В сборник "Король планеты Зима" вошли произведения Урсулы Ле Гуин, каждое из которых тесно связано со знаменитым Хайнским циклом. В столь разных по стилю и жанрам повестях и рассказах история планет Экумены прирастает все новыми и новыми гранями, обретая целостность и законченность.
Содержание:
Рыбак из Внутриморья 1
История "Шобиков" 1
Танцуя Ганам 7
Еще одна история, или рыбак из Внутриморья 16
Король планеты Зима 26
Король планеты Зима 26
Обширней и медлительней империй 32
Проблемы внутренней связи 41
Девять жизней 45
День рождения мира 51
Предисловие 51
Взросление в Кархайде 52
Дело о Сеггри 57
Невыбранная любовь 68
Законы гор 72
Одиночество 79
Старая Музыка и рабыни 87
День рожденья мира 99
Растерянный рай 106
Примечания 129
Урсула ле Гуин
Король планеты Зима
Рыбак из Внутриморья
История "Шобиков"
Они встретились в порту Be более чем за месяц до их первого совместного полета и там, назвав себя в честь своего корабля, как то делает большинство экипажей, стали "шобиками" Их первым совместным решением стало провести свой айсайай в прибрежной деревне Лиден, что на Хайне, где отрицательные ионы смогут делать свое дело.
Лиден - рыбацкий порт, чья история насчитывает восемьдесят тысяч лет, а живут в нем четыре сотни обитателей. Рыбаки кормятся добычей из богатого живностью мелководного залива, отправляют уловы в города на материке, а остальные ведут хозяйство курорта Лиден, куда приезжают отпускники, туристы и новые космические экипажи на время айсайай (это хайнское слово, означающее "совместное начало", или "начало совместного пребывания", или, в техническом смысле, "период во времени и область в пространстве, в пределах которых образуется группа, если ей суждено образоваться". Медовый месяц есть айсайай для двоих). Рыбаки и рыбачки Лидена выдублены погодой не хуже прибиваемого волнами плавника и столь же разговорчивы. Шестилетняя Астен, немного не поняв сказанное, как-то спросила одну из рыбачек, правда ли, что им всем по восемьдесят тысяч лет
- Нет, - ответила она
Подобно большинству экипажей, "шобики" общались между собой на хайнском Из-за этого имя одной из женщин экипажа, хайнки Сладкое Сегодня, имело и словесный смысл, поэтому поначалу всем казалось, что как-то глупо называть так крупную, высокую женщину лет под шестьдесят, с гордо посаженной головой и почти столь же разговорчивую, как деревенские жители Но, как выяснилось, под ее внешностью скрывается глубокий кладезь доброжелательности и такта, из которого можно при необходимости черпать, и вскоре звучание ее имени стало для всех совершенно естественным. У нее была семья - у всех хайнцев есть семьи: всевозможнейшие родственники, внуки, кузены и сородичи, рассеянные по всей Экумене, но в экипаже у нее родственников не имелось. Она попросила разрешения стать бабушкой для Рига, Астен и Беттона и получила согласие.
Единственным "шобиком" старше ее была терранка Лиди семидесяти двух экуменических лет, и роль бабушки ее не интересовала. Вот уже пятьдесят лет она летала навигатором, и знала о СКОКС-кораблях буквально все, хотя иногда забывала, что их корабль называется "Шоби", и называла его "Coco" или "Альтерра". И имелось еще нечто такое, чего ни она, ни кто-либо из них о "Шоби" не знали.
И они, как это свойственно людям, говорили о том, чего не знают.
Чартен-теория была главной темой их бесед, происходивших вечерами после обеда на пляже возле костра из выброшенного морем плавника. Взрослые, разумеется, прочли о ней все, что имелось, прежде чем добровольно вызвались в этот испытательный полет. Гветер же владел более свежей информацией и предположительно лучше разбирался в теории, но информацию эту из него приходилось буквально вытягивать. Молодой, всего двадцати пяти лет, единственный китянин в экипаже, гораздо более волосатый, чем остальные, и не наделенный способностью к языкам, он большую часть времени пребывал в обороне. Утвердившись во мнении, будто он, будучи анаррести, более искусен во взаимопомощи и более сведущ в сотрудничестве, чем остальные, он читал им лекции об их собственнических обычаях, но за свои знания держался крепко, потому что нуждался в преимуществе, которые они ему давали перед остальными. Некоторое время он отбивался сплошными "не": не называйте чартен "двигателем", ибо это не двигатель; не называйте его "чартен-эффектом", потому что это не эффект. Тогда что же это? Началась длинная лекция, начинающаяся с возрождения китянской физики, последовавшего после ревизии шевековского темпорализма интер-валистами, и заканчивающаяся общим концептуальным описанием чартена. Все очень внимательно слушали, и наконец Сладкое Сегодня осторожно спросила:
- Значит, корабль станет перемещать идея?
- Нет, нет и нет, - ответил Гветер. Но следующее слово он выбирал так долго, что Карт задал вопрос:
- Но ведь ты, в сущности, вообще не говорил о каких-либо физических, материальных событиях или эффектах.
Вопрос был типично косвенным. Карт и Орет, гетенианцы, которые со своими двумя детьми были эмоциональным фокусом экипажа, его, по их выражению, "домашним очагом", происходили из теоретически не очень мыслительно одаренной субкультуры, и знали об этом. Гветер мог запросто заткнуть их за пояс своими китянскими физико-философско-техноразмышлизмами. Однажды он так и поступил. Акцент Гветера отнюдь не делал объяснения понятнее. Он снова заговорил о когерентности и метаинтервалах, а под конец воздев руки в жесте отчаяния, спросил:
- Ну кхак это можно сказать на кхайнском? Нет! Это не физическое, это не не-физическое, это кхатегории, которые наше сознание должно полностью отвергать, и в этом вся суть!
- Бат-бат-бат-бат-бат, - негромко бормотала Астен, огибая полукруг сидящих у костра на широком сумеречном пляже взрослых. Следом за ней двигался Риг, тоже бормоча "бат-бат-бат-бат", но уже громче. Они были звездолетами, судя по их маневрам среди дюн и общению - "Вышел на орбиту, навигатор!" - но имитировали они шум моторов рыбацких лодок, выходящих в море.
- Я разбился! - завопил Риг, плюхаясь на песок. - Помогите! Помогите! Я разбился!
- Держитесь, корабль-два! - крикнула Астен. - Я иду на помощь! Не дышите! Ах, у нас проблема с чартен-двигателем! Бат-бат-ак! Ак! Брррмммм-ак-ак-ак-рррррммммм, бат-бат-бат-бат!
Малышам было шесть и четыре экуменических года. Одиннадцатилетний Беттон, сын Тай, сидел у костра со взрослыми, хотя в тот момент, когда он наблюдал за Астен и Ригом, вид у него был такой, точно он не прочь тоже вылететь на помощь "кораблю-два". Маленькие гетенианцы прожили на кораблях дольше, чем на родной планете, и Астен любила хвалиться тем, что ей "на самом деле пятьдесят восемь лет", но это был первый экипаж Беттона, а свой единственный СКОКС-полет он совершил с Терры до Хайна. Он и его биологическая мать Тай жили в коммуне по восстановлению почвы на Терре. Когда мать вытянула жребий на экуменическую службу и потребовала обучить ее обязанностям члена экипажа, он попросил ее взять его с собой в качестве члена семьи. Она согласилась, но после обучения, когда добровольно вызвалась участвовать в испытательном полете, попыталась оставить Беттона в тренировочном центре или отправить домой. Он отказался. Шан, обучавшийся вместе с ними, рассказал эту историю остальным, потому что понять причины напряженности между матерью и сыном было просто необходимо для эффективного создания группы. Беттон пожелал отправиться в полет с матерью, и Тай уступила, но явно против своего желания. К мальчику она относилась прохладно и манерно. Шан предложил ему отцовско-братское тепло, но Беттон принимал его неохотно и не искал формальных отношений члена экипажа ни с ним, ни с кем-либо из остальных.
Когда "корабль-два" был спасен, всеобщее внимание вернулось к дискуссии.
- Хорошо, - сказала Лиди. - Мы знаем, что все, движущееся быстрее света, любой предмет, движущийся быстрее света, самим фактом такого движения переступает границы категории материального/нематериального - именно так действует ансибль, отделяя передаваемое сообщение от окружающей среды Но если нам, экипажу, предстоит перемещаться подобно сообщениям, то я хочу понять - как?
Гветер рванул себя за волосы. Их у него хватало, они росли густой гривой на голове, шерсткой покрывали конечности и тело и серебристым нимбом окружали лицо. Мех на его ногах был сейчас полон песка.
- Кхак! - воскликнул он. - Я и пытаюсь объяснить вам, кхак! Сообщение, информация - нет, нет, нет, все это старо, это технология ансибля. А это трансилиентность! Потому что поле следует представлять как виртуальное поле, в котором нереальный интервал становится виртуально эффективным посредством медиарной когерентности, - неужели вы не понимаете?
- Нет, - ответила Лиди. - Что ты подразумеваешь под "медиарным"?
После еще нескольких посиделок на пляже они пришли к общему мнению о том, что чартен-теория доступна лишь тем, кто очень глубоко знает китянскую темпоральную физику Менее охотно вслух высказывался и вывод, что инженеры, установившие на "Шоби" чартен-аппараты, не до конца понимают, как те работают. Или, если точнее, что они делают, когда работают. В том, что они работают, сомнений не возникало. "Шоби" стал четвертым кораблем, на котором они были испытаны в беспилотном режиме; уже шестьдесят два мгновенных перелета - трансилиентностей - были совершены между пунктами, которых разделяло расстояние от четырехсот километров до двадцати семи световых лет - с промежуточными остановками по пути. Гветер и Лиди непоколебимо придерживались того взгляда, что это доказывает, будто инженеры прекрасно знали, что делали, и что для всех остальных кажущаяся трудность теории сводится к трудности, с какой человеческий разум воспринимает совершенно новую концепцию.
- Это как идея кровообращения, - сказала Тай. - Люди очень давно знали, что их сердца бьются, но не понимали зачем.
Собственная аналогия ее не удовлетворила, и когда Шан сказал: "У сердца есть свои причины, о которых мы ничего не знаем", - она обиделась и сказала: "Мистицизм", - тоном человека, предупреждающего спутника о кучке собачьего дерьма на тропинке.
- Уверен, что в этом процессе нет ничего непостижимого, - заметила Орет - И ничего такого, чего нельзя понять и воспроизвести.
- И определить количественно, - упрямо добавил Гветер.
- Но даже если люди поймут суть процесса, никто не знает, как воспримет его человеческий организм, правильно? Это мы и должны выяснить.
- А с какой стати ему отличаться от обычного СКОКС-полета, только еще более быстрого? - спросил Беттон.
- Потому что он будет совершенно иным, - ответил Гветер.
- И что может с нами случиться?
Некоторые из взрослых обсуждали возможные последствия, и все они над ними размышляли; Карт и Орет как можно более простыми словами рассказали про будущий полет своим детям, но Беттон очевидно, в таких дискуссиях не участвовал.
- Мы не знаем, - резко отозвалась Тай - Я тебе с самого начала об этом твердила, Беттон.
- Скорее всего это будет похоже на СКОКС-полет, - предположил Шан, - но ведь те, кто летел на СКОКС-корабле в первый раз, тоже не знали, на что это будет похоже, и им пришлось осваиваться с физическими и психологическими эффектами.
Самое плохое, что с нами может произойти, - неторопливо произнесла Сладкое Сегодня, - это то, что мы умрем. В испытательных полетах уже побывали живые существа. Сверчки. И разумные ритуальные животные во время двух последних полетов "Шоби". И ничего с ними не случилось. - Для нее это была очень длинная речь, и потому ее слова приобрели соответствующую весомость.
- Мы почти уверены, - сказал Гветер, - что чартен, в отличие от СКОКС, не включает в себя темпоральную перегруппировку. И масса здесь используется лишь в качестве потребности в определенном центре массы, как и во время передачи по ансиблю, но не сама по себе. Поэтому не исключено, что трансилиенту можно подвергать даже беременных.
- Им нельзя летать на кораблях, - сказала Астен. - Иначе нерожденные дети умрут.
Астен полулежала на коленях Орет, Риг, сунув в рот палец, спал на коленях Карта.
- Когда мы были онеблинами, - продолжила Астен, садясь, - с нашим экипажем были ритуальные животные. Рыбы, несколько терранских кошек и много хайнских хол. Мы с ними играли. И помогали благодарить холу за то, что на нем проводили проверку на литовирусы. Но он не умер. Он укусил Шапи. Кошки спали с нами. Но одна из них перешла в кеммер и забеременела, а потом "Онеблину" нужно было возвращаться на Хайн, и ей пришлось сделать аборт, иначе нерожденные котята умерли бы внутри и погубили бы ее. Никто не знал нужный ритуал, чтобы все объяснить кошке. Но я покормила ее лишний раз, а Риг плакал.
- Некоторые люди тоже плакали, - добавил Карт, поглаживая волосы ребенка.
- Ты рассказываешь хорошие истории, Астен, - заметила Сладкое Сегодня.
- Получается, что мы нечто вроде ритуальных людей, - сказал Беттон.
- Добровольцы, - сказала Тай.
- Экспериментаторы, - сказала Лиди.
(Искатели приключений, - сказал Шан.
- Исследователи, - сказала Орет.
- Азартные игроки, - сказал Карт.
Мальчик по очереди взглянул на их лица.
- Знаете, - сказал Шан, - во времена Лиги, в самом начале СКОКС-полетов, пытались исследовать все подряд и посылали корабли к очень далеким системам - их экипажам предстояло вернуться лишь через столетия. Возможно, некоторые до сих пор не вернулись. Но некоторые вернулись через четыреста, пятьсот, шестьсот лет, и все они стали сумасшедшими. Безумцами! - Он выдержал драматическую паузу. - Но они уже были безумцами, когда стартовали. Нестабильными людьми. Ведь никто, кроме безумца, не согласится добровольно испытать такой разрыв во времени. Какой оригинальный принцип отбора экипажа, а? - Он рассмеялся.
- А мы стабильны? - поинтересовалась Орет. - Я люблю нестабильность. Мне нравится эта работа. Я люблю риск и люблю рисковать вместе с другими. Высокие ставки! Вот что наполняет меня восторгом.
Карт взглянул на их детей и улыбнулся.
- Да. Вместе, - сказал Гветер. - Ты не безумна. Ты хорошая. Я люблю тебя. Мы аммари.
- Аммар, - поправили его, подтверждая неожиданное заявление. Молодой мужчина нахмурился от удовольствия, вскочил и стянул с себя рубашку.
- Хочу купаться. Пойдем, Беттон. Пошли купаться! - воскликнул он и побежал к темной воде, медленно шевелящейся за границей отблесков их костра.
Мальчик помедлил, потом тоже сбросил рубашку и сандалии и побежал следом. Шан поднял Тай, и они убежали купаться; наконец и обе старшие женщины направились в ночь навстречу волнам, закатывая штанины и посмеиваясь над собой.
Для гетенианца даже теплой летней ночью на теплой летней планете море - не друг. Костер - совсем другое дело. Орет и Астен придвинулись ближе к Карту и смотрели на пламя, прислушиваясь к негромким голосам, доносящимся со стороны поблескивающих пеной волн, и иногда тихо переговариваясь на своем языке - маленький сестробрат спал.
После тридцати ленивых дней в Лидене "шобики" приехали на поезде с рыбой в город, где на вокзале пересели на флотский лэндер, доставивший их в порт Be, следующей после Хайна планеты системы. Они отдохнули, загорели, сдружились и были готовы лететь.
Одна из дальних родственниц Сладкого Сегодня служила оператором ансибля в порту Be. Она настоятельно советовала "шобикам" задавать изобретателям чартен-теории на Уррасе и Анарресе любые вопросы, касающиеся принципов ее работы.
- Цель экспериментального полета - понимание, - горячилась она, - и ваше полное интеллектуальное участие очень важно. Их очень волнует это обстоятельство.
Лиди фыркнула.
- А теперь начнем ритуал, - сказал Шан, когда они вошли в помещение ансибля. - Они объяснят животным, что намерены сделать и зачем, и попросят их помощи.
- Животные этого не понимают, - проговорил Беттон своим холодным ангельским фальцетом. - Ритуал нужен, чтобы лучше себя почувствовали люди, а не животные.
- А люди понимают? - спросила Сладкое Сегодня.
- Мы все используем друг друга, - ответила Орет. - Ритуал означает: мы не имеем права так поступать, следовательно, принимаем на себя ответственность за причиняемые страдания.
Беттон слушал и хмурился.
Гветер первым сел за ансибль и говорил по нему полчаса, в основном на языке правик, перемешанном с математикой. Наконец, извинившись, пригласил остальных воспользоваться аппаратом. После паузы Лиди представилась и сказала:
- Мы согласны в том, что никто из нас, за исключением Гветера, не имеет теоретической базы для понимания принципов чартена.
Находящийся за двадцать два световых года от них ученый ответил на хайнском. В его звучащем через автопереводчик бесстрастном голосе тем не менее угадывалась несомненная надежда:
- Чартен, попросту говоря, можно рассматривать как перемещение виртуального поля с целью реализации относительной когерентности с точки зрения трансилиентной эмпиричности.
- Однако! - буркнула Лиди.
- Как вы знаете, материальные эффекты оказались нулевыми, и негативный эффект в случае с существами с низким уровнем разумности - также нулевым; но следует считаться с возможностью того, что участие в процессе существ с высокой разумностью может так или иначе повлиять на перемещение. И что такое перемещение, в свою очередь, повлияет на перемещаемого.
- Да какое отношение уровень нашей разумности имеет к функциям чартена? - спросила Тай.
Пауза. Их собеседник пытался подобрать слова, принять на себя ответственность.
- Мы используем термин "разумность" в качестве сокращения для обозначения психической сложности и культурной зависимости наших видов, - прозвучало наконец из переводчика. - Присутствие трансилиента в качестве бодрствующего сознания не во-время трансилиептности остается непроверенным фактором.
- Но если процесс мгновенен, то как мы сможем его осознать? - спросила Орет.
- Совершенно верно, - ответил ансибль и после еще одной паузы продолжил: - Поскольку экспериментатор есть элемент эксперимента, то мы предполагаем, что трансилиент может стать элементом или агентом трансилиентности. Вот почему мы попросили, чтобы процесс испытал экипаж, а не один-два добровольца. Психическая интерсбалансированность связанной социальной группы придает ей дополнительную силу против разрушительного или непонятного опыта, если им доводится с таким сталкиваться. К тому же отдельные наблюдения членов группы будут взаимно интерверифицироваться.