…Пещерный Зал открылся неожиданно. Собственно, его и залом-то нельзя было назвать - так, огромное, неправильной формы пространство. Высоко вздымающийся потолок и белые световые шары на нем - тремя концентрическими кольцами. Неровные стены, уже не бетонные, а из серого, грубо обтесанного камня. И из того же камня пол. После бугристого, пупырчатого бетона он даже казался гладким.
А посередине зала - широкое, не менее трех локтей в поперечнике возвышение. Точно камень пола здесь, в центре, принялся расти вверх и остановился, не пройдя и локтя. Подобравшись ближе, Яська увидел массивную железную крышку, местами тронутую ржавчиной. Крышка плотно примыкала к камню, и лишь с дальней стороны виднелся огромный замок. Опечатанный сургучом. Сейчас эта печать совсем не напоминала шоколад, скорее, нечто другое. Яська сдавленно хихикнул и тут же прикусил язык. Да уж, подходящее место для смешков…
- Мы пришли, - глухо заговорил Леон. - Мы в Пещерном Зале. А это - Драконий колодец. Мы - всего лишь сторожа. Хранители. Наша работа проста, проверить, все ли в порядке, не пытался ли кто открыть…
- А зачем? - Яська совершенно не понимал, какому ненормальному придет в голову пробраться сюда, в мертвое каменное царство.
- За тем, что внутри. Скоро ты все поймешь. - Он наклонился к крышке и резко сорвал печать. На секунду мигнули белые шары, выплеснулась изо всех углов тьма. Но лишь на секунду - свет сейчас же вспыхнул вновь.
- Ну ладно, теперь по правилам полагается открыть. И убедиться в сохранности содержимого.
Он ухватился обеими руками за крышку, поднатужился, крякнул - и стальной диск медленно, с глухим скрежетом повернулся на невидимых осях. Открылась черная дырища, пахнуло затхлостью и чем-то еще - то ли землей, то ли гнилью.
Леон склонился над колодцем и осторожно поводил над ним ладонью, словно пробуя что-то невидимое наощупь. Потом облегченно вздохнул.
- Можете посмотреть, - повернулся он к Яське и Ларе. - Только недолго. А то всякое случается…
Колодец одновременно и тянул, и отталкивал. Словно чей-то голос беззвучно кричал в голове: отвернись, не смотри, не надо! Но Яська, конечно же, нагнулся к темному кругу. Не для того он прятался под парусом, не для того нарывался на внеплановую трепку, чтобы сейчас позорно отступить. Он должен знать, что там, внизу.
Внизу были зубы.
Вернее, не просто зубы - клыки. Всякие: и огромные, больше локтя длиной, и мелкие, точно у дворовой псины, они валялись вперемешку, почти до самого края наполняя колодец. Желтые, кривые, точно рыболовные крючки, и, как ему показалось, невероятно острые. Яська, если бы захотел, легко мог коснуться их рукой…
- Да, - все так же спокойно проговорил Леон. - Это и есть они. Зубы дракона.
- Какого еще дракона? - опешил Яська. - Настоящего?
- Игрушечного, - желчно усмехнулся Леон. - Что ж, пришло время тебе узнать. Это время приходит ко всем. Раньше ли, позже… В общем, отойди от колодца и слушай.
…Все это походило на страшную сказку, но очень скоро Яська понял, что Леон говорит всерьез. Не было в его голосе привычного ехидства, а только одна усталость. И еще какая-то горькая виноватость, когда ничего уже не исправить, и остается одно - кое-как жить.
- А где они убили его? Здесь, на Запретке? - почему-то именно этот вопрос вертелся сейчас на языке.
- Что ты, - махнул рукой Леон, - где это было, никто уже и не помнит. Может, того места, ну, где его отравили, теперь вообще нет.
- А кроме зубов, от него что-нибудь осталось? Ну, шкура там, когти?
- Дракон - это прежде всего зубы, - наставительно произнес Леон. - Я же тебе объяснял, дракон - это вовсе не огромная ящерица. И то, что он огнем дышал, тоже не главное. Попробуй все-таки вникнуть. Знаешь такое слово - символ? Ну, он и был таким вот символом. Только живым. И пока он жил, люди убивали друг друга.
- Как это? - недоверчиво присвистнула Лара. - Как это - друг друга? Ведь это же люди, живые. Ну я понимаю, корову там, свинью… Курицу… У тех души нет. Но вот чтобы собаку или кошку… У меня просто в голове не укладывается… А ты говоришь - людей.
Яська тоже не понимал, как такое возможно. Ну ладно, всякое случается, люди порой сердятся друг на друга, ругаются всякими дурными словами, а то и подерутся. Яське и самому иногда приходилось давать сдачи, особенно вредному рыжему Ксанфу из соседнего двора, и кровь, бывало, из носа текла, и фингал расцветал под глазом. Но чтобы насмерть… Понятно когда родители наказывают, это больно и обидно, но, во-первых, если разобраться, то за дело, а во-вторых, это опять же не навсегда. А вот проткнуть человека насквозь, чтобы вытекла и впиталась в песок густая, темная кровь… Такого просто не могло быть. Да, в свои двенадцать он прекрасно понимал, что смерть ходит рядом. Люди умирают от старости, от болезней… хотя и редко, почти все болезни вылечивают. Что на острове, что на Континенте. Об этом показывали по телеку. Ну и море, конечно, с ним шутки плохи. Бывало, шаланды не возвращались к своим причалам. Но тут уж что поделаешь, стихия. Древние люди думали, что морской хозяин злится, бьет трезубцем по волнам, и случаются бури. Но теперь-то всем известно, что и море, и воздух, и огонь - это просто сильные, но неразумные животные. У любого пса или коня ума побольше. Так что не зевай, будь осторожен, следи за собой. Другое дело - дракон. Яське не верилось, что он вообще когда-либо жил, но вот ведь доказательства - острые, желтые, наваленные горой до самого верха.
- Вот потому и не понимаете, что дракон мертв, - холодным тоном ответил Леон. - В каждом человеке жило это безумие… Ну, как бы маленький такой дракончик, меньше ящерки. Невидимый, конечно. Обычными глазами. Но они-то, аргонавты, смотрели совсем иным зрением. И тогда Ясон понял, что у всего на свете есть центр. Ну, возьмите что угодно - оно устроено типа колеса. Есть втулка, она вращается в оси, от нее расходятся спицы, к ободу. И оттуда, из центра, течет сила… и поддерживает. Ну, короче, они поняли, что раз есть маленькие дракончики - должен где-то быть и большой дракон, настоящий. И если его убить, тогда сдохнут и мелкие. И люди станут жить мирно.
- Как же они сумели найти этого большого? - сумрачно спросила Лара. Она отошла как можно дальше от колодца и теперь подпирала холодную каменную стену.
- Значит, как-то сумели, - раздраженно бросил Леон. - В конце концов, это было так давно… Удивительно, как вообще хоть что-то сохранилось… Никто ведь не вел записей - это запрещено. Просто рассказывали люди, один другому. Я слышал, что эти маленькие дракончики были как стрелки компаса… Они тянулись к большому. И действуя на них тонкой силой, а потом изучая их отклик, Ясон вычислил логово дракона. Конечно, это все гораздо сложнее, чем мы думаем… Не просто пойди пять стадий на север, семь стадий на восток… Тут ведь особые направления. Не наши стороны света, а другие… Обычные люди, ну вот как мы с вами, их не замечают. А вот аргонавты умели. И выследили дракона. Но оказалось, что его нельзя убить человеческим оружием.
- Это почему? - заинтересовался Яська. - Шкура очень твердая, багром не пробить?
- Багром… - невесело рассмеялся Леон. - Эх ты, рыбачок… У них оружие куда посерьезнее имелось. Такое, что одну кнопочку нажмешь - и от всего нашего острова только пар останется. Только ведь любым оружием можно убить того, кто живой. А дракон… Он был вроде и живой, и не совсем. То есть… ну… Он как-то по-другому был живой, чем мы. Если его оружием шарахнуть, он бы, наверное, и не заметил ничего. И тогда аргонавты решили взять хитростью. Этот дракон… Он хотел, чтобы люди умирали. Не просто так умирали, а чтобы друг друга… Потому что он тогда пил их жизни. Ну, тут такое дело… Когда кто-то кого-то убивал, из убийцы вытекала тонкая сила. И из убитого тоже. Только это уже сила другого рода… А дракону нужны были обе… Они внутри у дракона сливались… Ну, типа как вода, она же из двух стихий получается… И дракон глотал, и становился сильнее. И чем страшнее было умирать людям, тем ему вкуснее. А Ясон решил взять именно этим. Возле логова они сделали жертвенник… из камней, которые упали с неба. Простые камни не годились. А потом Ясона положили на камни… И все стали вливать свою тонкую силу в Ясона и в Эета. Они отдали все, до капли, а когда человек лишается всей своей тонкой силы, ему уже незачем жить. И аргонавты умерли там же, и их тела растворились в ветре. А Эет должен был довершить все. И он ножом из небесного железа взрезал Ясону грудь, и вытащил сердце, и швырнул в логово. И всю жизнь Ясона, и всю тонкую силу Эета тут же выпил дракон. Как это он делал и раньше, всегда, когда люди убивали людей. Только на этот раз люди были совсем не такие, как прежде, и смерть была не такая… Я говорил, что дракон был живой иначе, чем люди. И когда жизнь Ясона влилась в него, эти две жизни, старая и новая, они взорвали друг друга. Ну типа как в кислоту щелочь… Получится пар и вода. Так и с драконом. Он разлетелся на куски, но осталась голова. А Эет вырвал все его зубы и принес людям. Как бы в доказательство, что пора кончиться убийствам.
Яська судорожно вздохнул. Как выяснилось, рановато.
- Только вот оказалось, что маленькие дракончики вовсе не умерли. Они просто уснули, да и то не сразу, хотя Ясон и думал, что стоит убить большого… Наверное, на самом деле все устроено сложнее. Да и тот, настоящий, он и умер - и как бы не совсем умер.
Лара зябко поежилась и сложила пальцы щепотью - отвести беду. Вроде иногда помогает…
- Да, - продолжал Леон, - оказалось, настоящего дракона нельзя убить насовсем. В общем, его жизнь перешла в зубы. Вот в эти самые, - повел он ладонью над колодцем. - И даже еще хуже вышло, потому что сила дракона тут слилась с тонкой силой Ясона и его спутников. В общем, эти зубы, они спят. Но могут проснуться. А когда зуб просыпается - он будит и тех дракончиков, что сидят у нас внутри. И тогда снова начинаются войны.
- Что, даже сейчас? - ойкнула Лара.
- Давно уже не было, - поспешил успокоить ее Леон. - Лет, наверное, двести.
- А почему об этом по телеку ни разу не говорили? - вмешался Яська.
- Зачем волновать людей? - ухмыльнулся Леон. - Меньше знаешь, лучше спишь. Да на Континенте, наверное, всего-то несколько человек в курсе насчет зубов. Только мы, на острове. Ну, тут разговор особый. Мы же Хранители.
- А как зуб просыпается? - опасливо покосился Яська на колодец. - Вот сейчас они могут проснуться?
- Сейчас не могут. Для того, чтобы зуб разбудить, надо… А, ладно! - решившись, продолжил он. - Все равно ведь ты должен знать, это все Хранители знают. В общем, зуб надо посадить. В землю. Неважно в какую, хоть в песок, хоть в гравий. А потом - полить кровью. И тогда он начинает вырастать.
- Кто?
- Воин, - коротко ответил Леон.
- А что значит "воин"?
- Ну, это с виду вроде как человек, но только с виду… На самом деле это такое существо… В общем, он убивает всех, кто оказывается рядом. Он ненавидит всех, и больше всего - себя. И когда он убивает, просыпаются маленькие дракончики. В тех, кто его видит. И даже когда люди уничтожат воина, потом они начнут убивать друг друга. И это как заразная болезнь, все дальше, дальше… Если не остановить.
- А как остановить? - Яське было обидно. Мир, такой хороший и надежный, дал трещину, и оттуда ощутимо потянуло гнилью.
- Ну, если вовремя, то можно… Были случаи. За этими зубами ведь такая охота началась, когда Эет их принес. И самого Эета тоже убили… Закололи ночью своим же мечом. И по миру опять покатились войны, и куда страшнее, чем раньше. И вот тогда решили собрать все оставшиеся зубы и спрятать в надежном месте. И следить, чтобы никто не украл. Вот потому, - помолчав, добавил он, - мы и называемся Хранители.
- А надежное место - это здесь? - пересохшим горлом выдохнула Лара.
- Куда уж надежнее. И эта самая Запретка, и наш остров, их же не случайно взяли в кольцо. Никто не проберется.
- А что значит "в кольцо"?
Леон задумался, пожевал губами.
- Ну, это сходу не объяснишь. В общем, так просто к нам сюда не попадешь. И от нас тоже, на Континент.
- Баркасы же ходят, - подал голос Яська. - И шхуны.
- Так то шхуны, - снисходительно улыбнулся Леон. - Они знают проход, капитаны. От отца к сыну передают, и дальше… А кроме них, никто не умеет. Когда остров взяли в кольцо, тогда их и назначили, первых капитанов. И обучили ходить высшими плоскостями. Эти шхуны - единственное, что соединяет нас с Континентом.
- Неправда! - возмутился Яська. - А как же телевизор и радио?
- Ну, сравнил! - Леон со смехом взъерошил ему волосы. - Телеволны совсем иначе идут, не то что вещество… Вам это потом в школе будут объяснять. В общем, приняты были все меры, чтобы никто не похитил зубы. А самая главная мера - это мы. Все мужчины острова.
- И поэтому никому на Континент нельзя? - грустно протянула Лара. - Даже в гости?
- Само собой. Это слишком страшная тайна, чтобы рисковать. Такая уж наша судьба, беречь мир. Островов-то много, а в Хранители выбрали только нас. Так что, если хотите, можете гордиться.
- Значит, никак нельзя? - обиженно вздохнул Яська. - И никогда-никогда? Всю жизнь, значит, тут гнить, и ни летчиком, ни путешественником, да?
- Что, не нравится? - прищурился Леон. - А знаешь такое слово "долг"? Мне, может, тоже много чего хотелось бы. Только вот чего мне не хочется - это стрелять и убивать. А пришлось бы, окажись хоть один зубик на Континенте. Озверение бы покатилось. Волнами. А так - мы удерживаем. И нас за это, между прочим, очень ценят на Континенте.
- Кто же ценит, если ты сам сказал, про драконьи зубы там почти никто не знает? - удивилась Лара.
- Кому положено, тот и ценит! - отрезал Леон. - Вы вот оба подумайте сами, зачем к нам шхуны с товарами и продуктами ходят? Делать им больше нечего, да?
- Ну, они же покупают у нас рыбу. И яблоки, и маслины…
- Разуй глаза, Ла… Кому она там нужна на Континенте, наша рыба? Ее где угодно можно наловить. И вспомни, что они сюда возят. Думаешь, это хоть на полстолько окупается? Нет, дорогая, нас просто кормят. Обеспечивают… Потому что сами по себе мы если бы и не померли с голоду, то уж точно одичали. И как бы тогда охраняли Запретку?
- А почему к нам новые телевизоры не привозят? - мрачно осведомился Яська. - Которые цветные и стерео. И компьютеров не дают… Только и слышишь о них по телеку. Все там, у них, на Континенте? А нам шиш?
- Разбалуешься ты с этими континентальными штучками, - хмыкнул Леон. - Потому и не привозят. Ибо нефиг. Нас обеспечивают тем, что действительно нужно для нормальной жизни и несения службы. А излишества лишь развращают.
- Я тебе эту фразу припомню, - зловеще протянула Лара. - Я теперь буду это часто вспоминать…
- Нет, ну я же в другом смысле… - сейчас же смутился Леон. - Не доводи до абсурда.
Яська вновь подошел к колодцу и задумчиво уставился на желтые, изъеденные временем клыки. Потом присел на корточки и протянул руку вниз… Ничего не случилось. Наощупь зубы оказались никакими. Просто сухие кусочки мертвой кости. И вовсе даже не такие острые, как показалось сперва. Только слегка потрескивают, и волоски на пальцах шевелятся. Точно кошку гладишь. И едва заметно теплые наощупь.
- А может, зря это все? - задумчиво произнес он. - Может, они уже выдохлись?
- Это как? - поднял бровь Леон.
- Ну… Ну ты сам знаешь, это как змеи… У них от старости тоже яд пропадает. А эти зубы тут сколько валяются… Наверное, тысячу лет, да? Или даже больше. Может, из них все уже выветрилось, а мы их охраняем как дураки.
Леон искоса взглянул на него.
- Во-первых, живо отсюда отошел! Я ж сказал: нельзя долго смотреть. А во-вторых, раз уж начались такие базары… Придется устроить наглядную демонстрацию. Имей в виду, ты сам напросился…
Склонившись над колодцем, он запустил туда руку и задумчиво принялся перебирать клыки. Наконец вытащил один - маленький, слегка даже похожий на человеческий.
- Придется демонстрировать, - вздохнул он. - Не здесь, конечно, на поверхности. А это хозяйство закрываем.
Он ухватился за ржавую крышку и, крякнув, с трудом водрузил ее на место. Глухо стукнул металл о камень - и крышка опустилась точно влитая. Навесив замок, Леон принялся ковыряться в нем огромным ключом. В конце концов тот, раздраженно щелкнув, все же соизволил провернуться на два оборота.
- Осталось завершить дело, - удовлетворенно хмыкнул Леон и неторопливо извлек из сумки большую бронзовую печатку, кусок сургуча и газовую зажигалку. Спустя минуту на замке уже красовалась новенькая печать, с четким оттиском - "142" на фоне перекрещенных ножей. Или это были клыки?..
- Ну все, пошли наверх, - Леон судорожно сглотнул и первым двинулся в коридор. Яська уныло потащился следом. При мысли о тысяче ступенек у него заныло в животе. А может, не из-за ступенек. Может, из-за услышанного…
5
Как поднимались наверх, Яська помнил смутно. Ноги, вопреки его ожиданиям, не болели, а может, он просто не замечал боли - вместо нее навалилась тоска. Вроде бы и не страшная, но тяжелая, словно тюки серой ваты, которую иногда привозят на торговых шхунах. Вместе с апельсинами и мешками соли… Зря он сегодня (а казалось, тысячу лет назад) забрался под свернутый парус. Куда лучше жить, надеясь узнать тайну, чем теперь, когда тайна открылась во всем своем уродстве. Люди, убивающие людей… Такое и присниться не могло, и даже думать об этом не хотелось, но думать о чем-либо другом уже не получалось. Континент, огромный, бурлящий жизнью мир, куда путь закрыт навечно. До самой смерти…
Яська попытался представить себе свою смерть - уже не в первый раз, и опять не смог. То есть картинки в голове рисовались - в щепки разбитая о скалы "Голконда", бурлящий водоворот, хлынувшая в рот вода, отвратительно соленая и почему-то кисловатая. Или бесконечно долгие годы, которые, однако, можно записать двумя цифрами - а после слабость, боли в спине, как у дедушки Омира, застеленная белоснежной простыней койка в Доме Целителей - и небо, с каждой секундой становящееся ближе, в него можно с разбегу нырнуть, как в море… Картинки складывались легко, но все равно это было не про него. Про кого-то. А сам он, Яська, словно глядел на экран черно-белого телевизора. И лишь одно никак не удавалось вообразить: смерть от человеческой руки. Взять кого угодно… ну хотя бы рыжего выскочку Ксанфа. Ксанф с топором в руках… только он не колет дрова для печки, он, весело щерясь, наотмашь бьет Яську по голове острым лезвием… Голова трескается как дыня под ножом… Нет, чушь собачья! Все это просто слова, их можно соединить друг с другом, но получается глупо и противно. Не по-настоящему. В жизни такого просто не может быть.
А Леон говорил: может. И ведь не прикалывался, не стращал. Уж он-то, Яська, знает своего брата как облупленного. Значит, правда. И в любой момент это, непредставимое, может вырваться на волю. И тогда… Озверелые, с выкатившимися белками морды, в липкой, быстро засыхающей крови… Когда-то люди, а теперь - уже нет. Что-то иное.
- Ну ты, заснул? Выходи давай, мне надо бункер закрывать. Или хочешь там остаться, наедине с зубками?