Проклятый - Анна Завгородняя 5 стр.


- Чушь, - я отвернула лицо, когда он сделал шаг, разделяющий нас, и прижал меня к себе. Я закричала и тут же ударила его, попав кулаком в плечо, и тут же охнула от боли - его плечо оказалось твердым, как камень.

- Ты будешь моей женой, и это не обговаривается, - сказал он уверенно, обратив на мой удар внимание не больше, чем обратил бы на укус комара. Я стиснула зубы.

- Да, я согласна, - подтвердила я его слова, моля всех богов, чтобы он отпустил меня. Мысль о том, что он может меня снова поцеловать, вызвала волну тошноты, и я глубоко вздохнула, стиснув зубы.

- Вот и умница, - он убрал руки, и я тут же отскочила назад, оправляя платье. Как я ненавидела его в этот момент. Если бы взглядом можно было убить, то, несомненно, Трор уже лежал бы мертвый у моих ног. Я проскользнула к двери, направившись к причалу. Трор последовал за мной. Мне казалось, он идет след в след и стоит мне остановиться, как я тут же столкнусь с ним. В моей голове была буря. Я злилась на себя за то, что так глупо дала обещание этому человеку. Возможно, не стоило слушать отца, но почему-то во мне с каждой минутой крепла одна уверенность - откажи я сегодня Трору и он рано или поздно вернется за мной. Не потому, что я ему нравлюсь, а для того, чтобы отомстить за полученный отказ. Такие как он привыкли получать все и сразу. А я не желала, чтобы из-за меня пострадали люди и тем более мой брат, с которым Трор проведет ближайшие три месяца.

Как же я боялась его!

Мы вышли к морю. Легкие волны качали корабли. Дружинники поднимались на палубы. Я увидела Олава и отца. Они стояли у самой воды и о чем-то разговаривали. Трор догнал меня и неожиданно взял за руку.

- Не переживай, - прошелестел его голос около моего уха, - Я присмотрю за мальчишкой, - и выпустив мои пальцы, он сбежал вниз.

- Я так понимаю, мы еще вернемся сюда, - сказал Инне Трору, поднявшемуся на борт Дракона. Трор улыбнулся и бросил взгляд на берег, где увидел Кири. Она уже спустилась вниз и теперь обнимала своего брата. Взгляд вождя скользнул по ее тонкой фигурке. С удивлением Трор заметил, что ему хочется, чтобы она на мгновение отвлеклась и посмотрела на него. Но она не сделала этого. Зато на вождя во все глаза смотрел Инне, ожидая ответа.

- Да, - ответил его вождь, - Я вернусь сюда за своей невестой!

- Быстро ты успел обзавестись таковой, - присвистнул кормчий весело.

Люди Трора уже заняли свои места на скамьях. В руки взяли весла. Олав запрыгнул на палубу, когда воины Трора уже затянули какую-то бодрую песню, тем самым вызвав улыбку у вождя и кормчего.

- Едва успел, - сказал Олав, виновато глядя на Трора.

- Если бы ты опоздал, я бы не стал тебя ждать, - ответил тот. Инне указал Олаву его место среди гребцов. Молодой воин тут же поспешно скинул рубашку и села за свое место. Подхватив незамысловатые слова песни, он посмотрел вперёд, туда, где разливалось синее море, почти сливаясь по чистоте цвета с горизонтом. Он не хотел оборачиваться назад, зная, что увидит там только безмолвного отца и плачущую Кири. А впереди было столько интересного, что от этого ощущения, прежде всего, свободы, у него на короткий миг закружилась голова.

- Наконец-то! - сказал он сам себе и широко улыбнулся. Почему-то Олав не сомневался, что песни о его подвигах, совершенных в этом походе, будут слагаться скальдами и останутся в памяти на века.

Трор, следивший за выражением лица Олава, только коротко хмыкнул.

- Мальчишка, - бросил он еле слышно.

Корабль тем временем вышел в открытое море.

Море, серое, бескрайнее обступало корабль со всех сторон. Казалось, ему нет конца. Лишь у горизонта оно сливалось с не по-весеннему хмурым небом. Олав уже несколько дней не видел землю. Все это время он или спал, ел или сидел на веслах, как и остальные. На второй день плаванья, они попали в сильный шторм. Олав помнил, как огромные серебристые волны швыряли их корабли из стороны в сторону. То подбрасывая вверх, когда они оказывались на самом гребне, то опуская вниз, в мрачную черноту, похожую на пропасть из которой, казалось не было спасения. Но шторм прошел, опасность миновала. Все корабли оказались целыми, никого из людей они не потеряли, и это было большой удачей. Когда они, спустя несколько дней причалили к небольшому одинокому островку, затерянному посередине моря, король не забыл напомнить всем, что подобная удача благоволит лишь к тем, кто угоден богам, а значит, этот поход просто был обречен на успех.

Олав заснул, лежа спиной к костру, отдыхая от качки. Он долго лежал, закрыв глаза, прислушиваясь к шуму прибоя и вспоминая свой дом, который теперь был слишком далеко, отца, сестру. Рядом глухо трещали сухие ветки, пожираемые пламенем, тихо переговаривались дозорные, сидящие у костра. И хотя этот остров был необитаем, Трор решил выставить своих людей даже на берегу. Олав посчитал это излишними мерами предосторожности, но вслух, конечно же, никогда не посмел бы сказать это самому Трору.

- Кто рискнет напасть на такое войско? - подумал он, засыпая.

На рассвете, пополнив запас пресной воды, снова двинулись в путь. Прошло еще несколько дней, прежде чем в небе, над своей головой Олав увидел птиц.

- Чайки! - воскликнул он и с большим рвением налег на весла. Сидевший рядом воин по имени Свенд, усмехнулся, заметив оживление и радость в глазах молодого воина. Остальные спокойно гребли вперед.

Когда впереди показалась земля, тонкой светло зеленой полосой нарисовавшись на горизонте, Инне, кормчий Трора, сменил гребцов на тех, кто без дела сидел на палубе, ожидая своей очереди. Корабль рванул вперед с новыми силами. Олав подошел к правому борту, забросил в море ведро и, вытащив его, опрокинул себе на спину. Встряхнул мокрыми волосами и передал ведро другому, а сам стал наблюдать, как медленно приближается земля, словно вырастая из воды.

- Кажется, у нас сейчас будет возможность пополнить запасы съестного, - сказал кто-то из дружинников Трора, когда берег приблизился настолько, что с корабля можно было различить дома довольно большой деревни, ютящейся на отрывистом песчаном берегу. Олав поспешно набросил тунику и прочную кожаную куртку, настолько толстую, что она могла уберечь от вражеских стрел, пристегнул к поясу ножны. Оглянувшись, он увидел, что все дружинники на корабле уже облачились в доспехи и приготовили оружие. Едва их корабль врезался в песчаную отмель, как Трор первым перемахнул через борт и стал быстро подниматься к поселению. Олав поспешил за ним, как и остальные дружинники. Один за другим корабли приставали к берегу, из них высыпали люди и молча, не издав ни единого звука, темной лавиной поднимались наверх.

Корабли были замечены жителями деревни еще издалека, поэтому, к тому времени, как северяне ворвались в поселение, их ожидали вооруженные крестьяне и горстка воинов, очевидно из дружины местного вождя. Поднявшись наверх, Олав огляделся, с каким-то тайным облегчением заметив, что женщины и дети успели скрыться. На защиту своего имущества встали только мужчины, но они были слишком плохо вооружены, хотя, подумал Олав, даже если бы у них были мечи и кольчуги, сдержать подобное войско все равно было бы им не по силам.

Первая же волна дружинников Трора смела защитников, разбив их ряды до одиноких, обреченных групп. Когда подоспела основная масса воинов Коннора Кровавого, по сути, сражаться уже было не с кем, тогда они принялись бродить среди тел, выискивая раненых и добивая их. Олаву не посчастливилось. Него долю не нашлось ни одного противника и его вклад в битву ограничился громким криком, с которым он ворвался в разоренную деревню. И теперь он стоял, оглядываясь вокруг, пока остальные ходили по избам, выискивая, чем бы поживится.

Когда к Олаву подошел Трор, молодой воин заметил, что лицо вождя залито кровью. Вытерев меч о меховую куртку мертвого крестьянина, Трор с улыбкой погрузил свою ладонь в рану на груди убитого и, выпрямившись, размазал кровь по лицу Олава.

- С первым крещением, - сказал он.

Олав с трудом сдержался, чтобы не утереть рукавом лицо.

- Не переживай, - раздался за спиной сына Гуннара знакомый голос. Он, даже не оборачиваясь, определил говорившего. Им оказался Свенд.

- Еще успеешь отрубить свою первую голову, - смеясь добавил воин.

Коннор поднялся к деревне, когда его воины, обрыскав все дома отправились в лес. Олав понял зачем они туда пошли, только когда воины стали возвращаться с пленными женщинами. Оказалось, что детям и женщинам далеко уйти не удалось. Теперь же их тащили едва ли не за волосы обратно в поселение.

- Вот так удача, - сказал Дуб, толкнув плечом своего друга, стоявшего рядом. Они забавлялись тем, что подожгли ближайшую избу и теперь наблюдали, как охватившее деревянное строение пламя переметнулось на дом рядом. Дуб захохотал.

Олав посмотрел на короля. Коннор спокойным взглядом обвел поселение, затем вернулся обратно на корабль, в то время как его люди заводили на корабли живность и прочий провиант. Женщин решено было оставить.

- Нам не нужны лишние рты, - сказал Коннор Трору и по сходням перешел на свой корабль. Трор вернулся в уже охваченную пламенем деревню.

- Развлекитесь с женщинами, - сказал он, обращаясь к своим людям, - Король приказал рабынь не брать, - заключил он.

Олав поспешил вернуться на берег. Но даже там до его слуха доносились крики и стоны. Он поспешно взбежал на корабль и упал на скамью, обхватив руками голову. Почему-то ему вспомнилась та деревня, в которой они с отцом много лет назад нашли Кири. Тогда, будучи еще совсем мальчишкой, он поразился жестокости напавших, а теперь сам, по собственной воле, оказался среди подобных людей. Это был его выбор, но Олав сейчас стал сомневаться в своем решении быть воином. Возможно, его отец был прав, когда уговаривал его стать торговцем? Но отступать было поздно, понимал Олав. Придется приспосабливаться.

ГЛАВА 4.

В ту ночь за окнами свирепствовала буря, грозя сорвать крыши домов и унести в бушующее море. Я лежала на кровати, натянув одеяло до самого подбородка и слушала, как воет ветер среди деревьев на мысе и как вторят ему грозные волны, крушащие берег. Когда к рассвету все стихло, к нашему берегу пристал длинный военный корабль с оторванной мачтой. С него спустились уставшие, измотанные борьбой со стихией мужчины. Пока я ходила по поместью, оценивая ущерб, нанесенный за ночь сильным ветром, отец спустился к пристани, встречать незваных гостей. Им был предоставлен кров и материалы, чтобы восстановить мачту.

Когда я вернулась в дом, то застала там сидящих в зале чужаков. Рабыни накрыли для них стол. Гуннар сидел во главе и потягивая из серебряного кубка остатки вина, разговаривал с молодым мужчиной, сидевшим рядом, по всей видимости, хозяином судна и предводителем этих людей.

- Кири! - увидев меня, отец встал и махнул рукой, подзывая меня присоединится к ним за столом. Я послушно подошла и села рядом с ним, бросив быстрый взгляд на сидящих чужаков. Их оказалось не так много.

- Это моя дочь, Кири, - сказал Гуннар, а затем представил своего гостя, - А это Сигурд, - он коротко кивнул на молодого мужчину, сидевшего напротив меня. Я улыбнулась Сигурду, оценивающе прошлась глазами по его лицу, широким плечам. Светловолосый, кареглазый парень понравился мне с первого взгляда. А когда он улыбнулся мне в ответ, мне показалось, что мое сердце замерло, всего на короткий миг, но этого хватило, чтобы я поняла, что он пришелся мне по душе.

- Ваша дочь просто красавица, - сказал Сигурд, продолжая рассматривать меня так же пристально, как мгновение назад это делала я. Я почувствовала, как легкий румянец лег на мои щеки, и тут же отвела взор, устремив его на свои руки, сложенные на коленях.

- Я приглашаю вас и ваших людей переночевать в нашем доме, - сказал Гуннар, - А завтра я дам вам своих лучших плотников и они помогут восстановить мачту.

- Благодарю, - сказал Сигурд отцу.

Гуннар повернулся ко мне.

- Проследи, чтобы наших гостей устроили поудобнее, дочь, - произнес он. Я кивнула и приступила к завтраку, в то время, как наш гости и отец возобновили свою беседу, из которой я узнала, что Сигурд и его люди возвращались домой после набега, когда их застал сильный шторм. Несколько часов их мотало по морю, волны были настолько высоки и опасны, что Сигурд уже отчаялся спастись. Половина его людей погибли, сражаясь с морем, и отправились в чертоги Морского царя, и лишь Сигурду и горстке воинов удалось уцелеть. При этом они потеряли мачту и почти все весла. Когда буря стихла оставшиеся в живых стали плыть к далекому берегу, к которому их по счастливой случайности принесло течением, и так оказались у берегов владений Гуннара. Остальное я уже знала и без его слов.

- Несмотря на все потери, - закончил Сигурд, - Я все же рад, что волны принесли меня к вашим берегам, - он перевел свой взгляд с Гуннара и посмотрел прямо на меня, отчего я едва не подавилась травяным чаем. Когда я закашлялась, покраснев, как маков цвет, Сигурд улыбнулся, а мой отец только недоуменно вскинул брови.

Весь следующий день Гуннар, Сигурд и его люди провели на берегу. Из леса принесли высокое прочное дерево, одно из тех великанов, что росли на утесе. ПО своей величине оно идеально подходило под мачту. Я почему-то пожалела великана. Иногда я думала, что растущие на утесе сосны защищают нас от напастей и бед и то, что срубили одного из наших защитников мне казалось кощунством, словно его оставшиеся в живых сородичи могут отомстить за смерть своего друга. Но тогда я только посмеялась над своими мыслями. А на берегу тем временем кипела работа. Плотники очищали сосну от ветвей и сучьев, в то время, пока люди Сигурда избавлялись от полипов и мелких ракушек, которыми заросло дно их корабля. А я тем временем распорядилась, чтобы в доме дружинников выделили койки для наших гостей. Сигурда, как вождя, я устроила в нашем доме.

К вечеру все было готово. Мачту собирались поставить следующим утром. После ужина за столом остались только Гуннар и Сигурд. Они что-то с интересом обсуждали, когда я, пожелав им обоим спокойного сна, удалилась к себе в комнату. И уже там, лежа под одеялом, слушая доносившийся со стороны утеса прибой, я думала о том, каково было бы иметь жениха, похожего на Сигурда. Он настолько сильно понравился мне, что я, возможно, могла бы и влюбиться, останься он чуть дольше.

Улыбнувшись своим мыслям, я стала медленно погружаться в объятия сна, и мне снилось море и далекий корабль, который плыл ко мне. А я стояла на берегу и почему-то была уверена, что там, на борту, находится тот, кто предназначен мне самой судьбой. Тот, кого я буду любить всю свою жизнь. Но едва корабль приблизился, и прежде чем мне удалось разглядеть находившихся на его палубе людей, как он начал таять, словно туман. И тщетно я всматривалась в исчезающие образы...они расплывались прямо на глазах. Как я не хотела, чтобы сон вернулся и продолжился, но меня лишь окутала тьма и я провалилась в сон до утра.

Они продолжали следовать вдоль берега. Вереница из множества кораблей, тянущихся вдоль побережья... Корабль Трора следовал прямо за ладьей Коннора Кровавого. Еще пару раз они выходили к маленьким рыбацким поселениям, разбившимся у моря, но к удивлению Олава, проплывали мимо. Вероятно, король решил, что там просто нечего брать, или ему не терпелось прибыть к цели своего путешествия, но остановку за все это время сделали только раз и то лишь для того, чтобы пополнить запасы питьевой воды.

В последние дни погода сопутствовала северянам. По мере продвижения в более тёплые края, становилось заметнее приближение лета. Деревья на берегу уже стояли, усыпанные зеленью листвы. На высоких утесах колыхались сочные травы. Птицы пели, разливаясь тонкими трелями. Хриплые чайки кружили над кораблями, выпрашивая подачки. Иногда кто-то из воинов развлекался, подбрасывая в воздух остатки рыбы. Тогда птица ловко подхватывала еду и взмывала вверх, а за ней, хлопая крыльями, подобно парусу на ветру, уже мчались ее сородичи, намереваясь отнять добычу.

Порой на палубе становилось невыносимо жарко, Олав раздевался до пояса, и сидя на тюке с тканями, прихваченными в первой деревне, он смотрел на проплывающие мимо берега, с вереницей маленьких рыбацких домиков и длинными рядами сетей, развешанных у самой воды. Иногда он видел, как на берегу показывались крестьяне. Они провожали пустыми взглядами их корабли, радуясь тому, что опасные северяне проплывают мимо.

В один из таких дней, когда корабли, наконец, достигли места, где в море впадала широкая, величественная река, к Олаву, отдыхавшему после гребли на своем излюбленном месте, подсел Трор. Олав только покосился на своего вождя, ожидая, когда тот заговорит первым. Трор долго молчал, пока корабли входили в устье реки, потом заговорил:

- Я смотрю, сын Гуннара, тебе не по нраву это путешествие, - он словно читал мысли Олава, - Наверное, ты ожидал большего? Но ведь это только начало. Скоро ты увидишь конечную цель нашего пути...

Олав посмотрел на Трора. Кажется, вождь даже не думал насмехаться над ним, поэтому молодой воин признался:

- Кажется, отец был прав, когда настаивал, чтобы я стал торговцем.

Трор кивнул.

- Не думаю, что смогу измениться, - продолжил Олав, - Не каждый способен убивать.

- Ты прав, - согласился Трор, - Умение владеть оружием еще не означает призвания пользоваться им. Но даже простой торговец должен уметь постоять за себя и защитить свои интересы.

Олав посмотрел на Трора. Вождь сидел, задумчиво глядя на берег, поросший высоким камышом. Он был как никогда серьезен.

- Вообще-то, я хотел поговорить с тобой о твоей сестре, - произнес Трор, так и не повернув головы.

- О Кири? - Олав был удивлен.

- А у тебя есть еще другая сестра? - Трор посмотрел Олаву в глаза. Тот отрицательно покачал головой. На королевской ладье гребцы затянули бодрую песню, ее мотив тот час был подхвачен людьми Трора. Громче всех голосил Свенд. У него было полное отсутствие слуха, но Боги дали воину неимоверное громкий и зычный голос, так что он перекрикивал почти всех, кто сидел с ним на веслах.

- Я посватался к ней перед отплытием, и она и твой отец ответили согласием, - сказал Трор громко, чтобы перекричать голосистого Свенда. Олав недоверчиво взглянул в глаза своему вождю и внезапно понял, что тот говорит правду.

- Так что мы почти родственники, - добавил Трор и с силой дружески хлопнул широкой ладонью по плечу Олава, отчего тот невольно поморщился. Рука у вождя была тяжелая.

- Я и не знал, - признался сын Гуннара.

- Все решилось перед самым отплытием, - кивнул Трор и добавил, - Расскажи мне о ней. Я хочу знать, какая она.

Олав пожал плечами.

- Кири моя сестра и она самая лучшая для меня. Это все, что я смогу тебе сказать о ней.

Трор усмехнулся.

- А я и не ожидал других слов, - сказал он, поднимаясь.

Назад Дальше