Кредитный крах! Где она понабралась таких выражений?
Спросил, что бы отец хотел получить на Рождество.
- Шесть белых носовых платков, либо шесть пар черных носков, либо диск Долли Партон, - отрапортовала мать.
Я точно знаю, что два ящика в комоде отца доверху набиты белыми носовыми платками и черными носками. И он гордится тем, что у него есть все песни Долли Партон, включая те, что она записала в свою бытность босоногой исполнительницей фольклора.
Суббота, 22 декабря
Проснулся ночью в поту. Мне приснилось, что я умер и лежу в гробу, а мимо меня чередой проходят друзья и родственники.
Мать, на секунду задержавшись у гроба, произнесла:
- Он был ужасным писателем.
Пандора рыдала, положив голову на мою холодную грудь:
- Он был моей единственной настоящей любовью.
Найджел наткнулся на гроб, и я выпал, стукнувшись об пол.
На этом месте я проснулся. Пересказал жене мой сон (эпизод с Пандорой я опустил).
- Когда мы только поженились, - проворчала Георгина, - мы дали обещание, что никогда не будем рассказывать друг другу свои сны. Так что будь добр честно соблюдать договор.
Осталось всего три дня. Я должен предупредить Георгину насчет Бернарда Хопкинса. Звонил мистер Карлтон-Хейес, пригласил меня, Бернарда и Хайтиша в понедельник вечером отметить Рождество, в меню выпивка и сладкий праздничный пирог.
Наконец-то! Я никогда не был у мистера Карлтон-Хейеса дома и в глаза не видел Лесли, потому до сих пор не знаю, мужчина это или женщина. Надеюсь, напитки будет разливать он/она.
Грейси продиктовала письмо Санта-Клаусу с просьбой о подарках:
Настоящая собака
Настоящая кошка
Настоящая рыбка
Настоящая птичка
Настоящая свинья
Настоящая корова
Настоящая лошадь
Настоящий ребенок
Мы дожидались Георгину, чтобы торжественно сжечь письмо Санте в камине. Но Грейси в половине девятого заснула, а жена вернулась только в 11.05. Сказала, что к праздникам у нее накопилось много бумажной работы. Она принесла целый пакет сосновых шишек, собранных в угодьях Хьюго Фэрфакс-Лисетта.
Воскресенье, 23 декабря
Настроения моей жены становятся все более переменчивыми. Сегодня утром, когда я с удовольствием завтракал кукурузными хлопьями, она спросила:
- Тебе обязательно открывать рот, когда ты ешь?
- Разумеется! Как иначе я положу еду в рот? - удивился я.
Пять минут спустя она кинулась в мои объятия:
- Думаешь, мы еще сможем быть счастливы?
Интересный вопрос.
Понедельник, 24 декабря
Терапия.
Принес Салли в подарок коробку шоколадных конфет с рождественской символикой. Она их не взяла - согласно правилам, больничному медперсоналу не разрешается принимать подарки от пациентов.
Я пытался всучить ей конфеты:
- Положите их в сумку, никто не узнает.
- Я узнаю, Адриан.
Начинаю понимать, почему Энтони предпочитает ей волков.
В магазине наблюдалась обычная предрождественская суматоха. В 5 вечера к нам начали вбегать люди и в панике хватать первое попавшееся. Мы продали всего Джейми Оливера и Найджелу Лоусон, а одна очумевшая женщина молотила кулаком в дверь в половине шестого, когда мы уже закрылись, умоляя ее впустить.
Я сжалился над ней. Ворвавшись в магазин, она запричитала:
- Сестра приезжает из Шотландии, она сообщила об этом только сегодня утром. Она уходит от своего проклятого жуткого мужа - опять. У нее пятеро детей, младшему год, старшему семь. И при чем тут я? Мы с ней не ладим, и ей известно, что я не выношу детей. Мы с Дереком собирались тихо, спокойно отпраздновать Рождество - немного копченого лосося, парочка бокалов шампанского и праздничный выпуск "Жителей Ист-Энда".
Я предложил ей сесть на диван передохнуть. Выбрал пять подходящих книжек и велел Хайтишу завернуть их в подарочную бумагу.
- Как вы любезны, - поблагодарила посетительница. - В новом году я - ваша постоянная клиентка.
- Увы, мадам, - встрял Бернард, - ничего постоянного нет, этот почтенный старый магазин закрывается. Конец эпохи. Придите в "Уотерстоунз" или в "Бордерз" - будут ли отпирать вам двери и заворачивать книги в красивую бумагу? Дождетесь ли вы такого обслуживания от прыщавых юнцов, которых они нанимают?
Когда она ушла, я вызвал такси. Угрюмый человек на другом конце провода сообщил, что оплата двойная по причине Сочельника.
Таксист был в шапке Санты.
- Простите, приятель, - обратился к нему Бернард с заднего сиденья, - но разве вы не последователь ислама?
Водитель обернулся к нему:
- Ну да, но детишки ведь любят Рождество, так?
- Рождество теперь не такое, как было раньше, - посетовал Хайтиш.
Бернард хлопнул его по плечу:
- Хайтиш, дубок ты наш столетний, Рождество осталось таким же, как было, это ты изменился.
Мистер Карлтон-Хейес живет в Стоунигейте, в огромном доме начала прошлого века. На его улице многие особняки превратили в дома для престарелых или в общежития для условно освобожденных. Дверь нам открыл поджарый пожилой мужчина с роскошной седой шевелюрой, в белом джемпере. Сняв одну из желтых хозяйственных перчаток, он пожал нам руки:
- Я - Лесли, друг мистера Карлтон-Хейеса.
Мы вошли в просторную прихожую. Стены были сплошь закрыты книжными полками.
- Проводи их в гостиную, дорогой мой, - раздался голос мистера Карлтон-Хейеса.
Лесли привел нас в комнату, увешанную аляповатыми рождественскими украшениями. Мистер Карлтон-Хейес выглядел несколько странно - он сидел в инвалидном кресле в стеганом халате и галстуке. Отсвет от серебристой искусственной елки, украшенной лампочками и шарами слепяще-ярких расцветок, падал ему на лицо.
- Здравствуйте, мои дорогие. Прошу, садитесь, - приветствовал нас хозяин. А когда мы уселись, он сказал своему другу: - Пожалуй, мы выпьем шампанского, дорогой мой.
Пока Лесли ходил за шампанским, Бернард разглядывал бумажные гирлянды, обвивавшие камин, и связки воздушных шариков, болтавшиеся под потолком.
- Веселая у вас обстановочка, мистер К.
- Да, довольно забавно, - сдержанно согласился мистер Карлтон-Хейес.
- По-моему, чуток вульгарности никогда не повредит, - продолжил Бернард. - А эту минималистскую, выпендрежно-артистическую, голодосочную и тощезадую ерунду от "Хабитат" я презираю.
- У моей мамы на лестничных перилах весь год висят гирлянды с разноцветными лампочками, - вставил Хайтиш.
- И это правильно! - воскликнул Бернард.
Будучи поклонником "Хабитат" и голых досок, я помалкивал. Мы заговорили о том о сем. Вернулся Лесли с бутылкой шампанского из "Маркса и Спенсера" и четырьмя бокалами. Беседа постепенно увядала, пока совсем не засохла.
Все дружно делали вид, будто слона не замечают, - о том, что книжный магазин Карлтон-Хейеса, торговавший новыми, подержанными и антикварными изданиями, прекращает свое существование, никто и не заикнулся. Спас положение Бернард, пересказав байку о своем неудавшемся самоубийстве. Он старался сделать эту историю как можно смешнее, и, хотя никто не смеялся, мы по крайней мере убили несколько минут. Лесли вышел и вернулся с подносом "вкусностей", как он выразился, - крошечными бургерами с мясом и миниатюрными сладкими пирожками.
Я так много хотел сказать мистеру Карлтон-Хейесу: как я его люблю, как мне будет его не хватать, как я преклоняюсь перед его познаниями в литературе, как восхищаюсь его неизменно хорошими манерами. С целью чем-нибудь занять себя я собрал тарелки, бокалы и отнес их на кухню, где застал Лесли - он стоял, сгорбившись над раковиной и обхватив голову руками.
Я спросил, что с ним, и он повернул ко мне залитое слезами лицо.
- Может, это его последнее Рождество со мной, - осипшим голосом произнес Лесли, - но он по-прежнему держит меня на расстоянии от своих друзей. Почему? Он что, стыдится меня? Я вел здесь хозяйство, старался изо всех сил. Когда он приходил домой, ему всегда подавался добротный ужин. Не знаю, что будет со мной, когда он умрет. Я не могу начинать все сначала, не в моем возрасте.
К моему ужасу, он снял с головы волосы и вытер лысину платком. Я уставился на кудрявый седой парик. Лесли удалось меня провести. Надев парик, он посмотрелся в сверкающую дверцу микроволновки.
- Так, - пробормотал он себе под нос, - держи спину, Лесли. - После чего зашагал обратно в гостиную.
Пытаясь протянуть время, я ополоснул бокалы с тарелками, оглядел кухню. Книг на полках было больше, чем кухонных принадлежностей. Нехотя я вернулся к остальным. У Хайтиша, не привыкшего к шампанскому, развязался язык, и он пустился рассказывать о том, как у одного преподавателя из колледжа, где он учился, сильным ветром сдуло парик и как все, кто был в кампусе, этот парик ловили. Лесли поправил свою "прическу" и переглянулся с мистером Карлтон-Хейесом.
- Не понимаю, зачем эти кретины носят парики, - подхватил тему Бернард. - Их же всегда отличишь от настоящих волос.
Я поднялся на ноги:
- Пожалуй, мне пора домой. Можно вызвать такси?
- Я вас подвезу, - предложил Лесли. - Мне все равно нужно купить фарша на завтра.
Я пожелал мистеру Карлтон-Хейесу самого веселого Рождества.
- Мы обговорим все после празднеств, дорогой мой, - сказал он на прощанье.
Я собирался пожать ему руку, но вдруг наклонился и поцеловал его.
Машина Лесли пропахла хвоей, на зеркале заднего вида болталась сосновая веточка. Мы высадили Хайтиша у дома его родителей в Эвингтоне, и он неровной походкой поплелся к входной двери. Когда мы выехали за город, я вспомнил, что до сих пор не предупредил жену насчет Бернарда. Звонить в его присутствии я, разумеется, никак не мог, и Георгина узнала о том, что у нас гость на Рождество, только когда Бернард возник на нашей кухне.
Полночь
Рождество официально вступило в силу. С Бернардом Георгина поздоровалась крайне прохладно, но, когда пришли мои родители и были откупорены бутылки, жена подобрела. Приказав Бернарду вымыть руки, она доверила ему начинять индейку. Мы выставили на улицу блюдце с молоком и обгрызенную морковку для оленей и положили в камин початый пирожок поверх стакана виски, после чего мать с отцом ушли к себе, а я постелил нашему гостю спальный мешок на диване. Бернард не захватил с собой ни пижамы, ни зубной щетки, ни смены белья, поэтому я отправился к родителям одолжить кое-какие вещи у отца, у него с Бернардом один размер. Мать еще не спала. Волосы у нее были накручены на гигантские бигуди, а на лице была зеленая маска, сделанная, по ее словам, из морской капусты и огурца. Она назвала Бернарда "чумовым" и выразила надежду, что с ним мы отпразднуем Рождество веселее, чем обычно. На цыпочках мать вошла в комнату отца, взяла пижаму, туалетные принадлежности и отдала мне.
Когда я вернулся домой, Бернард уже спал со "Счастливым принцем" Уайльда на груди.
Главным подарком для Грейси был мини-батут. Открыв коробку от фирмы "Игрушки как мы", я обнаружил внутри восемьдесят различных компонентов, однако инструмент, без которого быстро и надежно эту чертову конструкцию не собрать, блистательно отсутствовал. Надпись на коробке - "За считанные минуты батут готов, а ваш ребенок счастлив и здоров!" - звучала сущим издевательством. В половине второго ночи, чуть не плача от усталости, мы с Георгиной внезапно поняли, что подсоединили пружины не тем концом. Георгина глянула на меня с ничем не омраченной ненавистью:
- Нормальный мужчина уже давно бы сообразил, как нужно крепить пружины.
С этими словами она, громко топая, отправилась спать. Лишь к трем часам утра я закончил сборку этой проклятой сволочной гадской штуковины.
Вторник, 25 декабря
В 6.05 нас с женой разбудил громкий треск и жалобный вопль, изданный Бернардом Хопкинсом. Мы вскочили, впопыхах натянули халаты, при этом Георгина бормотала:
- Шесть, на фиг, часов! Я не могу начинать отмечать Рождество в этот богом забытый час!
Спустившись в гостиную, мы увидели, что Бернард пытается расправить светильник, свалившийся с потолка. Лампочка разбилась на мелкие осколки, которыми был усыпан синий брезент батута (и я, дневник, сразу вспомнил "Звездную ночь" Ван Гога). Левая нога Бернарда застряла между брезентом и пружинами. Он был совершенно гол и, завидев Георгину, прикрыл гениталии красной бархатной подушкой.
- Прости, старик. Я встал пустить струйку и не удержался от соблазна скакнуть разок на этой прыгалке, - оправдывался Бернард. - Но не рассчитал с высотой и въехал кумполом в ваш зашибенный светильник из "Хабитат".
Георгина отправилась за пылесосом, а я помог Бернарду выбраться из западни. Освободившись, Бернард тут же отбросил подушку, и я невольно бросил взгляд на его "хозяйство". Господи, неужели и мое будет так же выглядеть, когда я состарюсь?
Когда я закончил проверять, не воткнулись ли в его ступни осколки, Бернард нырнул обратно в мешок и мгновенно уснул. Едва мы успели, напрягая зрение, собрать разбитое стекло, как в гостиную ворвалась Грейси и рождественский праздник официально начался.
Моему подарку жена страшно обрадовалась и немедленно переложила всю ерунду, которую она носит с собой, из старой сумки в новую.
На этом фоне ее подарок смотрелся несколько несоразмерно - коробка с сериалом "Офис". Однажды я обронил, что симпатизирую "офисному" антигерою Дэвиду Бренту. И на этом шатком основании Георгина умозаключила, что я с упоением отсмотрю весь многочасовой сериал. Она ошиблась.
Мать подарила мне диск "Великая Кэтри Дженкинс". К футляру она приклеила записку: "Знаю, ты любишь оперу". И это чистая правда, дневник, мне действительно нравятся оперные арии. Но я люблю, когда их исполняют невротические дерганые женщины и мне начинает казаться, что они вот-вот бросятся вниз головой с падающей Пизанской башни (или сотворят что-нибудь еще в том же роде). Госпожа Дженкинс, однако, такая хорошенькая, розовенькая, и грудь у нее как две зефирины. Я же предпочитаю певиц чернявых, костистых и с более агрессивными грудными железами.
Индейка оказалась слишком большой для нашей духовки. Я пошел в сарай за кувалдой. Еле нашел ее, после чего несколькими ударами расплющил птице грудную клетку. Потом поехал с матерью на терапию. Мать надела мой подарок:
- У меня сроду не было такого дорогого украшения. Твой отец всегда ходил в "Ратнерз".
Салли пребывала в унынии. Энтони ничего не подарил ей на Рождество. Вместо подарка он пожертвовал от ее имени 100 фунтов КОЗВ (Канадскому обществу защиты волков). На День коробочек Салли собралась к родителям, в Вулверхэмптон.
Когда я вернулся домой, Георгина не пустила меня на кухню.
- Праздничный обед под контролем, - заявила она, - и я не хочу, чтобы здесь кто-нибудь топтался и мешал мне. Позову, когда надо будет накрывать на стол.
Выбрасывая мусор - в основном обертки и упаковки от рождественских покупок, - я краем глаза заметил коробку с надписью "Жареный картофель от тети Бесси". Покопавшись в мешке, я обнаружил следующее:
"Тефтельки от тети Бесси"
"Картофельное пюре от тети Бесси"
"Колбаски и бекон в кляре от тети Бесси"
"Хлебный соус от тети Бесси"
"Пастернак в масле от тети Бесси"
"Брюссельская капуста от тети Бесси"
"Морковка соломкой от тети Бесси"
"Рождественский пудинг от тети Бесси"
"Заварной крем от тети Бесси"
Обманщица! Что еще она скрывает от меня? Конечно, я не выдам жену, но я глубоко разочарован. Рождественский обед из полуфабрикатов - это уже не то, повариха должна париться у плиты, потея от жара и тревоги. Единственным вкладом моей матери в праздничное застолье был фирменный мясной соус Моулов. Мать готовит его по секретному рецепту, который передается женщинами рода из поколения в поколение.
Гости восторгались угощением, а мать обняла невестку и сказала, что лучшего рождественского обеда она в жизни не ела. Я же посмотрел Георгине прямо в глаза - ожидая, что она отведет взгляд, - но она дерзко уставилась на меня, принимая похвалы. Любопытно, как ей удалось замаскировать гудение микроволновки? Уж не для того ли она включала на кухне радио на полную громкость?
Когда убрали со стола, мужчины из семьи Моул по традиции вымыли посуду. Затем все играли в "Лестерскую монополию". Отец серьезно промахнулся с приобретением Часовой башни и окончательно разорился, купив "Гранд-отель" на Гранби-стрит. Бернарду то и дело выпадало "заключение в Лестерскую тюрьму", а мать прибрала к рукам все бесплатные парковки. Выиграла Георгина, но я почти уверен, что она жульничала. Я не участвовал в этой забаве, потому что не вижу смысла в соревновательных играх. И обрадовался, когда мать с отцом ушли к себе, - из-за батута в нашей гостиной стало довольно тесно, а с инвалидной коляской и вовсе не повернуться. Лег в постель в половине десятого в изнеможении. Долго не мог уснуть, размышляя, как бы избавиться от Бернарда. Он - бездомный, безработный и без денег.
Среда, 26 декабря
Терапия.
За аппаратом был эстонец Стефан. Он упомянул - на идеальном английском, кстати, - что половину заработка посылает матери, своей семье и прочим родственникам.
- Семья - это кошмар, верно? - развил тему я.
- Жизнь не пожалею за мою семью, - ответил Стефан. - Я не видел мать уже два года.
Днем перекусили холодной индейкой с печеной картошкой. Отец слегка рассвирепел, сообразив, что Бернард носит его одежду.
- Я лишился независимости, - взвыл отец, - мои дни сочтены, а жена раздает мою чертову одежду. Не можешь подождать, пока я умру, Полин?
Бернард похлопал отца по плечу:
- Джордж, старина, я тебе все верну, но мое шмотье еще в стирке.
- Ты эгоистичный балбес, Джордж, - вступилась за гостя мать. - У тебя шкаф ломится от тряпок, которые ты никогда не носишь. Неужели тебе жалко смены одежды для Бернарда?