Книга написана в жанре юмор, ирония.
Старые сказки на новый лад – это, скорее всего, пародии на старые, известные всем с детства, сказки. В них с юмором интерпретируются происходящие события. Главные действующие лица – герои сказок.
Главная идея – "подсветить" наши теперешние недостатки, пороки светом той мудрости, которая заключена в сказках.
Содержание:
Курочка Ряба 1
Сестрица Алёнушка и братец Иванушка 2
Колобок 5
Красная шапочка 8
Репка 10
Теремок 12
По щучьему велению 15
Золушка 18
Царевна-лягушка 21
Мальчик-с-пальчик 26
Новый наряд короля 28
Три поросёнка 30
Сказка о рыбаке и рыбке 32
Петр Романенко
Старые сказки на новый лад
www.napisanoperom.ru
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.
© Петр Романенко, 2016
© Издательство "Написано пером", 2016
Курочка Ряба
Жили-были дед да баба, и была у них курочка Ряба. Снесла курочка яичко – не простое. Это правда. Но вот, что оно было золотое, – врут. Просто оно было жёлто-коричневого цвета, поэтому и казалось золотым. Глупо думать, что курица снесла золотой слиток. Курица и сама была не простая – породы кохинхин. Ряба – это её кличка, девичья фамилия же её была Рябова. Странности в поведении курицы баба заметила весной. Курица кукарекала по-петушиному. Такое случалось, и таких кур отправляли в суп. И всё же баба отправила деда к ветеринару на консультацию. Ветеринар Валера объяснил:
– Так иногда бывает: курица нетрадиционной сексуальной ориентации; ничего серьёзного, просто нестись она, скорее всего, не будет. Одна польза: будет вырабатывать много куриного помёта.
– А может быть, она по петуху тоскует: у нас петуха нет, – засомневался дед, – надо её с петухом свести.
Дед по пьяни нечаянно зарезал петуха, и теперь все куры оказались без мужского внимания и ласки. Они довольствовались редкими встречами с соседским петухом. Дед держал кур во дворе, за ворота не выпускал, поэтому свидания с петухом были нечасты. На этот раз дед решил выпустить кур на улицу – в пространство досягаемости петуха. А курочку Рябу баба велела зарезать; толку с неё мало – нестись не будет. Мало того: она будет дурно влиять на других кур, склонять их к нетрадиционному поведению. Тогда и остальные куры перестанут нестись.
По характеру Ряба была флегматична, нерасторопна, ходила и бегала медленно – крупная была.
И вот петух, увидев свежих кур, набросился на них – начал гоняться за ними. Поскольку Ряба бегала не быстро, он постоянно догонял её; другие успевали убежать.
Усевшись вечером на насест, куры обсуждали события дня и всегда предъявляли претензии Рябе.
– Почему он догоняет всегда только тебя?
– А вы, дуры, быстро не бегите; видите – петух старенький, ноги болят – артроз, одышка. Ему хочется собрать нас всем кагалом, быстренько всех перетоптать и потом отдыхать, греться на солнышке.
– Старенький то старенький, но сексуально озабоченный, – говорили другие куры, – видели, он часто ходит в мясной магазин, чтобы посмотреть на голых кур.
И вот курочка Ряба, на удивление деда с бабой, снесла яичко. Яичко было странным: тяжёлым и очень крепким. Дед потряс его возле уха и заметил – жидкая субстанция внутри отсутствует. Монолит.
– Что за невидаль! – сказала баба. – Давай его разобьём.
– Давай.
Дед стукнул яйцом о деревянную лавку – яйцо как ни в чём не бывало. Стукнул сильнее – только вмятина в дереве.
– Дай я, – сказала баба.
Баба била, била – не разбила.
– Дед, – сказала баба, – сходи к Валере-ветеринару, покажи яйцо, спроси, что это за диво.
Пошёл дед к ветеринару.
– Валера, глянь, что за яйцо снесла курочка Ряба? Ты же говорил, что она нестись не будет; мы хотели её уже зарезать.
– Ты его бил, бил?
– Да, – сказал дед.
– Не разбил?
– Не разбил.
– А баба била, била?
– Да, – сказал дед.
– Не разбила?
– Не разбила.
Ветеринар взял яйцо, долго рассматривал, стучал по нему и, наконец, спросил:
– Ты знаешь, что едят куры?
– Знаю – всё, что им дают: зерно, всякие пищевые отходы, жучков, червячков, траву.
– Правильно, – сказал Валера, – они ещё едят песок и мелкие камешки, в основном, известковые. От этого содержание желудка у них пористое. Это облегчает пищеварение. Кроме того, камешки, растворяясь, участвуют в образовании скорлупки яйца. Я думаю, что этот феномен получился так: Ряба где-то нашла какие-то необыкновенные камешки и наклевалась их. Петух хорошо постарался – добавил свои катализаторы. Произошла химическая реакция, в результате которой камешки растворились и образовали такую прочную скорлупу.
Между тем приближался праздник святого воскресения – Пасха. Главным и очень азартным развлечением на Пасху в деревне были игры с крашеными куриными яйцами. Мужики к ним готовились: отбирали крепкие яйца, некоторые даже подделывали – изготавливали искусственные.
Игра заключалась в следующем. Один игрок подставлял яйцо, другой бил яйцом. Сначала он долго думал, сомневался, колебался, стоял с занесённым яйцом в нерешительной задумчивости и, наконец, приняв решение, крякнув, и с боевым кличем "Эх!" ударял. Разбитое яйцо поворачивалось другой стороной. Снова наносился удар. Проигрывал тот, у кого яйцо оказывалось разбитым с обеих сторон. Победитель забирал разбитое яйцо.
Вокруг играющих всегда было много болельщиков, советчиков; стояли шум, крики, смех, делались прогнозы, заключались пари.
Парни, дядьки, старики серьёзно относились к этому мероприятию: долго торговались с соперником, менялись, не глядя, яйцами, договаривались о том, чтобы "покуштать" яйцо. Покуштать – значит, проверить его на прочность. Проверить крепость яйца просто – нужно легонько постучать его носиком по своим зубам. По звуку, по ощущениям зубов легко определить, крепкое яйцо или нет.
Дед покрасил к Пасхе вместе с другими и яйцо, снесённое Рябой. Этим яйцом он переколотил все яйца в деревне и окрест. Добычу он приносил домой корзинами. Яичко на деле оказалось золотым. Дед с бабой были очень довольны.
И вот на второй день Пасхи дед, злоупотребив алкоголем, потерял яйцо. А может быть, украли.
Дед и баба были очень расстроены. Плакали. Плакали не потому, что яичко уже где-то разбилось – они сами хотели его разбить. Плакали потому, что яичко пропало. Баба плакала, потому что женщина: они часто плачут, когда возникает сложная ситуация. Дед плакал по пьяни. Он, напившись, всегда плакал, вспоминая свою загубленную бабкой молодость.
Баба из-за этого яйца извела деда, душу вымотала.
Дед защищался:
– Да это, наверное, мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось, – говорил дед. – Это знает каждый ребёнок.
– Не говори глупости, – возражала баба. – Это сказка для взрослых. Расскажи взрослому, что яйцо, которое дед бил, бил – не разбил, баба била, била – не разбила, упало и разбилось, скажут, что это бред, засмеют.
Курочка Ряба при подведении итогов дня на насесте говорила:
– Вы видели: наши выжившие из ума старики ревут. Яичко пропало. Когда я им снесла это яичко, они тоже сильно расстроились. Сперва разбить его хотели. Били, били – не разбили; потом всё-таки догадались, нашли ему применение. Рады были. Ну ладно, я им снесу другое такое же яичко.
– Но им теперь нужно не золотое яичко, а простое, – сказала Хохлушка.
– Простое у меня не получится, – возразила Ряба, – простое пусть снесёт Пеструшка.
– Да, – подтвердили куры, – она мечтает нанести яиц и вывести цыплят.
– Как же она выведет цыплят, если убегает от петуха, как чёрт от ладана? – возразили другие.
– Пеструшка, почему ты убегаешь от петуха? – спросили куры. – Ты слышала, у людей есть старая байка про это.
– Какая?
– Что должна думать курица, убегая от петуха?
– Не знаю. Что?
– "Не слишком ли быстро я бегу?" А что думает петух, догоняя курицу?
– Что?
– "Не догоню, так согреюсь".
– Да она убегает от петуха, потому что боится потерять девичью честь.
– Всё равно это когда-нибудь произойдёт, – говорили опытные куры.
– И вовсе я не этого боюсь, – возражала Пеструшка. – Я вообще не знаю, зачем бежит за мной петух – вдруг он маньяк какой-нибудь, изнасилует и убьёт. И потом, я не хочу заниматься этим принародно. Это порнография. Я стараюсь быстрее забежать куда-нибудь за угол или в ботву, чтобы без свидетелей. Это вон Ряба, шлюха, никого не стесняется. Бесстыжая.
– Дура ты, – рассердилась Ряба, – я старая и толстая, быстро бегать не могу; вот петух меня сразу и догоняет. Он же не знает, что я нетрадиционная. А ты меня в проститутки записала. Вот сейчас подойду и настучу клювом по твоей дурной башке, – пригрозила Ряба.
– Только попробуй! Завтра дед узнает – мало тебе не покажется.
– Да я и так знаю, что рано или поздно дед зарежет меня: баба ему велела, – сказала с грустью Ряба.
– Да как же можно резать курицу, которая несёт золотые яйца? – сказала Хохлушка.
Хохлушка тоже была толстая и нерасторопная, бегала не быстро, поэтому она больше, чем другие, получала удовольствия. Зато остальные преуспели в другом.
Когда петух находил в навозе зерно и звал кур, раньше всех на угощение поспевала Пеструшка. Но однажды на зов петуха первой успела Ряба. Петух в это время нашёл в навозе зёрна конопли. Ряба наклевалась конопли, обалдела, весь день приставала к петуху с сексуальными домогательствами и распевала матерные частушки.
– А наша Пеструшка, дурочка, хочет убежать на птицеферму.
– Зачем ей это надо? Пеструшка, зачем это тебе?
– А затем, что там большой коллектив, много кур, много петухов, там хорошая тусовка, есть, наверное, и заграничные петухи, – ответила Пеструшка.
– Она хочет там встретить заграничного петуха и уехать с ним за границу.
– Дурочка, – сказала Хохлушка, – если он и увезёт тебя за границу, то продаст в какой-нибудь бордель. И потом, на птицеферме выращивают кур не только для яиц, но и на мясо. Так что там ты можешь раньше попасть в суп, чем здесь, у деда.
– Девочки, хватит базарить, давайте уже спать, – сказала Ряба, – завтра вставать рано; дед обещал выпустить нас за ворота на свидание с петухом.
Куры замолчали, начали закрывать глаза. Некоторое время ещё слышалась их возня на насестах да шлепки помёта, который верхние куры роняли на головы нижним.
Сестрица Алёнушка и братец Иванушка
Жили-были себе царь и царица, у них были сын и дочь. Сына звали Иванушкой, а дочь Алёнушкой. Царство-государство было небогатое, в основном, аграрное. Царь-государь был хоть и самодержец, но демократические принципы в государстве соблюдались. Чтобы не дразнить зарубежных правозащитников, которые постоянно суют свой нос в чужие дела, в государстве существовала выборная система власти. Выборы проводили каждые двадцать лет. В бюллетене постоянно была одна фамилия – царя-батюшки – и три графы: "за", "против" и "против всех". Поскольку голосование было тайным, бюллетени были сложены пополам, раскрывать и читать их запрещалось. Графа "за" находилась сверху. Выборы были прямые. Это значит, что агитаторы при подготовке к выборам заходили прямо в каждый дом и прямо спрашивали, за кого жильцы будут голосовать. Если они собирались голосовать против царя, к ним применялись санкции: запрещали брать воду из ближнего колодца, не пускали их скот на пастбище, не разрешали ходить в лес за грибами и ягодами и т. д.
Царь и царица были гурманами – любили поесть, но царство было небогатое, еды было не густо.
Царица старалась экономить на всём. Вечерами она сидела и штопала носки царю, и трусы тоже. Они всегда протирались по поясу. Рвались бы в паху – не было бы обидно.
Поэтому царь и царица чаще всего питались дарами природы: дичью, грибами и ягодами. Особенно они любили грибы, хоть в них совершенно не разбирались. Они считали, что чем гриб красивее внешне, тем он вкуснее. Они, однажды гуляя по лесу, увидели красивые грибы – ярко-красные шляпки с белыми пятнышками на них. Эти грибы, должно быть, самые вкусные.
Царь вспомнил о них и решил ими полакомиться. Он велел позвать к себе повара.
– Вот что, братец, – сказал он, – почему ты ни разу не приготовил нам грибов, которые с красным шляпками?
– Это ядовитые грибы, Ваше величество, их нельзя есть. Называются они мухоморы. От них дохнут мухи. Обратите внимание: на всех подоконниках во дворце лежат варёные мухоморы, намазанные сметаной. Это чтобы мухи дохли. И ещё сходите на могилу к вашему братцу, великому князю Илье, и почитайте на памятнике эпитафию, которую написала великая княгиня – его жена. Он тоже был большим любителем грибов. Там написано: "Говорила тебе я – ты не ешь грибов, Илья. Не послушал и покушал – ну и бог тебе судья".
– Экий ты глупый, братец, – сказал царь. Мы же не мухи. Посмотри, во сколько раз человек больше мухи – раз в тысячу, поди. Поэтому, чтобы отравиться, человеку надо съесть тысячу мухоморов. А если мы с царицей съедим по двадцать мухоморов, ничего с нами не будет. Зато они, должно быть, очень вкусные – просто никто не пробовал. И потом, на мух ты тратишь сметану, а на царя-батюшку жалко!
– Сметаны не жалко, Ваше величество, всё равно она ваша, – вас жалко.
– Чтобы завтра утром приготовил нам с царицей по двадцать мухоморов. Да сметаны не жалей, – грозно приказал царь.
– Я не могу это сделать, – взмолился повар, – меня посадят. Лучше сразу отрубите мне голову.
– Это я всегда успею, – сказал царь.
"Из-за какого-то дурака мотать срок я не хочу", – подумал повар и отказался жарить мухоморы. Царь с царицей были очень упёртые – царица сама решила приготовить царю эти грибы. Приготовила, наелись до отвала; хорошо, что детей не накормили. К вечеру оба скончались в муках.
Сестрица Алёнушка и братец Иванушка остались сиротами. Как быть? Ясно, что органы опеки заберут их в детский дом. Этого очень не хотелось. Сестрица Алёнушка слышала, что там хуже, чем дома, что к ним, царевичам, другие дети из бедных семей будут относиться плохо: обижать, дразниться и драться. Они решили во что бы то ни стало не попасть туда. Поэтому они ушли из дворца и пошли куда глаза глядят.
Шли, шли, шли – устали. Жарко, пить хочется. Солнце высоко, колодец далеко.
Но вот вдали показался пруд, возле него пасётся стадо коров. Тех коров, хозяева которых не голосовали за царя, там не было. Пасёт коров Макар, верхом на коне, с длинным кнутом. Помогают ему две собаки, не злые, на людей не лают: приучены только к коровам. Поэтому страшно не было. Вот если бы Иванушка встретился с ними, когда стал козлёночком, было бы плохо.
Коровы молча щипали траву, помахивая хвостами, отгоняя назойливых мух и оводов. Лишь только один бык нарушал безмятежную тишину. Он ходил по стаду с перчаткой, которую где-то подобрал, и спрашивал:
– Девочки, кто лифчик потерял?
Макара наняли в пастухи весной. Наём пастуха для селян – событие серьёзное и ответственное. На сбор, посвящённый этому событию, приходят все. Очень важно нанять хорошего пастуха – добросовестного. Тогда коровы будут сыты – будет молоко.
Макар был из другого села, поэтому крышу над головой и питание ему должны были обеспечить те, кто его нанял. Он жил и питался у всех по очереди: неделю в одном дворе, другую – в другом и т. д. Он только ночевал и питался, потому что вставал с рассветом и приходил вечером. Каких-нибудь неудобств он не испытывал. Неудобно было жителям – в основном из-за питания. Бедные люди ели, что бог пошлёт, а пастуха надо было кормить получше.
Макар был хорошим пастухом. Нанимали его селяне уже не в первый раз. Он не держал коров на одном месте, где они съедали и вытаптывали всю траву, а гонял их дальше от села, где была густая и сочная трава.
А годом раньше он пас телят. Он гонял телят далеко в зелёные луга. Он мог бы и дальше, но туда за день телята не могли дойти. Поэтому не гонял. И до сих пор все знают, что там, куда Макар телят не гонял – это далеко.
До Макара коров пас Никита. Он был плохим пастухом, и жители больше его не нанимали. Сейчас он живёт в городе, пасёт тёлок у ресторана.
Палило солнышко, Иванушка изнывал от жажды. И вот он видит – стоит коровье копытце, полно водицы.
– Алёнушка, – взмолился Иванушка, – дозволь мне напиться из коровьего копытца.
– Не пей, Иванушка, телёночком станешь, будешь пастись в этом стаде, Макар будет тебя кнутом хлестать, собаки будут кусаться.
Сдержался Иванушка и пошли они дальше. Шли, шли, шли – устали, жарко, пить хочется. Солнце высоко, колодец далеко.
Вот показалась река. На берегу реки пасся табун лошадей. Трое мальчишек жгли костёр, пекли картошку и присматривали за лошадьми.
На ночь крестьянских лошадей гоняли в ночное. Кони, уставшие за день, отдыхали, паслись, набирались сил. Мальчишки охотно соглашались гонять коней в ночное. Вместе с лошадьми они отдыхали, жгли костры, рассказывали всякие байки, страшилки. Часто они устраивали скачки на лошадях, за что взрослые их ругали.
В ночном хорошо и интересно, вот только под утро холодно. Мальчишки обувались в ночное в лапти, брали с собой тёплую одежду и картошку, если поблизости не было картофельного поля. Коней спутывали – связывали передние ноги верёвкой – путом, чтобы кони не могли далеко уйти. К утру выпадала роса, было сыро и зябко. Лапти быстро промокали, и ноги становились сырыми. Мальчишки разувались и сушили портянки над костром. Утром всходило солнышко, высыхала роса, и скоро становилось уже тепло.
Единственную неприятность доставляла кобыла Кукла. Куклу боялись: она кусалась и часто, быстро повернувшись задом, могла лягнуть задними ногами. Если попадёт – убьёт. Её не спутывали и вообще держались от неё подальше.
– Алёнушка, – пожаловался Иванушка, – я пить хочу.
Рядом было лошадиное копытце полно водицы.
– Можно, я напьюсь из лошадиного копытца?
– Не пей, Иванушка, – жеребёночком станешь. А вырастешь – будешь конём.
– Железным конём? – оживился Иванушка.
– Нет, простым рабочим мерином; пахать на тебе будут, навоз возить.
– Жалко, – сказал Иванушка, – железным лучше. Взрослые поют: "Мы с железным конём все поля обойдём, соберём, и посеем, и вспашем". Алёнушка, почему всё наоборот?
– Что наоборот?
– Сначала соберём, потом посеем, потом вспашем. Это же дурдом. Это даже я понимаю. Всё через ж…
– Иванушка! Не смей говорить такие гадкие слова. Где ты научился? У дворовых мальчишек? Не забывай, что ты царевич.
– Сейчас я, царевич, хуже дворовых мальчишек, – загрустил Иванушка.
– У нас в царстве вот так и делали всё наоборот, потому и жили бедно, – сказала Алёнушка.