- До чего похожи наши народы, - Фаррам за локоть стащил меня с дорожки в кусты. Бесшумно пройдя метров двадцать, мы подкрались к беседке и наткнулись на стражника. Стражник так увлеченно следил за тем, что происходит в беседке, что даже не заметил нас. Фаррам тихонько дважды хлопнул в ладоши. Стражник резко обернулся и вытянулся по стойке "смирно". От земной стойка слегка отличалась - ноги на ширине плеч, ладони на бедрах, хвост вокруг правой ноги, уши торчком, глаза обожают начальство.
- Так-то ты охраняешь наших уважаемых гостей, - с обманчивой мягкостью начал Фаррам. Рыжим верность продал? Гости без оружия пришли, тебе свои жизни доверили, а ты…
- Виноват, Владыка. Готов понести любое наказание, - шепотом, но четко отрапортовал стражник.
- Передашь командиру, на месяц по колокольчику в каждое ухо, и туалеты вылизывать.
- Сделаю.
- Свободен.
И все это шепотом. Фаррам выглянул из-за куста и сделал приглашающий жест мне. Чувствую себя героем какой-то комедии.
Беседка красива. Вся из резного дерева. В беседке Линда и Шурртх - это тот самый, на которого у Линды зуб. Линда занимается выпендриванием. То есть, гимнастикой на стропилах беседки. И при этом допрашивает Шурртха о семейном положении. Подъем переворотом у нее очень красиво получается. Беседка скрипит и раскачивается.
- Кажется мне, тот стражник был совсем не виноват, - шепчу я Фарраму. - Такое не каждый день увидишь.
- Друг мой, а кто мне сказал: "подсматривать можно только если никто не видит", - ехидно улыбается Фаррам.
Через минуту мы узнаем, что старший брат устроился охранником каравана и где-то далеко. Родители и младший брат Шурртха живут и служат во Дворце. А сам он почти год живет в городе, в получасе езды от Дворца, с двумя бабушками и двумя рабынями. Они же - наложницы. Обе попали в рабство за долги. Семья очень дружная, и Шурртх помогает семьям обеих рабынь. После войны с рыжими так многие делают. Поэтому в бедных семьях часто продают девушек в богатые.
- А если у рабынь от тебя будут дети, они кем будут? Рабами или свободными? - ставит Линда вопрос ребром.
- Конечно, свободными! - даже возмущается Шурртх. - Это же мои дети! И мать ребенка станет женой мне. До войны можно было брать только одну жену, но теперь - сколько прокормить сможешь. Старики ругаются, говорят, страна погрязла в разврате, а молодым нравится.
В следующую секунду раздается треск, короткий визг, и Линда падает откуда-то из-под крыши беседки. В воздухе по-кошачьи изворачивается и приземляется почти нормально, на четвереньки. Вслед за ней сверху падают обломки двух или трех балок. Шурртх бросается на помощь, поймать падающую тушку не успевает, но получает по спине самым длинным обломком.
- Кажется, молодежь нашла общий язык, - улыбается Фаррам, наблюдая, как Линда изучает боевые царапины на спине Шурртха.
- Одной проблемой меньше, - поддакиваю я. Но молодежь нашего спокойствия не разделяет.
- Ой, бли-и-ин! Я поломала произведение искусства. Шеф мне теперь дырку в ауре прогрызет, - огорчается Линда, собирая в кучку обломки покрытых резьбой балок.
- А мы починим, - предлагает Шурртх и выдергивает из куртки какие-то шнурки и ремешки. Линда хихикает, хлопает себя по карманам, достает небольшую катушку лески. В четыре руки связывают поломанные балки. Потом Линда вновь лезет на стропила, привязывает балки леской, а Шурртх помогает ей снизу.
- Ну вот, как будто так и было, - довольная Линда спускается и отряхивает ладони.
- Не упадут?
- Сами - нет. Гарантия три года. Разве что кто поможет.
- Когда Владыка поедет на охоту, с охраной будет попроще, приведу плотника. Он или склеит, или по образцу такую же выточит. А если меня назначат помощником римма охраны - вообще никаких проблем не будет.
- Римм это кто?
- Римм это самый главный. Ну, командир, начальник.
Тихо, скрываясь за кустами, отходим назад возвращаемся на дорожку и неторопливо идем к беседке. Молодежь смущается.
- А слышали у вас про игру в крестики-нолики? - задаю я Шурртху провокационный вопрос. - Простая, но занятная игра. Все, что требуется - лист бумаги и палочка для письма.
Фаррам нагибается, поднимает с пола щепочку, внимательно ее изучает, прикладывает к перилам и сиденьям беседки, откуда она могла бы отколоться. Молодежь за его спиной приходит в тихую панику.
- Не пояснишь ли ты правила этой игры?
- Правила очень просты. Поле расчерчивается клетками. Ходы делаются по очереди. Цель игрока - нарисовать в ряд без пропусков пять крестиков или ноликов. И не дать это сделать сопернику. Кто первый выстроит в ряд пять фигур - тот и победил. Но легче показать, чем описать словами. У нас есть поговорка: "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать".
- Занятно. У нас есть похожая поговорка.
Под тихое ликование молодых покидаем беседку и направляемся во Дворец за листом бумаги.
До конца приема играем в крестики-нолики на неограниченном поле. В первых партиях я объяснял и комментировал ходы, и Фаррам быстро ухватил идею. До обеда старался, чтоб выигрышей и проигрышей было приблизительно поровну, после обеда играл уже в полную силу. Линда тем временем обучала игре всех желающих. Писца дважды гоняли за листами пергамента. На третий раз он принес пять листков и несколько ученических досок для письма мелом. За что был обруган, что не сделал этого с самого начала.
Расстались после обеда очень довольные друг другом. Чувствую, в ближайшую неделю эта игра станет модной новинкой во всех салонах знати.
Прощаясь, обещал познакомить при случае еще с одной настольной игрой - калах.
- С нетерпением жду завтрашней встречи, друг мой, - сказал на прощанье Фаррам.
- Зачем ты в беседке мартышку изображала? - спрашиваю я Линду, когда грав поднимается в воздух. Девушка мило смущается и краснеет.
- Чтоб за попу не лапал.
Первая встреча Линды и Шурртха прошла очень драматично. Накануне прратты вежливо но твердо заявили, что не желают присутствия на переговорах Марты. Ее мягкий, покладистый характер, а также основные профессии - детский воспитатель и врач - совпали с шаблоном поведения рабыни-няньки. Такие нюансы коты кожей чуют. И мне деликатно объяснили, что рабыне, пусть бывшей, не место в высоком собрании.
Для Линды был выбран образ девушки-воина. Пацанки и сорви-головы. Хулиганки, но воспитанной и признающей авторитет старших. Разумеется, она была не в восторге. А на процедуру подселения в желудок кибер-симбиота согласилась только под общим наркозом.
В первый же день она обогнала почетный кортеж и заблудилась в переходах Дворца. Повстречала Шурртха и попросила его показать дорогу. Разумеется, кокетничала и, разумеется, получила знак внимания - шлепок по попе лапой с выпущенными кончиками когтей. В следующую секунду провела бросок через плечо. Шурртх, будучи опытным бойцом, извернулся в воздухе, приземлился на четвереньки и зашипел. Это что-то вроде вызова на бой в уличной драке.
По какому-то наитию Линда сдублировала его позу. Но шипеть посчитала ниже своего достоинства.
- Я-уу-и-уу-я-уу-и-уу! - этому визгу позавидовала бы сирена на машинах скорой помощи. Каменные стены многократно отразили эхо. Стражники, на ходу обнажая сабли и лязгая доспехами, побежали на звук.
- Это Линда, - сообщил мне через имплант Петр.
- Узнаю голос Линды - крикнул я Владыке и побежал вслед за стражниками. Надо отдать должное Владыке, он не отстал от меня ни на полшага. Но раз бежит Владыка, бегут все.
И что мы видим за поворотом? На полу, на четвереньках, друг против друга - Шурртх с отведенной в сторону рукой с хищно выпущенными когтями и Линда с отведенным в замахе сжатым кулаком.
- Линда, печаль моего сердца, разве можно в гостях так шуметь? - громко и с выражением произнес я. Девушка вскочила, пятясь, уперлась спиной в стену и пискнула:
- Мы ничего, мы просто так, мы знакомимся.
И спрятала ладошки за спину.
- Шурртх, сын моего друга, что скажешь ты? - в свою очередь поинтересовался Фаррам.
- Владыка, я понял, любовь окрыляет. Но я совсем не умею летать. Это так грустно, так больно… И каменный пол такой жесткий…
- Шурртх, я должен тебя спросить. Не обидел ли ты гостью?
- Нет-нет! Совсем нет! - пискнула Линда.
Через пару дней выражение "Мы просто так, мы знакомимся" облетело Столицу и стало крылатым.
Ррумиу, рабыня
Утро началось великолепно. Потому что я проснулась раньше господина. Небо только-только начало светлеть. Странно вообще-то, окон нет, а в комнате светлеет. Потом у госпожи Линды спрошу. А сейчас надо показать, какая я полезная и незаменимая.
Быстро осмотрела подстилку, которую для меня хозяин принес. Толстая, мягкая, просторная и совсем легкая. Не новая, видны потертости. Рабов у моих хозяев нет, значит, сами иногда спят на полу. И правильно! Как у нас рабыни шутят, падать с кровати на пол - привилегия господ!
Вообще, у людей вся мебель высокая. Как у северных народов. Сама я такую раньше не видела, только на картинках. Седалища - выше постели господ. Называются стулья. А столы - еще выше. На ладонь ниже, чем в половину моего роста.
Сдвинула подстилку в самый угол, свернула одеяло и коврик, задумалась на секунду, куда их убрать - и засунула под подстилку. Она темно-синяя, выглядит красиво и совсем не портит вид комнаты.
Теперь - завтрак. Поспешила в трапезную. Чуть не налетела на господина Мухтара, он уже выходил. Что-то сказал мне, но я на его языке всего несколько слов вчера выучила, этих не знаю. Склонилась перед ним, ушки назад, глазки в пол, все как учили. Не рабыня, а сама скромность!
- Рабыня не понимает господина.
Вот беда, а он меня не понимает. Вчера госпожа Линда переводила. Я показала на свой рот, погладила по животу. Он взял меня за локоть, отвел через трапезную на кухню, дал в руки поднос и подвел к леднику, куда мы вчера мою еду убрали. Я выбрала несколько пакетиков, а господин достал три белых блюда, на мой поднос поставил. Рядом положил нож, вилку и маленький черпак, которым люди едят. И поднос, и блюда не такие, как у нас. Но понять, что это такое, можно.
Я показала на рот, погладила себя по животу, показала на дверь, изобразила пальцами, будто иду по столу и сказала:
- Господин Влад.
Мухтар очень внимательно посмотрел, как я жестикулирую, повторил, как я пальцами по столу иду, указал на поднос и спросил:
- Влад?
Я закивала. Тогда он подошел к шкафчику, из которого люди еду вчера доставали, подозвал меня жестом, взял за руку и начал моим пальцем в пупырышки тыкать. Зажегся экран, а на экране появились слова на языке людей. Влад показал на экран и сказал: "Меню". Ткнул моим пальцем прямо в слово на экране. Под ним столбиком выстроилось несколько слов. Он ткнул в верхнее, сказал: "завтрак". Слово оранжевым засветилось. Ткнул в верхнюю строку справа, под ней тоже столбик из слов появился. Опять ткнул в верхнее слово, сказал: "Влад". На экране старые слова погасли, на их месте новые строки засветились. Господин ткнул в самую верхнюю и самую нижнюю. Шкафчик тихонько загудел, тренькнул, дверца открылась и я увидела два бокала с чем-то, похожим на молоко и два ломтя хлеба на маленьком блюде. Осторожно понюхала бокал - на самом деле молоко. Хлеб я вчера пробовала, он мне не очень понравился. В смысле есть можно, но если очень проголодаешься.
Господин Мухтар переставил бокалы и блюдо с хлебом на мой поднос и отчетливо сказал: "Завтрак Влада".
Я горячо поблагодарила господина Мухтара, на секунду задумалась, как красиво сервировать такой скромный завтрак, взяла еще три подноса и поспешила в комнату. Хозяин спал. Я расставила подносы, раскрыла пакетики с мясом… Быть мне сегодня битой! Мясо холодное и твердое как камень! Что же делать? Ни печи, ни плиты в этом доме я не видела. Костер на улице сложить - долго. Да и кто меня на улицу выпустит? Госпожу Линду разбудить? Она вчера устала, наверно, полночи работала. Что же делать?
Распихала мясо назад по пакетикам и устремилась в ванную комнату. Сложила пакетики в раковину, открыла горячую воду. Госпожа Линда вчера говорила, чтоб горячую воду не жалела. Ее здесь сколько угодно.
Через долю стражи мясо оттаяло. Но куски получились липкие, грязные, все в соусе и подливке. Украсить кусок зеленью и густым соусом - это искусство. А когда зелень с подливкой перемешалась… Семь бед - один ответ. Отмыла мясо под горячей водой. Все, что раковину забило, сложила в пакетики и отправила в утилизатор, как Линда вчера делала. Разложила мясо на блюде, красиво расставила бокалы и блюда на подносах. Ну, не то, чтоб очень здорово получилось. Но за такое бить уже не будут. Бить будут за испачканную раковину.
Попыталась отмыть рукой и горячей водой - не получается. И ни одной тряпки нет. Если полотенцем оттереть - за испорченное полотенце еще сильнее попадет. Сделала попытку языком вылизать - тут в комнате хозяина бодрая музыка зазвучала, и хозяин и проснулся. Все, пропала… Хвост между ног спрятался, ушки прижались. Сколько раз старые рабыни говорили: "Никогда не прижимай уши. Кнута получишь! Раз уши прижаты, значит, виновата". Но ничего с собой сделать не могу. Стою, рассматриваю господина с открытым ртом, как маленькая девочка. Это вместо того, чтоб глазки в пол. Но я никогда иноземцев без одежды не видела. На нем на самом деле шерсти нет. Как на лице и на руках. Зато мышцы под кожей - так и играют! Ой, звездочки утренние, какие мышцы! Захочет - меня одной рукой поднимет. Захочет - пополам порвет. В папиной гвардии редкий боец такими может похвастаться. Из одежды - только синяя набедренная повязка мужской жезл прикрывает. Обидно! Хотела оценить, что меня ждет.
А хозяин увидел завтрак - развеселился. Спросил меня, когда встала, объяснил, что музыка не просто так, а его по утрам будит. (У нас это делает или римм смены стражников, или рабыня.) Объяснил, как сделать, чтоб в нужное время будила, но я не поняла, как часы и минуты в наши ночные стражи перевести. Потом у Линды спрошу.
Тут хозяин умываться пошел. И, конечно, испачканную раковину заметил. Удивленно посмотрел на меня.
- Господин, простите глупую рабыню, - залепетала я. - Рабыня не нашла тряпку чтоб убрать за собой. Рабыня обязательно уберет, только покажите ей, что где лежит.
- Раковиной займемся после завтрака, - совсем не разозлился хозяин. - А сейчас одеваемся, берем подносы и идем в столовую. У нас принято там завтракать.
В столовой уже завтракали Марта и Линда. Линда была никакая. Лохматая, и засыпала прямо над тарелкой. Хозяин что-то сказал им на своем языке, сел напротив них за длинный стол и посадил рядом меня. Я попыталась сесть на пол у его ног, как полагается рабыне, но нарвалась на окрик. Мамочки, уже второй раз сегодня провинилась.
- Господин, простите рабыню. Глупой рабыне трудно привыкнуть к новым порядкам.
- А кому сейчас легко? - сердито ответил хозяин. Привыкай сидеть на стуле и есть за столом. Ложкой и вилкой, как люди, понятно? Тебе Линда вчера говорила, что будет трудно.
- Шеф, у меня книжка есть, "Не рычите на собаку" называется. Дать почитать? - подала голос Линда.
Хозяин сначала поперхнулся, потом фыркнул и усмехнулся. Взлохматил мне шерсть на голове и погладил по спинке. Я поняла, что прощена. Линда меня опять выручила.
- Обучи Миу готовить. Покажи, где аэрогриль, где СВЧ-духовка и как ими пользоваться. Миу сегодня завтрак в раковине под горячей струей разогревала.
Теперь Линда поперхулась и весело посмотрела на меня.
- Шеф, а сам?
- Готовить - не мужское дело.
Положил по тонкому куску мяса на ломти хлеба, показал мне и сказал:
- Это называется бутерброд.
А блюдо с оставшимися тремя толстыми кусками мяса мне пододвинул. В руки нож и вилку вложил.
- Марта, вы вчера с напитками разобрались, что из нашего Миу можно пить, а что нет?
- Не успели. Только до маринованных огурцов дошли.
- Постарайтесь побыстрее. А то совсем девочку голодом заморим. И так худенькая.
Я и на самом деле здорово проголодалась. Съела мясо так быстро, будто неделю ничего в рот не брала. Марта поставила передо мной стакан воды.
- Запей. Это чистая вода, от нее тебе точно плохо не станет.
- Спасибо, госпожа, - поблагодарила я. И подумала, что надо было больше мяса разогреть. О хозяине позаботилась, а о себе - нет. А он свою порцию мне отдал. При всех! У нас, если хозяин решил рабыню угостить, на блюде недоеденное оставляет, говорит: "вымой!". Если сказал "вымой", никто, кроме рабыни из этого блюда есть не смеет, даже свободные.
- Миу, смотри, это называется мойка - хозяин сложил грязные блюда и бокалы в очередной шкафчик. Я подошла со своим блюдом, открыла его - а там пусто. Только что ведь хозяин грязную посуду положил. решила узнать, кто там. Поставила блюдо внутрь, закрыла и тут же открыла. Задняя стенка приподнялась, мое блюдо под нее уехало - будто и не было его.
- Там сзади машина, которая моет посуду, - пояснил хозяин.
Здорово! Значит, мне посуду мыть не придется!
- Идем, у нас еще дело осталось, - напомнил хозяин. Мы прошли в ванную, он открыл шкафчик над раковиной, взял кувшинчик с жидким мылом, мочалку, показал, как кувшинчик открывается, капнул мылом на мочалку - и вымыл за меня раковину. Сполоснул мочалку, убрал все на места, вытер руки и погладил меня по голове.
- Ну, поняла, малышка?
Я чуть не заплакала. Все за меня сделал и еще меня приласкал. Таких хозяев просто не бывает! Я, наверно, в рай попала.
- Теперь слушай меня внимательно. На моем столе ничего не трогай. Мы с Линдой улетаем во Дворец, вернемся вечером. Слушайся Марту, остальных и будь умницей.
И я осталась одна. Звезда весеннего равноденствия, что же это получается? Я, рыжая, стала доверенной рабыней! Никто ведь не поверит! У меня своя комната. Огромная! У хозяина такая же, но он свою со мной делит, а у меня - своя и еще уголок в хозяйской. Я лучше хозяина живу. Это какая-то сказка, я, наверно, сплю, так не бывает!