Одноклассник, не ответив, упал лицом в подушку и зарычал:
- Ну чего ей не хватало?! Ну почему?..
- Ответ на этот вопрос лежит в плоскости коллективного бессознательного. - Никита продолжил сеанс психотерапии. - У меня на бирже приятель есть. Молодой пацан, двадцать с небольшим. Целый год шашни крутил с провинциалкой одной. Видел я ее пару раз. Девушка необыкновенной красоты и манер. Аристократка в седьмом колене, чуть ли не из царского рода. На "вы" со всеми, даже со мной. Только веера в зубах не хватало. Короче, любовь у них была по высшей категории. Цветочки, серенады. Он меня стишки просил сочинить, самому, дескать, не дано. Заявление подали, он денег на свадьбу бегал занимал. Но не сложилось пожениться. Спускались как-то от него в лифте. А перед этим сандвичей просроченных налопались. Аристократка о чем-то задумалась и непроизвольно "газанула". Ну, бывает, дело житейское. И приятель по-житейски отреагировал. Хохотнул. Так, что сопля повисла до бороды, извини за подробности… Ну и все. Любовь у них на этом закончилась. А ты спрашиваешь "почему"? Вот потому! Бессознательное!
- При чем здесь твой сопливый приятель?! - отмахнулся Вадик. - Я ей что, изменял?.. Ни разу ведь! И в мыслях не было!
- Чего, правда ни разу? - недоверчиво переспросил биржевой игрок.
- А зачем?.. Меня же все устраивало! - Вадик с минуты на минуту был готов разрыдаться.
- А вот это в корне неправильно. В корне!
- Что неправильно?
- Что ни разу. - Никита на всякий случай поднес водочную бутылку к глазам и посмотрел сквозь нее на свет, попытавшись обнаружить скрытые резервы. - Все устраивать не может по определению. Вот если бы хоть разок изменил, сейчас смотрел бы на действительность другими глазами.
- Тоже мне, знаток. Женись сначала…
- Глядя на вас, мой побитый друг, мне этого категорически не хочется. А насчет измен я не шучу. Сам где-то читал. И если хочешь, могу доказать на практике.
- В смысле? - не понял Вадик. - Женишься, что ли?
- Речь не о том… - Никита с заботой посмотрел на друга. - Тебе сейчас может помочь только одно. Хорошая, качественная измена. Говоря проще, безудержный секс без всяких взаимных обязательств!
- С кем?.. Секс… - настороженно уточнил свежеиспеченный рогоносец.
- Ну, не с Леркой, конечно… С кем угодно! Во-первых, ты имеешь на это полное моральное право. Не ты, что называется, первым начал. А во-вторых… Это лучшее лекарство. Поверь! Никакие пилюли не сравнятся. Выйдешь из депрессии за считаные часы. А то и минуты! Это я как финансист финансисту говорю! У тебя кто-нибудь есть на примете?
- На какой примете?
- Сосредоточься. Ни на какой, а кто. Для секса есть кто-нибудь? В банке, там, или еще где?
- Откуда? Я ж говорю, ни разу….
- Ой, беда-то какая. - Никита поставил бутылку, поднял с пола утюг и приложил его холодную поверхность к лысине. - Плохо, очень плохо… Вот поэтому теперь и расхлебываешь.
- Ты хочешь сказать, что, если бы я гулял, все было бы нормально?
- Не гулял, а погуливал. Для бодрости, так сказать, для свежести и остроты отношений. Чтоб застоя не было в чувствах. Лерка, кстати, так и поступила. Я ее не оправдываю, но в чем-то понимаю. И поверь, если б ты их не застукал, она бы для тебя вчера праздник устроила.
- Какой праздник?
- Души и тела! Вспомни, когда-нибудь она ни с того ни с сего устраивала праздник? Ужин, там, навороченный, с винишком при свечах? Или подарочки без повода дарила?
- Ну, было… Иногда. Набор отверток на день святого Валентина.
- Вот!!! - вскричал Никита, словно слепец Гомер, нашедший на дороге очки. - Вот!!! Именно тогда она тебе и того… На тебе, любимый, отверточки и радуйся, какая у тебя заботливая жена.
- Зараза, - прошептал Вадик, сжав левую руку в кулак. На правой он сжимался не очень хорошо - ранний артрит пальцев. - Я даже не подозревал.
- Нет, не зараза, а мудрая женщина! Очень мудрая.
- Посмотрел бы я на тебя, окажись она твоей женой, - мрачно парировал банковский клерк.
- Теперь представь обратную ситуацию: ты ей изменил. И чтобы не возникло никаких подозрений, сделал бы, к примеру, ей тоже какой-нибудь подарок. Цветы, в конце концов. Когда ты ей цветы дарил в последний раз? Наверняка на Восьмое марта, и все. Верно?
- Ну, верно.
- А женщины постоянного внимания и ухода требуют, как автомобиль. И если его нет - ломаются. - Никита оторвал утюг от лысины и назидательно поднял указательный палец. - Давно доказано, что хороший левачок укрепляет брачок… Ладно, это все пустые разговоры… А выход у тебя один. Какой - я уже сказал. И настоятельно советую не терять времени даром. Но для начала прими душ. В любом случае это не помешает.
Когда Вадик вернулся из ванной, одноклассник бодро и с плохо скрываемым чувством радости отрапортовал:
- Плацдарм для разврата готов! Но сперва сугубо интимный вопрос. У тебя деньги есть?
- А сколько надо?
- В принципе не много. Думаю, тысячи в три уложимся. Рублей.
- На карточке кредитный лимит сто тысяч. И зарплату обещали перевести.
- Плюс моя штука. Хо! Да мы Абрамовичи! - Никита радостно похлопал ладонями по арбузной утробе, словно в ней покоился мешок с золотыми червонцами.
- А зачем деньги?
- Понимаешь, разврат должен быть красивым! Праздничным, не для галочки. В этом весь смысл. Можно, конечно, за три сотни шалаву на трассе подснять и в парадняке оприходовать. Но этим душу не обманешь… Короче, у меня банщик есть знакомый, на коммерческом потоке в нашем техникуме учился. Я договорился, завтра он организует номерок люкс и накроет полянку со скидкой. Всего за две штуки в час. То есть четыре за два. Копейки по нынешним временам! Девочки, правда, не входят. Но не возбраняется принести с собой, ха-ха-ха!
Никита растопырил руки, словно человек, несущий под мышками арбузы.
- Доставку девочек беру на себя. Помнишь, про медсестру рассказывал? Заодно и больничный попросим.
- Мы что, одну на двоих?..
- Как можно?! Мы же не извращенцы, а приличные разбойники! Подружку пусть приведет!
- А она согласится?
- Ни секунды не сомневаюсь! Одинокая тетка, в соку. Тридцать лет. И на фасад ничего, если подштукатурить. А потом, я повод придумаю. День рождения, к примеру. Твой. Чтоб все симпатично и интеллигентно. Часок попразднуем, часок попаримся. Отдельные номера предусмотрены. Так и быть, составлю компанию. Не бросать же тебя на произвол судьбы. И увидишь, всю твою хворь как рукой снимет. А послезавтра, когда окончательно придешь в себя, поедешь к Лерке. И спокойно обсудите, как быть дальше. То ли разбегаться, то ли вместе жить. При этом разговаривать будете, как равный с равным.
Вадик присел на диван и вновь уставился в нарисованную точку.
- Опять сомнения?
- А что я маме скажу? Что Алешке?
Алешкой звали сына. Мамой звали маму.
- Послушай, - со скрытым раздражением ответил Никита, - тебя это не должно волновать. Чей косяк?
Леркин или твой? Леркин! Взята на месте преступления за жопку. Оказала активное сопротивление. Пускай теперь сама и объясняет. И маме и Алешке. И потом, то, что я предлагаю, всего лишь экстренная терапия. Реанимация. Про которую, кстати, никто не узнает.
- Да я не про баню… Я вообще.
- Ты мужик, в конце концов, или каша овсяная?! - не выдержал пузатый терапевт. - Ой, мне плохо, ой, в нос дали… Так и будут дальше давать! Даже противно. Возьми себя в руки. Жизнь продолжается! Да, понимаю - обидно. Где-то, наверное, больно. Но заканчивается это, как правило, одинаково - алкоголь, депрессия, суицид, прости господи. Или еще хуже - панель. А чтоб подобного не случилось - надо делать, как советуют умные люди.
- Ты?
- В данном случае я… Пойми, это нужно не столько тебе, сколько вам обоим.
- Скажешь тоже…
- Не, можешь горевать дальше! Пожалуйста. У меня дел хватает, найду, чем заняться.
Никита демонстративно отвернулся к окну.
- Чепуха какая-то, - едва слышно прошептал Вадик, потрогав разбитый нос, - терапия, секс… Я уж сам как-нибудь разберусь.
* * *
Не разобрался.
Встречу с девчонками назначили в центре, на углу Литовского и Невского. Погода подходила для разврата, как никогда. Уютный теплый летний вечерок с позывами к легкому дождю. Хотя Вадик предпочел бы торнадо, поднимающий и швыряющий машинки оземь. Просто настроение такое.
- Что ты им про меня сказал? - на всякий случай уточнил он у Никиты.
- Правду. Недавно развелся, работаешь заместителем управляющего банком, ищешь новых впечатлений. Хороший, приятный во всех отношениях неженатый человек.
- С банком ты погорячился. И с остальным тоже.
- Ты предлагал рассказать им правду? Сомневаюсь, что они откликнулись бы на зов.
Девушки опоздали всего на десять минут, что говорило об их воспитании и хороших манерах. Медсестру звали Наташей, подружку Кариной. До фотомоделей обеим было, конечно, далековато, но и детей пугать ими вряд ли бы стали. В общем, средний класс. Широкобедрая Наташа немного уступала Никите в габаритах, Карина же имела довольно стройную фигуру, добытую, видимо, в результате изнурительных диет и фитнеса. А возможно, на халяву доставшуюся от природы. На косметике и духах дамы не экономили, понимая, что это своего рода вложения в расчете на будущие дивиденды. Но вечерним платьям предпочли более демократичную одежду. Брюки, блузки и купальные шапочки (в сумочках). Все-таки не в ресторан собрались.
После знакомства девушки поздравили Вадика с днем рождения, сказав, что подарок вручат позже. Он поблагодарил и попросил не обращать внимания на его внешность. Синяки заработаны благородным образом. В банк заявился клиент с помповым ружьем, захватил заложницу и стал требовать погашения кредита по причине кризиса. Вадик случайно оказался рядом и смог отобрать у наглеца ружье. Но тот успел прикладом зацепить его нос.
Возбужденный вечерним воздухом Никита поймал жадного вонючего частника на покоцанной "девятке", и с веселыми шутками все помчались на совместную помывку. Баня находилась недалеко, в пяти остановках, но серьезные финансисты не могли допустить, чтобы дамы добирались на метро или маршрутке.
- Я на своем "круизере" хотел приехать, - гнал, по обыкновению, Никитушка, - но не стал рисковать - за управление в нетрезвом виде пожизненное лишение прав.
С "круизером" Никита пропиарился. Но тачка у него имелась. "Опель" 1990 года выпуска, купленный еще в студенчестве у перегонщика и поставленный на вечную стоянку под окнами квартиры. Потому что в таком состоянии он мог передвигаться только с помощью эвакуатора. И то под вопросом. На эвакуатор еще погрузиться надо, не развалившись. Но Никита относился к состоянию личного автопарка философски. "Тот, кто ездит на новой тачке, добился авторитета, уважения, финансового благополучия. А тот, кто на старой, - добился всего этого уже давно".
По дороге он напомнил Наташе про больничный листок. Она обещала похлопотать, хотя с этим сейчас строго - в поликлинике беспощадная война с коррупцией. И другими непопулярными в народе явлениями. Но у нее хорошие отношения с новеньким хирургом, он нарисует Вадику какой-нибудь ушиб почки или вывих колена.
Совершенно некстати Вадику позвонила мама. "Сынок, что у вас с Лерой случилось? Она волнуется, тебя ищет, говорит, из дома ушел… Где ты?"
"Мама, мы с Никитой едем в баню с девочками. Мыться по случаю моего дня рождения. У меня сегодня день рождения, если ты не знала".
Конечно, Вадик так не ответил, хотя имел право. Но зачем мать расстраивать? Буркнул: "Все в порядке, перезвоню" - и отключился.
Звонок потревожил открытую рану. "Ишь ты, волнуется, разыскивает… Когда этого козла ублажала, не очень, наверное, волновалась. Ничего, пусть побегает, посуетится".
С другой стороны, очень трудно взять и порвать все, пускай даже при подобных обстоятельствах. Все-таки пять лет вместе плюс год до свадьбы. Привыкли друг к другу, Алешка, ипотека кровососная. Родственники, друзья, фотокарточки на стенке… Набор отверток опять-таки. Вадик представил, как она выбирала его в магазине, как допытывалась у продавца насчет качества. Чтобы мужу удобно работалось. Вообще-то, ему не нужен был этот набор, он говорил как-то, что надо купить разводной ключ для сантехники. Видимо, она перепутала, а переспрашивать не стала - сюрприз все же. Он ей, к слову, ничего не подарил. Зато не изменял!
Но и от случившегося не отмахнешься. Одно дело догадываться, другое - застукать. Да еще и в нос получить. Как с этим жить? Успокаивать себя? Ничего, тебе показалось, это действительно была всего лишь ее работа.
Но самое страшное во всей этой ситуации, что он любил ее. Не для протокола, а по-настоящему. Сам себе регулярно задавал вопрос: а любишь ли ты ее? И гордо, без лукавства отвечал: да, я люблю ее! (Про день святого Валентина просто забыл в суете.) Конечно, знаки внимания с его стороны сейчас были не такими яркими, как в первые годы, - быт, словно наждачная бумага, стачивал чувства. Но не до такой же степени, чтобы она приглашала домой всяких уродов! Ладно бы, еще не домой.
И как тут успокоиться?! Может, и прав Никита. Клин клином…
- У тебя что-то случилось? - поинтересовалась Карина, сидевшая справа и как бы случайно положившая руку на его колено.
- Просто грустно. Вот еще год прошел. Не люблю дни рождения.
- А сколько тебе стукнуло, если не секрет?
- Двадцать восемь.
- О, мне еще ползти и ползти, - похвасталась Карина, которой даже при сильной близорукости уже можно было дать тридцатник, и еще плотнее прижалась к попутчику. Чувствовалось, что Вадик произвел на нее впечатление. И не потому, что на дворе кризис. Не надо все мерить денежными знаками и пластиковыми карточками.
С частником расплачивался, разумеется, банкир. Что справедливо - он, а не брокер, проходил экстренную терапию.
Банный комплекс представлял собой отдельное двухэтажное строение с обязательным для подобных заведений фаллическим символом, уходящим в небо. Из символа шел настоящий дым, говорящий о серьезности подхода к делу. Или о кризисе - дрова дешевле электричества. Пятерка великолепных иномарок перед дубовыми дверьми. Банька не для простого пролетария или агрария. А для сложного. Рядом с дверьми на табличке из белого мрамора золотое тиснение - к услугам клиентов массаж, спа, бильярд и все, что пожелает платежеспособная душа.
Вадика опять кольнуло. Массаж…
Он познакомился с Леркой как раз на массаже. Мать договорилась через подругу пристроить его на несколько сеансов к хорошему массажисту. Чтобы тот поработал над его сколиозной спиной. Дальше было как в одной рекламе. Вадик зашел в кабинет. За столом сидела юная кудесница массажа, совсем не похожая на представительниц этой древнейшей профессии. Белый халатик ниже коленей, волосы спрятаны под чепчиком, почти полное отсутствие косметики. И милое, детское лицо, как у Настеньки из старой сказки "Морозко". Он представился и сказал, что записан. Кудесница заинтересованно улыбнулась, предложила раздеться до трусов и лечь на стол лицом в специальную дырку. Когда он выполнил просьбу и приготовился ощутить прикосновение волшебных девичьих рук, девушка произнесла:
- Ашот Арутюнович, все готово.
Как оказалось, она была практиканткой. Заканчивала медучилище по специальности массажист. А Ашот Арутюнович наставником. Вадик же стал учебным пособием.
- Видишь, позвонок смещен? Непорядочек, - говорил он совершенно без кавказского акцента, с хрустом обрабатывая студенческий хребет.
После сеанса Вадик одевался медленно и неловко. И виной тому был не массаж, а глаза практикантки. Он не отрываясь пялился на них, словно пьяница утром на витрину с алкоголем. В то смутное время Вадик находился в активном поиске спутницы. Но соблазнять прекрасную незнакомку при наставнике не рискнул. Наставник тоже не слепой, наверняка глаз на студенточку положил. Учует конкурента, да не на тот позвонок и надавит. Сошлется на врачебную ошибку, а ты потом езди всю жизнь в инвалидной коляске в камуфляжной форме по вагонам метро.
Но через пару сеансов судьба подмигнула и дала шанс. Арутюнович вывихнул при массаже руку и отменил сеансы. Узнав эту новость, Вадик так расстроился, что практикантка предложила свои услуги. Мол, массаж имеет положительный эффект лишь в случае непрерывности сеансов. Студент с плохо скрываемой радостью согласился. В процессе священнодействия разговорились. Он поведал о нюансах при доказательстве теоремы Геделя, она о последних разработках в области лечения межпозвонковой грыжи. То есть сразу нашли много общих точек соприкосновения. И разумеется, трубадур не мог окончательно не влюбиться в прекрасную принцессу - ее руки творили чудеса и не шли ни в какое сравнение с грубыми руками Арутюновича. Вадик мгновенно позабыл о сколиозе. А когда ее ладони опускались ниже его поясницы, и вообще обо всем на свете. Но выразить свои чувства словами он пока постеснялся. А уж пригласить девушку в заведение общественного питания или синематограф и подавно. Мало ли у нее таких пациентов. И вообще, может, у нее законный жених есть. Или муж.
И вдруг случилось чудо. Когда он натягивал джинсы за ширмой, Валерия - такое редкое имя носила практикантка - сказала:
- Мне кажется, я знаю, о чем вы сейчас думаете.
- Да? - Он выглянул из-за ширмы. - И о чем?
- О том, что хорошо бы пригласить меня в ресторан или кино. Верно?
- А с чего вы так решили? - Вадик не отважился признаться в тайных желаниях.
- А куда еще обычно приглашают понравившуюся девушку? Не на семинар же по экономике. И не на футбольный матч. Но если вы хотите пригласить меня именно туда, то, в принципе, я согласна.
- А почему вы решили, что мне понравились?
- Вряд ли бы вы стали рассказывать про теорему Геделя едва знакомому человеку, который вам неинтересен.