– Ты просто останешься здесь, и не будешь мне мешать, за одно присмотришь за Конти. Все, ребята, хватит этих бесполезных разговоров. Если Герингер согласится поговорить со мной, я полечу один! И перестаньте со мной спорить! Неужели перед Императором не стыдно?
– Все равно мы не согласны! – проворчал попугай. – Это произвол!
– Хватит, оставьте меня в покое, – устало сказал Уно. – Я больше ничего не хочу слушать.
– Я вижу, ты совсем вымотался, – заметил лев. – Сегодня переночуйте у меня, а завтра вам подберут подходящее жилище.
– Спасибо Фалка, я знал, что правильно сделаю, если прилечу именно к Вам.
Лев молча кивнул и отвернулся, не желая, чтобы другие видели печаль в его глазах. Они с Мортоном были очень дружны, и Уно знал, как льву будет тяжело смириться с его гибелью.
Мурок проводил Уно в спальню для гостей, а Конти с Брамсом, не взирая ни на какие их возражения, поселил в комнате напротив.
Уно раздевался как во сне. Бросив одежду на кресло, он упал на кровать и закрыл глаза. Он боялся, что не сможет уснуть, и всю ночь будет наедине с глазами Кеолы и мертвым Тори, но усталость взяла свое, и Уно провалился в сон. Он не слышал, как часом позже к нему в комнату прокрался Конти и, забравшись на кровать, свернулся калачиком под боком Уно. Немногим позже пожаловал и Брамс. Он уселся на спинку кровати, и удовлетворенно вздохнув, задремал.
Глава пятая
Ранним утром Уно разбудил Мурок сообщением, что по цепи гонцов уже пришел ответ и Фалка просит Уно придти к нему как можно скорее.
– Да, конечно, – моментально проснулся Уно и его взгляд остановился на крепко, безмятежно спящем Брамсе.
– Эй, птица, – сказал Уно, и Брамс приоткрыл один глаз. – Ты что тут делаешь?
– Разве не видно? – попугай открыл второй глаз. – Я охраняю твой покой и сон.
– Ну, да, конечно… А где Конти?
– Поищи у себя под одеялом, должен там быть.
– Как интересно, – Уно отбросил одеяло, и обнаружил там мирно спящего лисенка. – А почему вам не спалось там, где вас поселили?
– Конти было страшно без тебя, а что я там должен был один делать? Я люблю общество.
– Ладно, как угодно, – Уно спрыгнул с кровати, и быстро оделся. – Я пошел к Фалка, ответ уже пришел.
– Подожди, я сейчас умоюсь, причешусь…
– Можешь не торопиться, я сам справлюсь.
Уно вышел из комнаты, закрыв за собою дверь. Фалка с нетерпением ожидал его.
– Доброе утро, Уно, – сказал он. – Хорошие новости, Герингер согласился поговорить с тобой. Он ждет тебя.
– Прекрасно, я отправлюсь прямо сейчас. Где он живет?
– За Золотыми Озерами, там его замок.
– Далековато.
– Да, путь не близкий, но не для того, кто умеет летать.
– Это так. Я сейчас же отправляюсь, Конти и Брамса оставляю здесь.
– Не волнуйся, все будет в порядке, я сам позабочусь о них.
– Спасибо.
– Не за что. Иди сейчас с Муроком, он соберет все необходимое для дороги.
– Да мне ничего и не надо.
– Не спорь, путь не близкий. Я хочу быть уверен в том, что с тобой будет все в порядке, что ты благополучно доберешься до Герингера, и вернешься обратно.
– Большое спасибо, Фалка.
– Не за что, – отмахнулся лев, – иди, собирайся, потом позавтракаем.
Мурок уже собирал необходимые вещи для Уно, складывая их в заплечный мешок. Уно переоделся, и вернулся к Фалка. К завтраку пожаловали Конти и Брамс. Настроены они были решительно.
– Уно, мы не остаемся, – сразу же сказал попугай. – Мы идем с тобой.
– Опять вы за своё? Сколько можно повторять, что я иду один? Это не прогулки под луной, как же вы не поймете? До Герингера путь не близкий, и я не могу брать с собой маленького ребенка и полоумного попугая.
– Да моему уму кто угодно позавидовать может! – вспылил Брамс. – Я тебе еще пригожусь, вот увидишь! Я необыкновенно одаренный во всех отношениях!
– Фалка, спасите меня. Сейчас я буду способен на ужасные поступки.
– Скоро придет одна милейшая семья, – сказал Ллев, – у них нет детей, и они были счастливы услышать о Конти, да и Брамсу они предлагают остаться у них.
– Замечательно, – быстро сказал Уно, пока никто не успел возразить, – теперь я совершенно спокоен, и могу отправляться в путь. Еще раз спасибо за все, Император Фалка.
– Это тебе спасибо, Уно, спасибо, что предупредил меня.
Вскоре Уно попрощался и, захватив мешок, вышел из Холма, стараясь не обращать внимания на заплаканные глаза Конти и осуждающий взгляд Брамса. Выйдя на поляну, Уно расправил крылья, резко взмывая в небо. Его путь лежал к Золотым Озерам. Небо вокруг было чистым и свежим, оно пахло проточной речной водой. Уно вдыхал запах неба и никак не мог надышаться им, но теперь полет не доставлял ему такой безумной радости, как прежде. Теперь к щемящей, холодной тоске, добавилось еще и чувство вины перед Конти с Брамсом. Он даже думал вернуться за ними, но стиснул зубы, и полетел вперед еще быстрее. Внизу проплывали пышные Леса Соединенной Империи.
Вскоре показалась цепочка пограничных орлов. Они поприветствовали Уно и пропустили его. Империя осталось позади, теперь Уно летел над Промежуточной Территорией. Она никому не принадлежала и простиралась до следующего Королевства. Лес, над которым летел Уно, был темно-зеленого, почти синего цвета, он был диким и не жилым. Чувствуя, что его, еще не до конца отдохнувшие крылья немеют, Уно решил немного передохнуть. Заметив небольшую поляну, он стал снижаться, стараясь не повредить чувствительные крылья о ветки и сучья. Вокруг царила полная тишина, лишь кое-где с ветвей осыпалась хвоя и, с едва слышным шелестом, падала на землю.
Уно присел под развесистым деревом, и прислонился спиной к его шершавому стволу. Дерево молчало, делая вид, что спит, да и Уно не очень-то хотелось разговаривать. Он развязал мешок, и достал сверток с едой. Леопард Мурок положил даже флягу с вином, что было как нельзя кстати. Сделав пару глотков, Уно закрыл глаза, и стал слушать тишину. Его крылья ныли, все тело налилось тяжестью – он уже давно так не уставал. "Золотые Озера еще очень далеко, – подумал Уно, – так далеко…" Ему вдруг ужасно захотелось услышать бесконечную болтовню Брамса или чтобы Конти свернулся теплым калачиком у него под боком. Он и сам не заметил, как успел привязаться к ним, ведь они были всем, что осталось от его жизни и дома…
– А вот и мы!
Уно вздрогнул и открыл глаза. Прямо на него пикировал Брамс, на спине у него сидел лисенок. Врезавшись в Уно, Брамс плюхнулся на траву, придавив собой Конти.
– Уф, насилу тебя догнали! – отдувался попугай, поднимаясь на ноги. – Быстро ты, однако, летаешь.
– Откуда вы взялись? – Уно удивился настолько, что его кожа стала приобретать желтоватый оттенок.
– Как это откуда? Мы за тобой летели, разве ты не рад нас видеть?
– Ну, я даже не знаю…
Конти подошел к Уно и прижался к нему, заглядывая в глаза.
– Да, я рад, – сдался Уно, – я очень рад вам, я скучал.
– Правда? – обрадовался Брамс. – Как хорошо! А то мы волновались, что ты нас обратно отправишь! Слушай, этот малыш не такой уж и малыш, каким кажется. Знал бы ты, какой он тяжелый! Я просто надорвался, пока дотащил его!
Слушая трескотню попугая, Уно чувствовал, как тоска отступает и на душе становится значительно легче. Теперь он больше не чувствовал себя таким одиноким, а лесная тишина не была настолько оглушительной.
– Ребята, вы проголодались?
– А как ты думаешь? Я так намахался крыльями, что теперь могу съесть что угодно и сколько угодно.
– Ну, на это можешь особо не рассчитывать. Немного перекусим и в путь.
Он расстелил на траве ткань, разложил еду. Конти и Брамс тут же набросились на угощение, а Уно наблюдал за ними, потягивая вино.
– Знаешь, Уно, – говорил попугай, быстро заглатывая куски пирога, – я так рад, что ты не турнул нас обратно, так рад. Чтобы мы делали среди чужих? Ведь это и наше дело тоже, не один ты потерял всех, кто тебе близок, мы тоже, поэтому и нам необходимо отомстить Таггеррам, мы тоже хотим приложиться к этому делу, правда, Конти?
– Правда, – малыш сидел, вытянувшись в струнку и выглядел очень сосредоточенным. – У меня было еще два брата, сестра, а еще бабушка…
Уно вздохнул и погладил малыша.
– Мне не нужна чужая семья, – продолжил лисенок, – мне нужен ты и Брамс, больше никто. Вы теперь моя семья.
– Ну что ж, значит, так тому и быть, – кивнул Уно. – Конечно, не могу сказать точно, кто из нас с Брамсом будет тебе мамой, а кто папой, но точно знаю, что мы тебя не оставим.
– Честно? – ожил Конти. – Правда, правда? Поклянитесь!
– Клянусь, – сказал Уно, и посмотрел на Брамса.
Попугай пытался проглотить слишком большой кусок пирога, это у него никак не получалось, а выплюнуть было уже поздно. Уно покачал головой и хлопнул попугая по спине. Тот издал странный звук и наконец-то избавился от куска.
– Брамс, ну почему с тобой все время что-нибудь случается? – усмехнулся Уно.
– Не знаю, – откашлялся попугай. – Но в целом я собой доволен. Так, на чем это мы остановились?
– На том, что Конти попросил поклясться в том, что мы его не бросим. Я уже поклялся.
– Значит теперь моя очередь, я правильно понял?
– Именно.
– Хорошо, – попугай встал в важную позу и торжественно произнес: – Мой юный друг, я обещаю, что не оставлю тебя, поделюсь своим жизненным опытом, воспитаю в духе любви ко всем пернатым и вообще, на меня ты всегда сможешь рассчитывать в трудной ситуации.
– Спасибо, – расчувствовался Конти. – Я вас так люблю!
– Вот и отлично, – улыбнулся Уно. – Теперь, когда все в порядке и все сыты, мы можем лететь дальше.
– Надеюсь, Конти ты берешь на себя? – поинтересовался Брамс. – Спина у меня уже не… как бы это сказать? Ну, не ездоспособная, вот.
– Конечно, но на этот раз тебе, малыш, придется лететь в заплечном мешке. Я устрою тебе уютное гнездо из одежды, тебе будет удобно.
– Только не съешь случайно все наши припасы, – сказал Брамс.
– Ничего я не съем, – заверил Конти, – я не прожорливый.
Уно устроил его поудобнее и, надев сумку на спину, взмыл в небо. Следом поспешил ни на минуту не умолкающий Брамс:
– Только лети не очень быстро, – просил он, – а то крылышки мои маленькие, слабенькие откажут и я упаду, разобьюсь…
– Брамс, заткнись, в конце концов! – не выдержал Уно. – Как ты только не устаешь болтать без перерыва?
– Я люблю общаться, разве это плохо?
– Утомительно слегка, – Уно прищурился, вглядываясь в горизонты.
– Что такое? – сразу же забеспокоился попугай. – Что ты там увидел? Там опасность, да? Полчища Таггерров, да? Отвечай, чего ты молчишь!
– Гроза идет, – ответил Уно.
– Что?! – завопил Попугай. – Опять дождь?! Нет, уж лучше Таггерры, они-то, по крайней мере, сухие!
– Прекрати говорить глупости, может тучи стороной пройдут, но на всякий случай надо присмотреть убежище.
– Значит, идем на снижение?
– Да.
Складывая крылья, Уно устремился к земле, а Брамс, вцепившись лапами в мешок на спине Уно, сделал вид, что продолжает полет. Они опустились на небольшую плешь среди деревьев и осмотрелись. Небо заволакивала пелена темно-серых туч, погода быстро портилась и вместе с нею портилось настроение Брамса – он видел, что дождя точно не избежать.
– Ну, что это такое? – ворчал он. – Что происходит, в конце концов? Я еще не успел как следует просохнуть после одних ливней, как начинаются другие! Нет, это не жизнь!
– Извини, но здесь я тебе ничем не могу помочь. – Уно оглядывался по сторонам в поисках какого-нибудь подходящего места. Его взгляд остановился на большом холме среди деревьев, его вход занавешивали длинные седые мхи.
– Кажется, то, что надо, – Уно поправил мешок, из которого высовывался Конти. – Здесь мы и переждем дождь.
– Но, там, наверное, кто-то живет, – Брамс осторожно заглянул внутрь холма. – Ничего не видно. Эй! Есть тут кто-нибудь?
– Кажется, никого. Может, войдем?
Уно пожал плечами и, пригнувшись, вошел внутрь. Пещера оказалась довольно просторной.
– Да, здесь явно кто-то живет, – сказал Брамс, – вон, смотрите, какие-то тряпки, посуда…
– И кости, – вздохнул Лисенок, – вон, в углу, много костей.
– Действительно, – насторожился Брамс, – и как-то здесь уж очень грязно…
– Ничего страшного, надо же где-то переждать дождь.
– Да, но как тут воняет!
– Брамс, выходи на свежий воздух и сиди там. Я больше не собираюсь мокнуть, с меня хватит.
– Мне, вообще-то, тоже не очень хочется, – Брамс прошелся по пещере, заглядывая повсюду. – Ну, что, давайте располагаться? Нет, ну как же тут все-таки воняет!
– Да, запашок не ахти.
Уно снял со спины мешок и поставил на пол. Конти тут же выпрыгнул и потянулся, разминая затекшие лапки, а Уно принялся вытаскивать из пещеры рваные старые тряпки и вытряхивать их.
– Да, ты прав, надо тут немного прибрать, – подбадривал его Попугай, – а то такой свинарник, просто жуть.
– А ты не хочешь мне помочь?
– Нет, что ты, совершенно не хочу.
– Я так и знал. – Уно расстелил тряпки на полу. – Пожалуй, кости стоит выбросить.
– Думаешь? – Попугай с сомнением посмотрел на кучу костей в углу. – Вдруг они нужны хозяину и он рассердится?
– Кажется, здесь есть еще одна комната, – откуда-то из темноты раздался голосок Конти. – Идите сюда.
Уно с Брамсом действительно обнаружили проход во вторую пещеру.
– Ничего не видно, – Брамс пристально вглядывался в темноту. – Уно, ты что-нибудь видишь?
– Нет, но сейчас это поправим.
Он набрал полную грудь воздуха и стал медленно выдыхать. Глаза Уно вдруг засветились бледно-фиолетовым светом. Он еще раз вдохнул-выдохнул и свет усилился.
– Ух, ты, как ты это делаешь? – восхитился Попугай, подлетая к нему, и размахивая клювом в миллиметре от его глаз. – Как это у тебя получается?
– Отойди! – отмахнулся Уно.
– Слушай, а ярче ты можешь?
– Смотрите! – воскликнул Конти. – Смотрите, что тут есть!
– Что такое? – Брамс обернулся и, немного не рассчитав, отлетел к стене. Ударившись, он шлепнулся на пол, и заголосил: – А-а-а-а! Я убился на смерть! А-а-а-а! Помогите, я умираю!
– Брамс, заткнись и иди сюда.
– А что там такое? – переваливаясь с лапы на лапу, попугай поспешно заковылял к Уно.
– А вот что.
Уно еще раз вдохнул и выдохнул спертый зловонный воздух, и все подземелье озарилось бледно-фиолетовым сиянием. Помещение оказалось гораздо больше, чем первое, а на полу повсюду валялись черепа и кости. Попугай громко хрюкнул, и заторопился на выход.
– Конти, мы уходим отсюда, – сказал Уно, беря лисенка на руки, – переждем дождь где-нибудь под деревом.
– Я согласен, – прошептал лисенок, испуганно озираясь по сторонам.
– Ребята, кажется там кто-то есть, – просипел Попугай, теряя от ужаса голос. – Уно, я боюсь!
– Тише ты, – Уно присмотрелся.
В глубине первой пещеры, закрывая собою выход, кто-то стоял. В темноте горело два красных глаза и раздавалось тяжелое хриплое дыхание.
– Уно! – простонал Попугай. – Уно, я сейчас умру от разрыва сердца!
– Извините, что вторглись к Вам в дом, – как можно дружелюбнее произнес Уно. – Мы не знали, что здесь кто-то живет и решили переждать здесь дождь, но мы немедленно уйдем, если Вы не против…
– Зачем же? – хрипло произнес некто. – Я гостям всегда рад.
– Нет, мы пожалуй пойдем, – залопотал Брамс, – что-то мы уже засиделись, загостевались, пойдемте, ребята…
– Лучше не двигайтесь! – прорычал незнакомец. – Давно уже еда ко мне сама не приходила!
– Кажется дело принимает серьезный оборот, – пробормотал Попугай. – Значит так, ребята, будем его брать. Ты, Уно, заходи справа, Конти, заходи слева, а я… а я… а я вас здесь подожду!
– Давайте лучше разойдемся по хорошему, – спокойно сказал Уно. – Мы не желаем Вам зла, будет лучше если мы уйдем и забудем этот неприятный момент.
Уно поставил Конти на пол, и малыш немедленно отбежал в сторону. Незнакомец громко расхохотался. По звуку когтей, царапающих пол, Уно понял, что он готовится к прыжку. Уно попытался определить, кто это, какого размера, и как с ним бороться. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул воздух. Уно кожей чувствовал напряжение Охотника, готового прыгнуть на Добычу…
Наконец у Брамса не выдержали нервы. С громким криком: "Зашибу!!!" он полетел вперед, и что есть силы долбанул клювом промеж красных огоньков. Незнакомец зарычал и прыгнул. В тесной пещере трудно было увернуться, но Уно все-таки сумел отскочить в сторону и мощный удар когтистых лап не обрушился на него с полной силой, а лишь задел обжигающими царапинами.
– Унчик, миленький, ты жив?! – голосил обезумевший от страха Попугай, стараясь хоть что-то рассмотреть в потемках. – Родненький, скажи хоть что-нибудь!
Не получив ответа, он с криком:
– Убил кормильца, сволочь! – полетел к копошащейся в темноте туше, вцепился когтями в косматую голову и принялся долбить клювом куда попало.
Незнакомец заметался, стараясь избавиться от назойливой птицы. За это время Уно оправился от боли в крыле и сосредоточился. Через пару секунд он почувствовал давление в висках. Оно усиливалось, перерастая в боль, боль собиралась, копилась, скручивалась в комок… Уно подтягивал этот комок, стараясь поместить его в точку меж глаз, но комок, то и дело ускользал. Уно мысленно просил непрерывно вопящего Брамса продержаться еще немного… Наконец комок боли встал куда следует, и Уно, закрыв глаза, резко выдохнул. Ярко-красный луч ударил незнакомца, его подбросило в воздух, он упал навзничь и замер без движения. Воцарилась тишина.
– Уже все, да? – тихо спросил Конти, выбираясь из-под костей. – Все закончилось?
Уно молча кивнул. Его голова кружилась, перед глазами все плыло. Чувствуя неимоверную слабость и боль в левом крыле, он подошел к трупу. Это оказался огромный рыжий лев.
– Брамс! – Уно медленно обошел вокруг льва. – Брамс, ты где?
– С ним что-то случилось, да? – подбежал малыш Конти. – Эта зверюга зашибла нашего Брамса?
– Не знаю, – Уно едва справлялся с приступами слабости и головокружения. – Надо каким-то образом приподнять льва, и посмотреть, там ли он.
– Я помогу!
– Спасибо, но я попробую сам. Отойди немного в сторону, чтобы тебя не ударило какой-нибудь лапой этого монстра. Брамс! Брамс, если ты меня слышишь, скажи хоть что-нибудь!
– А-а-а-а… – раздался еле слышный стон, и Уно с Конти немедленно бросились на звук.
– Я умираю, – шептал попугай, закатив глаза, – этот зверь раздавил меня как муху! Ах, как коротка была моя жизнь! Я уже слышу, как смерть стучит костлявой ногой в двери! Какая тяжесть давит грудь, густая пелена застилает взор… Друзья, подойдите ближе, я хочу попрощаться с вами, хочу сказать последнюю волю…
– Еще успеешь, – усмехнулся Уно. – Открой глаза, Брамсик, тебя придавило хвостом!
– Чем? – удивился попугай.
– Хвостом! – засмеялся Конти. – Самой кисточкой!
– Не может быть! – Попугай приподнял голову, и огляделся. – Да, действительно хвост… Но, вы бы знали, какой он огромный и тяжелый! Особенно, когда еще с размаху!