- Стало быть, алгебра, "а" в квадрате, "б" в квадрате… Небось тоже разбираемся… Так вот… будем работать по-новому! Хватит чикаться по старинке… Верно я говорю?
- В общем-то верно, - согласился я, еще не понимая, в чем дело.
- То-то…
Он улыбнулся, довольный тем, что нашел во мне единомышленника.
В новом для себя кабинете новый директор держался так свободно, будто он в этом кабинете родился и вырос.
- Значит, так, - приступил он, обсасывая каждое слово, - сперва начнем ломать устаревшую таблицу умножения…
Я засмеялся и внутренне порадовался тому, что новый директор обладает чувством юмора. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он дал мне высмеяться и продолжал:
- Я внимательно ознакомился с таблицей умножения и понял, что прежние цифры устарели и тормозят наше поступательное движение вперед…
Он испытующе посмотрел на меня, словно желал узнать, как я отношусь к "нашему поступательному движению вперед". Нет, он положительно начинал мне нравиться. Не так уж часто можно встретить директора с юмором.
- По этому поводу у меня уже есть предложение, - сказал я сквозь смех. - Дважды два будет девять, трижды три - четыре, пятью пять - восемьдесят один…
- Вряд ли это будет достаточно, - сказал он, высморкавшись. - Я тут кое-что уже прикинул… Но вам, конечно, придется доработать…
Директор достал из ящика своего стола листок, исписанный какими-то цифрами, и протянул его мне. Я взглянул на листок и понял, что директорский юмор перешел все границы.
На листке была написана новая таблица умножения: "дважды два - шестьсот семьдесят", "трижды три - тысяча восемьсот двенадцать", "шестью семь - две тысячи девятьсот сорок девять"… В последнем столбике фигурировали сплошные двенадцатизначные цифры…
Я растерянно посмотрел на директора. Он не сводил с меня торжествующих глаз.
- Сначала, конечно, будет путаница, но зато потом… - произнес он, потирая руки. - Как вам понравилось "трижды три - тысяча восемьсот двенадцать"? А?..
- Не многовато ли? - спросил я, вяло улыбнувшись.
- Может быть… Зато смело!.. Впрочем, вы как ученый кое-что поправьте… Через недельку принесите мне на подпись… И помните, что это все совершенно секретно!..
- А почему секретно? - спросил я обалдело.
- А потому, что это будет ударом по внешним врагам… Мы убьем их нашими цифрами!.. Если вопросов нет, желаю успеха!..
Директор встал из-за стола и протянул мне руку.
- Но… Ведь трижды три - девять, - вкрадчиво сказал я.
- А почему не тысяча восемьсот двенадцать? - сказал он. - Ведь все в мире относительно… Это еще ваш Эйнштейн придумал…
- Но трижды три все-таки девять…
- Зато тысяча восемьсот двенадцать больше, чем девять. Я верно говорю?
- Верно…
- Вот видите… А вы спорите… Эх, туги у нас на подъем…
И директор сокрушенно покачал головой.
- Но поймите, - сказал я. - Если взять три яблока, потом еще три яблока и еще три яблока, то будет девять яблок…
Он слегка повысил голос:
- Фрукты-овощи здесь ни при чем!.. Новая таблица умножения - путь к изобилию!..
Я взглянул в окно и тоскливо посмотрел на зеленую травку… Мне вдруг показалось, что я уже больше никогда не смогу растянуться на ней и подложить под затылок ладони…
В кабинете неожиданно стало жарко, и между лопаток потекли у меня струйки пота… Я проглотил слюну и хрипло промолвил:
- Три стула плюс три стула плюс еще три стула - это девять стульев.
- А по новой таблице - это тысяча восемьсот двенадцать стульев, - отчеканил директор. - И мы в два счета решим мебельную проблему… Вы что же, против решения мебельной проблемы?
- Нет… Но если взять три собаки и еще три собаки…
- Почему вы такой упрямый? - миролюбиво улыбнулся директор. - Вот скажите, у собаки есть бивни?
- Нет, - прошептал я.
- А у слона есть бивни! Я правильно говорю?
- Есть, - прошептал я.
- Так что же вы спорите? Идите и приступайте к делу…
Я вытер пот со лба и обнаружил шершавые, загибающиеся спереди спиральные рога. Я покосился в зеркало и увидел, что они серого цвета и вполне симметрично располагаются на моем лбу… "Надо будет купить высокую папаху, - подумал я, - а то с неприкрытыми рогами, как с лыжными палками, могут не пустить в метро…"
- Ну что вы стоите? - произнес директор каким-то далеким голосом. - Неужели все еще не понятно? Вы думаете, какие грандиозные перспективы открываются перед нами!.. Мы сразу добьемся небывалых показателей!.. Мы в сотни раз перевыполним все планы!..
Он увлекся, рисуя передо мной все более широкие горизонты, которые откроет новая таблица умножения…
Мне хотелось пить, и я кое-как просунул свою острую морду в графин - настолько, насколько позволяли рога.
Холодная вода принесла мне облегчение… Я отфыркался и, с трудом подбирая слова, выдавил из себя:
- Э-э… если, э-э… взять три… э-э… хвоста… э-э… и еще… э-э… три хвоста… и, э-э… еще три… э-э… хвоста, то будет девять… э-э… хвостов… э-э…
Он стал что-то доказывать мне, размахивая руками, но я понимал лишь отдельные слова: "…увеличится зарплата…", "…валовая продукция…", "…изобилие…"
У меня зачесалось в левом боку, и я с наслаждением стал тереться об угол стола, оставляя на нем клочья шерсти…
"Э-э… - подумал я, - а ведь меня уже пора стричь…" После этого я проблеял три раза, потом еще три раза и еще три раза, потом проблеял девять раз…
Он что-то начал отвечать, но на совершенно непонятном мне языке…
Я почувствовал, что мне невероятно трудно стоять на двух ногах, и опустился на передние. Сразу стало легко, и я затопал копытцами по паркетному полу…
И тут я подумал: "А почему я здесь, когда вся моя отара на лугу?.."
Мне мучительно захотелось свежей травы, я боднул дверь и выбежал из кабинета…
Сзади себя я услышал:
- Следующий!
Но я не понял, что это такое, и разобрал только "е-е-е"…
Чабан гнал нас через узенький мосток на большую зеленую равнину, усыпанную желто-белыми ромашками…
Мне было приятно среди своих и беззаботно.
И вдруг молнией сверкнула какая-то чужая, непонятная мне мысль: "Теперь дома все покроется пылью…"
Сверкнула и погасла.
Я съел ромашку и стал пастись, как все.
Протокол заседания по выборам главврача в психиатрической больнице № 6
П р е д с е д а т е л ь. Многоуважаемые господа, товарищи, ученые, наполеоны, стахановцы, юлии цезари, изобретатели, шостаковичи, физики и шизики! Сегодня нам предстоит важное мероприятие. Мы должны выбрать себе главврача нашего общего, родного всем нам, любимого дома. Рад сообщить, что на нашем заседании присутствуют представители обеих палат - мужской и женской, а также большой отряд наших добрых друзей-санитаров в качестве наблюдателей с правом совещательного и решающего голоса. Все мы здесь собрались, объединенные хотя и разными, но единственными мыслями, тронутые личными заботами. Жизнь наша с каждым днем становится все лучше и лучше, поэтому отступать дальше некуда.
Г о л о с и з з а л а. Разрешите вас перебить?
П р е д с е д а т е л ь. Пожалуйста.
На сцену из зала взбегает возбужденный мужчина и пытается палкой перебить весь президиум. Санитар в солдатской одежде делает ему успокаивающий укол
штыком. Мужчина успокаивается.
П р е д с е д а т е л ь. Товарищи! Кому неинтересно, тот может выйти. Мы никого не держим. Закройте там двери на ключ и никого не выпускать! Демократия должна быть для всех!.. Я продолжу. У нас, товарищи, много нерешенных вопросов. Это и экология туалетов, и борьба с дистрофиками, и хроническая нехватка смирительных рубашек… Кое-что, конечно, решается. Скажем, белок, соли и сахар в анализах будут выдаваться только по талонам… (Облегчение в зале, аплодисменты, недержание.) Многое нам всем и новому главврачу предстоит в деле дальнейшего повышения качества галлюцинаций. Приходится признать, что до сих пор в наших галлюцинациях мы видим только мрачное, темное прошлое. Светлое будущее видят только персональные пенсионеры, да и то в алкогольном бреду. Нет нужды говорить, что выбранный нами главврач должен быть из нашей среды.
Г о л о с и з з а л а. Протестую!
П р е д с е д а т е л ь. Слово просит товарищ с биркой номер восемнадцать.
Г о л о с а. Не дава-ать!
П р е д с е д а т е л ь. Я вас понял, товарищи! Слово имеет бирка номер восемнадцать.
№ 1 8. От предложения председателя выдвинуть главврача из нашей среды попахивает застоем. Почему именно из нашей среды? А четверг? А понедельник? А вторник? Они что, не наши?
П р е д с е д а т е л ь. Представьтесь, пожалуйста.
№ 1 8. Пятница. Депутат от сто восьмого необитаемого острова. Выдвинут Робинзоном Крузо единогласно. Предлагаю в порядке альтернативы на должность главврача свою кандидатуру, но прошу дать мне самоотвод, так как по субботам я не работаю по религиозным соображениям.
П р е д с е д а т е л ь. У вас все?
П я т н и ц а. Все.
П р е д с е д а т е л ь. Тогда идите на место.
П я т н и ц а. Но я еще не все сказал.
П р е д с е д а т е л ь. Блям-блям-блям! Я лишаю вас слова! Говорите!
П я т н и ц а. Вот теперь все. (Идет на место, оставляя мокрые следы.)
П р е д с е д а т е л ь. Пока подготовят трибуну для следующего оратора, прошу голосовать за предложение депутата Пятницы. Кто "за", поднимите ногу!
Г о л о с а. А у кого две ноги?
П р е д с е д а т е л ь. У кого две - протяните ноги.
Ж е н щ и н а и з з а л а. Надо выбрать счетчика!
П р е д с е д а т е л ь. Ценное замечание.
Ж е н щ и н а и з з а л а. Предлагаю нашего бухгалтера.
П р е д с е д а т е л ь. Товарищи! Конечно, исходя из логики нормального человека, на должность счетчика надо выбрать бухгалтера. Но мы должны учитывать специфику нашего заведения. Верно я говорю? Поэтому у нас счетчик должен быть прежде всего честным и объективным человеком. Вот я тут между собой посоветовался и решил. На должность счетчика предлагаю нашу повариху Баранину. Свинина Петровна, поднимитесь со своего места!
Г о л о с а. У нее три места!
П р е д с е д а т е л ь. Поднимите ее, товарищи! Свинина Петровна, посчитайте, кто за предложение депутата Пятницы…
С в и н и н а П е т р о в н а. Считать вслух или про себя?
П р е д с е д а т е л ь. Про себя.
С в и н и н а П е т р о в н а. Про себя так скажу: я считаю, что каждый человек свыше восьмидесяти килограммов должен воздержаться…
П р е д с е д а т е л ь. Это почему же?
С в и н и н а П е т р о в н а. Воздержаться хотя бы от полдника… В пользу наших дистрофиков. Недавно я принесла обед в палату дистрофиков. Один из них меня спрашивает: "Нина…" Он, товарищи, такой слабый, что "Свинина Петровна" выговорить не в силах… Вот он и говорит: "Нина… А кашу на одного дали или на двоих?" На одного, говорю. "А какого хрена ей надо?" Кому, говорю. "Да мухе".
П р е д с е д а т е л ь. Это правильно. Хапугам, которые хотят урвать от народного пирога, давно пора дать по лапам… Это вопрос особый… Мы к нему еще вернемся, а вы пока просто посчитайте, кто "за".
На трибуну вспрыгивает мужчина в смирительной рубашке.
П р е д с е д а т е л ь. Развяжите оратора… И выньте у него кляп изо рта… Гласность так гласность… Представьтесь, товарищ.
О р а т о р. Фельдмаршал фон Шмерц, семьсотдевятнадцатый национально-территориальный округ, Кенигсберг, Восточная Пруссия. Взят в плен в качестве языка в 1944 году. Представляю Калининградскую область, председатель колхоза "Гитлер капут!"… Вчера ночью я вышел из палаты по малой нужде…
П р е д с е д а т е л ь. Товарищи, мне думается, настало время разобраться в терминологии. Пора уже изъять из нашей терминологии это унизительное выражение "по малой нужде"… У нас нет "малых нужд"… У нас есть "малочисленные нужды"…
Веселое оживление в зале, одиночные выстрелы.
Ф о н Ш м е р ц. И вот я вышел из палаты по… малочисленной нужде… Но у дверей с двумя нулями меня грубо оттолкнула Екатерина Вторая и закричала: "Подождешь, фашист порхатый! Я - по многочисленной нужде!"… Герр Председатель! По-моему, у нас все нужды равны!..
П р е д с е д а т е л ь. Мне думается, у нас не может быть личных нужд. Все наши нужды - общие, и справлять их надо всем миром…
Г о л о с а. Позор! Позор!
П р е д с е д а т е л ь. В чем дело, товарищи?
На трибуну выходит человек в парике.
Ч е л о в е к в п а р и к е. Я физик. Меня зовут Исаак Ньютон. Я говорю от имени восемнадцати ученых, живущих в этой самой палате с двумя нулями, о которой говорил уважаемый фельдмаршал. В нарушение всех правовых основ со всех этажей нашей необъятной лечебницы к нам приходят со своими нуждами. В результате этого всемирного тяготения в палате стоит невероятный радиационный фон со всеми вытекающими последствиями. И все это из-за того, что кто-то из вышестоящих в своих личных целях отвинтил единицу от номера на дверях нашей палаты, которая до этого была палатой номер сто! Мы требуем вернуть нашей палате ее прежнее наименование, а также требуем создать комиссию по расследованию! Ведь в нашей палате есть и женщины…
П р е д с е д а т е л ь. Мне думается, господин Ньютон решил умышленно принизить наше собрание. Нельзя бросать тень на вышестоящих товарищей! Вышестоящие товарищи не такие глупые, чтобы польститься единицей. Это мелко! Это не девять, не восемь и даже не пять… Так что давайте исходить из реалий… А в общем, ваше предложение очень интересно… Будем голосовать?
Г о л о с а. Правильно. Голосовать!
Аплодисменты.
П р е д с е д а т е л ь. Решено. Вопрос снимается с голосования.
Г о л о с а. Правильно!
Аплодисменты. Ньютон покидает зал через окно.
Г о л о с а. Не нравится наш воздух - дыши другим!
П р е д с е д а т е л ь. Свинина Петровна, вы подсчитали, кто за предложение товарища Пятницы?
С в и н и н а П е т р о в н а. Сейчас принесут кампутер!
По рядам передают бухгалтерские счеты.
П р е д с е д а т е л ь. Своевременная научно-техническая инициатива.
Ж е н с к и й г о л о с. От палаты женщин вношу предложение избрать одного заместителя по женской части!
Г о л о с а. Позор!
П р е д с е д а т е л ь. Очень точное, совсем не позорное замечание. Плюрализм, товарищи, он и для женщин плюрализм.
В о з г л а с ы. Вся власть женсоветам!
Ж е н с к и й г о л о с. Предлагаю нашего гинеколога Кацнеленбоген Авдотью Никитичну!
М у ж с к о й г о л о с. Требую выборов гинеколога на альтернативной основе!
П р е д с е д а т е л ь. Пройдите на трибуну, товарищ. Представьтесь.
М у ж ч и н а. Мухин. Представитель котельной… Товарищи! Наше заведение работает уже семьдесят лет. И сколько я себя помню, ни разу на должность гинеколога не избирали ни одного рабочего котельной. Это развивает в нас комплекс неполноценности и классовой ущемленности. Предлагаю в гинекологи двинуть нашего кочегара Степана Долбоноса. Он парень сильный, отзывчивый, жаростойкий… А в случае чего мы ему все поможем… Степан! Встань, покажись народу!
Со своего места поднимается парень в фартуке и с кочергой.
Ж е н с к и е г о л о с а (игриво). Знаем! Знаем!
К а ц н е л е н б о г е н. Я ничего против товарища Долбоноса не имею, но у меня к нему, как к будущему коллеге, профессиональный вопрос. Скажите, что такое гинекология?
П р е д с е д а т е л ь. Вопрос неэтичный!
Д о л б о н о с. Вот именно. Мы здесь не на экзамене! А вот ты мне скажи, Авдотья, что такое кочерга? Так что не будем топить друг друга в юристперденции! Я так скажу: гинкология - это гуманизм не только к женщинам, но и к мужчинам. У меня до этой работы руки, как говорится, чешутся… Женщин я люблю и уважаю их женские органы самоуправления!
К а ц н е л е н б о г е н. Спасибо! Я буду голосовать за вас обеими руками.
П р е д с е д а т е л ь. У нас еще осталось много разных вопросов, а мы еще не выбрали главного. Свинина Петровна, вы посчитали, наконец, кто "за"?
С в и н и н а П е т р о в н а. Еще чуть-чуть осталось!
П р е д с е д а т е л ь. Товарищи! У кого какие вопросы, прошу высказываться, но не превышая регламента.
М у ж ч и н а в к о л г о т к а х. Позвольте сказать? Женщины!..
П р е д с е д а т е л ь. Блям-блям-блям. Ваше время истекло. Кто следующий?
Ж е н щ и н а с у с а м и. От имени ветеранов Первой Конной…
П р е д с е д а т е л ь. Блям-блям-блям! Ваше время истекло. Следующий!
М у ж ч и н а с б о р о д о й. Я Энгельс! У меня вопрос к Председателю. Скажите, семья - ячейка общества?
П р е д с е д а т е л ь. Ячейка.
М у ж ч и н а с б о р о д о й. А почему ж тогда ваша семья живет во дворце, а все наше общество - в ячейках?
П р е д с е д а т е л ь. Фридрих, ты не прав! Блям-блям-блям!
Г о л о с и з з а л а. Я Эдисон! Я изобрел электричество, которое нам выключают после отбоя! Нам говорят, что нет валюты, чтобы закупать за границей электроны!
П р е д с е д а т е л ь. Блям-блям-блям!
Э д и с о н. В связи с этим я предлагаю перестроить туалеты таким образом, чтобы каждый находился один под другим с единой системой стока, и всех нас поить чешским пивом, которое стимулирует посещение туалетов!
П р е д с е д а т е л ь. Блям-блям-блям!
Э д и с о н. Не затыкайте мне рот! На первом этаже под единым стоком мы устанавливаем гидротурбину! Полученным электричеством мы не только обеспечим себя, но и сможем продавать его в слаборазвитые страны!
Г о л о с а. Мракобес! Вы точно так же пытались повернуть вспять великие сибирские реки!
П р е д с е д а т е л ь. Блям-блям-блям!
Ю н о ш а. Я по поводу галлюцинаций!
П р е д с е д а т е л ь. Блям-блям-блям!
Ю н о ш а. Нет, я скажу! Пора, наконец, договориться о главном! В нашем обществе галлюцинации - это жизнь или наша жизнь - это галлюцинации?
П р е д с е д а т е л ь. Блям-блям-блям!
Ю н о ш а. В январе текущего года гражданка Мария Стюарт с третьего этажа жаловалась на галлюцинации, будто она в своих галлюцинациях вошла в определенные отношения с нашим Председателем.
П р е д с е д а т е л ь. Блям-блям-блям!
Ю н о ш а. А в октябре того же года у нее родился ребенок. У меня вопрос: ребенок - это галлюцинации или реальная жизнь, данная нам в ощущениях?
П р е д с е д а т е л ь. Блям-блям-блям!
Ю н о ш а. Я требую расследования!
П р е д с е д а т е л ь. Гдлян-гдлян-гдлян!.. Свинина Петровна! Вы посчитали, наконец, кто "за"?
С в и н и н а П е т р о в н а. Посчитала… Умаялась…
П р е д с е д а т е л ь. Ну, и сколько "за"?
С в и н и н а П е т р о в н а. По уточненным данным, "за" проголосовало два-три человека.
П р е д с е д а т е л ь. А "против"?
С в и н и н а П е т р о в н а. Сейчас посчитаю.