Он подскочил со стула, подошел к Шото и требовательно протянул руку, щелкнув пальцами:
- Быстро, а то прибью! Ну?! Где он?
Шото, не поднимая головы, сунул руку назад под рубашку и вынул из-за ремня маленький импульсный пистолет. Стерко выдернул его из руки Шото и злобно спросил:
- Зачем? Зачем ты опять?… Я уже устал тебе говорить!
- Я боюсь, - тихо проговорил сын.
Удивление взяло верх над раздражением, и Стерко переспросил:
- Боишься? Чего?
После страстных обвинений на кухне задавленное признание Шото несказанно изумило Стерко.
Паренек поднял на отца полные неожиданных слез глаза и произнес жалобно:
- Ты так надолго уходишь, и мне страшно, Стерко… Тебя нет, Зого скандалит… Мне бывает очень страшно!!!
- Как бы страшно тебе ни было, ты и пальцем не должен касаться моего пистолета! - чуть ли не по слогам произнес Стерко. - Это не игрушка!
- Я умею им пользоваться! Ты же сам меня учил!
- Я учил тебя не для того, чтобы ты брал его поиграть! Его не должны видеть даже случайные глаза! А что если кто-нибудь заметит, что это потусторонняя вещь?… - начал Стерко, но взглянул на часы и понял, что пора уходить. - Впрочем неважно. Пока ты еще несовершеннолетний, я буду решать, что тебе можно, а чего нельзя…
Стерко решительно запахнул куртку и пошел к двери.
- Куда ты?
- Надо. Меня ждут, - бросил Стерко, не оборачиваясь.
- Ты вернешься сегодня? - с надеждой спросил Шото.
- Н-не знаю, - неуверенно отозвался Стерко. - Наверное. Но в общем, лучше меня не жди.
Ответом ему был грохот. Стерко обернулся и увидел, как Шото, не вынимая рук из карманов, с размаху колотит ногой по закрытой двери кладовки.
- Эй! - окликнул Стерко, но Шото не останавливался.
Ругнувшись, Стерко рванулся к сыну, схватил его за плечи и встряхнул:
- Спятил, да?!! Прекрати сейчас же!
Поскольку Шото не прекращал, Стерко с размаху ударил его по щеке. Шото вырвался и отвернулся.
- Ты напугаешь Зого! - пробормотал Стерко. Его ладонь горела от удара, а Шото, все так же держа руки в карманах, терся щекой о плечо.
- Его что пугай, что не пугай… - злобно ответил Шото. - Он смирный, пока ты дома, а потом я от него на стенку лезу…
- Ерунду ты говоришь! - недоверчиво отмахнулся Стерко. - Он же совершенно безобиден…
- Да?! - в голосе Шото опять появились слезы. - А это по-твоему что?
Шото вытащил руки из карманов и сунул их Стерко. На запястьях горели борозды свежих царапин, а на левом предплечье вспухли полукружьем следы зубов. Стерко невольно вздрогнул:
- Не может быть!
- Не может? - взвизгнул Шото. - Не может? Значит, это я сам себя покусал? И это тоже я сам, да?!..
Шото распахнул рубашку. На левом боку красовался кровоподтек.
- Мне это надоело, Стерко! Я устал! Устал! - закричал Шото, размазывая по щекам слезы. - Я больше не могу! Тебя вечно нет, а я больше не могу с ним один!
Стерко глянул на часы. На встречу он уже опаздывал. Можно было нагнать, только немедленно оставив рыдающего Шото.
- Шото, я тебе обещаю, что я ухожу ненадолго и в последний раз, - быстро проговорил Стерко. - Потом я возьму отпуск на работе, и мы побудем вместе.
- Ты никогда не держишь слова! - отмахнулся Шото.
Стерко некогда было спорить. Он пожал плечами и пошел к двери, стараясь не слушать, как Шото плачет, прижавшись к стенке.
- Хоть простись с ним, а то он почувствует, что тебя нет, и ему опять будет плохо… - проговорил Шото, когда Стерко уже взялся за ручку двери.
- Мне некогда, - раздраженно сказал Стерко.
Времени совсем не оставалось. А там Лэри…
Но тут же Стерко вдруг посетило странное безразличие. Он уже все равно опоздал. Если он приедет на десять минут позже, Лэри будет вынужден с этим смириться. В конце концов, это Стерко ему понадобился, а не наоборот.
Синяки и укусы на теле Шото изумили Стерко. Он был удивлен и этими повреждениями, и своей ненаблюдательностью.
Никогда раньше скандалы Зого не приводили к таким травмам. Что же случилось? Стерко смутно догадывался, в чем дело. Дети взрослели. И хотя Зого и оставался угрюмым волчонком, физиологически он становился зрелым хаварром. И его подавленное сознание не знало, что ему делать с новыми ощущениями, тревожащими и беспокойно болезненными…
Стерко решительно развернулся от двери и быстро прошел в комнату Зого.
В большой светлой комнате не было ничего. Только толстый пушистый палас от стены до стены. Пол был забросан перемешанными фигурками от огромной мозаики puzzle. Зого сидел, скрестив перед собой поджатые ноги и оцепенело смотрел на маленький кусочек мозаики, выложенный перед ним. Кое-где что-то просматривалось, но в основном фрагменты были соединены кое-как, видимо больной выкладывал их совершенно машинально.
На звук шагов брата Зого даже не пошевелился. Стерко сел на пол рядом с ним и положил руку ему на плечо.
- С добрым утром… Ну, как успехи? О, уже кое-что сложил? Молодец, малыш… Старайся, у тебя все получится…
Братишка угрюмо взглянул на Стерко и процедил сквозь зубы:
- Трудно.
Стерко сжал плечо Зого и улыбнулся с готовностью:
- Конечно, трудно. Но это интересно и очень полезно…
Зого тоже улыбнулся, криво и неуверенно, и повел рукой:
- Помоги мне.
Стерко растерялся. Заниматься ерундой у него не было ни времени, ни желания.
- Сам пробуй, не торопись, у тебя получится, - пробормотал Стерко.
Зого помрачнел. Он отвернулся от Стерко, нахмурив брови, долго смотрел в пол, потом взял ближайший к нему фрагмент мозаики и вставил его с краю, укрепив вниз картинкой.
- Не так, Зого! - спохватился Стерко, но Зого никак не отреагировал. Его взгляд стал угрожающе бессмысленным.
- Слушай, малыш… Шото на тебя жалуется. Довел ты его, видно. Зачем ты его обижаешь? Он старается, помогает тебе… А ты с ним дерешься. Нехорошо так вести себя с братом…
Зого снова повернулся к Стерко, на лице его отразились сосредоточенные попытки вникнуть в услышанное. Наконец, Зого немного виновато пожал плечами и склонил голову:
- Я не нарочно. Больно бывает… - он прижал ладонь к груди и доверчиво взглянул на Стерко. - Вот здесь больно…
Стерко вздохнул и покачал головой:
- Ты уж потерпи, малыш, я знаю, что с тобой происходит. Надо терпеть…
Темно-серые глаза взглянули на Стерко снова без всякого выражения.
Стерко замолчал, негодуя на самого себя. Ну что толку объясняться с несчастным больным ребенком?
- Мне надо уйти ненадолго. Ты веди себя хорошо, ладно? Слушайся Шото, я прошу тебя… Ну, пока!
Стерко погладил его по голове, встал и пошел к двери. За его спиной раздался резкий вскрик. Стерко обернулся. Размахивая руками, больной расшвыривал в разные стороны несчастную мозаику. Содрогнувшись, Стерко вышел в коридор.
- Ну что? - хмуро спросил Шото.
- Да ничего… - проронил Стерко, с шумом выдыхая воздух. - Все то же самое.
- Иногда мне кажется, что он все знает и понимает, и нарочно мучает меня…
- Не возводи напраслину на беднягу, - вздохнул Стерко.
- А это? - уточнил Шото, показывая прокушенную руку.
- Перестань! - разъярился Стерко. - Что ты от меня хочешь? Чего ты хочешь? Чтобы мы избавились от Зого?
Шото молчал.
- Ты же знаешь, что его болезнь неизлечима! И у нас есть только два выхода, Шото. Или мы будем ухаживать за ним бережно и терпеливо, как прежде, или нам придется его прикончить!
Шото вздрогнул, с ненавистью стрельнул глазами в сторону Стерко, поджал губы и, не говоря ни слова, повернулся к отцу спиной и прошел в комнату Зого.
Стерко перевел дух и бросился из дома. Все мыслимое и немыслимое время вышло.
Глава 3. Пустынный пляж
Стерко остановил машину на небольшой автостоянке. Летом в жаркие дни тут негде яблоку упасть, но сейчас осень была уже на носу. Пусто, безлюдно, промозгло. Одним словом, гадко. Гаже просто некуда. Точно так же, как на душе у Стерко.
Выбравшись из машины, Стерко постоял немного, разглядывая пляж. Дождливым утром это местечко способно было навеять тоску даже на патологического оптимиста, так что уж говорить о измученном хаварре, золотые денечки для которого закончились давным-давно.
Вжав голову в плечи, Стерко взглянул на затянутое тяжелыми тучами небо, ежась, поднял воротник куртки, сунул руки в карманы и неторопливо пошел к пляжу.
На скамье недалеко от воды сидел некто рыжеволосый в длинном темно-зеленом пальто. Стерко узнал бы, кто это, даже если бы не было этого ночного звонка. Эту прямую худощавую фигуру он узнал бы из сотни, из тысячи, из миллиона…
Стерко пошел по мокрому песку, поросшему редкими кустиками какой-то пожухлой травки. По мере того, как он приближался к скамье, сердце его билось все чаще и как-то все больнее и больнее. У Стерко даже зашевелилось этакое малодушное желание повернуться и уйти прочь.
- Здравствуй, Лэри! - произнес Стерко, останавливаясь за спиной у сидящего.
- Ты опоздал, - глухо сказал рыжеволосый. Как-то равнодушно сказал, и в то же время Стерко ощутил расплескавшуюся вокруг горечь.
Лэри обернулся и взглянул Стерко в лицо. Стерко сжался.
- Садись рядом, я не кусаюсь, - равнодушно проговорил Лэри и, отвернувшись, снова стал смотреть на вздрагивающую под ветром водную поверхность…
Стерко присел. Как давно он не был так близко от Лэри. Шесть лет. Всю жизнь. Вечность.
- Ты плохо выглядишь, - заметил Лэри, наклонился и набрал в ладонь почти белого песка.
Да, Стерко выглядел плохо. А иначе и не может выглядеть существо, столько лет проведшее в добровольном изгнании. Стерко и сам ужасался, когда случалось взглядывать в зеркало. Он знал, что не только стал старше, но еще и разучился держать себя в руках. Этого могли не замечать люди, но этого не мог не увидеть Лэри, лучше которого Стерко не знало ни одно существо во всем мироздании.
- Я знаю, как я выгляжу. Ничего не поделаешь, у меня слишком много проблем, Лэри, - усмехнулся Стерко.
- И сегодня я - одна из них? - усмехнулся рыжеволосый.
- Именно так, - осторожно ответил Стерко. - Зачем ты пришел? Я же давно сказал, что ушел окончательно. Твой визит сюда тебе ничего не даст, и ничего не изменит… Так что зря ты это затеял, Лэри…
- Погоди, погоди, ну куда ты все время спешишь? - задумчиво перебил его Лэри. - Я еще и рта не раскрыл по существу, а ты уже встаешь на дыбы…
Стерко немного представлял себе, в чем будет состоять существо разговора, и уже от одного этого предчувствия ему стало почти физически тошно. Откровенно говоря, Стерко не причислял себя к любителям пострадать да помучиться. Хоть он только и занимался этим все шесть лет, пристраститься к самоистязаниям Стерко как-то не спешил. Поэтому он попробовал отбиться от Лэри с минимальными потерями:
- Оставь меня в покое!.. Я живу тихо. Я неплохо устроился здесь, не вызывая подозрений. Да, у меня много забот, но все не так уж и плохо. Здесь выросли мои дети, здесь им ничего не угрожает и, может быть, именно здесь Зого когда-нибудь пойдет на поправку. И ничего менять я не намерен! Я ушел со службы и порвал с домом… И я не хочу тратить впустую слова. Я не вернусь, потому что не могу, это раз, и не хочу, это два!
- Да уж, определеннее не скажешь… Однако на сегодня ты числишься в бессрочном отпуске, - усмехнулся Лэри и искоса взглянул на Стерко.
- Неправда. Два года назад я передавал домой рапорт об отставке! - возразил Стерко.
- Я его порвал, - усмехнулся Лэри. - Я порвал твой рапорт об отставке. Я уже три года возглавляю департамент внешней защиты. Старина майр Равс давно на пенсии. Теперь я твой начальник.
Чего-то подобного можно было ожидать. Лэри провел в департаменте много лет и был профессионалом, ему давно пора было идти наверх. Переварив известие, Стерко лениво отмахнулся:
- Я ушел. И кто там стал начальником, это для меня ничего не меняет, Лэри.
- Нет, это многое меняет, - строго сказал Лэри. - Именно для тебя. Твой бессрочный отпуск устраивал меня куда больше, чем отставка. Поэтому второй рапорт я уничтожил на всякий случай. Пока ты у меня в подчинении, Стерко. До сегодняшнего дня департамент без тебя обходился, но обстоятельства изменились. Ты нам понадобился… Если бы не было столь неотложной необходимости, я бы тебя не потревожил, поверь мне. Я не потащился бы в такую даль, чтобы смотреть на твою изможденную физиономию и выслушивать, как ты пытаешься защититься от меня, как от первого своего врага…
Мысли смешались в голове Стерко. Все верно, столько лет Лэри его не трогал, словно забыл о нем. Если он объявился, значит, действительно, что-то случилось.
Стерко вздохнул поглубже и ответил вежливо:
- Мне жаль, Лэри, но меня не беспокоят проблемы твоего департамента…
- Нашего департамента, - осторожно вставил Лэри.
- Так вот если он без меня влип, наш департамент, пусть без меня и выбирается из дерьма, как делал это шесть лет!.. - Стерко невольно повысил голос. - Нельзя заставить меня вернуться и работать, если я этого не хочу!
- Ну а как насчет выслушать меня спокойноь?
- Хорошо, - процедил Стерко, чувствуя, что не в силах сопротивляться начальственному напору бывшего друга. - И что же такого страшного произошло в департаменте? Я прекрасно помню, в каком состоянии находилась наша внешняя защита шесть лет назад. Что изменилось?
Лэри удовлетворенно кивнул головой:
- Я слышу интонации профессионала, Стерко…
- Не подлизывайся. Насколько серьезное сопротивление вы сейчас в состоянии оказать? - уточнил Стерко.
- Мы работаем, внедряем новые разработки, и за последний год кое-чего добились. Вассалы вершителя все еще во множестве бродят по нашему этажу, но мы их в основном успешно нейтрализуем. Думаю, что вершитель должен выть с досады… - отозвался Лэри. - Но возникла другая проблема, Стерко, и она касается тебя куда сильнее, чем то, что происходит дома…
- Например?
- Вершитель вот-вот пробьет брешь в естественных барьерах этого этажа.
Звучало это настолько дико, что Стерко возмутился:
- Какую ерунду ты несешь, Лэри?!
- Если бы ерунду! По моим данным, Стерко, здесь родился и повзрослел сын вершителя, его будущий посвященный наследник, а ты лучше меня знаешь, что это означает…
Что это означает, Стерко знал. Это означало катастрофу для людей и их милого, бестолкового и примитивного по своей сути уголка мироздания.
Когда-то много лет назад на этаже хаварров ребята из внешней защиты каким-то чудом отловили и уничтожили посвященного наследника владыки Пограничья, его сына-хаварра. Но он успел так безжалостно разметать последние остатки естественной защиты этажа хаварров, что его обитателям с трудом удалось восстановить искусственные барьеры. На эти барьеры шли немыслимые и несчитанные ресурсы, работа по поддержанию баланса с Пограничьем отнимала средства и силы, жизни хаварров и их союзников с иных этажей мироздания.
Но хаварры - раса, ушедшая в своем развитии неизмеримо дальше, чем обитатели соседних с нею этажей. Хаварры были в состоянии помочь себе и другим. А этаж людей был непуганым краем, этаким заповедником, диким и малоразвитым для того, чтобы войти в содружество соседей по мирозданию. Конечно, человечество не было бы отвергнуто хаваррами, но оно и не подозревало ни о чем, жило своим первозданным естеством и только ему, человечеству понятными заботами.
Хаварров и прочих это устраивало. Никогда прежде не рождались среди людей дети владыки Пограничья, а это значит, что неудержимая сила вершителя никогда не проникала на просторы этого этажа. А теперь, если Лэри не шутил, а такими вещами Лэри никогда не стал бы шутить, положение становилось серьезным.
- Вам известно, кто он? - проговорил Стерко, очнувшись от своих мыслей.
- Известно. Ему сейчас двадцать пять. И он пока никакого понятия не имеет о том, кто он такой на самом деле, - серьезно ответил Лэри. - И, скорее всего, только поэтому здесь все еще спокойно, как прежде…
- Значит, вершитель еще не присылал за ним своих вассалов? - уточнил Стерко. - И этот парень еще не посвящен?
- Нет. Вассалы вершителя пока здесь не появлялись, по крайней мере, по моим данным. Но пару раз их следы мы находили под самым своим носом, чуть ли не на пороге департамента… Мы никак не могли понять причину такой активности, пока совершенно случайно не узнали, что и среди хаварров снова живет и здравствует посвященный наследник вершителя.
- Как?! И у нас тоже?! - воскликнул Стерко. - Лэри, вы что там, в потолок плюете? Напустили домой столько этих тварей, и еще наследника Пограничья нам только и не хватает!!
- Если и плевали, то не мы, а наши предшественники, - сухо отозвался Лэри.
- Хаварр-наследник уже не юноша. Его уже лет тридцать тому назад прошляпили, если не раньше. А я теперь гоняю ребят на износ, только бы они сыскали его!
Стерко стало неловко. В самом деле, ему ли упрекать бывших своих коллег? Сам ушел от дел, так и помалкивай…
- Извини, Лэри. Но право, твои новости несколько ошарашили меня.
- Надеюсь, ты проникся важностью проблемы? - усмехнулся Лэри.
Стерко неопределенно пожал плечами:
- Да, пожалуй, дело плохо. Но пока человек-наследник еще не ведает о своем предназначении, мне безопаснее находиться здесь, чем дома. Там меня однозначно ждет колпак, а здесь можно вздохнуть свободно и не опасаться за жизнь детей. Так что прими мой отказ, Лэри. Ради ребят я останусь здесь.
Они замолчали. У Стерко в душе царил полный кавардак.
- Как ты живешь, Стерко? - тихо спросил вдруг Лэри.
Стерко дернулся:
- Хватит, Лэри. О делах мы поговорили. Давай распрощаемся…
Лэри снова набрал в руки песок. Он хоть и старался выглядеть спокойным, нервно пересыпал в ладонях песок. И его напряженный голос как огнем жег и без того гудящую голову Стерко:
- Ты сам знаешь, что я довольно терпеливо переносил твой уход. Но всякому терпению есть предел. Чем дальше, тем мне все сильнее хотелось тебя увидеть. Я мог бы послать своего подчиненного уговаривать тебя, но я пришел сам…
Стерко напрягся. Он ждал этих слов. Он помнил, что суровый и непреклонный, требовательный и жесткий в делах Лэри, был беспомощным и мягким в их личных отношениях. Строя предположения, Стерко боялся столкнуться при встрече с Лэри именно с этой обезоруживающей искренностью.
Стараясь не подавать вида, Стеро напрягся, пытаясь выбросить из памяти все то, что мучило его. Глаза Лэри, ласковые и томные, руки Лэри, твердые и теплые, губы Лэри, нежные и горячие… Вспоминать все это - нет изощренней пытки. Так некстати через резкую боль, через напряжение наполненных желез, распирающих грудь, начало просачиваться настоящее вожделение, которое давным-давно стало недоступным, а воспоминания о нем запретными.
- Зачем ты пришел, Лэри? - буркнул Стерко. - Ты что, простейших вещей понять не в состоянии?.. Избавь меня от своего присутствия!
- Да, пожалуй, - Лэри встал. - Так тебе будет легче. А о том, каково мне, можно, разумеется, и не думать…
Стерко взглянул на его высокую, излишне сухую фигуру, и сердце Стерко снова стало болезненно сжиматься.