Воспоминания о днях и ночах, проведенных с Мариссой, поглотили Брейса. Внешний мир перестал для него существовать. И вдруг она шевельнулась в его объятиях и тихо застонала. Радость захлестнула Брейса. Он напряг все силы, чтобы не дать оборваться их духовной связи. Марисса снова шевельнулась и попыталась отстранить его.
– Брейс, – прошептала Марисса. – Довольно. Перестань. Иначе ты лишишься сил. Перестань.
Ее слова доносились до него как будто издалека. Но выйти из этого удивительного общения с ней оказалось для Брейса куда сложнее, чем он предполагал. Чтобы отстраниться от Мариссы, ему пришлось сделать огромное усилие.
Он выпрямился и попытался преодолеть страшное головокружение, потом приоткрыл глаза. В комнате ничего не изменилось. Брейс с облегчением вздохнул и посмотрел на Мариссу.
Она прижалась к его груди, бледная, но улыбающаяся. Вдруг ее лицо омрачилось, а из глаз хлынули слезы. Ее взгляд выражал недоверие.
– Марисса, – прошептал Брейс, гладя ее по щеке. – Что с тобой, любимая?
Она отпрянула от него, оглядела комнату, увидела предводительницу содалиток и с мольбой простерла к ней руки. Раина бросилась к девушке и заключила ее в объятия.
– Ничего, милая, – ласково проговорила Раина. – У тебя шок от выздоровления. Это пройдет.
– Нет. Это ни при чем, – всхлипнула Марисса. – Все дело… в нем! Он спас меня, но убил мою сестру! Да, он убил мою сестру, а я по-прежнему хочу его! Ах, что мне делать? Что же мне делать?
Раина бросила на Брейса гневный взгляд:
– Ах, значит, ты вот как? Что ж, в мужчине меня это не удивляет! – Она снова повернулась к Мариссе и нежно погладила ее по голове: – Успокойся, милая, все будет хорошо.
– Нет, – рыдала Марисса, – не будет! Кандра погибла, а я жива! О, как мне жить с такой виной, с таким позором?
– А разве твой позор больше моего? – бросил ей Брейс. – Я едва не угробил вас обеих. Ты не сделала ничего постыдного.
– Я… я недостойна жить. – Марисса рыдала, прильнув к Раине. – Кандра была Странницей; ей, а не мне предназначалось жить на этом свете. Кому нужна моя жизнь?
– Во имя пяти лун, Марисса! – воскликнул Брейс, теряя терпение. – Не смей так говорить! Что значит дар проникновения внутрь предметов в сравнении с твоим опытом воина, служащим задачам возвеличения Империи. Без тебя все мы потерпим поражение!
– Он говорит истинную правду, Марисса, – заметила Раина, улыбаясь подруге.
– Он обещал защитить Кандру, следить, чтобы ей не причинили никакого вреда. Он убеждал меня верить ему! И я верила, верила! – Марисса вздрогнула. – Ах, за это я ненавижу его больше всего!
– Ты же хочешь его, – возразила Раина. – По-моему, ты не отдаешь себе отчета в своих чувствах. Со временем твоя хорошенькая головка прояснится. Ты должна отдохнуть.
Марисса постепенно успокоилась, ее рыдания постепенно затихли. Спустя некоторое время она подняла голову и взглянула на Раину.
– Ты права. Я… так устала, – прошептала девушка. – Пожалуйста, дайте мне выспаться.
Брейс хотел помочь ей, но Раина остановила его. Стоя в стороне, он наблюдал, как содалитка осторожно уложила Мариссу, укрыла теплым одеялом, села рядом и начала гладить девушку по голове. Наконец Марисса задремала.
Раина встала и велела Брейсу выйти из комнаты. Бросив на Мариссу прощальный взгляд, он последовал за содалитками. Олим вскоре извинилась и покинула их, и Брейс пошел с Раиной.
Глава 14
Главная зала была пуста. Раина указала Брейсу на кресло перед горящим камином. Некоторое время Раина и Брейс молчали, задумчиво глядя на огонь.
– Спасибо тебе за преданность Мариссе, – сказала наконец Раина. – Когда она попала к нам, мне не скоро удалось сблизиться с ней. Она очень боялась, что ее отвергнут. А с мыслями о бесполезности своей жизни Марисса не справилась и по сию пору. – Содалитка вздохнула. – Ее соплеменницы горько унизили ее, оставив умирать на Горе Изгнания. Боюсь, рана эта никогда уже не заживет.
– Марисса самая чудесная женщина, которую я когда-либо знал! – воскликнул Брейс. – Мужественная, отважная, умная, мягкая и нежная.
Раина усмехнулась:
– Мягкая и нежная? Она совсем недавно обошлась с тобой весьма резко. Уверен ли ты, что мы говорим об одной и той же женщине?
– Она не справилась с болью от смерти Кандры.
Невольное восхищение вспыхнуло во взгляде содалитки.
– Ты прав, это именно так. – Раина вздохнула. – Вижу, я была не права, дурно обойдясь с тобой. Я предполагала, что ты ничем не отличаешься от других мужчин. – Она улыбнулась. – Теперь я начинаю понимать, почему Марисса любит тебя.
Брейс недоверчиво посмотрел на нее:
– Даже сейчас любит?
– Дай ей время прийти в себя.
– Ничего другого не остается. Мне вскоре придется покинуть вас. Империи угрожает большая опасность, пока Фирокс владеет Магическим кристаллом.
– Неужели у этого преступника находится камень власти? – удивилась Раина. – Не об этом ли деле ты упоминал?
– Да. Он похитил Кандру и заставил Мариссу привести меня к нему. Полагая, что я наделен даром Владыки кристалла, а Кандра – способностью проникать внутрь предметов, он заставлял нас воздействовать на камень, чтобы стать его повелителем. Но когда я помог Кандре проникнуть внутрь кристалла, камень направил на меня всю свою отрицательную энергию. Я не мог… у меня не хватило сил… вовремя вытащить ее оттуда.
– Хорошо, что хоть тебе удалось спастись, – сказала Раина. – Эта история объясняет куда больше, чем ты думаешь. Около месяца назад у наших стен появился мужчина в сопровождении небольшой, но хорошо вооруженной группы людей и потребовал, чтобы мы выдали ему Олим. Тогда мне показалось странным, что ему нужна пожилая женщина. Но теперь все ясно. – Раина посмотрела на Брейса: – Это был Фирокс, не так ли? И он хотел заполучить еще одну Странницу – Олим.
– Похоже на правду. Но что ты ответила на его требование? – спросил Брейс. – "Будь ты проклят!"?
Его собеседница улыбнулась:
– Да, именно так. Он в ярости удалился, ибо последовавшая за этим довольно долгая битва закончилась не в его пользу.
Брейс встревожился:
– Вы должны сделать все, чтобы защитить Олим. Фирокс может вернуться в любой момент.
– Мы так и поступили. Содалитки всегда защищают своих сестер. Знаешь, тебе повезло. Мы могли бы убить тебя на месте, когда ты принес нам Мариссу.
– У меня не было выбора. На карту была поставлена ее жизнь.
– Ты мог бы оставить ее умирать. Твое дело важнее, чем жизнь одной женщины.
– Она так же необходима для этого дела, как и я. Кристалл постарается расправиться со мной раньше, чем я уничтожу его. Защитить меня и дать мне силы может только любовь Мариссы.
– Хорошо сказано, – заметила Раина. – И весьма типично для мужчины, которому нужна женщина.
Брейс улыбнулся:
– Ты судишь по собственному опыту?
– Мой опыт не имеет значения, – возразила Раина. – Все уже в прошлом. А с нас хватает и нынешних проблем.
Брейс промолчал, решив, что она права. Проблем им действительно хватало.
– Ты поговоришь с Мариссой? – спросил Брейс. – Она любит и уважает тебя.
– Я знаю Мариссу уже девять циклов, с того самого дня, когда наши женщины нашли ее и привели сюда. Мне тогда исполнилось семнадцать, а ей одиннадцать. Мало-помалу мы стали с ней лучшими подругами, вместе росли, взрослели, стали воительницами. Я люблю Мариссу, и она отвечает мне тем же. – Взгляд ее стал суровым. – Да, я помогу тебе, ибо верю: несмотря на боль и гнев, она по-прежнему любит тебя. Но если ты когда-нибудь бросишь ее или причинишь ей боль…
– Этого не случится, пока я жив! Никогда!
– Возможно. – Раина подумала о сложности стоящей перед ней задачи. – Но тогда пеняй на себя…
Вечером того же дня Раина пришла за Брейсом. Он и Родак, переведенные в новое помещение на втором этаже, только что расправились со вкуснейшей овощной солянкой и свежеиспеченным хлебом и теперь ели поданные на десерт фрукты и ягоды.
– Марисса хочет поговорить с тобой, – сообщила Раина. – Она хорошо отдохнула и все хорошо обдумала.
– Она уже остыла?
Раина улыбнулась:
– Думаю, да. Но она едва ли будет особенно любезна с тобой, приготовься к этому.
Брейс вздохнул:
– Другого я и не ждал.
Марисса сидела в постели бледная, но решительная. Брейс опустился в кресло возле нее:
– Как ты себя чувствуешь?
– Вполне сносно, – холодно ответила она. – Когда мы снова возьмемся за дело? Я чувствую настоятельную потребность увидеть кровь Фирокса.
– Полагаю, ты хочешь вырвать его сердце и бросить диким зверям, – уточнил он. – Я давно понял, что ты не останавливаешься на полдороге.
– Фирокс должен умереть. Он заплатит за то, что сделал с Кандрой!
– Марисса, послушай меня, – сказал Брейс. – Хотя ты очень нужна мне для этого дела, я не стану просить тебя отправиться со мной, ибо не желаю рисковать твоей жизнью. Твоя миссия окончена. Фироксом и Магическим кристаллом теперь буду заниматься только я. Останься с содалитками. Постарайся сохранить хотя бы благополучие.
– Благополучие? – удивилась Марисса. – Из-за тебя мне уже не на что надеяться. Теперь мне осталось только мстить – и Фирокс заплатит за все. Если же ты не позволишь мне отправиться с тобой, я пойду по твоим следам.
– Мне следовало бы привыкнуть к твоему упрямству, – сказал Брейс, поняв, что спорить с ней бесполезно. – Что ж, будь по-твоему.
– Прекрасно. – Марисса метнула на Брейса сердитый взгляд. – Но не думай, что это изменит мое отношение к тебе. Ты подвел меня и тем самым погубил мою сестру. Я больше не могу доверять тебе.
Он вздохнул:
– Марисса, хотя ты и не считаешь меня храбрецом, но я старался вести себя достойно. Правда, старался. Неужели ты думаешь, что, зная, как ты любишь Кандру, с которой напрямую связана и твоя жизнь, я не заботился о твоей сестре? Боже мой!
Брейс ощутил жгучий стыд. Так или иначе, но он сделал выбор и принял на себя ответственность за жизнь Мариссы и Кандры. Сердце его сжалось от боли. Останется ли у него хоть что-нибудь к тому времени, когда он разделается с Магическим кристаллом? Он посмотрел ей в глаза:
– Скажи мне правду. Сможем ли мы находиться вместе после всего, что произошло?
– Не бойся, – решительно ответила Марисса. – Наши отношения не отразятся на общем деле. Вспомни, я никогда не считала доверие непременным условием нашего партнерства.
– Итак, мы снова только партнеры, верно? – Слова Мариссы повергли его в замешательство. "Ну а чего другого ты ждал?" – спросил себя Брейс. – Ну что ж, меня это вполне устраивает!
– Отлично! – Марисса не показала, что ее задели слова Брейса. – Я готова завтра же пуститься в путь.
Брейс взглянул на Раину:
– Она действительно готова?
– Едва ли. Чтобы оправиться, ей нужен еще день-другой.
– Но чем больше мы будем тянуть, тем дальше уйдет от нас Фирокс! Может, он уже на границе Империи! – воскликнула Марисса.
– Нет. Он все еще здесь, на Мораке, – возразил Брейс.
– Откуда ты знаешь?
– А как же иначе? Ведь я Владыка кристалла. И ощущаю присутствие камня, если он не слишком далеко.
– А далеко ли он теперь? – спросила Марисса.
– Не знаю, но чем я ближе к нему, тем точнее могу определить путь к нему.
– И тем большая грозит тебе опасность?
– Да.
Она подалась к нему:
– Ты не смог выстоять против камня в крепости Фирокса. Почему же ты думаешь, что это удастся тебе теперь?
– Ты права, Марисса. У меня нет оснований на это надеяться. Но разве у нас есть выбор? Теперь главное – время, поэтому мне так и нужна твоя помощь.
– Но что значит мой опыт воина в борьбе против кристалла?
– Он почти бесполезен, – согласился Брейс.
– Если ты надеешься использовать мои чувства к тебе, то жестоко ошибаешься. С тем, что было между нами, покончено.
– Тогда тебе лучше не идти с нами. Мне нужна твоя помощь, а не противостояние.
Марисса подняла на него страдальческий взгляд.
– Я буду помогать тебе, – прошептала она. – Но не пытайся оживить чувства, которые умерли.
Брейс бросил взгляд на Раину:
– Думаю, у Мариссы слишком много впечатлений для одного дня. Я узнал все, что хотел. Пожалуй, и мне стоит отдохнуть.
– Подожди, – ответила содалитка. – Олим хотела бы поговорить с вами. Я уже послала за ней и твоим другом-симианином.
– Мы в ее распоряжении.
Спустя несколько минут к ним присоединились Родак и Олим.
– Я собрала вас здесь, чтобы поговорить о предстоящем вам деле, – начала Олим. – Мне известно о Магическом кристалле то, чего, вероятно, не знаете вы – его ужасное предназначение и тайная уязвимость. Сообщив вам об этом, я надеюсь уберечь вас от поражения и обеспечить вам успех.
– Откуда у вас эта информация? – спросил Брейс.
Олим смутилась.
– Пока вы отдыхали в наших подземных покоях, я позволила себе поинтересоваться вашими вещами. Коллекция драгоценностей произвела на меня впечатление, но более всего – позолоченный футляр с аранийским пауком. – Она обвела всех взглядом: – Кто-нибудь из вас понимает значение свитка, хранящегося в этом футляре?
– Его нашла я, и никто, кроме меня, туда не заглядывал, – ответила Марисса. – Мне неведом язык свитка, хотя почему-то он кажется мне смутно знакомым.
– Свиток написан на антиквиуме, предшественнике нашего всеобщего имперского языка, – пояснила Олим. – Именно поэтому он и кажется тебе знакомым. Антиквиум был в ходу, когда Магический кристалл впервые появился на свет.
– И в этом свитке есть информация о кристалле? – насторожился Брейс.
Олим кивнула:
– В нем сказано, как он был создан и какие у него изъяны. Но главное, как его уничтожить.
Марисса вздрогнула:
– Ты хочешь сказать, что все это время мы носили с собой тайну кристалла, не подозревая об этом?
– Свиток написан много сотен циклов назад Эдатом, аранийским верховным жрецом, первым похитителем кристалла, – ответила Олим. – Он был первым, кто испытал на себе темную силу камня. Работая над этим свитком, Эдат под влиянием кристалла постепенно погружался в безумие.
– Значит, свиток – предостережение для всех последователей Эдата, – задумчиво сказала Марисса.
– Не только предостережение, но и источник жизненно важной информации. В хаосе, который последовал за похищением кристалла и смертью Эдата, тайна, вероятно, передавалась из уст в уста, пока не была утрачена. И вот теперь этот свиток обнаружили вы.
– Судьба! – воскликнул Брейс. – Я вижу перст судьбы в том, что именно мы нашли его, и в тот самый момент, когда это нам так необходимо.
– Нет, – покачала головой Марисса. – Тогда, в Сокровищнице, предо мной возник старик в белых одеждах и велел мне взять этот футляр. Я подумала, что это дух, охраняющий Сокровищницу, и никому ничего не сказала. Позднее, когда мои усилия прочитать свиток оказались тщетными, я решила, что старик мне только померещился.
Брейс задумался:
– Старик в белых одеждах… – И тут его осенило. – Ватис! Это, должно быть, Ватис! – Брейс взглянул на Мариссу. – Его дух охраняет нас! Клянусь пятью лунами, с такой помощью и зная все это, мы обязаны победить!
– Возможно, – согласилась Олим. – Но эти знания бесполезны, если попадут в неумелые руки или… – добавила она, взглянув на Мариссу, – в руки любовников, которые ссорятся или обижены друг на друга.
Марисса покраснела.
– Мы не любовники! По крайней мере сейчас. И дело вовсе не в чувствах! Он подвел меня, и я ему больше не доверяю.
– Но если вы не сможете работать вместе, знание пропадет впустую.
– Мы будем работать вместе, – пообещала Марисса. – Не сомневайтесь. Кроме того, я же воин и сумею подавить личные чувства. У нас мало времени, Олим, – добавила она. – Сообщи нам о том, что ты прочла в свитке.
Олим вздохнула:
– Боюсь, теперь уже невозможно управлять Магическим кристаллом, ибо он безошибочно предвидит любое логическое действие и предотвращает его. По этой же причине его нельзя перепрограммировать.
– Не слишком обнадеживает, – пробормотал Брейс. – Идеальное создание, непогрешимое и неразрушимое, а к тому же стремящееся обрести полный контроль над Империей.
– Создание рук человеческих не может быть идеальным, – возразила Олим. – Как я уже сказала, он способен предотвратить любое логическое воздействие. Вам придется сразиться с ним, не прибегая к логике, предпринять действия, которые камню не удастся осмыслить и понять.
– Но каковы же эти действия? – спросила Марисса. – Мы все воины, Олим. Все, что мы совершаем, должно быть логичным и обдуманным. Прибегнув к иным способам, мы потерпим поражение и, вероятно, погибнем.
Олим улыбнулась:
– Вам придется решить эту загадку.
– В этом деле и без того слишком много загадок, – заметил Брейс. – Но у нас нет выбора. Мы должны попытаться. Если мы потерпим неудачу, Империя рухнет. Но лучше умереть, чем жить безумцем, порабощенным Магическим кристаллом.
– Хорошо сказано, юный воин, – похвалила его Олим. – И все же, несмотря на всю сложность ситуации, надежда есть. Помните ли вы строки древнего пророчества на пьедестале власти?
Полуприкрыв глаза, она наизусть произнесла благоговейным тоном:
– "Магический кристалл, светлый и прекрасный, тайна величайшего богатства. Царственная задача – приступить к исцелению величайшей боли бесплодной Империи".
Она помолчала, чтобы ее слушатели прониклись величием этих слов, потом обратилась к Брейсу:
– Приступить к исцелению, о молодой воин!
Брейс нахмурился:
– Не понимаю тебя.
– В этом и состоит парадокс, – сказала Олим. – Все эти циклы мы неправильно понимали пророчество, считая, что возвращение кристалла исцелит Империю. Этого не произошло. Значит, надо предотвратить его влияние, отказавшись обладать им. Вот это и есть сверхзадача.
– О боги, но разве не святотатство – уничтожить камень, которому поклонялись как благодетелю Империи? – воскликнул Брейс. – Неужели нет другого выхода?
– Боюсь, нет.
Лицо Брейса исказила душевная мука.
– Тогда скажи мне, как уничтожить неистребимый камень, который не позволяет сменить его программу?
– Свиток отвечает и на этот вопрос. Кристалл был сделан из редкого минерала, добытого в огненных озерах Камбрая. Только там может быть уничтожен камень, ибо эти озера такие горячие, что, попав в них, все вещества превращаются в кипящую жидкость.
Брейс перехватил взгляд Мариссы. Ее глаза горели воодушевлением. Ну наконец-то, подумал он. Наконец у них появилась надежда.
– Уничтожь камень в озерах Камбрая, – торжественно добавила Олим.
Они ощутили прилив энергии. Сердца их забились быстрее в предвкушении грядущей битвы – последней битвы – за жизни и души их соплеменников.
– Покончи с кристаллом, – воскликнула Олим, – во имя всех поколений, которым еще только предстоит появиться в этом мире! Покончи с ним во имя Империи. Покончи с ним раз и навсегда ради нас всех.
Брейс видел из окна, как Марисса плачет в осеннем саду. Стоял холодный день, сквозь облака не могли пробиться слабые лучи красного мораканского солнца. Резкий ветер крутил снежную пыль. "И зачем только Марисса так долго остается под открытым небом?" – подумал он.