Свалить из страны сейчас – не вариант, хотя учитывая мои регулярные прогулы и больничные, школа меня почти не держит. Денег я себе заработал достаточно. Была, конечно, идея съехать в Швейцарию, там и воздух чище, и годик там проучившись, можно будет сдать экзамены... Идея хорошая, но оставить додзё на столько времени – плохая. А если взять с собой кого-то из мастеров и устроить тренировки в Альпах? Было бы неплохо.
Закончив с мыслительным процессом, я собрал чашки на поднос и мы с Миу отправились в додзё.
Там нас уже ждали, а если быть точным – меня. Началось всё с очередного разноса за опоздание от Акисаме-сана и усиленная тренировка в его адском тренажёре под очередным интересным названием "бей или беги". Пришлось залезть в эту страсть и изо всех сил стараться не сдохнуть в процессе – Акисаме отрывался на мне за не использующего ки Такеду, которого он тоже учил. После того как я вывалился из тренажёра, особо адского, на мой взгляд, по сравнению с теми тренажёрами, которые он использовал раньше, я поплёлся учиться великой силе джиу-джитсу…
Броски, захваты, уворачивания… не так то это и просто, если учит мастер и надо всё это повторять на макиварах до посинения. Особенно хорошо удалось ему поставить перекладину над жаровней и заставить меня вялиться на ней, зацепившись ногами. Что бы не прожариться, приходилось изгибаться во все стороны…
16. Ужасы нашего городка.
* Токийский Аэропорт. 20.03.2004 *
Я стоял в очереди на посадку. Все документы оформлены, всё сделано, мосты сожжены. Немного грустно оставлять Миу-чан и всех остальных, но раз ситуация того требует… да, я решился перебраться в Швейцарию, на свою "дачу". Там можно было и школу закончить, причём европейскую, а не японскую, и потренироваться – мастер Акисаме сказал, что если я захочу с ним потренироваться "в поле", как с мастером Сакаки, то лучше всего это делать в горах. Идею уехать на год в Швейцарию, маленькую деревушку, расположенную практически у подножья Альп, он одобрил. Правда, была одна закавыка. Вместе с мастером Акисаме напросилась Сигуре. Скандал со стороны Миу и сцены ревности были неслыханными, только на природном пофигизме я смог это всё выдержать и выстоять под её бурей негодования. Собственно, мне не нравилось, что девочка уже смазала лыжи по направлению отношений со мной, поэтому побыть отдельно – хорошая идея. Вот не понимаю я женщин, никогда не понимаю. И не пойму – если вдруг какая-то девушка имеет отношение с одним парнем, но принимает знаки внимания от другого – то она "популярная", а если парень имеет отношения с одной девушкой и только оказывает знаки внимания другой, то он уже подлец, шельмец, и так далее по списку. Я за равноправие полов, то есть отсутствие льгот и равное отношение в равных ситуациях. Сигуре же вообще, судя по её лёгкой, мимолётной улыбке, забавляло всё происходящее. Она и без того знала, что с Миу у меня нет таких чувств, как с ней. Сама же Сигуре была моей отрадой и прелестью – чем больше я с ней общался, тем больше влюблялся в её классическую самобытность и схожее с моим мировоззрение.
Очередь медленно двигалась через последний металлодетектор. Сигуре с трудом рассталась с последним оружием, из-за чего жалась ко мне и регулярно пыталась нащупать рукоять меча, которого при ней не было. Акисаме-сан, наоборот, выглядел оплотом самурайского спокойствия. Мы сдали билеты и прошли на борт – для нас троих я заказал секцию первого класса, хоть для этого и пришлось выкупить ещё одно место. Стюардессы в первый класс заглядывают только по необходимости – все их служебные места находятся между эконом и бизнес-классом, лестница наверх там же…
Стюардесса, миловидная японочка, приветствовала нас, выдала инструкции и спросила, чего желаем… мы не желали ничего, кроме Сигуре, которая очень тяжело переживала расставание со своим мечом. Сигуре села рядом со мной и я положил свою руку на её:
– Сигуре, не волнуйся так…
Она посмотрела на меня, руку, после чего немного успокоилась.
Через десять минут мы наконец взлетели. Акисаме-сан спросил:
– Кен-чан, чем займёшься в полёте?
– Буду медитировать, – пожал я плечами, – Ки не преодолевает стены, поэтому опасности в этом нет никакой. Сигуре? – привлёк я её внимание к себе. Сигуре посмотрела на меня вопросительно.
– Я же обещал научить тебя той медитации…
Сигуре коротко кивнула.
– В таком случае, начнём. Для начала, нам понадобится ровная поверхность… – я посмотрел на довольно просторный пол, – подойдёт. Сигуре отстегнулась и встала. Я тоже, после чего принялся учить, как учили меня. Через пару минут мы сидели друг напротив друга, в позе лотоса.
Однако медитация тройного цветения – вторая на очереди техника. Первая – медитация, а потом и техника божественного ока. Без неё приступать к МТЦ бесполезно – ничего не получится.
Самолёт уже набрал высоту и летел ровно, в салоне первого класса было тихо и спокойно, так как располагался он дальше всех от двигателей. За тишину, а не за мягкие кресла и обслуживание, я любил летать первым классом.
Время в пути мы потратили с пользой – Сигуре быстро схватила суть и через несколько часов уже могла почувствовать моё ки. Это не могло не радовать.
– И всё таки, я не чувствую никого… – приоткрыла один глаз Сигуре.
– Это не так то быстро, – улыбнулся я ей, – я оттачивал эту способность несколько лет. Каждый день, по нескольку часов. Вместе с практикой чёткость и дальность восприятия повышаются.
– Понятно, – Сигуре закрыла глаза и дальше медитировала. Акисаме-сан наблюдал за нами, но пока что не вмешивался. Именно в медитации мы скоротали столько времени – пока самолёт летел от Токио до Пулково. Как я и говорил, вопреки двухмерным картам, это находится как раз на трассе Токио-Цюрих.
Прибытие было таким же муторным, но очень и очень долгожданным. Во-первых, Сигуре вернули её меч, Акисаме-сан неплохо шпрехал на немецком, и пользовался случаем, что бы подтянуть своё знание языка, а я – был просто рад подышать свежим воздухом. После выхода из аэропорта мы сели в такси, и поехали… дорога тут не слишком дальняя, ровная, все уже выспались, поэтому были относительно бодрыми. Акисаме-сан, как и Сигуре, человек не разговорчивый, да и я тоже, поэтому ехали в молчании, любуясь видами. Через час такси остановилось около ворот моей маленькой, но гордой резиденции. Хотя Акисаме-сан так не считал – ему дом понравился, своей архитектурой. Опять же, большой двор перед домом, территория в пару гектаров обнесена забором, деревья, двухэтажный домик… погода, разве что, подкачала – была весна, то есть не тепло, около десяти градусов, но и не слишком холодно, время, когда все луга рядом становятся гигантским ковром сочной зелёной травы, ещё не пришло, а время "зимней сказки" уже ушло.
Мы зашли в главный зал, Акисаме-сан принялся осматривать убранство, за которое я отдал приличные деньги, и картины на стенах. Кое-где репродукции, или недорогие оригиналы, в основном – пейзажи. Люблю пейзажи, да настоящие, масляными красками, на холсте…
Сигуре, Акисаме-сан, располагайтесь, где вам будет удобнее. Шесть гостевых спален на втором этаже, в правом крыле, в левом две хозяйские… в принципе, я человек не требовательный…
– Кхм, – кашлянул из угла Акисаме, которого я отвлёк от созерцания произведений искусства, – спасибо, Кеничи-кун. Когда мы приступим к тренировкам?
– Ох, – я подумал о графике, – мне же нужно завершить школьное образование. И ещё тренироваться… я уже узнавал, местная школа готова меня принять, так что смогу сказать только после разговора с директором…
Акисаме задумался, а Сигуре посмотрела на меня слегка удивлённо:
– Зачем? Ты не можешь закончить школу?
– Мочь то могу, да у них есть требования, – пожал я плечами, – надо обучаться, прежде чем сдавать экзамены. К сожалению, даже если я могу сдать экзамены прямо сейчас, они могут потребовать обучения в школе.
– Понятно, – тихо буркнула девушка и развернувшись, пошла наверх.
– Кенчи-кун, не волнуйся, мы успеем потренироваться…
– Я и не волнуюсь, – с полным безразличием ответил я, – но постараюсь выгадать максимальное количество времени для нас. Кстати, наши мотоциклы привезут следующим рейсом… я оставил заказ транспортной компании…
– Это хорошая новость, – согласился Акисаме, – в таком случае, не будем тебе мешать, – он последовал за Сигуре.
Чему мешать – я так и не понял, судя по всему, просто хотели пока обжиться и разобраться в деталях.
Никогда не думал, что я настолько европейский человек – ну вот хоть убейте, но меня воротит от некоторых чисто японских заворотов, вроде сверхплотного графика без сверхурочных, какой-то стандартизации "служащих", превратившихся в оплот офисного планктона, и много чего ещё. Но, раз японец, значит японец. Хорошо ещё, что не негр в какой-нибудь конго.
Остаток дня я убил на обживание в доме. Несмотря на то, что дом вроде бы стоял на консервации и был в любой момент готов принять нас, пришлось потратить время на мелочи – к примеру, моющие средства для посудомоечной машины, пришлось осмотреть весь водопровод, прежде чем я включил его. И так далее, и тому подобное. Ещё одна проблема – одежда для Сигуре. Акисаме взял с собой чемодан со всем необходимым, а у Сигуре нашлось только холодное оружие и броня…
– Сигуре, так же нельзя! – возмутился я, – за окном не Япония с её мягким климатом. Поэтому придётся нам озаботиться твоей одеждой! – радостно ответил я. Зная покладистый и смиренный характер Сигуре, скорее всего проблем с капризами не будет. Мы выехали в ближайший городок, Гисвиль. Замечательное место, кстати, небольшой городок, прямо рядом с Альпами, и главное – там была хорошая одежда. В результате принудительного шопинга Сигуре за пару часов обзавелась рубашками, майками, шортами, прочей красивой одеждой и белой песцовой шубкой, выше колен, с такой же шапкой. Где-то на середине пути она потеряла ориентацию в пространстве и просто надевала то, что я ей покупал. Мне же доставляло удовольствие переодеть мастера меча во что-то более подходящее. Я прям таю с такого её вида. После пары часов примерок, получив чемодан вещей для Сигуре, самых разных фасонов, мы отправились домой. Одета она была на этот раз не в такой сексуальный костюмчик, как обычно – джинсы, женская кожаная куртка, стилизованная под лётчицу, и лёгкие кроссовки. Довольно удобные для тренировок, такие же, как у меня. Сигуре пока не проронила ни слова, однако признаков недовольства пока не наблюдалось. Да и как-то ревниво я относился к тому что моя любимая ходит в таких сексапильных нарядах в казалось бы, чопорной и консервативной Швейцарии.
Вместе мы отправились домой – уже стемнело, по дороге я захватил продукты в магазине – два увесистых пакета полетели в багажник таксо.
* Следующий день *
Директор оказался достаточно вменяемым человеком. Достаточно – я ему рассказал все подробности моего положения, он попытался в него войти и даже поспособствовать решению вопроса. Добровольная взятка в виде пожертвования школе способствовала разговорчивости – сорок тысяч марок я уплатил на счёт школы, в сугубо гуманитарных целях. Однако на сговорчивости директора это сказалось мало – он промурыжил меня несколько часов, после чего отпустил. Насколько я понял, закончить школу реально, если переведусь в выпускной класс и сдам экзамены вместе с остальными учениками. Проблем это не составило, и в этот же день меня записали в итоговый девятый класс. Директор опасался, что из-за проблем с языками я не смогу сдать экзамен, но я его разубедил – Немецким и Французским я владел свободно.
После первого учебного дня я с нескрываемым удовольствием завалился обратно, домой. От особняка до школы путь был не близкий, примерно девять километров, так как особняк стоял на отшибе городка, поближе к природе. Любуясь видами, я пробежался до дома, где уже радостно провозгласил:
– Акисаме-сан, Сигуре, у меня хорошие новости!
Ответили мне не сразу – я успел пройти в дом, и только сейчас почувствовал запах гари. Рванув в в грязной обуви на кухню, я выключил сковородку, на которой, судя по всему, кремировали останки поросёнка, то бишь свиные отбивные подгорели. Как ни странно, на кухне сидел Акисаме-сан и что-то увлечённо читал.
– Акисаме-сан, – тоном, которым милиционер говорил "Семён-Семёныч…", обратил я его внимание на себя.
– А, ты уже вернулся?
– Акисаме-сан, что ж вы за едой то не следите! Тут же дым коромыслом…
– Ох, – он подскочил, но было уже поздно. Я свалил в ведро фунт отборной свинины, доведённой до угольного состояния, – вижу, вы к готовке не привычные…
– Есть такое дело, – повесил голову мастер джиу-джитсу, – в додзё обычно готовит Миу, поэтому…
– Понятно, – помрачнел я, – я только хотел сказать, что меня зачислили в девятый класс школы Гисвиля и директор разрешил сдать экзамены этой весной…
– Что? – удивился Акисаме, – до экзаменов же всего месяц.
– Успею, – пожал я плечами, – готов хоть сейчас их сдать. На крайний случай, у меня есть медитация тройного цветения, тоже тот ещё чит… – я вздохнул.
– Это обязательно надо отметить, – обрадовался Акисаме. Сигуре пришла через минуту, почувствовав запах горелого.
– У меня хорошая новость, Сигуре, если всё пройдёт хорошо, то очень скоро я разделаюсь со школой.
Сигуре молча коротко кивнула, после чего посмотрела голодным взглядом на сгоревшие куски мяса.
– Поэтому, закажем что-нибудь вкусненькое на дом, – улыбнулся я. Немного ненатурально – хотел сказать, что в целях безопасности им лучше вообще всегда заказывать еду в ближайшем кафетерии, но нет, лучше так. Восприняли идею хорошо, и через пол часа, с швейцарской точностью, курьер привёз еду. Долгожданные отбивные, салаты, пиццу и три бутылочки первоклассного пива. Ужинали мы на кухне, сразу после того, как проветрили её от дыма. К счастью, Сигуре не убежала есть в одиночестве, как это обычно бывало, а с удовольствием слопала всё за общим столом. Акисаме, когда я разлил пиво и поставил закуски, взял свой бокал и пригубив пенного, сообщил мне:
– Значит, мы сможем приступить к тренировкам совсем скоро. Это радует. Да и горы здесь восхитительны, никогда не был в Альпах…
– Это да. Вид из окна вообще сказочный, поэтому я и взял этот дом. Самое тихое, уютное и приятное место для жизни на всей земле… Кстати, раз уж об этом зашла речь, чем вы будете заниматься, пока я учусь?
– О, конечно найдём себе занятие, – ответил Акисаме, сыто развалившись на кресле, – я давно хотел сходить в поход в Альпы, не видел столь прекрасного края давно… мне уже хочется взять в руки мольберт.
– Сигуре? – обратился я к девушке.
– Буду… ждать… – ответила она, скрыв взгляд. Понятно.
Вместе со своими учителями я и продолжил ужин и распитие спиртного. Будь здесь Миу, давно бы подняла вой, но её, к счастью, здесь не было. Хотя правда всё равно за правилами – на японский организм бутылка тёмного действует как пол бутылки водки, то есть если не убойно, то опьянеть можно только так. Акисаме выпил и хоть бы хны – я прибрался, чуть не разбив тарелку, после чего мы перебрались в гостиную, где был натуральный камин. В кладовке был уголь и поленья, которые за несколько лет успели сильно высохнуть, поэтому камин вспыхнул быстро. Я развалился на диване, Сигуре села рядом, а Акисаме-сан сбежал куда-то… Так, сидя у камина, я и заснул…
Утро встретило меня щебетом птиц, кои во множестве водились в предгорьях. Какие именно – я не знал, точно не воробьи или синицы. Потянувшись – заснул я прямо в одежде, сидя на диване, я с удовольствием размялся, по методу Сакаки-сана, после чего побежал готовиться к учёбе…
* Два месяца спустя *
Последний школьный экзамен был в мае, пятого числа. В отличии от других школ, экзамены тут проходили раньше, чем заканчивался учебный год – считалось, что выпускникам понадобится время, что бы найти себе место для дальнейшего обучения и поэтому после экзаменов классы помладше продолжали обучение до первых чисел июня. Входить в коллектив, "притираться" я и не собирался, – мне тут недолго быть. Посидел на уроках – всё-таки разница между Европой и Азией заметна. Нет какого-то лишнего церемониала. В Японии перевёлся – напиши имя на доске, поклонись, расскажи что-то о себе, и так далее и тому подобное – тут же просто пришёл, сказал привет всем, ребята меня так же поприветствовали. Школьницы оценили достаточно атлетичную фигуру, шушукались в уголке… Собственно, как и в любой школе мира.
Слава богу, тут не было японской письменности. Культура и все дела, это конечно хорошо, но такую письменность как кандзи в Японии уже пора убирать из обучения совсем. Лишний вынос мозга для студентов, а мне с неё – ни жарко, ни холодно. Вот немецкий язык я любил намного больше – простой и точный, без десяти толкований одного слова в зависимости от интонации, как и Русский. Хотя с литературной точки зрения русский был сложнее японского на порядок.
Последний экзамен – как раз по иностранному языку. В Гисвиле, маленькой коммуне, по российским стандартам – посёлок городского типа, было не так много народу, не больше четырёх тысяч человек, и говорили они на немецком, который и был основным. Записался я на экзамен по французскому. Собственно, "француженка", как обычно называли учителей иностранных языков, была довольно лояльной к ученикам – я же видел, что даже откровенно косноязычных пропускала с четвёрками. На мой безукоризненный ответ она обратила внимание, после чего поставив высший балл, отпустила. На этом мои злоключения были почти закончены. Я радостно покинул стены школы – подходить за дипломом нужно было завтра, после полудня, как сообщил нам классрук, который и курировал экзамены у своего класса. Поблагодарив его, я убежал домой, радостный настолько, насколько это возможно. Школа – прекрасная пора, но увы, для меня она осталась давно позади, в советском союзе, а эта… это лишь временное неудобство – так я его воспринимал.
Забежав домой, я радостно провозгласил с порога:
– Отмучался!
Сигуре услышит, а Акисаме-сана уже недели две нет. Он пошёл путешествовать по горам и горным деревушкам, в поисках прекрасного пейзажа… Художник, блин. Одного меня с моей любимой в моём же доме оставить – он либо недооценивает серьёзность наших отношений, либо переоценивает мою педантичность в личных делах.
Сигуре выглянула с кухни:
– Хорошо. Обед.
– Иду, любовь моя, иду! – я прибежал и вместе с Сигуре мы уговорили на двоих пиццу.
Время было вечернее, шесть часов, так что я наконец получил возможность поговорить с Сигуре. Днём она вечно чем-то занята. Нашла в городке древнюю кузницу, оставленную тут предками, в состоянии руины и восстановила её до рабочего состояния. За это время кузница стала местной достопримечательностью, как и сама Сигуре. На мою девушку облизывались, пожалуй, все мужчины Гисвиля, от двенадцати до девяноста двух лет. Сигуре пропадала в кузнице, куя всякую мелочь, которую с радостью покупали за приличные деньги местные – лишь бы дали посмотреть это эротическое шоу – Сигуре за работой.