– Ну думаю, что если вы изобразите заложника, проблем оказаться на нужном для заклинания расстоянии у вас не возникнет,– успокаивающим тоном произнес Квашенников и тут же обеспокоенно добавил: – А в случае каких‑нибудь накладок вы от взрыва‑то защититься сможете? – Мысль потерять с таким трудом найденного иномирянина, готового обучать его бойцов магии, подполковника совершенно не прельщала.
– Не знаю...– ответил Рау.– От пистолетных пуль мои щиты защищают неплохо. А насколько граната опаснее – пока не испытаешь, не поймешь. Впрочем, значения это не имеет. Я должен спасти сестру.
– Ну что ж,– вздохнул Квашенников.– Так и поступим. Этому Ахмаду сообщили, что пока идет сбор затребованных им денег. Так что полчаса у нас есть. Обговорим план действий?
– А чего обговаривать? – изумился Рау.– Вы даете мне какую‑нибудь сумку, вроде как с деньгами, и я с нею иду к нему. Как только окажусь в пределах досягаемости, замораживаю ублюдка – вот и весь план.
– А как же я? – неожиданно возмутилась София.– Мне ведь тоже хочется! Зачем тогда звали, если я здесь на фиг никому не нужна? В штурме поучаствовать не довелось, террориста этого недоделанного поджарить – тоже не допускаете… Зачем тогда меня от моего мороженого в кафе оторвали?
– А что тебе мешало поучаствовать в штурме? – переспросил Рау, поворачиваясь к картинно надувшейся девушке. Снежный эльф отчаянно пытался сообразить, является ли высказанная носительницей амулета божественной силы обида настоящей (в этом случае инстинкт самосохранения настойчиво требовал как можно скорее данную обиду загладить и впредь держаться подальше от столь неуравновешенной особы) или же это проявление странного человеческого обычая под названием "юмор", познать все тонкости которого альфар до сих пор не мог.
Впрочем, короткий взгляд на ауру носимого Софией амулета его успокоил. Признаки активации отсутствовали, а значит, ее слова насчет обиды были неправдой. Скорее всего, не осознанной ложью, а просто проявлением того самого загадочного человеческого "чувства юмора". Вообще странный людской обычай говорить ложь не для выгоды или по необходимости, а просто для развлечения, называя это "шуткой", долгое время оставался для альфара совершенно непонятным, даже несмотря на полученное от Ольги знание обычаев этого мира.
Однако, в конце концов заметив, сколь важную роль играет обман и умение его раскрывать в человеческом обществе, он объяснил себе существование шуток одним из методов тренировки, после чего прекратил обращать на них внимание. Вот и сейчас он просто задал вопрос, терпеливо дожидаясь ответа от обескураженной девушки
– Так… Они ж как лошади ломанулись, не угнаться было,– наконец нашлась растерявшаяся от такой постановки вопроса София.– Раз‑раз – и все уже мертвые…
– Ну… тогда сходи тела попинай, если очень хочется.– И, заметив изумленно раскрытый рот девушки, поспешно добавил: – Я слышал, что у людей есть такой обычай…– После чего обернулся к Квашенникову: – Может быть, дожидаться денег не обязательно? У меня с собой есть несколько алмазов. Возможно, их вида будет достаточно, чтобы бандит подпустил меня поближе? Я опасаюсь, что если мы будем выжидать чересчур долго, то действие снотворного закончится, и Ольга очнется… Боюсь, как бы сестренка по неопытности не наделала глупостей.
* * *
Нервно прохаживаясь по подвалу, Ахмад злобно поглядывал на съежившегося в углу Аслана Гогаберидзе, по чьей вине он и попал в столь неприятную ситуацию. Впрочем, главе клана "Волков аль Масуда" сейчас было не до мелкого данника. Он напряженно размышлял, как ему выпутаться или хотя бы погибнуть с честью, унеся с собой как можно больше врагов. Еще его очень интересовал вопрос: кто из его воинов работал на федералов, сдав им это убежище? Ничем другим столь эффективное нападение он объяснить не мог.
– Еще эти белые отродья шайтана! – выругался он и со злостью пнул бесчувственное тело заложницы. Ему, конечно, доводилась слышать об экспериментах, проводимых под эгидой вначале КГБ, а потом и ФСБ, по выведению боевых животных, но того, что эти эксперименты достигли столь высоких результатов и ему доведется "принять участие" в полевых испытаниях этих тварей, Ахмад не мог предположить и в самых страшных снах.
Впрочем, испытаниях ли… Ему вспомнилось, что за последнее время ни одна из попыток захвата заложников так и не увенчалась хоть каким‑либо успехом. "Все заложники освобождены, террористы уничтожены" – вот и все, что могли сообщить как открытые источники информации, так и проплаченные "свои люди" внутри ФСБ. Правда, последние еще добавляли, что данным вопросом занималось какое‑то сверхсекретное ведомство. Очень, очень мало за те деньги, что им отдавались.
– …!!! – грубо выругался Ахмад, занося ногу для очередного пинка, но все же удержал себя от удара. Сейчас эта русская … являлась его единственной надеждой выбраться и все же доставить братьям драгоценные сведения об этом новом, ужасающем оружии федералов. Подумать только, псы‑убийцы… прямо как в каком‑то низкобюджетном фильме ужасов. Не будь он сам свидетелем того, как эти твари менее чем за полминуты расправились с дюжиной его ребят – всем, что осталось после захвата этой … он ни за что не поверил бы в подобное. Нет, какой изощренный, подлый ум только придумал использовать этих нечистых созданий против правоверных, подвергая отважных воинов риску нечистой смерти. Убитые и сожранные нечистыми животными, проклятыми псами, его собратья уже никогда не смогут достичь посмертного блаженства. Не видеть им, оскверненным, прекрасной джанны[27], не отдохнуть в объятиях прелестных гурий… И все из‑за новой придумки проклятых федералов!
Да… Двенадцать человек – это все, кто находились в доме, если не считать его самого, этого презренного торговца и девчонки. А ведь еще утром их было двадцать восемь! Двадцать восемь отличных бойцов, истинных воинов Аллаха, готовых буквально ко всему… как им тогда казалось. Его вина. Но кто мог предусмотреть, что ФСБ не просто приглядывает за этой девчонкой, отрядив на это дело двух нерадивых наблюдателей, но еще и установила в отдалении группу силового прикрытия! А бабка с немецким автоматом? Кто, ну кто мог предусмотреть подобное? И шестнадцать его товарищей уже никогда не станут с ним рядом.
Однако, несмотря на смерть – Ахмад ничуть не сомневался, что все оставшиеся погибли в бою, предпочтя славную смерть позорному плену,– они выполнили свою задачу. Двое бойцов доставили это тело – он с ненавистью покосился на все так же спящую под действием препарата Ольгу – сюда, в надежное, мало кому известное убежище. Как, каким образом смогли федералы выйти на него так быстро? Предательство? Но кто? Все, кто был с ним,– надежные, многократно проверенные люди. Разве что за исключением этого торгаша, что копошится в углу. Но он все время находился на глазах и просто физически не мог подать никакого сигнала!
И все же интересно – чем так важна эта девчонка, что фээсбэшники поставили ей такую охрану, а когда та не справилась, развернули столь внушительную спасательную операцию, не погнушавшись использовать для этого даже свое секретное оружие – этих проклятых собак? Ахмад непроизвольно поморщился, вспомнив о том, сколько его бойцов нашло сегодня упокоение в пасти нечистых животных.
"Более того, стоило мне только пригрозить ее смертью, как они сразу же пошли на попятную – согласились предоставить дополнительных заложников и даже дать деньги! Похоже, она им очень нужна, и именно живьем. Может быть, было бы лучше немедленно убить ее и принять славную смерть, как и положено командиру, потерявшему всех своих бойцов? – подумал Ахмад и аккуратно переложил гранату из уставшей сжимать рычаг правой руки в левую.– Ишь как за ее жизнь дрожат. Ни газом меня травить не пробуют, ни тварей спускать даже и не пытаются!
Нет. Я обязан донести до братьев весть об этом оружии, что оказалось в распоряжении неверных,– в который раз с невольной дрожью вспомнил он мелькнувшие в конце коридора белые тела огромных волков.– Или хотя бы попытаться это сделать!"
Внезапно из небольшого потолочного окна донеслось:
– Ты там? К тебе парламентер‑заложник. С деньгами…
– Не пытайтесь обманывать, неверные,– зло вскрикнул Ахмад, одним движением оказываясь рядом с лежащей на длинном диване Ольгой.– Я знаю, что за прошедшее время вы не могли добыть два миллиона долларов! Не вздумайте хитрить! Даже если вам удастся убить меня, граната в моей руке отомстит за мою смерть! Вы же не хотите смерти этой?..
– Успокойся,– раздался новый голос, молодой и звонкий, но неизвестно почему в отзвуках его Ахмаду почудился холод… Дикий, невыносимый холод, наполненный вечностью и безумием.– Я брат захваченной вами девушки. Денег у меня с собой нет, но есть алмазы намного большей стоимости. Сейчас я брошу один в подвал. Не пугайтесь и проверьте его. После того как убедитесь в его подлинности, скажите, чтобы я мог зайти. Я без оружия.
Может быть, Ахмаду это и показалось, но в голосе, произносящем эти слова, не было страха. Лишь тонкий оттенок тщательно укрытого, холодного презрения… Но, впрочем, какая разница…
После этих слов через разбитое стекло в подвал на ковер действительно упал какой‑то предмет. Ахмад зажмурился, готовясь к вспышке, если это окажется светозвуковая граната, и намереваясь разжать удерживающую рычаг "лимонки" руку, едва спецназовцы попробуют ворваться, но ничего не произошло. Около подвального окна действительно лежал какой‑то небольшой камень, отблескивающий при свете лампы стеклянистыми гранями.
– Проверь,– коротко бросил он сжавшемуся в углу и горько проклинающему тот день, когда на ум ему пришли мысли о мести, Гогаберидзе.
Разглядев камень и проведя острой гранью по одному из осколков оконного стекла, в обилии усеивающих некогда роскошный ковер, тот восхищенно охнул:
– Настоящий! – после чего протянул камень Ахмаду.
Повертев в руках прозрачный камень размером с грецкий орех, Ахмад задумчиво произнес:
– Интересно, зачем они ЭТО устраивают…
В то, что у него в руках находится действительно драгоценность стоимостью в пару‑тройку миллионов долларов, не верилось категорически. Наверняка какая‑нибудь хитрость. Впрочем, как ни хитри, а граната есть граната. От разрыва "эфки" в не таком уж и большом, не имеющем сколько‑нибудь серьезных убежищ помещении не спасет никакая хитрость. Тут даже тяжелый бронежилет не поможет… А дополнительный заложник при торге с федералами отнюдь не повредит…
– Эй, ты,– громко крикнул он, повернувшись к окну.– Заходи. Только без шуток! Аслан, встреть нашего гостя,– повернулся он к Гогаберидзе.
Осторожно подобравшись к двери, бывший "ларечный король" опасливо приоткрыл ее, в любую минуту готовый отскочить в сторону, если там мелькнет что‑нибудь напоминающее снежных волков. Но все было тихо. Подождав несколько минут и так и не услышав звука шагов "парламентера", Ахмад громко крикнул:
– Ну где ты там? Чего медлишь?
– Я здесь.
В оставленную Асланом щель скользнул невысокий беловолосый подросток, одетый в потертые джинсы и легкую водолазку. И это в тридцатиградусный мороз и бушующую за окном метель! Осевшие на длинных белых волосах снежинки медленно таяли, но было не похоже, чтобы холод доставлял ему какие‑либо неудобства. Никакого оружия при нем не было видно, да и спрятать его в такой одежде было практически невозможно.
– Ну и где твои алмазы? Что ты мне хотел сказать, что так сюда напрашивался? О чем договариваться будем? – грубо спросил Ахмад, несколько напуганный этим внезапным появлением.
– Алмазы – вот.– Парень протянул руку, демонстрируя лежащую на ладони пару крупных камней.– А сказать хотел… зря вы это затеяли…– Он зло, совершенно не по‑детски улыбнулся, и в следующий миг перед Ахмадом взметнулась снежная пелена. Затем пришла боль… И больше он ничего не ощущал…
Вжавшийся в угол Гогаберидзе с ужасом смотрел на возникший в подвале огромный ледяной кристалл, сквозь одну из граней которого просматривалось искаженное в мучительной гримасе лицо его покровителя.
– А с тобой что делать? – Рау оценивающим взглядом окинул дрожащего грузина. Опасности тот не представлял, однако жажда крови, проснувшаяся после того, как эльф разглядел несколько крупных синяков на лице своей сестры, настойчиво требовала выхода. Поколебавшись пару секунд, он достал мобильный и набрал номер Квашенникова: – Петр Иванович?
– Да, слушаю…– немедленно откликнулся подполковник.
– У меня все в порядке, бандит обезврежен, но пока сюда вашим бойцам лучше не заходить. У меня такой вопрос. Ваши ребята сколько пленников взяли? Трое есть? – Выслушав ответ, он радостно улыбнулся: – Отлично. Тогда не могли бы вы прислать сюда Софию? У меня тут для нее небольшой подарочек имеется...
Наложив на перепуганного Гогаберидзе обездвиживающее заклинание, он наконец‑то подошел к Ольге:
– Хорошо, что ты спишь, сестренка.– Рау нежно погладил девушку по бледному, заострившемуся, расцвеченному многочисленными синяками лицу.– Я, конечно, не целитель, но хоть первую помощь оказать сумею…– Под его рукой синяки и ссадины, покрывающие лицо девушки, медленно выцветали.– И ребра сломаны! – Он с ненавистью посмотрел в сторону ледяного кристалла.– Жаль, что я не некромант… Очень жаль…– Обернувшись к Гогаберидзе, он жестко добавил: – Но вот с живыми я обращаться умею!
Голос, которым это произнес альфар, мало напоминал человеческий. Посвист ветра‑убийцы, беснующегося на вымороженных арктических просторах… Это, наверно, более близкая аналогия. И заколдованный, не могущий даже пошевелиться грузин ощутил всю правдивость этих слов. От нахлынувшей волны неприятных запахов эльф брезгливо поморщился.
* * *
– Вот так оно все и было.
Закончив рассказ, Рау встал со стула и начал медленно прохаживаться по больничной палате.
– Ну ничего себе!!! – Закутанная в одеяло Ольга осторожно села на кровать, поморщившись от боли в ребрах. Малое исцеляющее заклятие, которым владел ее названый брат, увы, было недостаточно эффективным, чтобы залечить все повреждения.– Хорошо, что я всего этого не видела, участвуя лишь в виде переходящего приза, без капли сознания,– подумав, произнесла она и, наклонившись, чмокнула Рау в щеку.– Спасибо, что так быстро спас меня!
– Ну определенная доля заслуги в этом есть и у вашей тайной стражи,– честно признался смущенный ее поцелуем эльф.– Признаться, не понимаю, почему ты ее так боялась… Вполне разумные люди, я с ними довольно легко договорился.
– Договорился, говоришь? – Ольга сделала осторожную попытку подняться, но быстро передумала и тяжело откинулась на подушку.
– Лежи давай.– Эта неудача не прошла мимо зорких глаз снежного эльфа.– Все‑таки какие вы, люди, хрупкие… прошло почти двенадцать часов, а твои ребра до сих пор даже не начали восстанавливаться! Регенерации почти нет! И это на фоне и без того короткой жизни… Как вы еще не вымерли – не понимаю!
– Ты мне зубы не заговаривай,– огрызнулась Ольга.– Это мы еще посмотрим, кто вперед вымрет! Лучше расскажи, о чем ты с ФСБ договорился. Да, и ты не знаешь, что эта София с твоим "подарком" сделала? Может, он еще жив? Не согласится ли она мне его ненадолго отдать? А то у меня как ребра заноют, так сразу же ноги чесаться начинают. Так и хочется их о бока одного из тех, кто мирно спящую, беззащитную девушку пинал, почесать! Между прочим, мог бы не только о всяких малолетних блондинках думать, но и для любимой сестренки о подарке позаботиться!
Услышав это заявление, Рау счастливо улыбнулся:
– Ну с вашей тайной стражей я договорился о взаимовыгодном обмене. Я их постараюсь научить тем основам магии холода, которыми владею сам, если они, конечно, смогут ее воспринять. А они в свою очередь обещались обучить меня обращению с вашим оружием, методам его производства, доступным в моем мире, тактике и стратегии, которые у вас применяются. Это в основе. Остальное – так, само собой разумеющиеся мелочи. А что касается подарка – так он жив‑здоров, прохлаждается в камере. София к нему даже прикасаться побрезговала: уж больно запах дурной шел. Так что, как выздоровеешь, он весь в твоем распоряжении.
– Спасибо, братец. Знаешь, чем порадовать несчастную больную девушку…– улыбнулась Ольга.
В этот момент дверь в палату приоткрылась, и в ней мелькнуло весьма симпатичное, на непрофессиональный Ольгин взгляд, девичье личико в обрамлении длинных белокурых волос.
– Рау, скоро ты там? Как она?
– Фи, ты можешь зайти, она не спит,– спокойно ответил эльф, после чего повернулся к Ольге и насмешливым голосом произнес: – Сестренка, позволь тебе представить неустрашимую деву‑воительницу по имени София Давыдова. Дева действительно неустрашимая, ибо вот уже в третий раз просит поспарринговать с ней на тренировочных мечах, несмотря на то что синяки после первых двух схваток с нее еще не сошли. А это Ольга Ястребова, моя сестра,– обернулся он к Софии.
– Приятно познакомиться,– пробормотала Ольга, пристально разглядывая молодую девушку, стоящую рядом с ее братом. Среднего роста, натуральная блондинка – впрочем, судя по рассказу эльфа, это относилось только к цвету волос,– тонкая талия и немного широковатые для девушки плечи... В общем, она была вполне симпатична.
– Взаимно,– ответила София, меряя Ольгу не менее пристальным взглядом. В это время в ее мозгу проходила практически та же оценка: "Высокая, стройная, чересчур худощава… Волосы слегка с рыжиной, короткие. Грудь маловата, но смотрится неплохо… Мягкие черты лица… Хорошо, что Рау считает ее сестрой, однако. Впрочем, ей лет двадцать пять – двадцать семь, не меньше, так что однозначно не соперница. Можно дружить",– решила она и приветливо улыбнулась: – Как ты себя чувствуешь?
– Как, как,– сварливо отозвалась Ольга, со стоном переворачиваясь на бок.– Так, как и положено хрупкой девушке, которую банда козлов накачала наркотиками, а потом пинала на протяжении шести часов. Хорошо, хоть только пинала… Или?..– Она испуганно вскинулась, но была немедленно успокоена коротким жестом Рау:
– Не волнуйся, никакого "или". На тебе нет отпечатков чужих аур, которые непременно в этом случае появились бы… Да и к тому же не забывай: ты – магиана холода… Так что никакие "или" без твоего желания нынче невозможны. Под наркотиками ты была или нет… Вечная Зима не позволяет ТАК обижать своих адепток. Так что можешь быть спокойна. Лечись и не нервничай.
– А что касается "безнаказанно пинать",– улыбнулась София,– то большая часть захвативших тебя уже мертвы. А если хочется отомстить, то тут твой брат мне подарочек один сделал… Как только сможешь ходить, его ребра – к твоим услугам.
– Какие вы добрые…– улыбнулась Ольга.
Рау с Софией переглянулись, и совершенно синхронно на их лица выползла широкая, радостная улыбка.
– Добрые… Как это мило,– пробормотала девушка.– Меня еще никто так не называл!
– Ага… Рад, что ты так считаешь, сестренка,– добавил альфар.– Мы, темные, любим делать подобные подарки… И я очень рад, что этот дар тебе по душе.
Глава 10Приказано: отдыхать!
Мыс Канаверал. Сидят две вороны и спорят, взлетит "шаттл" или нет.
– Взлетит.
– Не взлетит.
– Взлетит!
– Не взлетит.