Чужие миры [ Авт. сборник] - Васильев Владимир Hиколаевич 26 стр.


Вишена подумал, кого пошлют караулить Драконью Башню? Места там, по словам дреговича, гиблые: с севера - гряда, за которой долина с главными замками Аргундора, с юга - сплошные болота, до самого Вольферта. И Черное воинство, поди, шныряет туда-сюда - нужная руина лежала как раз перед перевалом через гряду.

- Эй, глядите! - сказал вдруг дальнозоркий Богуслав. - Кто-то с востока поспешает!

Все обернулись. На горизонте маячила темная точка.

- Опять волчьи всадники? - предположил Роксалан. - Так прибьем же…

Лореадорцы уже заняли Менелот, даже ворота возникли на своем обычном месте в арке, как всегда крепкие и незыблемые на вид.

- Не, Роксалан, это не всадник. Пеший! - покачал головой Богуслав.

Путник приближался. Он, конечно, уже успел разглядеть флаг над Менелотом, и если приближался, значит, друг. Да и пестрое кондотьерское воинство должен уже разглядеть.

- Это песиголовец! - обрадованно воскликнул венед.

Вишена тоже отметил характерную поступь, которую ни с чем невозможно спутать.

Еще издалека псоглавый помахал рукой. Когда он приблизился настолько, что стала различима скалящаяся морда, Вишена уловил даже что-то знакомое. И лишь когда стал виден шрам на мохнатой щеке, узнал:

- Урхон!

Арранк оскалился пуще прежнего. Похоже, он радовался.

- Ты узнал меня, Вишена! Наверное, люди умнее, чем принято у нас думать…

Вишена хмыкнул и подал псоглавому руку. Тот, не мешкая, заговорил:

- Вы хотели знать все о черном кондотьере, что раньше был одним из вас? Арранки нашли его. Мы идем по его следу уже много дней. Анча отослал меня к Тинзкому мосту, чтобы я предупредил вас.

- Где он? - перебил, не утерпев, Тарус.

Урхон оскалился, но не злобно, как рассерженный пес, а довольно:

- У Аргундорской гряды. Идет на юг, к руине.

Тарус спал с лица.

- На юг? К Драконьей Башне?

Песиголовец кивнул, совсем по-человечьи:

- Да. Недавно туда ходил орк-кондотьер… Он не вернулся.

- Яр далеко был от нее, когда ты пошел нам навстречу? - Тарус уже взял себя в руки и говорил спокойнее. Что толку убиваться, когда нужно выправлять происходящее?

- Думаю, что сейчас он как раз на подходе…

- Ваши стерегут его? Они пустят его в руину?

Урхон пошевелил ушами; видать, это означало нечто вроде пожимания плечами у людей.

- Стеречь-то стерегут, но отчего же в руину не пускать? Анча будет ждать его у башни. А потом пойдет следом, куда бы Яр ни направился.

- Упустим, чародей, - хмуро предрек Боромир, стоявший сбоку и внимательно слушавший песиголовца.

Тарус отмахнулся:

- Погоди, не каркай…

Вдруг подал голос Омут-Молчун.

- Там еще одна руина есть, чуть дальше. Так мыслю, что прежде чем идти назад, в долину Банерона, Яр и туда наведается.

- Точно, - подтвердил Урхон. - Он и перед Драконьей Башней по руинам шастал, где-то на севере. Мы его на обратном пути и перехватили.

- Значит, нечего языком молоть. Не хватало еще чтобы Книги достались…

Тарус умолк на полуслове, хотя каждый в отряде ждал: как же он назовет темного печенежского чародея-недруга? Тарус никак не назвал.

- Кто пойдет назад, на встречу с датами?

Он обвел глазами пестрый кондотьерский отряд:

- Похил?

Лойдянин сдержанно кивнул.

- И ты, Боград… Со своими.

- Добро, чародей, - отозвался венед.

Бело-голубые плащи венедов на равнинах Лореадора не вызовут никаких толков-пересудов, да и окрестности Тинзкого моста товарищи Бограда знают куда лучше остальных. А главное - Боград и сам немного чародей… Разберется, если что.

Боград с братом, двое уцелевших близнецов - Чеслав и Вавила, крепыш Болеслав и решительный Похил тотчас же, не теряя ни секунды, направились на запад, вскинув на прощание руки.

- В замках всадников будут знать, куда мы направимся! - крикнул, обернувшись, Боград.

- Удачи! - отозвался Тарус. Но голос его был невесел.

- Интересно, - протянул Боромир, - Йэльм уже успел добыть сапфировый меч?

Тарус покосился на него:

- Хотел бы я знать! Однако в путь, други. К Драконьей Башне…

Нацепив полоски скорого шага, отряд заскользил на восток. К мосту через пролив.

За стрельчатым окном заунывно выл аргундорский ветер. Саят мерил шагами зал в Банероне, ожидая известий. Пора бы уже появиться Ярову пучеглазу с новым словом. Несколько дней назад он стремительно влетел в открытое окно, пропищал "С-солото!" и вцепился в ткань Саятова плаща. Саят его напоил и отправил назад, к Яру. По времени мальчишка-кондотьер уже должен был достичь Драконьей Башни…

Бэйн еще вчера отбыл в Маликор. Видимо, поглядеть на свежий выводок грифонов. Саят усмехнулся: в случае необходимости он мог призвать кое-кого пострашнее, чем несколько грифонов, но зачем об этом твердить раньше срока?

Вновь зазвучали шаги в зале, отдаваясь от стен слабым эхом. Саят ждал…

Ближе к вечеру за окном мелькнула неясная крылатая тень. Саят насторожился, приблизив лицо к желтоватому стеклу. Так и есть, пучеглаз. Устало взмахивая крыльями, носится у окна.

Окно тотчас распахнулось, и крылатый скользнул внутрь. Миг, и он, шурша кожистыми перепонками, неуклюже свалился на стол. Похоже, он очень устал. Затворив окно, Саят приблизился, всматриваясь. Удивленно поднял брови.

Это был не Яров пучеглаз.

Крошечный вестник растопырил крылья и тоненько пропищал: "С-сфанн! С-сфанн!" А потом свалился без сил. Саят тотчас напоил его кровью и, когда пучеглаз блаженно растянулся на столе, сел в кресло.

Это был вестник отряда, который Саят отослал в Суладор на разведку. Они добрались до Суладора, а потом словно растаяли под иллурийским солнцем. Саят искал их, но безуспешно. Если бы они нарвались на воинов Сириана или на эльфов, весть о стычке неизбежно дошла бы и до аргундорской долины. Но отряд исчез, словно его похитили призраки. И вот - вестник. Где он пропадал столько времени? Из Суладора лететь от силы день. Прошло же уже почти двадцать… И что значит принесенное им чужое слово? У Саята возникло нехорошее предчувствие, что никого из того отряда он никогда уже не увидит. Люди его волновали мало, но он очень рассчитывал на новости из Суладора. И что теперь делать? Посылать новых разведчиков? А вдруг они тоже сгинут без следа?

Думай, Саят, думай, Могучий….

Рука его сама потянулась к длинной курительной трубке. Приторный дым клубами взмывал к сводам, принимая самые причудливые формы. Саят шаманил.

Одурманенный, он мысленно потянулся к Яру. Тот был где-то недалеко, на болотах. Саят глазами одного из своих крылатых созданий, всегда паривших над Аргундором, ощупывал унылые топкие равнины, отыскивая слугу. Но вместо этого наткнулся на чужаков.

Вошедший в зал стражник в черных доспехах увидел расслабленного кондотьера, едва различимого в клубах сладковатого дыма. Дым принимал самые причудливые формы: то всадника, то чудовищной хищной птицы, то неведомого когтистого страшилища сплошь в броне. Отшатнувшись, стражник выскользнул за дверь. Последнее, что он слышал, был глухой голос Саята. Наверное, Могучий творил заклинания.

Чужаки в разноцветных кондотьерских плащах явно шли по следу Яра. Что же, им нужно устроить хорошую встречу! Саят вызвал гнездящихся в болоте небольших созданий, чья злоба не шла ни в какое сравнение с их размерами. Но эти без подмоги с кондотьерами не справятся, подумал Саят. Нужно вызвать кого-нибудь посильнее.

И он окунулся во тьму, где обитали духи и призраки. Там он найдет помощь.

Однако как быстро колдун урусов добрался до Аргундора! Признаться, Саят не ожидал увидеть его здесь так скоро. Впрочем, ладно, если враг сам идет в руки, почему бы не воспользоваться случаем?

Из тьмы выползал кто-то, похожий на гигантскую змею.

"Пошлю еще крыланов… И пехотинцев. Добьют, если что…"

Воды пролива отражали небо, а солнечные блики сверкали на поверхности подобно россыпи рубинов. Коек-скальд легонько ткнул Хокана локтем.

- Гляди, орм, какой дивный цвет! У нас море таким бывает только весной и в хорошую погоду.

В родных фиордах даты привыкли видеть воду цвета свинца.

- Сложи об этом песню, - усмехнулся Хокан. - Только будь готов, что тебе не поверят дома…

Коек хитро улыбнулся:

- А когда скальдам верили? Их просто слушают, не задумываясь над тем, правда их песнь или выдумка. Чаще всего выдумка так переплетается с правдой, что и не различить…

Хокан еще раз полюбовался синевой.

Даты миновали Ильнир, замок у двух мостов. Один соединял Лореадор с северо-восточной оконечностью Суладора, другой - с землями орков. Севернее, за косым гребнем сбегающих к проливу гор, лежали равнины всадников. А еще севернее, за полосой леса - их цель, Тинзкий мост.

Хокан вспоминал Оракула. Неясная фигура, видимая словно в тумане, похожая на Одина и Мунира одновременно, говорила с датами совсем недолго. Теперь у Бролина есть карта, а у датов - задание. Йэльм вел отряд на встречу с южанами, с Тарусом, колдуном из колдунов, потому что Бролин в одиночку не решился сунуться к развалинам Гриффинора, ведь неподалеку замки гномов… Среди южан же были гномьи кондотьеры.

Оракул согласился указать руину, где крылся меч, зовущийся Ледяным Жалом. Но за это даты должны были пробраться в замкнутую горную долину, где когда-то стоял Гриффинор, гномья твердыня, проникнуть в лежащую в стороне руину, в которой обитал кто-то из нечисти и стерег заклинание Возрождения. А потом с помощью этого заклинания поднять разрушенный замок из руин. Гриффинор издавна принадлежал гномам, именно здесь выводились самые сильные грифоны Иллурии, и если бы замок восстановили кондотьеры другого народа, гномы наверняка разорвали бы мир с людьми и эльфами. Поэтому Бролин и сказал Йэльму: надо искать южан. И только потом лезть в долину Гриффинора.

Хокан с Коеком поглазели на бело-голубые флаги над башнями Ильнира и направились вдогонку отряду. Йэльм уводил датов по восточному склону гор.

* * *

Облачное небо Аргундора нависало над самыми головами; то и дело начинал накрапывать мелкий дождь. Идти приходилось обычным шагом, не скорым: земля была рыхлой и водянистой, сказывалась близость болот. Впрочем, Драконья Башня теперь совсем недалеко, вот-вот покажется.

Слева стеной высились горы, подернутые туманной дымкой. За ними - долина Банерона, логовище Черных Людей Аргундора. Где-то здесь проходила тропа к перевалу. Тарус стремился побыстрее проскочить открытое место и скрыться в предгорьях, потому что посыльные черных и орков то и дело спешили на север или юг по делам своих хозяев. Тогда отряд залегал, укрывшись эльфийскими накидками-невидимками. Только Славуте накидка была без надобности: зеленый кондотьерский плащ и так прятал его на ровной, как убранный стол, равнине.

Вишена заметил, что его белоснежный плащ совсем не пачкается в походе. Вернее, задень появляются на нем пятнышки грязи, но к рассвету он вновь сияет нетронутой белизной, как декабрьский снег. И греет куда надежнее, чем можно ожидать: запахнись поплотней, и никакие холода не страшны.

Когда добрались до первых отрогов, Тарус вздохнул спокойнее. Здесь отряд труднее обнаружить, можно хорониться меж гребней, в узких, похожих на овраги, щелях.

Серая свеча Драконьей Башни открылась взгляду неожиданно; чуть обогнули застывшую на дороге глыбу, тут же ее и увидели. Это и вправду была башня, настоящая, только совсем не похожая на следящие башенки с переменчивым флагом над тесом или черепицей. Она давным-давно была заброшена, камень выщербился и кое-где обвалились стены, в основном сверху; кровля просела и рухнула, так что внутри было так же сыро и холодно, как и снаружи. Даже обычный в этих местах плющ не льнул к этим угрюмым стенам. В слепых провалах окон-бойниц клубился плотный мрак.

Вокруг было безлюдно. Тарус некоторое время приглядывался, потом прошептал:

- Боромир! Вишена! Славута! Давайте за мной.

Непоседа, Пожарский и дрегович с готовностью скользнули за гибким чародеем. У Башни было пусто, ровную площадку перед входом усеивали мелкие камешки. Они замерли перед сводчатой аркой, потянув из ножен мечи. Боромир и Вишена одинаковым взглядом прошлись по рунам на гардах - ни искорки зеленого огня не родилось там.

- Внутри никого, - тихо сказал Вишена Тарусу. - По крайней мере из нечисти.

Тарус заглянул под арку. Неровное пятно света, падающее от входа, постепенно растворялось в потемках.

- Эй, глядите! - вдруг сказал Славута, указывая пальцем в сторону от башни, в россыпь отколовшихся от скалы камней-обломков. Там на миг показался песиголовец, призывно махнул рукой и вновь исчез среди серых глыб.

Тарус не колебался ни секунды.

- К нему!

Они бегом переместились к укрытию арранка. Сам псоглавый показался вновь и присел, чтоб не маячить у всех гор на виду. Между двух неровных обломков скалы и нашли его кондотьеры.

- Ар-р! Опоздали, люди, - без предисловий начал он. - Черный уже вычистил руину и ушел.

Тарус в сердцах сплюнул:

- Ты видел, что он вынес оттуда?

Песиголовец кивнул. Этот жест означал одно и то же у людей и у его племени.

- Да. Ларец. Не то черного камня, не то темно-фиолетового. С железными ручками, весь покрытый резьбой. Не очень большой, но и не скажешь, что маленький. - Песиголовец сокрушенно вздохнул. - Красивая вещь! Дело рук настоящих мастеров…

Тарус некоторое время молчал, потом скрежетнул зубами.

- Это именно то, что мы ищем. Куда его унес Яр?

Арранк вдруг замотал ушастой головой:

- Не Яр. Из-за гор явилась четверка волчьих всадников. Только это были не орки и не аргундорцы - нечисть какая-то, круглоголовые, пучеглазые, черные… Все, как один, в плащах, но не кондотьерских…

"Ну, если даже песиголовец счел их нечистью…" - подумал Вишена.

Тарус насторожился:

- Волки черные и куда крупнее, чем местные?

- Точно, - согласился песиголовец. - Они забрали ларец и вернулись в долину. А Яр двинул дальше, на юго-восток.

- К Зубу Оррина, - процедил Боромир с досадой. - Эхма!

- Это руина невдалеке на болотах, - шепнул Славута Пожарскому.

В четверке волчьих всадников нетрудно было узнать крыланов, преследовавших отряд Боромира еще под родным солнцем. Тарус нахмурился и сел на обломок камня размером поменьше. Остальные в растерянности топтались подле чародея.

- Что ж, - сказал чародей после недолгих раздумий. - Мы все равно собирались штурмовать Аргундорскую долину. Теперь ясно, что этого не миновать. А сейчас направимся за Яром.

Боромир, выслушав это, спросил:

- А ежели колдун-печенег вздумает сбежать назад, в наш мир? Книги-то у него…

- Не сбежит, - заверил Тарус. - Отсюда он не сбежит, поверь мне, Непоседа. Не сбежит, потому что сам этого не хочет. Ему здесь куда привольнее, чем дома, в своих степях. Правда, не пойму, зачем ему здесь Книги: для этого Мира их знания почти бесполезны.

Роксалан недоверчиво покачал головой:

- Неужто Яр в одиночку справился с Тенью?

Оба песиголовца разом присели. Вишена с удивлением взглянул на Урхона: он знал, что тот ничего не боится, видел в нескольких битвах, но тут Урхон явно струхнул. Уши прижал, а присев, стал на полголовы ниже. "Тень, она всему виной, - догадался Вишена. - Древний ужас племени псоглавых…"

Он вспомнил, как бежали арранки от Тени в дулебских пещерах. Хотя от нее попробуй не побежать… Так и веет смертью и пустотой - людям ли выдержать ее дыхание? Арранкам ли?

Некоторое время все молчали.

- Раз вынес ларец из руины, значит, справился, - пожал плечами Боромир.

- Или Тень отлучилась куда-нибудь… - поддакнул Дементий. - Не сидит же она в Башне безвылазно…

- А Яр нам нужен из-за половинки ключа? - спросил Славута, пристально глядя в глаза Тарусу. Тот спокойно выдержал этот взгляд.

- Не только. Вдруг удастся вернуть ему душу?

И они устремились за песиголовцем, который повел их по едва заметному следу волчьих лап. Урхон присоединился к собрату, и перед собой люди постоянно видели две мохнатые остроухие головы. Вскоре пошли болота, покрытые желтыми мхами, тропа петляла, обходя опасные места. Песиголовцы как-то чувствовали топи да мочаги и заранее предупреждали людей. Мхи были пропитаны влагой, и ноги сразу сделались мокрыми. Вишена бормотал под нос свое обычное: "Эх, ты, топь-мочаг, ходун-трясина, крепи-заросли…" - и вдруг ощутил себя точно как в Рыдогах. Даже огляделся, нет ли где поблизости чертенка-озорника?

Чертенок был.

Точнее, это был не чертенок, а какая-то местная нечисть. Некто зеленокожий и пучеглазый. А за чертенка Вишена его принял из-за лирообразных рожек на голове. Увидев людей, нечистый плюхнулся пузом в лужу и замер. Но его уже учуяли песиголовцы и увидели люди во главе отряда. Застыл на месте Тарус, взялся за меч Боромир, шепнул что-то землякам-чикмам Роксалан.

А потом этот зеленый поднялся. Да не один: отряд враз оказался в кольце его сородичей. И кольцо явно собирались сжать. В руках низкорослых болотников словно по волшебству возникли кинжалы и дубинки. Красные выпуклые глаза, казалось, излучали тугие волны ненависти. Вишена, успевший выдернуть меч из ножен, мельком глянул на гарду: две руны светились зеленым. Две. А в руинах, где приходилось сталкиваться со всякой нечистью, светилась всегда одна.

Отряд сжался в комок, стал спина к спине, ощетинившись клинками.

- Мои вещи из руин не действуют, - процедил сквозь зубы Боромир. - Что делать, чародей?

Вишена коснулся кончиками пальцев пояса Холодного Пламени. Привычного покалывания в ладонях он не ощутил, пояс словно дремал, не воспринимая зеленых как врагов.

Кольцо продолжало сжиматься.

- Мои тоже, - на удивление спокойно сказал Тарус. - Отобьемся железом.

Вишена сжал вороненый меч. Тепло от горящих рун достигло рукоятки, согревая сжатые пальцы. Такого в Иллурии Вишена еще не ощущал.

С отчаянным криком чикм Палех рубанул приблизившегося зеленого, меч рассек противника чуть не пополам. Видимо, Палех не ожидал, что клинок так легко пройдет сквозь тело, он на миг потерял равновесие и качнулся вперед. Этого оказалось достаточно. Суковатая дубина зацепила его за край плаща, и Палех был выдернут из плотного строя кондотьеров. Его тотчас облепили несколько зеленых и повалили в лужу. Темная вода сомкнулась над грудой тел, только кольца разошлись. Чикмы отчаянно рванулись вперед, мечами отшвыривая низкорослых болотников, но их точно так же облепили и потащили в стороны. Вишена вцепился в чью-то беспомощно вытянутую руку и изо всех сил уперся в податливый мох под ногами.

- А, тля!!!

Кто-то, хрипя и булькая, рвался из цепких вражьих лап к спасительному воздуху. Свистели мечи, но рассекали они в основном воздух и темную болотную жижу.

- Держу! - натужно выдохнул Омут, выдергивая кого-то из гущи тел. Кажется, это был Дементий.

- Роксалан, держись!

Назад Дальше