* * *
Планета - это было плохо.
Это означало, что по букве закона на звезду Даль нельзя оказывать никакого воздействия, прежде чем не будет неоспоримо и достоверно установлено, что на планете нет ни малейших признаков жизни и никаких предпосылок для возникновения ее в обозримом будущем.
Однако этот случай и подходил под соответствующий параграф Звездного кодекса, и не подходил. Не подходил потому, что звезда, если на нее не воздействовать и не погасить ее, неизбежно должна была в ближайшем будущем взорваться - и тогда от жизни или от предпосылок для ее возникновения и подавно ничего не осталось бы. Как и от самой планеты.
Так или иначе, к планете надо было приблизиться и увидеть, что она собою представляет. Если на планете жизни нет, то все сложности сами собой отпадут. Если жизнь есть, но не дошла до разумной стадии, то… все равно придется действовать. А если на ней существует разум - можно будет попытаться предупредить его носителей о предстоящем похолодании - звезда ведь погаснет не мгновенно, остынет она не так уж и быстро, - а впоследствии даже пытаться провести какие-то спасательные работы - что, однако, сейчас представлялось весьма туманным.
Странное положение: найдя в не столь уж большом удалении от Земли планету, люди мечтали не о том, чтобы на ней оказалась хоть какая-то жизнь, но, напротив, единодушно хотели, чтобы никакой жизни не обнаружилось.
Такие мысли изредка бывают свойственны людям.
* * *
Плавно затормозившись, корабль лег на околозвездную орбиту, затем сошел с нее и через две недели приблизился к планете и уравновесился на расстоянии тысячи километров от ее поверхности.
Наблюдение за планетой велось непрерывно. Она располагалась слишком близко к светилу, период ее вращения вокруг оси совпадал с периодом обращения вокруг звезды Даль. Иными словами, планета была все время повернута к светилу одной и той же стороной, как Меркурий в Солнечной системе. Позже стало ясно, что она не обладала и атмосферой. И когда корабль лег на околопланетную орбиту, все уже хорошо представляли, что там внизу.
Но все же для полной уверенности Ульдемир, Уве-Йорген и Аверов сели в большой катер и опустились на поверхность небесного тела.
Предварительно они несколько раз облетели планету на небольшой высоте. Уве-Йорген порой снижался до нескольких сотен и даже десятков метров. Первозданный хаос, заросли дикого камня мчались под катером с такой скоростью, что кружилась голова.
Аверов испуганно вцепился в подлокотники. Ульдемир молчал. Уве-Йорген, прищурясь, улыбался.
Наконец они сели, и Аверов облегченно вздохнул. Ульдемир в скафандре на несколько мгновений вышел из катера, чтобы взять образцы породы. Он не пробыл на поверхности и минуты, но вернулся, задыхаясь от жары, мокрый от пота, хотя скафандр предназначался для работы в горячей зоне силовых установок корабля.
Они взлетели и без происшествий возвратились на корабль.
Привезенные камни исследовали в лаборатории. Ни на них, ни в песке никаких признаков жизни не оказалось. Да и не могло оказаться. Исследование велось скорее для очистки совести. Чистая совесть - это важно.
Однако там, где есть одна планета, может оказаться и целая их система. И совесть требовала продолжать поиски теперь уже до конца. Обшарить околозвездное пространство. Обнюхать. Просеять через мелкое сито. Сделать все, что возможно.
* * *
Вахту несли так: сто двадцать минут - и четыре часа отдыха. Снова два часа - и четыре.
- Смена. Ну, не удалось ни с кем познакомиться?
Аверов от волнения пытался даже шутить.
- Пара камушков, - сказал Уве-Йорген. - А вообще - пустота.
- Ох, хоть бы… Хоть бы!
- Постучите по дереву… До сих пор все складывалось удачно, может повезти и на этот раз. Ну, вгляделись?
- Я готов.
- Чистого пространства!
Аверов остался один перед экранами. Черный экран, подключенный к большому оптическому рефлектору. Голубоватый - локатора. Маленький круглый - гравителескопа. Индикаторы радиотелескопа и рентгеновского. Взгляд медленно обходил их. Формальность, существует ведь автоматика, поиском планет занят компьютер. Но и человек - не последнее во вселенной… Надо смотреть внимательно. Пусто, пусто, пусто… Нули, нули… Еще несколько часов - и зона возможной жизни будет пройдена. Если тут ничего не окажется, можно считать, что отделались легким испугом, планеты за пределами этой полосы, если они там и существуют, будут не менее безжизненными, чем первая…
Быстро пролетают два часа. Сейчас кто-нибудь придет на смену.
- Смена! Ну как, ничего?
- Нет, штурман, пока все в порядке.
- Хорошо!
Пауза.
- Вгляделись?
- Да.
- Желаю ничего не увидеть.
* * *
- Капитан, прикажите снова заряжать батареи.
- Есть. Прикажу поставить под зарядку.
- Интересующая нас зона, друг мой, практически обследована. Никакого намека. Еще какой-нибудь час - и… Нет, мы не прекратим поисков, но тогда уже все шансы будут за то, что никакой жизни мы не обнаружим.
- Тогда, я полагаю, мы сойдем с орбиты, удалимся от звезды малыми ходами и издалека начнем атаку снова.
- Именно так мы и поступим, капитан.
* * *
Четыре часа тоже пролетают быстро.
Дежуря на этот раз, Аверов поймал себя на том, что ему хочется петь.
Трам-тарам-тарам-та-та… Трам-тарам… Тата?
Нет. Там нет ничего. Это просто самовнушение, оптическая иллюзия, а на самом деле ничего нет. Надо закрыть глаза. Посидеть так. Успокоиться. Теперь можно открыть. Что там, на экранах? Ничего, конечно?
Оптический показывает тело.
Локатор идет с запозданием. Сейчас он даст расстояние, и окажется, что впереди - просто очередной камушек.
Локатор дал расстояние. Миллионы километров.
Гравителескоп: какова масса тела?
- Планета.
Аверов почувствовал, как дрожат губы. Минуты две сидел, закрыв лицо руками. Потом вызвал центральный пост.
- Здесь обсерватория. Планета в пределах зоны обитания.
Ему ответили.
- Вот и компьютер дает те же данные…
* * *
Подлетели. Расстояние до поверхности было - две тысячи километров. Над экватором плыли облака. Локаторы показывали: кряж. Равнина. Обширная. Снова хребет. Тут, видимо, море…
- Итак, друзья мои: снижайтесь осторожно. Пробы атмосферы, пород… Оглядитесь и попытайтесь вернуться побыстрее.
- Хорошо, - сказал Ульдемир. Он повернулся к Аверову: - Я полагаю, облака - это еще ничего не значит.
- Да, - хмуро согласился ученый. - Но температура на поверхности такова, что можно ожидать…
- Ладно, там видно будет. Рыцарь, прошу в катер.
Они быстро пробили облачный слой. Снизились. Голубые огоньки стекали с бортов.
Внизу шумели леса.
То есть шума не было слышно. Но, увидев такой лес, каждый сразу поймет, что он шумит. Не может не шуметь.
Уве-Йорген, первый пилот экспедиции, шел на бреющем. Свист двигателей глохнул в вершинах деревьев. Вершины покачивались: дул ветер.
- Здесь нам не сесть, - сказал Уве-Йорген.
- Сделаем еще виток-другой.
Рыцарь набрал высоту.
- Возьми градусов на тридцать вправо.
Уве-Йорген переложил рули.
Через сорок минут началась степь.
- Вот здесь можно сесть.
- Погоди, - сказал Ульдемир.
Аверов работал с камерой.
- Движется, - пробормотал он.
- Стада, - сказал Ульдемир. - Сотни тысяч голов. На Земле когда-то тоже было так. Питек помнит. И Рука тоже.
- Сядем, капитан?
- Нет. Уве, обожди.
- Чего ты ищешь?
- Ты знаешь.
Они сделали еще один виток.
- Нет, - сказал Уве-Йорген. - Людей здесь нет. Будь они - не было бы стад.
Прошло еще полчаса.
- Внимание! Внизу. Что это, по-вашему?
Голос Рыцаря был странно приглушен.
Аверов вгляделся.
- Возможно, это природная формация? В конце концов и на Марсе когда-то видели каналы…
Уве-Йорген Риттер фон Экк смотрел перед собой, твердо сжав челюсти. Он резко бросил машину вниз.
- Это дорога, - пробормотал он. - Пусть никто не говорит мне, что это не дорога…
Машина мчалась впритирку к поверхности.
- Воткнемся, - сказал Ульдемир.
- Нет, - уверенно ответил Рыцарь. - Эх, Ульдемир… - И сам перебил себя: - Смотрите! Вот они! Да вот же!
Это, несомненно, были люди - или очень похожие на них существа.
- Садимся?
- Не надо, Уве. Все ясно. Правь на корабль.
На обратном пути они молчали. Только перед самым кораблем Аверов пробормотал:
- Люди, настоящие люди… Что теперь делать?
Капитан и Уве-Йорген одновременно произнесли по нескольку слов. Но один говорил по-русски, другой по-немецки, и Аверов так ничего и не понял, и не понял бы, даже если бы ему перевели это на современный земной язык, поскольку в современном языке подобных оборотов речи просто не существовало.
Глава пятая
Все, кроме вахтенного, снова собрались в салоне у ученых. На этот раз сидели не так чинно, и Шувалов вновь бродил по ковру из угла в угол, рассуждая громко:
- Что мы в силах предпринять? Мы не готовы к такого рода действиям. К высадке на планету с развитой - с разумной жизнью. Ничего не знаем… Какой окажется структура здешнего разума, его коммуникативность, степень развития? У нас вообще нет никакой аппаратуры для контакта. А контакт необходим, чтобы добиться конструктивных и очень важных результатов…
Уве-Йорген спросил, словно о незначительном:
- Да чего вы, собственно, от них хотите, профессор?
- То есть как?! На планете существует разумная жизнь. А из этого однозначно следует, что мы должны не только заботиться о предотвращении гибели нашего человечества, но и взять на себя заботы о спасении здешнего населения. Для защиты человечества мы собирались погасить звезду. Но здешних людей мы этим лишь погубим.
- Стоит излучению звезды уменьшиться на десять процентов, - подсказал Аверов, - и условия тут сделаются совершенно непригодными для жизни. Катаклизмы. Обледенение. Голод. И гибель жизни. Все это произойдет менее чем за год.
- Нельзя ли не столь поспешно? - спросил Иеромонах.
- Ни быстрее, ни медленнее, - тут же ответил Аверов. - Процесс саморегулирующийся, течение его от нас не зависит. Мы можем, так сказать, только нажать кнопку - или, напротив, не нажимать.
- Значит, они обречены, - снова заговорил Уве-Йорген. - Так нужно ли ломать голову в поисках несуществующего выхода? Будем спасать человечество - это наш долг.
- Я запрещаю говорить так! - крикнул Шувалов. - Помните: с момента, когда нам стало известно о существовании здесь жизни, мы, хотим мы того или нет, взяли на себя ответственность за ее спасение.
- Видимо, единственный выход - эвакуация, - сказал Аверов.
- Почему? - возразил Шувалов. - А если доставить с Земли и зажечь здесь небольшое, локальное солнце? Такой опыт есть…
Аверов покачал головой:
- Отпадает. Для управления таким солнцем с планеты нужна сложнейшая кибернетика, мощные стартовые установки, запасы топлива, множество специалистов - и прочее, и прочее. Да и надежность… Я за эвакуацию. Земля согласится предоставить им одну из планет Солнечной системы…
- Им хватит и небольшого участка, - сказал капитан. - Судя по тому, что мы видели сверху, обжита лишь малая часть планеты. Но дело в другом. Насколько это осуществимо технически? Сколько этих людей? Сколько кораблей понадобится? Сколько времени нужно на их постройку? Где взять столько экипажей? Ведь времени-то у нас как раз мало: звезда ждать не станет…
- Сейчас самое важное, - сказал Шувалов уже почти спокойно, - узнать, сколько их, и объяснить им положение вещей. Поэтому контакт заботит меня прежде всего. Потому что для того, чтобы нас поняли, нужно, чтобы нас предварительно выслушали. А это может оказаться самым трудным. Надо немедля лететь к ним. Выбрать какое-нибудь небольшое поселение - в большом мы сразу же запутаемся. Найти местную власть и попросить, чтобы нас связали с их главными руководителями.
- А как же мы с ними станем объясняться? - подумал вслух капитан.
- Капитан, вы задаете какие-то наивные вопросы. Откуда я знаю как? Вот полетим с вами - и увидим.
- Со мной?
- Да, вы и я. Потому что пилоты, кажется, склонны подходить к решению проблемы куда проще, чем она заслуживает.
- В мои времена мораль была куда проще, - сказал Питек. - Но не думаю, что она намного хуже вашей. Просто не хочу спорить.
- Готовьтесь, капитан, - сказал Шувалов.
* * *
Овальное красное солнце подпрыгнуло над далеким горизонтом. Длинные тени упали на серо-зеленую высокую траву, вспыхнули неожиданно яркие огоньки цветов. Потянул ветерок; душистый запах жизни закружил головы. Шувалов вздохнул:
- Как на Земле… Пойдемте?
Они зашагали туда, где возвышались деревья, за которыми лежал городок. Катер со включенным маячком остался в высокой степной траве, скрытый от взглядов ее гибкими перистыми стеблями. Шли молча. Приблизившись, бессознательно замедлили шаг, потом и вовсе остановились. Городок казался вымершим.
- Еще спят? Вряд ли…
Они стояли на пригорке, откуда город был хорошо виден.
- Красиво, - сказал Ульдемир.
- И странно. Обратите внимание: ни одной прямой улицы. Очень своеобразная планировка. Это напоминает… Затрудняюсь назвать, но, во всяком случае… во всяком случае, ощущаешь руку художника.
- Да. Интересно.
- Это воодушевляет меня, капитан. Люди, обладающие развитым эстетическим чувством, не могут не понять нас. Хотя, может быть, приспособиться к их мышлению будет сложно - если они мыслят образно, а не логически… Жаль, что среди нас нет художника. Но почему никого не видно?
- Может быть, это и не город? - сказал Ульдемир.
- Что же, по-вашему? Некрополь?
- Нет, почему же… Просто мы, может быть, видим лишь верхний, декоративный, так сказать, ярус города, а жизнь течет внизу. В наших, вернее, в ваших городах на Земле…
- Это было бы приемлемо для иных уровней цивилизации, капитан. Люди лезут под землю, когда наверху становится тесно. - Шувалов вздохнул. - Или слишком опасно.
- Наверное, вы правы, - кивнул Ульдемир. - Что же тогда? Эпидемия? Война?
- Вы мыслите земными категориями. Причину мы узнаем, но жаль, что потеряно время: придется искать другой поселок. С людьми.
- Пройдем все же по улицам.
- Конечно, раз уж мы здесь… Но только осторожно. При первых же признаках опасности - немедленно назад. Интересно, сколько человек могло жить в таком городе?
Капитан прикинул.
- Пять тысяч, десять, а может быть - пятнадцать.
- Весьма неопределенно, весьма. Почему - пятнадцать?
- Мы не знаем их уровня жизни. На двух квадратных метрах могут спать двое или трое, но один человек может жить и на площади в десятки квадратных метров. Это же историческая категория.
- Жаль, что мы не историки. Да и много ли может помочь наша земная история в этих условиях? Все мы грешим стихийным антропоцентризмом… Но поторопимся. Чем скорее мы встретим кого-либо, тем быстрее разрешатся наши проблемы. Итак, план действий…
Они снова зашагали, раздвигая траву, поднимавшуюся выше пояса.
- План действий: встретив кого-либо, мы сразу же даем понять, что хотим видеть их руководство. Вождя, императора, президента - все равно. Вступив в контакт с руководством, просим пригласить представителей местной науки. Да-да, я понимаю… но тут важен не столько уровень знаний, сколько научный склад ума. Если он есть, мы поможем им понять всю важность проблемы. Возьмем данные о населении… Чему вы улыбаетесь, капитан?
- Вы уверены, что такие данные есть?
- Ну, на худой конец прикинем сами. Хоть число поселений-то им известно, я полагаю? Или семей: налоги, все прочее… Вы согласны с моим планом?
- Да, - сказал капитан. - Пока нет ничего лучшего.
- Само собой разумеется. А вот и дорога наконец!
Они вышли на дорогу; узкая полоса утоптанной земли уходила к городу. Отчетливо выделялись колеи.
- Вот и первый неоспоримый признак уровня материальной культуры. Что вы скажете по этому поводу?
Капитан всмотрелся.
- Скорее всего просто телега с лошадью. Видите - следы копыт? Милая, старая лошадка.
- Какая прелесть, а? - восхитился Шувалов. - Я никогда… Впрочем, надо припомнить… Нет, никогда в жизни не видал телеги. Воистину, не знаешь, когда и с кем встретишься…
- Кстати, о встрече, - сказал Ульдемир. - Надо ли нам так спешить? Напомню вам одну простую вещь: у нас ведь нет оружия. Мы совершенно беззащитны. Вы хоть драться умеете?
- Разумеется, нет, глупости. Но разве нам грозит что-то?
- Не знаю. Не исключено.
- Помилуйте, капитан, мы ведь предполагаем наличие здесь мыслящих существ… Будем же исходить из предпосылок доброты разума.
- Хочу надеяться, что вы правы.
- Идемте же, капитан, идемте!