Кормушка наполнилась с глухим стуком, оборотень подскочил к ней и с довольным урчанием погрузил клыки в сырое мясо. Он был невероятно голоден, уже двое суток ничего не ел, но… аппетит неожиданно быстро иссяк, и зверь встал над кормушкой, без особого интереса теребя зубами еду. Потом облизал усы и снова подошел к решетке.
– У-у-у! – уши настороженно шевельнулись, уловив лишь отголоски эха.
* * *
В отведенной ведьмам комнате царила полутьма, только слабо подрагивал огонек в зажженном светильнике. Бабушка Айза протерла глаза и села, не понимая, почему тревожный сон продолжается и наяву. В окна стучал ветер, а по коридорам замка, поднимаясь откуда-то из-под земли, разносился тоскливый вой.
– Что это?
Ведьмочка тоже проснулась и сразу вскочила, прислушиваясь.
– Арсен! Неужели он до сих пор голоден?
– Райн сказал, что распорядился его покормить.
– Я проверю.
Девушка сунула ноги в свои поношенные туфли, накинула халат и вышла прежде, чем бабушка успела ее остановить.
Полы халата путались под ногами – его нашли в одном из хозяйских сундуков среди мужской одежды. Девушка недолго вспоминала дорогу вниз, и, наконец, вышла на лестницу, ведущую в подземелье.
Вой сразу стих. Оборотень ждал ее у решетки, но, едва увидев ведьму, отвернулся и улегся хвостом к двери.
– Ты что, обиделся?
Пальцы ведьмы коснулись прохладных прутьев.
– Арсен?
На имя зверь не отреагировал, но, развернув треугольные уши, слушал Зарин голос. Девушка посмотрела на неопустошенную кормушку, и улыбнулась, искренне удивляясь, как совсем недавно могла бояться этого существа, которое от огорчения, что о нем забыли, даже потеряло аппетит.
– Прости, мы с бабушкой были очень заняты, я не смогла прийти днем, а вечером… устала и сразу пошла спать. Ну, не обижайся, пожалуйста!
Зверь повернул голову, красные глаза блеснули в полумраке.
– Я не смогу с тобой остаться, но буду приходить, обещаю. Часто-часто, ты даже не успеешь соскучиться. Ну, иди сюда, иди…
Заре пришлось уговаривать его подойти, но недолго. Решив, что можно наконец принять извинения и забыть обиду, оборотень приблизился и просунул нос между прутьев. Ведьмочкина ладошка тут же коснулась шелковистой шерстки, пробралась дальше, к ушкам, и зверь, млея от удовольствия, закрыл глаза.
Несколько дней прошли в кропотливой разборке и изучении всего, что помощники Илиона оставили в лаборатории. Девушка повсюду искала резную деревянную шкатулку, в которой находились пряди волос всех превращенных людей, в том числе и Арсена, но поиски эти не увенчались успехом. В конце концов его светлейшество Райн решил, что пора покидать замок, хотя многое оставалось неясным, а маги, которые могли бы пролить свет на эти загадки, находились в бегах.
Вечером пятого дня в круглом зале, освещенном светильниками с магическим огнем, собрали совет. Один из Высших, прибывший вместе с Райном, вкратце сообщил ситуацию: в лаборатории замка найдено большое количество препаратов, изготовленных, в основном, на основе слюны и крови оборотня, но ни один из них не может превратить сгрудившихся в замковом дворике тварей обратно в людей.
– Поэтому у нас нет другого выхода, как умертвить всех оборотней, дабы избежать распространения заразы, – заключил докладчик. Райн медленно кивнул, выражая согласие, а обе ведьмы вскочили.
– Умертвить? – громко переспросила Зара.
– Это ж люди, живые люди, как можно?… – бабушка Айза от возмущения едва подбирала слова.
– Вы хотя бы понимаете, что говорите? – Эльзара гневно сверлила взглядом докладчика, потом медленно повернулась к Райну. – Десять человек! Которые, между прочим, попали в беду по вашей вине! Если б вы не лишили Арсена магической силы, никто не смог бы превратить его в зверя насильно, и не было бы всего этого! А теперь вы говорите – умертвить? Вот так просто, словно речь идет о том, чтобы выбросить мусор?
Кое-кто из магов смущенно опустил глаза – последние слова молодой ведьмы попали в цель. Не секрет ведь, что отношение к простым людям среди привилегированного сословия всегда оставалось крайне пренебрежительным, и многие действительно не видели зла в том, чтобы избавиться от озверевших подопытных Илиона самым простым и нехлопотным способом.
– Помолчала бы ты, ведьма, – подал голос один из сидящих у стола, но его светлейшество Райн бросил строгий взгляд в сторону говорившего.
– Мы не сможем вернуть им человеческий облик, – сказал Высший. – А кто займется их содержанием здесь? И ведь остается вероятность, что оборотни вырвутся на свободу, а тогда… вы сами понимаете.
– Но ведь вы даже не пытаетесь ничего сделать! – возразила девушка.
– Верно, – поддакнула старушка. – К тому же попытаться можно. Если только разыскать родственников этих несчастных… Может, у них получится вернуть оборотням человеческую память? Всяко ведь может случиться…
Идея о поисках родственников жертв колдовства магов отнюдь не вдохновила.
– Вот именно. Случиться может все, что угодно, – его светлейшество Райн откинулся на широкую спинку кресла. – Твари агрессивны, родственники не смогут с ними справиться, да и вряд ли захотят утруждать себя и подвергать опасности семью. К тому же, как я помню, Эльзаре удалось укротить оборотня с помощью пряди волос, но в замке осталась лишь коса Арсена, так что средства влияния на остальных у нас нет.
– Не страшно, – старушка пожала плечами. – У родственников наверняка сохранилась ношеная одежда. Можно использовать и ее. Это средство слабее, но тоже действует. А если у кого-то из этих десятерых есть дети, то… родная кровь также может освежить память. Естественно, ее хватит и капли.
– Ведьмины штучки, – недовольно пробормотал кто-то, и бабушка Айза резко обернулась, строго нахмурившись.
– Маловероятно, что нам удастся установить даже личности этих людей, не говоря уже о поисках родни, – Райн обвел суровым взглядом собравшихся, хотя обращался преимущественно к ведьмам. – Но мы попытаемся и, если удастся, воспользуемся предложенным вами… методом. Однако обещать я ничего не могу. В данном случае наши возможности весьма и весьма ограничены. Поэтому, если установить личности и связаться с родней этих людей не удастся в ближайшее время, то все до одного оборотни подлежат умерщвлению.
Это было окончательное решение, и ведьмы поняли, что дальнейший спор бесполезен.
– Хорошо, что хотя бы Арсена мы можем забрать, – пробормотала старушка.
Высший нахмурился.
– Об этом мы с вами не говорили.
– А что тут говорить? Все и так ясно, – бабушка Айза беспокойно теребила пальцами край платка. – Мы с Зарочкой забираем его с собой. Поживет пока у нас, а там, глядишь, потихоньку и вспомнит себя.
– Но ведь вы ему не родственники! – возразил маг.
– Как так – не родственники? – лицо старушки вытянулось в притворном удивлении. – Я его бабка двоюродная, с детства нянчила, покуда с острова в здешний лес не переселилась. Так что мы с Зарочкой самые что ни на есть родственники!
Маги долго и недоверчиво переглядывались, но решили подождать с возражениями, пока не выскажется глава Совета Высших.
– Что ж, забирайте, – после недолгого раздумья согласился Райн. – Но у меня есть несколько условий, которые вы обязаны будете выполнять при содержании оборотня. Во-первых, он должен находиться под постоянным наблюдением и ни в коем случае не видеть других людей, кроме вас. Во-вторых, будет сидеть на цепи. Она длинная, на тридцать шагов, легкая, но очень прочная, заколдована так, что гасит силу оборотня, и он не сможет вырваться, даже если второй конец цепи держать в руке. И, в-третьих, кто-нибудь из нас будет каждую неделю проверять его состояние. Если он и дальше будет проявлять агрессию по отношению к людям, то ваша миссия по возвращению ему человеческого облика и сознания будет считаться неудавшейся.
Ведьмы переглянулись, прекрасно понимая, что означают эти слова.
– Даже сторожевая собака при виде чужих людей рычит и пытается напасть, – негромко произнесла Зара. – Чего же вы хотите от оборотня, посаженного на цепь?
– Я все сказал, – Райн поднялся, и остальные маги последовали его примеру. – Сегодня советую всем закончить свои дела и собрать вещи. Завтра утром все входы в замок будут запечатаны, как и выходы из него. Здесь останутся только охрана и оборотни.
– Подождите! – возглас Эльзары остановил Верховного, когда тот уже собирался выйти. – Я считаю, что нам с бабушкой полагается некоторое вознаграждение. Все-таки, если б не мы, то эти мерзавцы действительно создали бы целую армию оборотней у вас под боком.
Маг смерил девушку взглядом и согласно кивнул. Едва он вышел, Зара позволила себе перевести дыхание и улыбнулась с явным облегчением.
– Ну зачем, Зарочка? – бабушка недоуменно воззрилась на молодую ведьму. – Зачем тебе их деньги?
– Надо же как-то кормить нашего троглодита, – пожала плечами девушка.
– Что, соскучился? – Зара присела возле решетки, привычно погладив просунутый между прутьев любопытный нос. – Скучно тебе здесь одному, да? Ну ничего, завтра мы тебя отсюда заберем…
Ранним утром все маги собрались у ворот. Райн передал бабушке Айзе косу, срезанную с головы Арсена. Старушка придирчиво осмотрела ее и покачала головой.
– Ты ведь отрезал себе прядь? Верно? – она заглянула в глаза Высшего и вздохнула. – Все вы, маги, одинаковые…
– На всякий случай, – ответил Райн, но старушка лишь передернула плечами, и, отвернувшись, пошла туда, где, выведенный на цепи из подвала оборотень скалился в сторону магов, пытаясь спрятать Эльзару за порванным крылом. Второй конец заколдованной цепи девушка пристегнула к руке, и зверь пока не заметил ее, хотя ошейник ему не понравился сразу. Однако маги не нравились ему намного сильнее, и потому все внимание оборотень переключил на них.
Когда вышли за ворота, он попытался взлететь, но тут же снова приземлился на задние лапы и с сожалением посмотрел на свое правое крыло.
– Ничего, это мы подлечим, – успокоила его старушка, а Эльзара подумала, что из-за цепи летать он все равно не сможет.
С ведьмами маги попрощались холодно, и какое-то время провожали взглядом удаляющуюся фигуру серого зверя, чинно шествующего следом за девушкой, то и дело пытаясь подсунуть ей под ладошку нос. Но подул ветер, развевая роскошные одежды магов, в лицо дохнуло осенней сыростью, а серые тучи на небе сгустились и вскоре заплакали дождем. Не желая мокнуть, маги запечатали замок и по очереди вошли в открытый Райном проход.
Глава 9
– Совсем нынче ведьмы распоясались, – леший сидел на земле, прихлебывая сладкий отвар из поданной бабушкой Айзой кружки. – То сами ходили, реже – людей водили, а теперь что творится? То маги, то оборотни! Чего еще от вас ждать?
Ругался он более для порядка – привык ворчать по любому поводу. Зверь на него почти не обратил внимания – посмотрел, зевнул сонно и, вытянув лапы, притворился, что уснул. Только настороженные уши его и выдавали.
– Намучаетесь с ним еще, а с магами так в особенности.
– Не бросать же в беде человека, верно? – старушка протянула руку, провела по серой шерсти. Оборотень позволял ей подобные жесты, хотя сам на ласку напрашивался только к Эльзаре. Правда, иногда он обижался на девушку из-за цепи и тогда подолгу отворачивал морду, старательно делая вид, что молодая ведьма его интересует не больше пустого места.
– Долго ему придется вспоминать, – леший протянул бабушке Айзе опустевшую кружку. – Да и маги не оставят вас в покое. Не доверяю я им, подлое это племя.
– И у меня им доверия нет, – старушка вздохнула. – Ну да ладно, придумаем что-нибудь, а только Арсена им больше не отдадим.
Леший усмехнулся.
– Спасибо за угощение, только меня уж дела лесные заждались. Много нынче работы – осень…
* * *
Сидеть на цепи возле ведьминого домика оборотню не хотелось. Он долго рвался, и если б цепь не была заколдована, вероятно, вырвал бы опору навеса, к которой ее пристегнули. А еще он жаловался Заре: тыкался носом в колени, тихо поскуливая, но по ночам больше не выл. Ведьмочка долго успокаивала его, уговаривала, и, в конце концов, оборотень сдался. Теперь он жил возле избушки, прячась от частых дождей под небольшой навес, а по вечерам долго смотрел прищуренными рубиновыми глазами, как колышутся в траве неоцветающие звезды. Обе ведьмы старались больше времени проводить с ним, разговаривали и давали нюхать вещи, которые были знакомы Арсену. А поутру Эльзара поила его травяным отваром, над которым они с бабушкой колдовали иногда и по пол-ночи.
Крыло оборотня благодаря ведьминым мазям заживало быстро, и скоро зверь смог подниматься в воздух. Он часто взлетал, кружился над полянкой – невысоко, насколько хватало цепи, и спускался явно недовольный, обиженный тем, что ему не дают насладиться свободным полетом.
Маги, как и обещал Высший, приходили через каждые семь дней, и зверь встречал их всех одинаково – вздыбив шерсть на загривке, оскалившись, распустив широкие крылья. Когда, по прошествии месяца, к ведьмам явился сам Райн, оборотень бросился на него, но в прыжке, ударившись о невидимый щит, свалился в траву.
– Никакого результата, – покачал головой маг. – Этот зверь по-прежнему агрессивен.
– Вообще-то у него есть имя, – негромко напомнила девушка. – К тому же у Арсена-человека есть причины вас ненавидеть. Может быть, такое поведение – именно свидетельство постепенного возвращения памяти?
Ее заявление маг предпочел проигнорировать и обратился к старшей ведьме.
– Сколько вам нужно времени?
– Не меньше трех месяцев, – ответила старушка, предусмотрительно назвав срок с запасом.
– Это много. Еще два месяца – не больше. И то – если не будет ухудшений.
В следующий раз в качестве проверяющего пришла Лиона, и Эльзара решила, что Высший специально подстроил Арсену такую подлость. Но оборотень не стал на нее бросаться – настороженно рычал из-под своего навеса.
Госпожа Лиона явно была недовольна тем, что ей пришлось ради поручения его светлейшества Райна забраться в такую глушь. Женщина разглядывала серого зверя со смесью любопытства и брезгливости. Она ушла, так не сказав хозяйкам домика ни слова, даже не потрудившись кивнуть в знак приветствия или на прощанье.
Когда фигура Лионы исчезла в открывшемся на опушке проходе, бабушка Айза подошла к оборотню и сочувственно потрепала его за холку.
– Вот дурак так дурак! Это ж надо было влюбиться в такую… такую…
Зверь громко вздохнул, выражая свое полное с ней согласие.
Прошел еще месяц. На улице стало по-настоящему холодно, и часто порывался идти снег. Белые крупинки не долетали до земли – таяли, а трава, цветущая звездами, по-прежнему зеленела вокруг избушки, не взирая на ночные морозы и налет серебристого инея по утрам.
Деньги, вытребованные у его светлейшества, подходили к концу, и потому с каждым днем пищи оборотень получал все меньше. Старушка качала головой, глядя на похудевшего зверя, и все чаще пыталась успокоить себя и Зару:
– Уже немного осталось. Совсем-совсем чуток. Вот продержимся до следующего полнолуния…
Луна прибывала, ведьмы готовились, варили зелье из сушеных трав, читали наговоры на полностью почерневшую Арсенову косу и часто не высыпались ночами. Последние дни оборотень жил впроголодь. Ничего, кроме сырого мяса, он есть по-прежнему не желал, и держался в основном на травяных настоях, которые Зара все же уговаривала его выпить. Он исхудал и ослаб, а потому все реже вылезал из-под навеса, безучастным взглядом следя за танцем снежинок. Иногда он высовывал голову и пытался поймать белые хлопья на язык. Ведьмы с тяжелым сердцем наблюдали за ним, с трудом успокаивая себя тем, что осталось всего пару дней…
До наступления ночи во дворе расчистили от снега небольшой пятачок. Ночь обещала быть ясной, и с закатом солнца в светлом еще небе начали появляться, одна за другой, звезды. Постепенно их становилось все больше, огоньки складывались в созвездия, а вынырнувшие из-под снега цветы таинственно поблескивали, немного уступая в яркости своим небесным близнецам.
Когда стемнело, Эльзара расстелила одеяло на расчищенной площадке и позвала туда оборотня. Он послушно подошел и лег. Ослабевший от голода, зверь недолго наблюдал за действиями хозяек и быстро уснул. Эльзара расстегнула ошейник, осторожно сняла его с мохнатой шеи и брезгливо отбросила подальше вместе с цепью.
Ведьмы сели поверх сложенных одеял напротив спящего монстра. Приближалась полночь, вынув заранее приготовленные сухие палочки, Эльзара долго терла их, и вскоре трут задымился, а потом показался маленький ярко-рыжий лепесток пламени. Он вздрогнул и потянулся вверх, следуя за ведьмиными ладонями, пока не вырос над поляной красивым цветком, похожим на большую звезду. Его листья и лепестки извивались, словно игрались с ветром, не замирая ни на мгновение. Старшая ведьма посмотрела на небо и, убедившись, что время пришло, развязала полотняный мешочек и вынула косу.
Пламя сразу охватило волос, без треска, без шипения, опутав золотистыми нитями, обняв и спрятав в себе. Коса не горела, а словно растворялась, огонь поднимался все выше, и очертания зверя за ним расплывались, становясь нечеткими. Вскоре за высоким пламенем оборотня и вовсе не стало видно.
Ветер отрусил налипший снег с деревьев, качнул цветущую на поляне траву. Огонь вздрогнул и погас, в один миг уступив ночной тьме. Зверь по-прежнему неподвижно лежал на одеяле темной тушей, его бока медленно поднимались и опускались.
Эльзара наклонилась, обжигая ладони, зачерпнула с земли горсть пепла и дунула.
Пепел вспыхнул в воздухе и мелкими серебряными искрами замер, образуя туманную завесу, а потом стал медленно оседать, укрывая под собой тело спящего зверя. Ведьмы смотрели, как очертания оборотня медленно-медленно уменьшаются. Пепел погас, и стало видно, что на расстеленном одеяле лежит человек лицом вниз. Смуглое тело исхудало настолько, что можно сосчитать ребра, а в черных, как смоль, волосах переливаются серебристые хлопья остывающего пепла.
Зара с бабушкой не сразу поверили собственным глазам, но оцепенение прошло быстро. Эльзара встала, подняла сложенное одеяло и, развернув, накрыла спящего. А потом опустилась на колени рядом с ним, заглядывая в лицо.
– Это он, – девушка вздохнула, а старушка тихонько засмеялась, прогоняя беспокойство.
– Конечно он, а кто ж еще?
– Только он не просыпается…
– Да, он слишком долго спал в зверином теле. Ну что ж, одно дело мы с тобой сделали, а теперь давай-ка перетащим его в дом.
Сказать было куда легче, чем сделать – бывший правитель Славена-града даже в таком состоянии оказался тяжеловат для двух ведьм. Но им все же удалось кое-как втащить его в дом и уложить на широкую лавку, перевернув на спину.
– Приподними-ка его, я сейчас подушку принесу, – и бабушка Айза заспешила к сложенной на припечке постели.