнул Акисаме, – мы ничего не узнали.
– А не забыл ли ты, друг мой, как Сигуре-чан мило чмокнула Кенчи в щёчку? – хитро улыбнулся китаец.
– Он подарил ей дорогой подарок, – не согласился Акисаме, – это логично…
– Ничего подобного. Ты же знаешь свою воспитанницу лучше всех. Ты как хочешь, а я пойду поищу Сигуре.
Кенсей отправился на поиски мастера холодного оружия и нашёл её через десять минут. Сигуре была в своём доме. В отличии от многих других вылазок в домик Сигуре-сан, на этот раз мастер Ма постучался в раму двери и дождался разрешения войти. Внутри он застал, как обычно, бесчисленное множество оружия и его владелицу, точащую вакидзаси.
– Ты… что-то хотел? – Сигуре холодно взглянула на предмет вечного раздражения. Китаец демонстративно снял шляпу:
– Сигуре-чан, тут такое дело… – мастер поведал уже третий раз за день душещипательную историю того, как Кенчи исчез из поля видимости и какую реакцию это вызвало у старейшины.
– Понятно, – Косака кивнула и вернулась к заточке меча. Ма продолжил более возмущённо:
– Разве тебя не волнует, где сейчас Кенчи?
– Нет. Свидание так свидание… не буду мешать…
– И тебе совсем не хочется узнать, чем они там занимаются? – хитро спросил Ма.
– Нет.
– Ну, так нечестно, – совсем по детски обиделся Ма, – он же с Миу.
– Да, – согласилась Сигуре, немного подумав, – он не говорил, что между ними ничего нет. Значит может быть. Я согласилась.
– Вот как… – погрустнел мастер Ма, – однако старейшина волнуется. Ты не могла бы… только ради старейшины поискать Кенчи?
– Если ради старейшины… – Сигуре вздохнула, – пойду.
Косака вышла из домика, не забыв выпроводить китайца. Первое, что подумала она о Сирахаме – тот давно не был дома. А значит скорее всего направился бы туда. Не факт, но спросить у родителей стоило. Оседлав свой мотоцикл, она отправилась по улицам ночного города. Кеничи уже успел рассказать ей, где живёт, так что более-менее Сигуре представляла в какую сторону двигаться. Ещё немного поплутав по району, оглашая окрестности звуком двигателя харлея, она наконец-то нашла дом по приметным скульптурам львов.
Открыла ворота ей женщина, похожая на Кенчи. Сигуре поняла, что не ошиблась адресом и спросила:
– Сирахама… Кеничи… здесь?
– Кенчи? – удивилась женщина, – а вы…
– Косака… Сигуре. Кенчи здесь?
– Нет. А вы его ищете?