– Ладно, дорхоты бесхвостые, – вздохнул его величество, – даю вам время до завтра. Сейчас открою портал в Тарсидар, в поместье отца Энета. По городу не слишком шляйтесь. Это к тебе, Лек, относится в первую очередь! Не может она сегодня с тобой увидеться, иначе вся ее работа за три месяца насмарку пойдет. Извини, но придется подождать. Твоя Элиа играет заметную роль в одной очень важной интриге, если все получится, то мы, благодаря ей, хорошенько прижмем епископов.
– Понял… – грустно вздохнул горец. – Не буду шляться. Но в Тарсидаре ведь думают, что я умер.
– Кому надо, все знают. Уж лорд Дайар знает точно. Ушлый у тебя отец, Энет, очень ушлый, пальца в рот не клади. Иногда я подозреваю, что его разведка не хуже моей работает. А то и лучше.
– А на какого дорхота ему разведка нужна? – изумился граф, растерянно глядя на императора.
– Ты у меня спрашиваешь? – со смешком поинтересовался Маран. – Это ты у него спроси. Я знаю только, что разведка у него есть, и его люди не раз моим палки в колеса ставили. Терплю пока, но предупреди его, что терпение может и закончиться.
– Спрошу, – кивнул, нахмурясь, Энет, не замечавший за отцом склонности к интригам. – И предупрежу.
– Где твоя ученица живет, друг ситный? – повернулся к эльфу его величество.
– В казармах стражи, – ответил Тинувиэль.
– Тогда тебя я переброшу туда, забери девочку вместе с ее вещами к лорду Дайару. Теперь обращаюсь ко всем пятерым. Яды на вас больше не действуют, никакие, не волнуйтесь по этому поводу, отравить не смогут. Убийцы Черного Клана тоже не страшны, сила великих мечей убережет вас в любом случае, но на рожон не лезьте, а то я вас знаю.
– Не будем лезть, твое величество! – заверил Лек, но император ему почему-то не поверил, иронично хмыкнув.
Маран еще некоторое время смотрел на мнущихся юнцов и незаметно вздыхал. Знать бы, чего ждать, ох, знать бы. Увы, пророчество слишком туманно, да и сбываться начнет только после того, как к этой разбитной компании присоединятся Жрица, Беспалая, Неизвестная и Принцесса. Кого, интересно, подразумевал Элиан под Принцессой? Уж не одну ли из его дочерей? Не хотелось бы, вот только его не спрашивали. А какие еще в мире принцессы есть? У короля Нартагаля только малолетний сын, у касика Даркасадара есть одна дочь, но ей под сорок – толстая, капризная, склочная баба, к тому же – невероятная дура. Вряд ли кто-нибудь из юнцов способен обратить на такую внимание. Или это только прозвище? Кто его знает… Император в который раз поежился. И за что Единый возложил эту неподъемную ношу именно на него? Однако деваться некуда, придется тащить.
Похожие на теней слуги быстро накрыли на стол, опасливо поглядывая на императора, который нечасто баловал дворец своим присутствием. Как и всякого неизвестного, его побаивались. Канцлер был злом давно известным, привычным, каждый слуга хорошо знал, чего ждать от высокого лорда. А вот чего ждать от его величества? А дорхот его знает! Лучше стараться вести себя повежливее и понеприметнее. Никто не помнил, чтобы император приказал наказать слугу, но все ведь когда-нибудь случается в первый раз. Никому не хотелось стать таким первым, вот каждый и старался, как мог.
Оголодавшая молодежь быстро смела все со стола, ничуть не смущаясь присутствием императора. Маран с любопытством наблюдал за ними. Многое можно сказать о людях, да и не только о людях, по поведению за столом. Лека взять хотя бы. Привык есть, что дают, не пререкаясь, дома у него небогато, лорд Кетван прижимист. Ест аккуратно, держит кусок хлеба под ложкой, чтобы не упустить ни капли похлебки. Энет характеризуется только одним – прекрасным воспитанием, истинный лорд незнамо в каком поколении. Храт ест руками, как принято среди урук-хай, но тоже очень аккуратно, со стороны это выглядит даже красиво. Об эльфе и говорить не стоит, эстет до мозга костей во всем, в том числе и в поведении за столом. Каждую мелочь обставляет так, что залюбуешься. Санти. Да, Санти. Манеры скомороха оставляли желать лучшего. Улица оставила на парнишке свой гнусноватый след. Придется просить Энета дать кровному брату несколько уроков этикета, не помешает. Император покосился на дикарку и хмыкнул. Тихий кошмар – чавкает, вся перемазалась кремом. Наверное, в жизни пирожных не ела, вряд ли в ее племени знали другие сладости кроме меда и фруктов.
Когда все насытились, Маран не стал больше задерживать ребят – пусть отдохнут немного, а то замученные какие-то. Он открыл портал во двор дома высокого лорда ар Инвата. Горные мастера один за другим нырнули в туманную дымку и исчезли. Император вздохнул. Что же вас ждет, ребята? Почему именно на вас свалился весь этот кошмар? Стать исполнителями древнего пророчества? Врагу не пожелаешь.
Энет с интересом оглянулся, оказавшись во дворе родного дома. Почти ничего не изменилось, все так же спокойно, тихо, благообразно, только изредка мелькнет какой-нибудь слуга, бегущий по своим делам. Однако охрана не зевала: заметив выход нескольких человек из портала, воины на всякий случай изготовились к бою, однако, узнав молодого хозяина, расслабились. Кто-то побежал докладывать лорду Дайару о возвращении сына с друзьями, улыбающийся во весь рот начальник охраны подошел и низко поклонился. Любили молодого хозяина в этом доме, еще с тех времен, когда он был калекой. Не стал ведь капризной сволочью, как многие, совсем наоборот – всегда заступался перед строгим отцом за провинившихся слуг, а тот ни в чем не мог отказать любимому сыну – и прощал.
Не прошло и двух минут, как на лестнице показался хозяин дома. Дайар очень соскучился по сыну, ежедневно и ежечасно думая о нем. Ланиг ар Вортон на запросы отвечал только, что с парнем, мол, все в порядке, а этого измученному неизвестностью отцу было мало. И вот появился. Запыленный, замученный, оборванный, вытянулся едва ли не на голову. Сплошные мышцы и сухожилия, куда только подевался калека-книжник. А это еще что? Высокий лорд с недоумением уставился на черный шнурок, свисающий с левого плеча сына. Он уже младший мастер? За полгода?! Единый! Да разве такое бывает?
Друзья сына тоже носили черные шнурки, а значит – бывает. Нет, сегодня Энету придется рассказать отцу все, не отделается общими словами, как обычно. Но как же он изменился. Все-таки великое счастье, что покойный Лек ар Сантен взял сына в ученики. Стоп. Почему покойный? А это кто стоит? Покойник ведь, собственной персоной! Интересно. Слухи о том, что горец жив, доходили до лорда Дайара, но он не поверил, сам видел парня мертвым. Но, несмотря на это, – вот он, улыбается. Ох, какая-то здесь интрига. И понять, какая – просто необходимо.
– Искренне рад, что вы живы, светлый лорд, – поклонился отец Энета Леку, ничем не выдавая своей заинтересованности. – Добро пожаловать в дом рода ар Инват!
– Искренне благодарен за ваше гостеприимство, высокий лорд! – не менее церемонно поклонился горец. – А жив? Спрятали меня так, пусть святоши думают, что у них все получилось.
– Но вы здесь, они узнают.
– Теперь это уже не имеет значения. – Юноша позволил почти незаметной улыбке скользнуть по губам. – Яды ни на одного из нас больше не действуют. Вообще. Охотники Черного Клана тоже не страшны. К моему глубочайшему сожалению, этому есть цена, та древняя легенда оказалась правдой – все произошло из-за нее.
– Вы имеете в виду Пророчество Пятерых? – нахмурился лорд Дайар.
– Да. Оно о нас. Мы, все пятеро, носители великих мечей первозданных сил. Мечи наградили нас многими интересными способностями. Я говорю вам это, чтобы не возникало ненужных вопросов, если увидите что-нибудь из ряда вон выходящее. Впрочем, об этом лучше не здесь.
– Согласен. – Хозяин дома задумчиво посмотрел на горца.
– Отец, – заговорил Энет. – Я взял ученицу, теперь я несу за нее ответственность.
– Девушку? – искренне удивился лорд Дайар. – Почему?
– Так уж вышло, – развел руками юный граф. – Позволь представить тебе ее.
Он подтолкнул ошеломленную Тайку вперед, будучи не уверен в реакции отца. При виде рослой, на голову выше него самого девицы в грязной и рваной кожаной одежде лорд замер на месте, только брови взметнулись вверх, сложившись домиком. Обычно такого рафинированный аристократ себе не позволял, одно это говорило о степени его изумления. Лорд Дайар покосился на сына, тяжело вздохнул, поклонился и сказал:
– Добро пожаловать в наш дом, ученица моего сына! С этого момента он вам родной, сударыня. Даю в том слово главы рода ар Инват.
– Сп-па-а-асибо… – едва сумела выдавить ошеломленная Тайка, понявшая только, что перед ней отец ее наставника.
Девушка пыталась как-то разобраться в происходящем, но запутывалась с каждым мгновением все больше и больше. Взять хоть этого пожилого, роскошно одетого человека. Кто он? Вождь? Охотник? Шаман? Нет, что-то совсем иное. А что? Почему здесь все так сложно? Как просто было в родном племени… Тайка ощутила острую тоску при воспоминании о несчастных Белках, даже слезы на глазах появились.
Лорд Дайар сразу отметил это и вопросительно покосился на сына.
– Святоши убили всех в ее племени, – помрачнел Энет. – Даже детей. Она домой вернулась, а там…
– Ясно… – В глазах высокого лорда появилось сочувствие, он знал насколько это больно – терять тех, кого любишь. – Надеюсь, девочка, мы сумеем стать тебе новой семьей.
Этого Тайка уже не вынесла и, сев прямо на землю, разрыдалась. Энет кинулся утешать ученицу, но она ничего не замечала. Столько времени молча носимое в себе горе властно потребовало выхода.
– Не трогай ее, пусть выплачется, это даст хоть какое-то облегчение, – дотронулся до плеча сына лорд. – И вообще, в первые дни будь с ней поласковее.
Беда девушки сразу изменила отношение лорда Дайара к ней. Никогда он не забудет своего отчаяния после неожиданной смерти Ленеки. Только осознание того, что у него остался маленький беззащитный сын, удержало от самоубийства. Слишком лорд любил жену. Потерять всю семью, наверное, еще страшнее. Тем более – увидеть мертвые тела близких. А как карвенцы умеют изгаляться над "еретиками", Дайар хорошо знал, доводилось видеть последствия развлечений господ инквизиторов.
– Добрый вечер! – поздоровался вышедший из туманного облачка Тинувиэль, ведя за руку смущенную Раху.
Лорд Дайар только сейчас обратил внимание, что эльфа не было. Взглянув на крохотную орку, прячущуюся за спину принца, он едва слышно хмыкнул. И этот туда же. Что ж они все себе девчонок-то в ученицы набирают? Не понимают, сколько проблем те доставят? Женщины совсем другие, у них иные интересы, делать из женщины воина – неблагодарное занятие.
– А почему Тайка плачет? – удивленно вздернул уши эльф.
– Семью вспомнила… – вздохнул граф.
– Ясно… Раха, это – ученица Энета. Будете вместе жить и тренироваться. У нее всех родных святоши убили. Ты знаешь, как они убивают.
– Ой, мамочка, ужас-то какой… – Орочка вцепилась себе зубами в руку, с состраданием глядя на дикарку, уткнувшую голову в колени.
Тайка в конце концов сумела заставить себя успокоиться и встала. Покраснев, она уткнулась взглядом в землю, досадуя, что позволила себе распуститься – это недостойно охотника, который никому не должен показывать своих чувств. Никогда и ни при каких обстоятельствах! А она? Позор. Но люди вокруг почему-то не восприняли ее поведение как позор, как слабость, ни один не смотрел на девушку осуждающе. Наоборот, во взглядах каждого она видела сочувствие.
– Здравствуй! – подошла к Тайке невысокая девушка с красной кожей и выступающими из-под верхней губы клыками. – Меня Рахой зовут. Я ученица Тинувиэля.
Она показала на парня, с которым охотница соревновалась в стрельбе. Но раньше девушка не особо присматривалась к нему, отметила только, что очень красив. Теперь присмотрелась. У Тинувиэля были огромные, нечеловеческие глаза и лицо, заставляющее цепенеть от восторга. Даже постоянно шевелящиеся остроконечные длинные уши совершенно его не портили, совсем наоборот.
Тайка долго завороженно смотрела на эльфа. Ну, не бывает таких красавчиков. Охотница понимала, что у нее никогда не будет ни мужа, ни детей, это ей вполне доходчиво объяснили еще в родном племени. Ее судьба – одиночество. Навсегда. Но не смотреть на Тинувиэля не могла.
Многое еще случилось в этот вечер, о многом говорили давно не видевшие друг друга отец с сыном. Лорд Дайар был потрясен рассказом Энета, не хотел верить, но полупрозрачные крылья и горящие синим огнем картаги младшего ар Инвата говорили сами за себя. Значит, правда. И никуда от этого не денешься, придется учитывать новые обстоятельства в своих планах. Высокий лорд молча выслушал императорское предупреждение и высокомерно усмехнулся. Еще посмотрим, кто кого, тайной страже Марана до его разведки далеко, не умеют тонко играть, привыкли, что сильнее всех. А сила далеко не всегда решает, кто победит, тут еще и ум нужен. Так что – посмотрим, ваше величество. Но сын его не поддержит, это ясно. Ничего, со временем все поймет, молод еще. Для отвода глаз лорд Дайар пообещал не мешать имперской разведке, не собираясь, конечно, выполнять свое обещание.
Энет уснул прямо в кресле. Лорд приказал лакеям отнести сына в спальню, раздел, уложил, укрыл и долго еще смотрел на юношу, до боли похожего на мать. К сожалению, времена, когда Дайар был молод и любим, не вернуть. Осталось только обеспечить единственному сыну будущее, достойное наследника древнего королевского рода.
6. Дитя Света
Небольшая комнатка с серыми каменными стенами, выделенная двум ученицам в казармах стражи Форт-Астара, была не слишком-то уютна, по мнению орочки, но привередничать она не решалась – война, не до уюта тут. Только изредка неприязненно морщила губы и скалила клыки, привыкнув к комфорту Рурк-Дхалада и Тарсидара, но старалась не делать этого при наставнике. Вызвать недовольство строгого эльфа орочка боялась пуще смерти. А Тайке и такое жилье казалось верхом роскоши.
Тинувиэль с Энетом в последние дни гоняли учениц так, что у тех не оставалось сил ни на что, добирались до казарм и валились на узкие, жесткие кровати с жалобными стонами, сразу проваливаясь в сон. И жалости наставники не ведали! Когда же они были заняты, девушками занимались мастера-наставники из местного тренировочного зала.
Даже Тайка, привыкшая к постоянным физическим нагрузкам, не справлялась и падала без сил, тяжело, с хрипами дыша. Что уж говорить о слабосильной Рахе? Но орочка не сдавалась, ведь обожаемый Тинувиэль смотрел на нее такими требовательными глазами. Как можно его подвести? Никак нельзя. Одно обе ученицы поняли твердо – легкой жизни не будет. Тем более – видели, как тренируются сами горные мастера. Это же просто ужас какой-то!
Циклопические стены Южных Цитаделей, взметнувшиеся вверх на добрых две сотни локтей, потрясали воображение. И такие стены возвели от западного до восточного побережья Элиана? Трудно поверить, однако это и в самом деле было так. Без магии это явно невозможно. Впрочем, все знали, что имперские маги-инженеры на многое способны.
Раха не переставала изумляться здешнему богатству. В Оркограре самые простые продукты стоили дорого, дороже всего прочего в несколько раз. А здесь? Таких вкусностей орочка в жизни не пробовала, в каждом кабачке подавали что-нибудь свое, фирменное. Чтобы бесплатно поесть в любом из них, достаточно было показать серый шнурок ученицы.
Горных мастеров в Форт-Астаре любили и уважали, ведь именно они стояли между жаждущими крови кочевниками и горожанами. Хозяева лавок и кабаков без пререканий обслуживали их, но мастера старались не злоупотреблять благодарностью людей. За них, как всегда во время войны, платил император. И платил щедро.
Обычным солдатам и офицерам тоже перепадало достаточно. Многие дочери степенных горожан ничего не имели против того, чтобы провести ночь с каким-нибудь бравым защитником отечества, чем те частенько пользовались. Родители ворчали, конечно, не одобряя разврат, но не слишком сильно, нравы в империи были относительно свободны. К тому же довольно часто случалось так, что соблазнитель становился зятем. А это означало, что дочь и ее дети никогда не останутся без куска хлеба с маслом. Если кормилец погибал, семью воина брал на полное содержание его величество. В Элиане искалеченные на войне ветераны никогда не просили подаяния и не рылись в помойках, это было просто невозможно.
– Рах, а чего оно с нами вообще буит-то? – спросила Тайка, сладко потянувшись. – Ну, махать железяками настрополимси, а тама?
– Откуда же мне знать? – поморщилась орочка, растирая противно ноющие икры. Тинувиэль под вечер устроил ученицам пробежку верст на двадцать, да еще и с мешком песка у каждой за плечами. – Наши и сами ни дорхота не знают. Кидают их куда попало, будто на прочность испытывают.
– А могет, и так, – усмехнулась охотница, раскрывая книгу. С тех пор, как Энет обучил ее чтению, она читала не переставая, даже если совсем не понимала прочитанного, интереса непонимание не убавляло. – Ты гля, мужиков то к вам шлют, то к нам на Манхен, то сюды, а мастер Кертал баял, шо их скоро к святошам в Карвен погонют, девку якую-то рятовать.
– Ой, мама! – вздрогнула Раха. – Совсем очумели, ребята же только младшие мастера, а не невидимки…
– Ха! – довольно осклабилась Тайка. – Бают, шо они шибче невидимок машутся. Эни вчерась мастера-наставника уронил, тот и мявкнуть не успел. Долго опосля башкой тряс, все спрашивал: как? Сама видала!
Орочка, впрочем, тоже была свидетельницей этой сцены. Девушки дружно захихикали, вспомнив ошарашенную физиономию мастера-наставника, которого победил вчерашний ученик. Потом принялись сплетничать о Тинувиэле с Энетом. У тех бы уши в трубочки свернулись, если бы случайно услышали. Разговор тек неспешно, время было, до утра их обещали не трогать.
Откровенно говоря, подруги, – а они успели за прошедшие дни стать подругами, – скучали в Форт-Астаре, несмотря на постоянные тренировки. На стены девушкам разрешили подняться только однажды, да и то во время затишья. Варвары ходили на приступ по два раза в день, но как-то вяло, явно чего-то дожидаясь. А вот чего? Предположений высказывалось множество, да только как оно на самом деле – никто не знал
Кочевники продолжали атаки, имперские войска на стенах отбивали их почти без потерь, но все понимали, что это неспроста. Не так воюют степняки, совсем не так. Куда подевалась их знаменитая безумная ярость? Атакуют лениво, без какого-либо задора, будто выполняют неприятную повинность. По городу ходили слухи о десанте святош с другой стороны. Если это случится, то город окажется в настоящей осаде. Да и с паладинами справиться куда труднее, чем с варварами.
– Могет, прошвырнемси? – спросила Тайка, отложив книгу, не читалось ей этим вечером. – Да и жрякать охота.
– И то дело, – согласилась Раха, сглотнув голодную слюну, желудок настоятельно заявлял о себе уже давно.