* * *
Петя с угрюмым видом проходил к двери своего подъезда мимо сидящих возле него на лавочках старушек, которые при его появлении сразу замолчали. Они сидели здесь целыми днями, и зимой и летом, обсуждая какие-то сериалы и жильцов подъезда, которых знали уже давно всех поименно. Некоторых даже с самого детства, как Петю, который жил здесь еще с родителями. Но сейчас он прошел мимо них, не поздоровавшись. Слишком загружен был своими мыслями, большие неприятности свалились ему на голову в последнее время. Отправка его в отпуск вполне могла означать конец работе и карьере. Еще и сбережения, накопленные за годы работы, таяли с каждым днем перед новым годом. И это был еще наверняка не конец. И из ближайшего выпуска новостей он вполне может узнать, что потерял еще. Банки, конечно, уже обладали информацией с валютных торгов и уже наверняка изменили свои курсы. Но большинство людей, в том числе и Петя, узнавали о своих потерях из новостей по телевизору. И в предчувствии еще и этой неприятности Петя угрюмо прошел мимо старушек, так же молча открыл дверь магнитным ключом и вошел в подъезд. Старушки, провожающие его огромными глазами из-за очков, сразу начали его обсуждать:
- Что-то случилось, видать… - тут же, как только закрылась дверь, предположила Прасковья Федоровна.
- Да-а, что-то он сегодня какой-то… - согласно покивала головой баба Клава.
- Первый раз сегодня не поздоровался, раньше никогда такого не было… - добавила тетя Маруся, никак не желающая признавать себя бабушкой и просящая всех жильцов называть ее тетей.
- Может, с Юлей поссорился? Или она изменила ему? - в своей обычной любопытствующей манере выдвинула свою версию Прасковья Федоровна.
- Да не… Петька бы ее сразу выгнал… - не согласилась баба Клава, но тетя Маруся тут же добавила, перебивая ее:
- Так может, он ее и выгнал…
- Да не… Она еще никуда не выходила сегодня из дома даже… Как вчера пришла вечером, так и не выходила еще… - махнула рукой баба Клава.
Ее окна были сразу возле подъезда на первом этаже, и, когда лил дождь или был слишком сильный мороз, не желая выходить на лавочку, она всегда сидела у окна и знала все движения. Обе бабули, послушав ее, подняли головы и посмотрели на второй этаж, на окна квартиры Пети. Увидев на балконе сохнущее белье, Прасковья Федоровна сразу сказала:
- Точно, белье сохнет… Что же там случилось у них?
* * *
Открывая дверь вернувшемуся с работы мужу, Юля не сразу заметила, что он не в себе. Обычно он и так приходил примерно в это время, только чуть позже, на обед в будние дни. Благо, что работа была совсем рядом. И, ничего не заметив в его настроении, она равнодушно спросила:
- Ты чего так рано?
Петя молча, с немного разозленным выражением лица кинул шапку на вешалку и начал раздеваться, отвернувшись от жены. Ему было неловко, что вот-вот могут наступить тяжелые в финансовом плане времена и ему придется во многом отказывать своей уже разбалованной жене. Юля только снисходительно улыбнулась. Она-то знала, какой ключик подходит к ее мужу. Подойдя к нему сзади, она стала гладить его по спине.
- Пе-етенька, ну что ты такой раздраженный у меня? - томно произнесла она. - Все каникулы такой ласковый был… Нежный… А щас что, все? Новый год закончился, что ли? Ну пойдем в спальню, Петь… Я тебе сейчас подниму… Настроение…
- Ой, Юль… Не хочу… - немного нервно ответил Петя, снимая обувь. - Я уже натрахался с утра, как бобик.
Юля сразу быстро убрала от него руки и настороженно, даже ревниво спросила:
- Какой бобик?
- Ну… к-какой… - нервно усмехнувшись, ответил Петя, - который был в гостях у Барбоса…
- Охххх… - Юля облегченно вздохнула, зная, как величают на работе начальника ее мужа. Но тут же постаралась сделать серьезное лицо и спросила: - Ну и что? Опять зарплату понизили?
- В отпуск отправили, неоплачиваемый… - уже не сдержавшись, со злостью прошипел Петя.
Он не хотел показывать перед женой свою зависимость от начальства, но высказаться кому-то не терпелось, а кроме жены никого не было. Он пошел на кухню и раздраженно продолжал:
- Пол-отдела оставили, а меня отправили. Нет, ну ты прикинь?! Копылова оставили, Трубача оставили, Исаака оставили, а меня, лучшего менеджера, в отпуск отправили…
Юля шла за ним и слушала его равнодушно. Она уже привыкла, что муж всегда находит способ зарабатывать деньги и обеспечивать ее потребности. Эту обязанность она считала именно мужской, поэтому ее не очень волновало, где и как будет выкручиваться муж. Но из солидарности она сказала, хоть и получилось опять равнодушно:
- Вот тебе и начался год. Хороший подарок тебе сделали. Могли бы и перед новым годом сказать, че ждать было.
- Перед новым годом они б не стали, праздник портить людям, - по-прежнему нервно возразил Петя, присаживаясь за стол. - Даже рубль тогда, помнишь, тридцать первого, на одну копейку всего упал, как подарок народу.
Юля доставала еду из холодильника и напомнила ему о сбережениях, которые у них есть. Для нее денежный вопрос был важен только тогда, когда они решали, что ей купить.
- Ну ладно, Петь. У нас же накоплено немного, хватит пока.
Но это не успокоило Петю, а только еще больше разозлило, заставив вспомнить о еще одной проблеме.
- Да что там накоплено?! - рявкнул он со злостью. - Наши накопления тают. Рубль каждый день падает. Сколько время, кстати? Включи телевизор, скоро новости будут. Каникулы кончились, щас он опять падать будет, наверное…
- Ну так мы можем доллары купить, - равнодушно предложила Юля.
Петя, который уже начал есть, аж чуть не поперхнулся от этих слов и, откашлявшись, посмотрел на жену влажными глазами.
- Ага. Ты забыла, как пять месяцев назад мы избавлялись от этих долларов, когда он падал до двадцати трех? Сколько денег потеряли…
В этот раз Юля хоть и была далека от того, сколько они потеряли и как это зарабатывается, но решила по-своему поддержать мужа:
- Ну ничего-ничего, Петь. Продержимся как-нибудь. А потом ты что-нибудь придумаешь. Ты же у меня такой умный. Они еще пожалеют, что отправили тебя.
Петя внимательно посмотрел на нее и, выпрямив спину, гордо поднял голову.
- Верно, - сказал он, даже выпятив грудь и перестав есть. - Они еще пожалеют. Они еще обо мне услышат. Я им докажу, что лучше всех тех, кого они оставили на работе. Ну ничего-о… - не беря в рот еду, чтобы она не мешала говорить, он просто ковырял ложкой салат и гордо продолжал: - Я еще найду себе место и получше, они еще узнают… Они еще пожале-еют… Я еще покажу себя. Верно?
Юля подсела к нему и, поглаживая ему спину, продолжала его заряжать:
- Ну конечно, дорогой, - вкрадчиво говорила она. - Так что, может, это и к лучшему. Теперь ты точно займешься настоящим делом. Ты же давно хотел иметь свой собственный бизнес?! Ну вот… Они сами подтолкнули тебя к этому.
Петя перестал ковырять салат и, вытирая руки салфеткой, злорадно заулыбался.
- Точно-точно… - уверенно сказал он и посмотрел на жену. - Щас Толику позвоню, вместе мы что-нибудь придумаем. Он уже тоже хочет что-то новое замутить… Дай-ка мне трубку…
- Вот-вот… - подтвердила Юля, подав ему трубку домашнего радиотелефона. - И Федьку как раз там к себе пристроите, чтоб деньги зарабатывал… А то от него Катька опять ушла к этому Роберту.
- Вот корова… - процедил Петя сквозь зубы и спросил: - А Роберт че, жену свою бросил, что ли?
- Да прям… - усмехнулась Юля. - Так же на съемной квартире и гасится с ней… Федька говорит, обиделась, что шубу ей на новый год не подарил… А то ей одной мало, старая, видите ли, уже… Один год только относила…
- Да ты че?! - оторвавшись от телефона, изумленно посмотрел на нее Петя, но потом опять продолжил набирать и сказал:
- Ни хрена себе… Да зачем она ему такая вообще нужна?! Ты-то хоть скажи ему…
- Да говорила я ему уже… - Юля нервно махнула рукой, показывая на стену. - Говорит, любит… Опять плачет вон сидит… Боится выходить…
Петя удивленно посмотрел на нее и, поднявшись, с трубкой у уха направился в комнату.
- Он че, здесь, что ли? - только и спросил он на ходу.
- Ну конечно… Плакаться пришел… - вслед ему недовольно проворчала Юля.
Петя вошел в комнату и увидел сидящего на диване с поджатыми по-детски ногами брата. Лицо его было мокрым от недавно пролитых слез, и он виновато смотрел на Петю снизу вверх. В этот момент на телефоне Пети ответили, и он сказал в трубку, продолжая смотреть на Федю:
- Ало… Толик, можешь подъехать ко мне? Разговор есть…
* * *
Роберт, как и все крупные предприниматели и банкиры, знал информацию о торгах на бирже не из новостей по телевизору. И мигом просчитав, на сколько сегодня уменьшились его финансовые возможности, он решил отказать своей любовнице, Фединой жене, в ее просьбе о новой шубе. Как всегда, она выдавала свои желания, только проснувшись, уже ближе к обеду. И после приятно проведенной ночи Роберт не мог ей отказывать. Но сегодня все обстояло иначе. Катя проснулась уже тогда, когда была ясна ситуация с валютой. И он пытался как-то мягче сгладить свой отказ, когда они уже ехали по улице в его машине.
- Ну пойми, Кать… - говорил Роберт убеждающее, - нет у меня сейчас возможности давать тебе столько денег… Да и вообще денег… Не важно сколько… Мне зарплату людям нечем платить, сокращать приходится людей…
- Ну я же не прошу у тебя дать мне денег, - с умным видом возразила Катя, жуя жвачку. - Я прошу купить мне шубу… Я уже полтора года в одной и той же хожу…
- Ну не на что мне тебе шубу купить… Так понятней будет? - немного раздраженно ответил Роберт, взглянув на водителя, присутствие которого явно его смущало. Мозги этой блондинки раньше всегда только забавляли его, но сейчас был не тот случай.
- Охрану, я смотрю, у тебя есть на что нанимать… А мне, значит, подарок сделать не можешь… - продолжала упрекать Катя.
- Да я же вот только на новый год кольцо тебе подарил. А ты говоришь, не могу… - удивленно произнес Роберт, но Катя, как всегда, нашла правильный ответ.
- Ну и что… Так то новый год был… А просто так нельзя сделать любимой девушке подарок?
- Да не могу я, ты пойми… - начал нервничать Роберт. - Ну как…
- Охране платить можешь, значит, и девушке должен подарки делать… - перебила его Катя, не желая даже слушать его отговорки.
Роберт попытался еще что-то сказать, но Катя опять ему не дала говорить и продолжала тараторить.
- Хорошо. Раз не можешь делать мне подарки, тогда давай мне денег каждую неделю, сколько охранникам своим даешь… Я тогда сама себе буду делать подарки…
От этих слов Роберт вскипел и, уже не обращая внимания на водителя, заговорил сильно повышенным тоном.
- Да ты хоть понимаешь разницу?! Без охраны я никуда! Я без них даже жить не смогу, в прямом смысле!
- А без меня, значит, сможешь?! Да?! Ну и живи тогда со своими охранниками… - как обидевшаяся первоклашка сказала Катя и демонстративно отвернулась от него. - Пусть они сами тебе… - она осеклась и, посмотрев на водителя, добавила, - спинку чешут…
Тяжело вздохнув и хлопнув себя ладонями по коленям, Роберт нервно сказал водителю:
- Так, все! Я не могу больше! Павел, останови машину!
Катя повернулась и изумленно посмотрела на Роберта, явно думая, что он хочет ее высадить. Он получал от всестороннего общения с ней такое удовольствие, что она давно не сомневалась, что он в нее влюблен. И его злой вид сейчас был более чем неожиданным. Но как только машина остановилась, Роберт вышел на улицу сам и нервно сказал водителю:
- Отвези ее домой, я с охраной доеду!
Он захлопнул дверь и пошел садиться в следующую машину. Катя фыркнула, провожая его взглядом, и со злостью отвернулась от него.
* * *
Петя сидел рядом с хныкающим братом на диване. Федя был младше его на пять лет, и привычка жаловаться старшему брату сохранилась у него еще с детства. Он всегда советовался с ним по всем вопросам. Но когда-то Федя влюбился в свою очаровательную одноклассницу и женился на ней без согласования с Петей, и теперь старший брат всегда попрекал его этим, когда он приходил жаловаться на свою супругу и на свою жизнь. Хотя, когда Катя выходила замуж за его брата, она нравилась как человек и самому Пете, может быть, и потому, что они тогда еще были студентами. Но раз уж Федя не посоветовался с ним, женившись на этой девушке, то Петя всегда упирал на это и говорил, что совесть его чиста. Сейчас младший брат выглядел совсем подавленным, и Петя старался на него не кричать.
- Ну не могу я… Понимаешь, брат? Не могу… - дрожащим голосом всхлипывал Федя.
- Не понимаю! - жестикулируя телефонной трубкой в руке возражал Петя. - Хоть убей меня, не понимаю… Че ты в ней такого нашел?! Ведь как шлюха ведет себя… Нагуляется там с этим… А потом возвращается обратно к тебе и еще и рассказывает… Ты че, брат? В тебе гордость хоть есть мужская?
- Ну люблю я если… - продолжал оправдываться Федя. - Понимаешь? Пробовал уже разлюбить… Представлял, как она там этому Роберту… Все ее загоны вспоминал… Ниче не получается… Она ж еще и красивая такая, падла… Такая милая…
- Ты не то представляешь, Федя… - возразил Петя. - Надо не так… Если хочешь разлюбить, представь, что у нее запор, что она сидит на унитазе и тужится-тужится, и у нее на лбу вены выступают от напряжения… Ну, помнишь, как в детстве?
Федя перестал хныкать и посмотрел на брата. В детстве это была такая шутка, но сейчас Петя выглядел настолько серьезным, что Федя опустил голову и закрыл глаза. Перед его глазами материализовалась Катя, сидящая на унитазе с перекошенным от боли и напряжения лицом. Она тужилась-тужилась, как сказал Петя, но при этом оставалась все такой же милой и красивой, что Федя опять заплакал от немощи что-то сделать.
- Не могу! - горестно качал он головой и говорил сквозь плачь: - Она даже так красивая, падла… Даже еще лучше… Она… Она божественная…
Петя раздраженно встал с дивана и заходил по комнате.
- Да кончай ты уже загонять от баб, Федя! Какая божественность?! - нервно заговорил он, размахивая трубкой. - Они обычные люди, как и мы! От них так же воняет, как от нас, когда они не помоются! Даже еще больше в некоторых местах! У них так же со рта воняет!
- У нее не воняет! - подобно капризному ребенку возразил Федя.
- Это потому что она жвачку все время жует! - тут же парировал Петя. - А ты попробовал бы проснуться раньше нее и понюхать!
Федя промолчал, но всхлипывать стал меньше и задумался. Петя заметил это и с напором продолжал перечислять все "человеческие достоинства".
- Они так же в носу ковыряются, когда никто не видит! У них такая же отрыжка, просто они это скрывают! Они так же какают, они так же пукают, у них такие же козюли в носу, как у нас! Они такие же точно люди, как мы! За что ты ее так боготворишь, я ниче понять не могу?!
Федя перестал хныкать и, робко подняв голову, с надеждой посмотрел на брата.
- Они правда пукают? - вытирая слезы, спросил он.
Петя остановился напротив него и изумленно развел руки в стороны.
- Конечно! - с видом знатока ответил он. - Просто мы этого не замечаем, потому что они скрывают это…
Федя задумчиво посмотрел в окно, вытерев слезы окончательно… Заметив, что его слова подействовали, Петя опять с напором продолжил:
- Ты просто спишь как сурок и ни хрена не замечаешь! Да я тебе говорю, у них даже ноги воняют, когда вспотеют!
В этот момент Петя заметил в телевизоре ведущего деловых новостей на НТВ Полетаева и, резко взяв со столика пульт, стал прибавлять громкость.
- О, ну-ка, ну-ка… - сразу же отвлекшись от брата, Петя начал говорить с ведущим в телевизоре. - Пришел, супчик? Десять дней целых тебя не видел и еще бы тысячу не видел. Ну что скажешь? Не дай бог рубль опять падать будет…
Петя даже замахнулся на Полетаева кулаком. Услышав громкий голос ведущего деловых новостей, в комнату вошла Юля. Она остановилась у порога с шумовкой в руке и кухонным полотенцем на плече. С издевкой копируя Полетаева, она произнесла:
- Сегодня Центробанк вновь опустил рубль в бивалютной корзине…
- Не каркай… - с укором посмотрев на нее, сказал Петя. - А вдруг?
- Да тут хоть каркай, хоть не каркай… - усмехнулась Юля. - Каждый день одни и те же слова говорит…
- Ну не может же наш рубль все время падать… - возразил Петя, больше подбадривая этим себя самого. - Обещали же…
Но в это время ведущий деловых новостей перешел к курсам валют и произнес уже приевшуюся за последние несколько месяцев знаменитую фразу.
- Центробанк сегодня вновь ослабил курс рубля в бивалютной корзине… - уже довольно будничным голосом говорил привычные слова Полетаев.
- Ну суки… - выдохнул Петя и бессильно опустился на журнальный столик. Но в этот момент ведущий называет сумму, на которую опустился рубль сегодня, и Петя в бешенстве вскакивает.
- Чоооооооо?! - Заорал он и с ошарашенным лицом уставился в экран, не веря своим глазам. От увиденных цифр он еще больше перекосился и, зарычав и завертевшись волчком, схватил с журнального столика тяжелую вазу с конфетами и запустил ее в лицо ведущего на экране. Новый плоский телевизор мигнул и погас, продолжая говорить ненавистным голосом Полетаева. В самом центре экрана, где еще недавно было его лицо, получилась небольшая провальная вмятина, от которой шло еще несколько трещин. Услышав, что телевизор не замолчал, Петя резко посмотрел по сторонам в поисках чего-нибудь потяжелее. От двери к нему уже бежала перепуганная Юля и вскочил с дивана Федя. Не найдя ничего метательного, Петя тут же схватил журнальный столик и с размаху хотел вогнать его в телевизор. Но в этот момент и его и столик схватили подоспевшие Юля с Федей.
- Ты что?!!! С ума сошел?!!! - в испуге кричала Юля, стараясь забрать у него стол.
Петя продолжал с ненавистью смотреть в темный говорящий экран и вырывать столик.
- Пусти!!! Я убью его!!! - в гневе кричал он.
- Кого его?!! - так же громко, но испуганно спрашивала Юля.
- Вот его! - кивал Петя на телевизор своим перекошенным лицом.
Кряхтя от напряжения, Юля кричала, стараясь оттянуть стол подальше от уже разбитого экрана.