– Госпожа Агнесса, – жалобно сказал Маэль. – Но ведь… Ваш дядюшка ведь откажет этому грабителю?
– Не знаю, – пожала хрупкими плечами Агнесса и задумчиво улыбнулась. – Не хочу преувеличивать свое влияние, однако дядя частенько следует моим советам. Сейчас же я намереваюсь посоветовать ему принять условия капитана Конана. Раз это животное, дракон, действительно существует и причиняет вред нашему городу, мы должны использовать все возможности отыскать его и убить. Если желаете, месьор Монброн – присоединяйтесь к нашему разговору. Комната для гостей – первая внизу по коридору.
Она подобрала шелестящие юбки белого платья и направилась к услужливо распахнутой Дерриком двери. Монброн с тоской посмотрел ей вслед. Ну почему все так плохо складывается? Какой злой демон нашептал этому морскому разбойнику мысль именно сейчас наведаться в Карташену? И как теперь поступить ему, Монброну? Мало хлопот с проклятым драконом, так на пути встретилась самая непостижимая и прекрасная из когда-либо виденных женщин! Кто-кто, а она наверняка не страдает от недостатка поклонников…
Маэль горько вздохнул, поняв, что совсем запутался, и с трудом сел. Хотелось есть, хотелось еще немного поговорить с такой рассудительной и все понимающей донной Вальехо, и очень хотелось домой. Зачем он только ввязался в эту авантюру?
ГЛАВА ПЯТАЯ
Народные увеселения
Традиции, как известно, дело святое.
Именно в силу этих самых традиций летняя ярмарка в Карташене, на которую съезжался народ со всей провинции Антабрия, проводилась не в самом городе, а за его пределами. Если выражаться точнее – на большом общинном лугу, тянувшемуся от закатных предместий и полого спускавшемуся к широкой ленте Флеммы.
Существовало несколько объяснений тому обстоятельству, что столь важное для жизни провинции мероприятие проводится не под надежной защитой городских стен. Они частенько здорово противоречили друг другу, так что каждый желающий мог выбрать любое устраивающее его толкование. Самым распространенным и любимым среди горожан было предание о Саальведе.
Саальведа, как гласила легенда, жил около двухсот лет назад и был самым обычным пиратом. Правда, однажды ему повезло. То ли добыча подвернулась крупнее обычной, то ли он отыскал какой-то знаменитый клад, то ли просто в силу врожденной скопидомности сумел скопить достаточно большую сумму денег и не успел ее растратить. Так или иначе, в один прекрасный день корабль Саальведы проходил мимо здешних берегов и его капитану вдруг явилось некое видение. Легенда умалчивает о том, какого рода было это видение и в какой именно форме оно выразилось, однако доподлинно известны его последствия. Саальведа внезапно решил, что вся его жизнь была одной большой ошибкой, а сейчас ему предоставляется возможность попытаться все исправить. Начать исправление он решил с широкого жеста – раздачи своих богатств всем нуждающимся.
Неизвестно, как к подобному решению отнеслась команда Саальведы. Однако можно с уверенностью предположить, что особого восторга оно не вызвало. Тем не менее, Саальведа сумел настоять на своем (возможно, его убедили пожертвовать не всеми сокровищами, а лишь небольшой их частью). Доподлинно известно лишь одно: раздавалось золото именно здесь, на обширном лугу между городскими укреплениями и Флеммой.
Дальнейшая судьба раскаявшегося капитана Саальведы теряется во мгле времен. Злые языки посейчас утверждали, что на следующий день он одумался и потребовал вернуть все добро обратно. А когда внезапно разбогатевшие горожане не согласились, со злости спалил город и убрался восвояси, то есть в океан.
Однако традиция ежегодно проводить ярмарку на берегу реки, где двести лет назад старый пират якобы направо и налево раздаривал награбленное богатство, прижилась. Конечно, в истории города случалось, что торг отменяли из-за неурожаев или войн, но такие случаи можно было пересчитать по пальцам.
Ярмарка нынешнего года ничем не отличалась от предыдущих.
Как всегда, за три-четыре дня до ее начала на лугу начали устанавливать легкие разноцветные палатки и шатры. Как всегда, постоялые дворы и гостиницы оказались переполнены и опоздавшим не хватило места. Как всегда, еще до начала ярмарки кого-то ограбили, а кто-то решил проучить зарвавшегося конкурента. И, как уже случалось не раз, из загона вырвалась парочка молодых бойцовых быков, решивших малость поразмяться и уже успевших покалечить не успевших убраться с их дороги зевак.
В общем, все шло в соответствии с устоявшимися традициями. Карташену ожидали три чудесных дня, до отказа наполненных суматохой и звоном переходящего из рук в руки золота и серебра. Три дня город будет торговаться, выгадывать на каждой монете и думать только о полученной выручке. Три дня будет длиться пестрая круговерть товаров – своих и привозных, будут заключаться сделки и проводиться смотрины, а потом все это станет топливом в костре сплетен, гореть которому суждено до следующего лета.
Привычен был даже отдавший в гавани якоря подозрительно тихий двухмачтовик – ловцы удачи, ходившие как под королевским флагом, так и под знаменем Барахас, никогда не упускали случая заглянуть в Карташену, особенно если имелся подходящий повод.
Место для ярмарки, как уже говорилось, было отведено за городской чертой. Чтобы попасть из гавани на торг, требовалось пройти вдоль всей деревянной набережной, миновать городские стены (не каменные, как обычно, а изрядно заросшие густой травой невысокие земляные валы) и потом идти, никуда не сворачивая, по прибрежной дороге. Она тянулась мимо чистеньких домиков предместий, утопавших в темной блестящей зелени апельсиновых деревьев, спускалась к переправе через Флемму и убегала дальше – в Кордаву.
Сегодняшним утром дорога над морем почти пустовала. Изредка по ней с дребезгом прокатывалась повозка какого-нибудь замешкавшегося торговца или пробегал опаздывающий горожанин. Большинство желающих попасть на ярмарку отправились туда с самого раннего утра, хотя начинать торги разрешалось только после церемонии открытия в полдень.
Удрала на ярмарку и команда "Вестрела", получившая разрешение капитана быть до завтрашнего утра свободными и подкрепленное настойчивыми требованиями боцмана и помощника "вести себя потише". Никто не сомневался, что это ценное указание вскоре будет напрочь забыто, но хотя бы с утра корсары постараются соблюдать некое подобие дисциплины. К наступлению вечера же можно ожидать чего угодно – погрома в местных трактирах и веселых домах, драки с городской стражей или всеобщей попойки. Все опять же в согласии с древним правилом любых искателей удачи: живем один раз, а потому нужно успеть получить от жизни все возможные удовольствия.
В отличие от своих подчиненных, капитан карака вовсе не торопился на ярмарку. Собственно, поначалу он вообще не собирался туда идти – ему никогда не нравились большие скопления народу, да и никаких дел на местном торжище у него тоже не было. Правда, имелась возможность повидать кое-кого из немногочисленных здешних знакомых, но с равным успехом это можно сделать вечером в городе, в каком-нибудь тихом и спокойном месте, а не посреди толкающейся и галдящей толпы.
Однако бесцельно торчать на борту пустующего корабля, на котором оставались только вахтенные, было скучно. Дорога от города до ярмарки занимала не так уж и много времени; кроме того, Конану хотелось прогуляться не торопясь и кое над чем поразмыслить. Ну, придет он на эту ярмарку попозже, пускай обывателям будет о чем посплетничать!..
* * *
Весь вчерашний день был растрачен на долгое убеждение команды, уже собиравшейся слегка побунтовать. Нет, никто из двух с половиной десятков человек экипажа не считал себя трусом (да и не был таковым), только они не разделяли намерений капитана и его желания любой ценой изловить невиданного зверя. Им хотелось чего-нибудь более простого и понятного, с чем они могли бы справиться – ночных нападений, захваченных кораблей, но никак не охоты на морское чудовище. Ожесточенный спор кончился, в общем, ничем. Бунта не случилось, однако капитану дали ясно понять, что право рисковать головой в этом случае предоставляется ему одному. И неважно, сколько там обещает Плоскомордый. Желающих идти за драконом не нашлось.
Тем не менее, существовали по меньшей мере две веские причины, по которым Конан не собирался так легко отказываться от затеваемого дела. Во-первых, слава; во-вторых… Во-вторых, предания о драконах. Их было трудно отнести к числу "сказок" – многие из них имели под собой реальное основание и были известны каждому умному человеку. Все эти предания гласили: если имеется дракон (а он есть, теперь это не подлежит сомнению!), то этот дракон должен что-то охранять.
А что, как правило, охраняют драконы?
Разумеется, сокровища! И не какие-нибудь, а достойные королей и самых знатных правителей. Кроме того, не будем забывать о пропавших кораблях. Пусть Эван и утверждает, что на них не перевозилось ничего особо ценного, но все же, все же…
Однако даже самый глупый дракон не стал бы прятать украденные драгоценности на островке, лежащем неподалеку от населенного людьми берега. Значит, они должны быть скрыты более надежно. Спрашивается, где? Ясно, что где-то неподалеку, ведь дракон сам сболтнул, что отирается где-то вблизи побережья. За Карташеной на восход тянется полоса обрывистого берега со множеством укромных местечек и пещер, там при желании можно припрятать достояние всей зингарской казны. Остается самое малое – разыскать в этой скальной путанице убежище зверя и постараться его там же и прикончить. Вот это будет сложновато. Понадобится проводник из местных, хорошо знающий береговые скалы. Несколько дней уйдет на то, чтобы выследить дракона и узнать, когда он появляется в своем жилище и когда покидает его. Еще надо придумать надежный способ расправиться с чудищем…
Если все пойдет удачно, то команда "Вестрела" (и в особенности его капитан) со всех сторон оказываются в выигрыше. Сокровища дракона – раз. Плата за убитого зверя от Эвана Плоскомордого – два. Ну, соответствующая слава – это само собой… А коли получится еще растрясти здешнего градоправителя, то визит в Карташену оборачивается замечательным времяпровождением, и дракон заслуживает самой искренней благодарности.
Припомнив свою недавнюю беседу с доном Карбальо, Конан злорадно ухмыльнулся. Надменность зингарского дворянства давно уже вошла в поговорку по всему Побережью, но местный губернатор оказался просто ожившим воплощением всех существующих легенд. А воплотившаяся легенда чаще всего имеет свойство оборачиваться своей противоположностью, то есть тем, над чем нормального человека тянет от души посмеяться. Добиться от градоправителя денег для защиты родного города от страшного чудовища было не легче, чем заставить шемского торговца хоть на сикль сбавить цену на свой товар.
Но зато какая у него племянница! Еще лет пять назад одного взгляда подобной красавицы хватило, чтобы без долгих размышлений отправиться в поход за головами всех монстров округи. Теперь же многое изменилось – Конан мог держаться с этой наследницей многих поколений грандов на равных. Конечно, для таких, как благородный дон Карбальо Вальехо, киммериец оставался всего лишь дикарем на королевской службе, однако у девицы хватило сообразительности понять, что корсарского капитана лучше иметь в друзьях, нежели во врагах. Потому донна Агнесса несколькими словами утихомирила своего разбушевавшегося дядюшку, убедительно доказала, что стоит прислушаться к любому предложению по уничтожению опасной твари и добилась того, что градоправитель буркнул сквозь зубы: "Я подумаю".
То есть влияние Агнессы тоже стоило принять в расчет. Также, как и этого сумасшедшего парня из Аквилонии, Монброна. Вот с ним Конан не собирался делиться ни при каких обстоятельствах. Мало того, что щенок имел наглость наговорить ему дерзостей, так даже полученная трепка ничему его не научила! Донна Вальехо приютила его по доброте душевной, и ведь нет же! Мальчишка вылез из своего угла, где ему полагалось бы тихо отлеживаться и приходить в себя, и немедля завопил, что здесь не уважаются древние традиции. Очевидно, сие означало, что право охотиться за драконом должно принадлежать только ему. Конан вполголоса заметил, что человек, не способный постоять сам за себя, вряд ли сможет что-то противопоставить дракону. Разве что зверюга сдохнет от смеха, увидев, какое убожество явилось по ее душу…
Стоявший за креслом Агнессы Деррик после этих слов немедленно захихикал и под строгим взглядом хозяйки стрелой вылетел вон из комнаты. Монброна разобрало благородное негодование, дон Карбальо явно собирался к нему присоединиться, так что оставалось только одно – уйти ни с чем.
Конан так и поступил, натолкнувшись на нахально подслушивавшего под дверями Деррика. Впрочем, доверенное лицо донны Агнессы ничуть не обиделось, получив створкой по лбу, а, как ему и полагалось по должности, отправилось провожать уважаемого гостя к выходу, болтая по дороге. Из этой болтовни удалось даже извлечь кое-что полезное: деньги в городской казне водятся, нужно только как следует прижать губернатора. Прижимать его лучше всего через племянницу… Тут, к сожалению, гость и его сопровождающий вышли на просторную веранду усадьбы, и внезапно оборвавший свою легкомысленную трепотню Деррик пожелал "господину капитану" всего хорошего.
Интересно, издевался или всерьез?
Да и вообще, кто он такой, этот Деррик? Таскается повсюду за Агнессой, встревает в чужие разговоры и ведет себя так, будто ему все позволено… И наверняка знает все возможные сплетни о жителях города. Может, потолковать с ним?
Позади раздался дробный перестук копыт, сопровождаемый мелодичным позвякиванием украшений на сбруе. Конан оглянулся через плечо – его нагоняла невысокая белая лошадка, вровень с которой рысила крупная рыжая собака. Помянули демона к ночи…
Деррик поравнялся с корсаром, натянул поводья и очень вежливо, без малейшего признака ехидства, поинтересовался:
– Можно составить компанию или ты предпочитаешь одиночество?
– Как же ты бросил свою госпожу на произвол судьбы? – хмыкнул Конан. Деррик пожал плечами и спрыгнул с лошади:
– В честь нынешнего празднества выпросил свободный день. А если донне Вальехо понадобится кто-то, способный подержать стремя или поднять платочек, ей достаточно только взглянуть по сторонам. Сразу отыщется десяток желающих. Впрочем, теперь при ней подвизается наш доблестный гость из Аквилонии…
Деррик многозначительно замолчал и начал рыться в притороченных под седлом лошади сумках. Если он ждал ответа, то не дождался: Конану в общем-то было все равно, кто нынче пользуется благосклонностью местной красавицы. Монброн может пыжиться и раздувать хвост сколько душе угодно – если эта девица действительно не глупа, то быстренько укажет любому нахалу на его место.
Поиски увенчались успехом – на свет появился запечатанный глиняный кувшин. Деррик ласково похлопал его по блестящему боку и осведомился:
– Не откажешься от моего угощения, капитан?
– Что там у тебя? – немедленно последовало в ответ.
– Граппа, – сообщил Деррик и со вкусом причмокнул. – Местная. Урожая этого года. Только-только забродила…
Кувшин перешел из рук в руки, залитая смолой пробка взлетела вверх и осталась лежать на пыльной дороге. Трусившая за двумя путниками собака мимоходом обнюхала ее и чихнула.
– …Вообще-то я хотел задать пару вопросов, если ты не против, – осторожно начал Деррик, когда кувшин уже наполовину опустел. – Я надеялся застать тебя в гавани, но люди на твоем корабле сказали, что ты ушел на ярмарку.
– Это ты хочешь что-то спросить или твоя госпожа? – уточнил Конан, давно усвоив, что типы вроде Деррика редко говорят от своего имени. Донне Агнессе позарез что-то требуется от корсарского капитана, вот ее доверенное лицо и хлопочет. Облегчать его труды киммериец не собирался – пускай выкручивается, как сможет. И нечего рассчитывать, что молодая граппа сделает собеседника более разговорчивым. Для этого понадобится куда больше, чем один не такой уж и вместительный кувшин…
– В сущности, это не имеет большой разницы, – безмятежно ответил Деррик. – Скажем так: моей госпоже не известно об этом разговоре, однако она ничуть бы не возражала против него.
"Мудрено загнул, – признал Конан. – А от внятного ответа ушел. Ладно, послушаем, что ему нужно".
– И что дальше? – как можно равнодушнее спросил киммериец. Деррик весело прищурился:
– Дальше все зависит от тебя, господин капитан. Вернее, от твоего решения. И еще от страшной зверюги, что почтила своим присутствием наш благословенный город. Называя вещи своими именами: собираешься ли ты рискнуть и отправиться за головой дракона?
– Как вдруг всех заинтересовало, пойду я за драконом или нет, – проворчал Конан. В ответ послышался издевательский смешок: