* * *
Ещё через полчаса врач уже стучал в дверь своей квартиры.
– Кто там? – послышался Ритин голос.
– Открывай, это я, Андрей.
– Какой Андрей?
– Что значит, какой? – удивился врач. – Здесь только один Андрей – Бутербродов.
Замки щёлкнули, молодая женщина вскинула брови:
– Андрей? Здравствуй, давно не виделись. Какими судьбами?
– Ты чего, Рит? – развёл руками гинеколог. – Разве так встречают любимого мужа?
– Прости, Андрей, я тебя не понимаю, – посерьёзнела Рита. – Я замужем.
– Как это понять, чёрт возьми!? Ритка, я только что вернулся из Африки! Ты не представляешь, что со мной было!
Бутербродов полез целоваться.
Женщина упёрлась ему в грудь ладонями:
– Андрей, по-моему, ты немного не в себе. Мы давно знакомы, но это не даёт тебе право так себя вести. Я замужняя дама. Мой муж – уважаемый человек.
– Что ты хочешь сказать? – прищурился Андрюха. – Выходит, я уже не являюсь твоим мужем?
Рита пожала плечами:
– Ты говоришь такие странные вещи…
Хлопнула дверь подъезда, на площадку поднялся молодой мужчина в очках и деловом костюме.
– Терпилов!? – воскликнул врач.
– Простите? – очкарик состроил озадаченную мину.
– Добрый день, дорогой! – Рита улыбнулась очкарику.
– Здравствуй, родная! – Терпилов прошёл мимо гинеколога и нагло, на его глазах, поцеловал его жену.
– Кто это? – тип в очках, обнимая одной рукой Риту за талию, повернулся к Андрюхе.
– Э-э, приятель моего зятя, – нашлась Рита.
– И что надо приятелю твоего зятя здесь?
Бутербродов смотрел, хлопая ресницами.
– Пойдём, дорогой, он уже уходит, – Рита подтолкнула мужа в прихожую. Махнула Андрюхе, мол, уходи, и притянула дверь.
Гинеколог продолжал стоять, всё ещё ничего не понимая…
* * *
Секретарша вице-президента банка "Питерский капитал" сидела за своим рабочим столом, прижав к уху телефонную трубку:
– Да ты что! – восклицала она, хихикая. – И что он тебе сказал?.. А ты?..
В приёмную вошёл посетитель:
– Привет, Мариша, – Бутербродов улыбнулся девушке и потянул на себя дверь вице-президентского кабинета.
– А! – секретарша вскочила, уронив трубку, вытянула руку, но гость уже скрылся в кабинете.
– Альберт Михайлович, добрый день, – поприветствовал врач, пересекая помещение и усаживаясь в кресло.
Банкир поднял голову от бумаг:
– В чём дело? Я занят.
В кабинет влетела Мариша:
– Альберт Михайлович! Извините, он… я не успела помешать…
Её лицо отразило гамму чувств: растерянность, переживание, негодование.
– Кто вы такой, что врываетесь в мой кабинет!? – маленький толстяк повысил голос. – Попрошу покинуть помещение или я вызову охрану!
Андрюха поднялся, ткнул себя пальцем в грудь:
– Вы меня не знаете.
Фраза прозвучала утвердительно.
– Первый раз вижу, – ответил толстяк.
– Хорошо, я сейчас уйду. Ответьте только на один-единственный вопрос. Это очень важно!
Вице-президент посмотрел в напряжённые глаза врача и согласился:
– У вас ровно десять секунд. – Он откинулся на сиденье. – Мариша, свободна, – добавил он, – зайди минут через пять.
Гинеколог взял со стола банкира листок бумаги и ручку, написал несколько цифр, подвинул бумагу:
– Проверьте этот счёт.
– Я вам не клерк! – взорвался вице-президент. – Спускайтесь в зал и проверяйте у оператора.
– Это особый счёт, – интимно сказал гинеколог, – для избранных клиентов. Вы ведь лично ими занимаетесь.
Толстяк внимательно ощупал Андрюху серыми глазами, повернулся к ноутбуку, вывел на мониторе ряд цифр:
– Такого счёта у меня нет.
– Почему-то меня это не удивляет, – сказал Бутербродов. – До свидания.
И пошёл прочь.
Спустя десять секунд доктор был уже в приёмной.
– Мариша, ты ещё не порвала с Женей? Этот подлец совсем тебя не бережёт, – нагнулся врач к секретарше. – Учти, ещё один аборт и ты никогда не станешь мамой. Пока, – он подмигнул.
Мариша открыла рот:
– Откуда вы?..
Но Бутербродов уже удалился.
* * *
– Подведём итоги. Меня чуть не сгноили в тюряге. Клиникой владеет мой заместитель, он же женат на моей жене. Знакомый банкир, который лечил у меня любовницу и с которым у меня финансовые дела, уверяет, что не знаком со мною. Денег на счету нет, как, впрочем, и самого счёта. Я уж не говорю о таких вещах, как самолёт, квартира и лимузин.
Сидя в синей иномарке, Андрей Васильевич беседовал сам с собой.
– Что, вообще, происходит? У меня нехорошее чувство, что тут не обошлось без старого хрыча. Похоже, тётка Агафья была права, шутки с дьяволом добром не кончаются… В каждом волшебстве всегда найдется этот чёртов побочный эффект… И скорее всего это только начало моих бедствий. М-да, дело дрянь. Надо срочно что-то предпринять, пока окончательно не встрял.
32. Халюкин Антон Петрович
Синяя иномарка подъехала к небольшому зелёному домику сразу за магазином.
Бутербродов вышел из авто, прошёл через заполненный сухим бурьяном двор и стукнул в дверь. В ответ ни звука.
– Эй, – крикнул Андрей. – Тётка Агафья!
Он стал стучать и заглядывать в окна.
– Мужчина, зря вы стучите, – возле ограды стояла сухонькая старушка с бойкими глазами. – Тётка Агафья уже полгода, как переехала.
– А вы не знаете, куда?
– Нет, не знаю, – старуха пошла своей дорогой.
Врач подозрительно посмотрел ей вслед, сел в машину, вскрыл пачку сигарет и закурил. Открыл бардачок – манящее мерцание наполнило автомобиль – достал книгу. Задумчиво посмотрел, выпуская клубы дыма. Задумчивость на лице как-то легко трансформировалась в умиление, врач отложил сигарету, прижал мерцающий томик к груди, стал нежно поглаживать, закрыв глаза и покачиваясь под звучащую музыку.
Кто-то постучал в окно, музыка смолкла. Андрюха вздрогнул, несколько испуганно посмотрел в боковое стекло. Приоткрыл его.
– Шеф, довези до Центра, полтораста дам, – проговорил молодой парень лет 24-х, в кожаной куртке и кепке.
Бутербродов взглянул на книгу, решительно сунул её назад в бардачок.
– Садись, – он встряхнул головой, отгоняя гипноз, провёл ладонью по лбу. – Мне как раз в Центр!
* * *
Антон Петрович Халюкин в форме майора милиции сидел в своём кабинете за рабочим столом. Напротив него расположилась очень полная дама с пышной белокурой причёской и при густом макияже.
– Сколько времени? – спрашивал Халюкин.
Дама немного подумала и стала рассказывать, активно жестикулируя:
– Начало пятого… да-да, потому что незадолго перед этим, четырёхчасовалый гудок на фабрике прогудел.
Антон склонился над протоколом, записывая.
– Знаете, товарищ майор, мне его рожа сразу не понравилась! Типичная уголовная харя: сросшиеся брови, подбородок такой тупой… и башка лысая! Я ещё подумала…
Хлопнула дверь кабинета. Дамочка прервалась и оглянулась.
На пороге стоял Бутербродов, у Халюкина от неожиданности волосы полезли ввысь.
– Идите отсюда, женщина, – быстро сказал врач. – Мне с капитаном, – он запнулся на мгновение, – то есть с уже майором, надо поговорить.
Дама попалась с норовом, она смерила Андрея уничтожающим взглядом:
– Смените тон, мужчина! Я, между прочим, даю ценные показания!
– Дадите их в другой раз, – нетерпеливо ответил врач.
– Я – важный свидетель обвинения! – заявила особа, выделив последнее слово. – Товарищ майор…
Но дознаватель, как загипнотизированный, глядел на врача.
– Вали отсюда, толстая шалашовка, быстро! – заорал гинеколог.
Дама подпрыгнула, как мяч.
– Ну и порядки в нашей ментуре, – вякнула она и опасливо шмыгнула вон.
– Здравствуй, очкарик, – совершенно другим тоном, в котором сквозили виноватые нотки, произнёс Андрей.
– Ты почему здесь? – спокойно спросил майор.
– Я буду жаловаться вашему начальнику! – свидетельница просунула нос в дверную щель, но тотчас исчезла.
Бутербродов закрыл дверь на защёлку. Сел на стул против друга, тот самый, на котором восседала свидетель обвинения.
– Во-первых, я прошу прощения за своё поведение в последнее время! – Быстро заговорил Андрей. – Я был неправ, Антоха! Выслушай меня, пожалуйста, внимательно! Мне очень нужна помощь!
Андрей замолчал на секунду, взъерошил волосы.
– История невероятная, но это действительно было со мной. Всё началось на пикнике у Барина…
* * *
Из отделения внутренних дел вышел милицейский с жетоном "ГИБДД" на груди, направился к своему авто, припаркованному неподалёку. Мельком глянул на синюю иномарку и остановился. Достал блокнот.
– Так и есть! – воскликнул он удовлетворённо. – Те же номера, цвет, модель, – обошёл машину кругом, прижал к стеклу нос. Ещё раз оглядел автомобиль и вернулся в здание милиции.
* * *
– …История, конечно, мало похожа на правду, – заметил Антон, выслушав рассказ. – Но как бы там ни было, я тебе верю. Ведь ты мой друг, – очкарик протянул руку.
– Спасибо, Антоха, – растроганно сказал Андрей, крепко пожимая ладонь дознавателя.
Зазвонил телефон на столе.
– Халюкин… Сейчас буду, товарищ полковник.
– Едь к Артюхе. Вот ключи от моей тачки, – милицейский выложил ключи. – Я ему позвоню, обрисую ситуацию, так что нежданным гостем не будешь. Меня вызывает начальство, я подъеду часа через два-три.
– У меня с собой синяя иномарка, – возразил врач. – Я её угнал у своего подчинённого, вернее, бывшего подчинённого. И книга в машине.
– Лучше тебе не светиться на этом авто, раз оно угнано, – просветил майор. – Вполне вероятно, машина уже в розыске.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Андрей, подумав пару секунд. – Держи ключи, заберёшь книгу. Машина стоит у самых дверей отдела.
– Всё, поезжай. Встретимся через пару часов у Барина, как договорились.
Гинеколог вышел на улицу. Возле синей иномарки топтались три человека в милицейской форме. Андрей, стараясь держаться, как можно естественней, прошествовал мимо. Сел в голубую "девятку" и уехал.
33. Круглый стол на троих: начало
Трое друзей сидели за круглым столом в гостиной, в усадьбе Барина, и пили пунш. Посреди стола лежала злополучная книга.
– Понятно теперь, откуда у тебя богатство, – сказал хозяин. – Мы-то гадали-гадали с Антохой. Так и не смогли дать правдоподобного объяснения.
– Ты не обнаружил пропажу книги?
– Ты знаешь, нет. Я ведь в шкаф почти не заглядываю, библиотека деда мне нужна только для престижа. Я не фанат старинных книжек.
– Антоха, ты что-нибудь нарыл? – повернулся гинеколог к Халюкину.
Тот открыл блокнот:
– Тихонова Агафья Васильевна. Пятидесятого года рождения, русская. Официально нигде не работала. Проживала по адресу: улица Набережная, дом четыре. Шесть месяцев назад переехала в неизвестном направлении.
– А может, родственники есть? – начал Бутербродов. – Она говорила тогда, что бабушка…
– Слушай, Бу, зачем тебе эта Агафья? – перебил бизнесмен. – Можно просто сжечь книжку, и дело с концом. Хочешь, я сам это сделаю?
Андрей покачал головой:
– Мне кажется, ничего не выйдет. Тётка Агафья сказала, что только знающий в магии человек может успешно провернуть процесс. И знаешь, после того, что я видел и пережил, я ей верю.
– Но попробовать стоит?
– Боюсь, как бы не было хуже, – с сомнением ответил врач.
– Слушай, тебя сначала чуть не сгноили в африканской тюрьме, здесь чуть не арестовали за угон машины, – напомнил Артём. – Хорошо, очкарик в ментуре служит и ему передали дело. Денег нет, жены нет, дома нет. Куда уж хуже?
– Медлить нельзя, – поддержал майор. – Этот старый хрыч, как ты его называешь, устроит ещё какую-нибудь подставу.
– Чёрт с вами, – согласно кивнул Бутербродов. – Попробуем сжечь книгу.
– Что касается бабушки Агафьи, то она умерла полгода назад, – добавил Халюкин. – Других родственников не имеет.
– Плохо, – помрачнел Андрей. – Неужели, её никак нельзя сыскать? Есть же база данных, пробейте по системе… у вас много методов.
– Мы её найдём, – заверил дознаватель. – Но нужно время.
– А его у меня нет, – подвёл черту врач. – Вы верно подметили, я на крючке у старого пердуна. Пока книга будет существовать, он будет гадить.
– Я звонил свояченице, – сообщил Барин.
– И?.. – Андрей впился в него глазами.
– Ритка минут десять расписывала, какой любящий и заботливый у неё муж. Фамилия его – Терпилов. Такое чувство, что она живёт с ним долго и счастливо.
– Мой бывший зам. Меня не упоминала?
– Сказала, что заходил сегодня утром. Просила, чтобы я научил тебя культурному поведению. Ты к ней приставал?
– Приставал, – подтвердил врач. – Такую жену потерял! – добавил он с горечью.
– Сам виноват, – произнёс Халюкин. – Бесплатный сыр будет только при коммунизме, как известно.
Андрей скривился и закурил.
– Мне не даёт покоя один вопрос, – вымолвил Бутербродов. – Как книга попала ко мне? Ведь я её сам не брал, – врач посмотрел на Артёма. – Пришёл домой, а она уже в сумке.
– Ну, наверно, ты по-пьяни положил и забыл? – предположил Барин.
– Я не пил в тот день, хорошо помню. Да и тогда у меня ещё не было такой привычки, – возразил гинеколог. – Я ещё Антоху домой отвозил, вот он нажрался.
– Тогда можно выдвинуть только одну догадку, – пожал плечами Артём. – У книги выросли ноги, и она сама залезла в сумку. Типи-топ, типи-топ, – бизнесмен изобразил пальцами ноги, идущие по столу.
– Тётка Агафья обмолвилась, что книга живая, – сказал доктор. – Так что не удивлюсь.
34. Трагедия полиглота
В это самое время в далёкой африканской стране наш знакомый проводник – тёзка великого политика, подал продавцу в супермаркете местные деньги, то ли коричневые, то ли зелёные.
– Сдачу оставь детишкам, – сказал он великодушно на местном наречии.
Подхватил пакет с покупками и повернулся, чтобы уйти. Неожиданно откуда-то вынырнули двое штатских и подхватили негритоса своими чёрными руками под чёрные ручки.
– Пройдёмте, – сказал на ломаном английском один.
– В чём дело? – на языке Шекспира завозмущался Уинстон. – По какому праву!?
– Сэр, вы обвиняетесь в сбыте фальшивых денег, – произнёс другой. – Мы из Интерпола, не сопротивляйтесь. Будет только хуже.
* * *
Спустя три дня заросший колючей щетиной африканец сидел в железной клетке для подсудимых, в зале суда. Рядом находился неизменный адвокат в сером костюме.
– …помог бежать русскому арестанту, – говорила судья-негритянка на местном наречии. – По совокупности преступлений, я приговариваю Уинстона Льюиса Джонса к двадцати годам лишения свободы, без права досрочного освобождения. Приговор понятен, осуждённый?
– Ваша честь! – закричал бедный полиглот. – Я ни в чём не виноват! Это всё русский! Он расплатился со мной этими долларами! А про его побег я узнал из газет!
– Приговор понятен, – утвердительно сказала судья. – Он может быть обжалован в установленный законом срок. Процесс окончен, – она стукнула молотком.
– Мужайтесь, Уинстон, – вымолвил адвокат.
– Вы не знаете, мистер Смит, куда меня собираются отправить? – спросил бывший гид и переводчик.
– Скорее всего, в тюрьму номер шесть, на севере страны, – объяснил защитник. – Известна больше под названием "Людоедка". Закон очень строг к фальшивомонетчикам и всех обвинённых в этом преступлении отправляют туда. Зря вы связались с сумасшедшим русским! Мне искренне жаль!
Осужденному надели наручники, и повели прочь из зала судебных заседаний. Юрист сочувственно смотрел вслед.
35. Круглый стол на троих: окончание
– Ты, правда, можешь её читать? – спросил Барин, подтягивая к себе книгу.
– Могу, только когда один остаюсь. При свидетелях она идёт в отказ, – ответил Андрей Васильевич. – Кстати, Барин, тётка Агафья очень поразилась, услышав твою фамилию. Я думаю, к ней захаживал твой дед.
– Ты думаешь, он тоже…
– Возможно, – кивнул Бутербродов. – Не зря ходили слухи, что он общается с Сатаной. Помнишь, очкарик?
Антон утвердительно кивнул.
– Может, у твоего деда сохранились какие-нибудь записи? Типа архивные бумаги? – предположил гинеколог.
– Ничего. – Барин открыл книгу. – Во всяком случае, в усадьбе я ничего не нашёл. Слушай, Андрюха! – его глаза загорелись. – Что здесь написано? Какими словами и всё такое? Расскажи!
– Даже не мечтай, – ответил врач, покосившись на книжку. – Если книга изъявит желание с тобой пообщаться, не отвертишься. Уж поверь.
Барин захлопнул книгу, отодвинул от себя.
– Давайте попробуем её сжечь в камине, – продолжил Бутербродов, – и разойдёмся по домам. С утра каждый займется своим заданием, а вечером вновь здесь соберёмся и решим, как, вообще, действовать.
Друзья поднялись из-за стола.
– Очкарик, бери книгу, как самый стойкий, и иди впереди, чтобы мы могли тебя видеть, – скомандовал Андрей.
Халюкин сгрёб книжку, троица вышла из комнаты в направлении кабинета.
36. Барин Артём Михайлович
К коттеджу на двух хозяев подъехала голубая "девятка" с зажженными фарами.
– До завтра, Бу, – Антон протянул руку.
– Счастливо, Антоха, – гинеколог с размаху шлёпнул по ладони друга. Вылез из машины и направился к дому.
Он не был здесь два года. Окна Андрюхиного дома встречали своего хозяина темнотой. В окнах у соседки тоже не было ни искорки.
Мутноватый лунный свет змеился по земле, оставляя неяркие блики на всём, что он освещал.
Бутербродов нашарил под козырьком крыши ключ, отворил дверь, ступил на веранду. Рука потянулась к выключателю, вспыхнула лампочка. Тотчас что-то мягкое и пушистое, с воплем, бросилось ему на грудь. Андрей от неожиданности выгнулся назад, схватил это "что-то" и стал отдирать от себя. Его усилия увенчались успехом, он вытянул руки. Испуг с лица моментально исчез, на нём появилось удивление, затем нежность.
– Кысенька, это ты! – врач прижал дымчатого кота к груди. – Мой маленький! – стал поглаживать, кот замурлыкал. – Взгляд упал на кучу соломы и тряпок в углу. – Ты здесь живёшь? Ах ты, бедный! Пойдём домой.
Бутербродов распахнул внутреннюю дверь, включил свет в кухне и гостиной. Присел на диван, лаская кота.