– М-м… Не знаю. Может, ты плохо смотрел? – удивилась подруга детства.
– Я хорошо смотрел. Иных следов здесь нет. Вообще. Даже намека на след. Так, словно, когда наша утренняя посетительница воду пила, стакан висел в воздухе. Ты его точно потом не трогала? – на всякий случай переспросил я.
– Шеф, я же тебе говорила, после твоего ухода я вообще сюда не заходила, – обиделась Ксюша.
– Волшебство какое-то! – пробормотал я. И откидываясь в кресле, добавил трагическим шепотом: – Ступай, мне надо подумать.
Невзирая на позу для раздумий, толковых мыслей в голове не прибавилось. С одной стороны, отсутствие искомых отпечатков было лишь очередной из обнаруженных нынче странностей. С другой стороны, черт возьми, не могли же пальчики сами по себе уйти в неизвестную даль с того места, где должны были находиться! Весьма странное дело! Самое время подключить "центр" и попробовать выяснить, не было ли там засветок моей недавней клиентки?
Я спустился во двор, где ждал Вадюня, и, воспользовавшись его любезным предложением, не замедлил обременить бывших коллег излишком скопившихся у меня вопросов. Можно подумать, у них своих проблем не было!
Остаток дня продолжал преподносить сюрпризы один страннее другого, точно фокусник, достающий голубей из рукава. Никто из служащих вокзала сегодня не видел элегантной пожилой дамы, ожидающей приезда опоздавшей внучки. Никто из таксистов не подвозил обозначенную клиентку по адресу улица Маршала Черняховского, 7. И по другим адресам тоже не отвозил. Никто из поездной бригады Кроменецкого экспресса не мог припомнить, чтобы женщина, подходящая под данное мной описание, выходила из вагонов в Кроменце. И это было еще не все!
Найденный Ксюшей нотариус, оформлявший сделку, к моему, да, похоже, и к своему собственному удивлению, никак не мог припомнить, как выглядела клиентка, покупавшая дом. Можно подумать, что за день через его руки проходили тысячи подобных покупательниц. Но самое забавное, что в толстой нотариальной книге, в которой он регистрировал все оформляемые бумаги, черным по белому было записано, что дом приобретает непосредственно сама Аделаида Иларьевна и что сделка скреплена ее собственноручной подписью. Конечно, внучка вполне могла оформлять бумаги по доверенности, но в книге никаких отметок на эту тему не было. Собственноручная подпись!
В общем, непонятных фактов становилось все больше, а здравого смысла в деле "о пропавшей родственнице" все меньше. Самое время было отправиться к месту вероятного исчезновения, в гости к любезной Аделаиде Иларьевне.
Мы с Вадюней уже подъезжали к застроенной аккуратными коттеджами улице Маршала Черняховского, когда трубка, внезапно пробудившись, огласила салон бравурными аккордами "Оды к радости".
– На трубе! – нажал кнопку Вадюня.
– Капитана Клинского, – донеслось из мобильника. – Он там рядом? В смысле… Виктора Клинского.
Мой соратник по неравной борьбе с преступностью Михаил Потапов, по прозвищу Михал Потапыч, никак не мог свыкнуться с отставкой старого друга.
– Слушаю, – отозвался я.
– Алло, Витя, слушай сюда! – загрохотал знакомый голос. – Кое-что я для тебя нарыл. Короче, "феррари" с такими номерами в столице не значится. Да и вообще, в городе всего три "феррари" и все сейчас в наличии. А вот с номерком сложнее. Номерок действительно наш. Принадлежит он двадцатилетнему "жигуленку", который на той неделе продали на дрова. Соображаешь?
– Конечно, – отозвался я. – А что по людям?
– Никакая Аделаида Иларьевна со времен царя Панька в наших пенатах не проживала. Вторая фигурантка: или да, или нет, или может быть. По справке АСБ1 есть женщины с такими данными, но даты рождения не совпадают. Я на всякий случай прозвонился участковым, чтобы они мне установочные данные подогнали, но, по-моему, это пустышка. Там одной семнадцать лет, другой тридцать шесть, а третья вообще пенсионерка и проживает сейчас в доме престарелых.
– Понятно, – процедил я. – Дай отбой участковым, это не мои.
– Ну, как скажешь, – добродушно согласился Михал Потапыч.
– В любом случае спасибо за помощь. Отбой связи.
Вот так-то. Вот вам и Аделаида Иларьевна. Вот вам и внучка. Впрочем, а чего, собственно говоря, я ждал?
Уютный двухэтажный домик, стоящий на улице любвеобильного маршала, утопал в зелени, и, судя по всему, с широкой террасы второго этажа, предназначенной для неспешных чаепитий, открывался прелестный вид на Старый город и перечеркнутую золотыми крестами соборов вечернюю зарю. Гостеприимная хозяйка коттеджа, уже несколько оправившаяся от "утреннего потрясения", любезно пригласила следственную бригаду в дом. Однако, сославшись на необходимость уточнить еще кое-что, я временно откланялся, оставив Вадюню за старшего. Как бы то ни было, ночи летом короткие, светает рано, а стало быть, имело смысл поспрашивать у соседей, не заметили ли они случайно утром чего-нибудь необычного.
И снова выстрел в "молоко". Сегодня, как и вчера, и позавчера, и далее в глубь веков, все тихо-чинно, никаких странностей. Свет в доме номер семь горел за полночь, но никто не выезжал из него и, кажется, не выходил. Утром в округе тоже ничего подозрительного не видели и не слышали. Улочка тихая, автомобили ездят редко и в основном свои. Нет, определенно, утром никто не приезжал.
Возвращаясь к Аделаиде Иларьевне, я остановился у киоска купить минералки. Наверняка сейчас хозяйка предложит что-нибудь выпить. Отказываться неудобно, а соглашаться при открывшихся обстоятельствах, пожалуй, не стоит. Лучше уж, сославшись, скажем, на разыгравшийся гастрит, заявить, что пьешь только минералку и, совершенно случайно, вот она с собой. Пока киоскерша отсчитывала сдачу, я стоял, созерцая ворота, в которые должен был войти, стараясь продумать дальнейшую линию поведения.
Не прошло и суток с момента появления моей клиентки в агентстве, а я уже достоверно знаю, что девушка на фотографиях не состоит в родстве с заказчицей расследования. Что сама Аделаида Иларьевна и ее вероятная внучка никогда не проживали в столице, во всяком случае, под этими именами. Что с документами у них происходят диковинные трансформации. Что вызывающий обильное слюноотделение у местной публики "феррари" ездит с чужими номерами. Что сегодня спозаранку отсюда никто не выезжал и сюда никто не въезжал. И что совсем несуразно – почтенная леди не оставляет после себя отпечатков пальцев. Не уничтожает, а именно не оставляет! Право, неплохо для первого дня поисков. Вопрос только, стоит ли продолжать наше плодотворное сотрудничество при столь пикантных обстоятельствах.
Рассчитавшись, я отправился к дому номер семь. Во дворе, пританцовывая от нетерпения, дожидался младший Ратников.
– Слушай, Клин, – начал он взволнованно, хватая меня за руку и наклоняясь к уху. – Твоя эта самая, она того… часом, не инопланетянка?
– С чего ты взял? – уставился на него я.
– Клин, – быстрым шепотом заговорил детинушка, – ты не думай, я типа не с дуба рухнул. Я конкретно говорю. На площадке возле гаража ее точило стоит, я его руками помацал – это полный ататуй!
– Яснее говори! – потребовал я.
– В натуре, это не автомобиль, это чисто летающая тарелка! "Челленджер", мать его ети! Он сплошной!.. Капот, бензобак, все сплошняком – ничего не открывается, типа нарисованное! Да ты сам глянь! – Он потащил меня к открытому гаражу, где рядом с Олеговым видавшим виды "ниссаном" красовался умопомрачительный кабриолет.
Я подошел поближе. Мне показалось, что вздыбленный вороной скакун на золотистом щитке под полосами цветов итальянского флага недобро скосил на меня глаза. Но должно быть, только показалось.
Вадюня был прав. Даже в наступивших сумерках в полутьме гаража было видно, что автомобиль, неделю преспокойно разъезжавший по бездорожью Кроменца, автомобиль, который нынче утром буквально улетел у меня из-под носа, – НЕВОЗМОЖЕН!!! Подобно дешевой китайской модельке, он имел лишь едва обозначенные контуры подвижных частей. Слава богу, хоть колеса на месте! Но я лично был свидетелем – он ездил!
– Вадим, оставайся здесь. Будь наготове. Если что, я дам тебе сигнал.
– Клин! – Ратников прижал к груди пудовый кулак. – Только свистни! Заровняем ее под ноль!
– Надеюсь, этого не потребуется. – Я с сомнением почесал бровь и, обреченно вздохнув, направился к дому.
Как я и ожидал, мои заверения, что следствие продвигается и уже располагает кое-какими фактами касательно исчезновения бедной девушки, произвело на Аделаиду Иларьевну благоприятное впечатление.
– Если не возражаете, – любезно продолжил я, – мне надо осмотреть дом, проверить комнату вашей внучки. А потом, если вы сейчас в состоянии отвечать, я хотел бы задать вам несколько вопросов.
– Конечно-конечно, – закивала хозяйка. – Пойдемте, я вам все покажу.
Прихватив драгоценный чемоданчик со всем необходимым для экспертизы, я последовал за Аделаидой Иларьевной на второй этаж, в спальню "канувшей без вести" девушки.
– Вы пока смотрите, – напутствовала любезная клиентка, – а я, пожалуй, на скорую руку что-нибудь приготовлю. Наверняка вы толком не обедали.
Оставшись один, я немедля приступил к делу, изображая из себя небольшую пылевую бурю в районах возможного соприкосновения пальцев с поверхностью предметов: выключатель, дверные ручки, прикроватная тумбочка… Через пять минут я нашел, что искал. Вернее, не нашел то, что искал. Вернее, обнаружил то, чего не было… Отпечатки пальцев отсутствовали во-об-ще. Абсолютно. Может быть, Вадим был прав, и Аделаида Иларьевна, готовящая внизу скромный ужин, вовсе не человек, а гуманоид из какой-нибудь Альфа Центавра? И разыскивает она не внучку, а, скажем, враждебного гуманоида из Тау Кита. Но в любом случае следствия это не касается, и если Аделаида Иларьевна не желает аннулировать заказ, а, судя по всему, она этого делать не желает, ей придется внятно ответить на скопившиеся вопросы.
Хозяйка дома уже поджидала меня за столиком, уставленным тарелками с бутербродами и наскоро нарезанным салатиком.
– Присаживайтесь, Виктoр. – Она указала на место напротив себя. – Что предпочитаете к вечерней трапезе? Вино, эль или что-нибудь покрепче?
– Минералку. – Я вытащил из чемоданчика принесенную бутыль и немилосердно свернул голову крышке. – Гастрит, знаете ли.
– Прискорбно в столь молодом возрасте, – покачала головой мадам.
Нет, положительно, на гуманоида она не походила.
– Вы хотели задать мне какие-то вопросы? – поинтересовалась она. – Я вас слушаю.
Слушать моей клиентке пришлось довольно долго. Понятное дело, на первый случай я не стал выкладывать имевшуюся у меня информацию целиком. Всему свое время. Сейчас главное было заставить мою более чем странную заказчицу отвечать на поставленные вопросы.
– …И заклинаю вас, почтеннейшая Аделаида Иларьевна, потрудитесь объяснить, каким волшебным образом отпечатки пальцев отсутствуют на всем том, к чему вы прикасаетесь? – завершил я свой пылкий монолог.
– Каким волшебством? – переспросила загадочная леди, улыбаясь неизвестно чему. – Да вот каким! – Она хлопнула в ладоши.
Из-за кухонной двери возникли два угрюмого вида мордоворота, с до безобразия бугристыми мышцами в странного вида доспехах с массой шипов. Буквально топ-модели клуба "Эге гей!". В руках качки сжимали кривые разделочные ножи с похабными отростками и зубчиками, точно выкованными по заказу иллюстратора фэнтезийных боевиков. Размахивая своими тесаками, монстроидные уроды двинулись на меня.
– Какого черта! – вскричал я, переворачивая столик.
Годы тренировок учат быстро оценивать противника. Такие горы мяса, пусть даже с железяками в руках, не соперники для опытного борца: дыхание отсутствует, движения медленные, координация, как у контуженого осьминога. Оружие психического воздействия, не более того. Перехват запястья, поворот, удар наотмашь по глазам и бросок тулова под ноги второго наступающего собрата. Теперь осталось только помочь им не подняться…
– Всем на пол! Положу к едрене фене!
В комнату, срывая с петель двери, ворвался Вадюня, хищно поводя из стороны в сторону стволом помпового ружья.
– Ой! – испуганно взвизгнула Аделаида Иларьевна и щелкнула пальцами в направлении Ратникова.
Вороненый "мосберг", вырванный неведомой силой из могучих рук моего помощника, взмыл под потолок, точно воздушный шарик, наполненный гелием. Но это еще что! Сам Вадюня, пытавшийся, видимо, угнаться за дробовиком, так же парил в воздухе, не касаясь ступнями пола.
– Браво, Виктoр! Браво! – захлопала в ладоши моя клиентка, и я с недоумением заметил, что там, куда попала пролившаяся минералка, строгий английский костюм преображается в тончайшее шелковое одеяние. – Вы прошли экзамен! Но только я не волшебница. Я – фея.
Глава 2
Сказ о том, что есть там, где нас нет
Должно быть, мой взгляд являлся лучшим доказательством того, что слова загадочной клиентки были правильно расслышаны. Вдосталь налюбовавшись произведенным эффектом, мадам взмахнула рукой, отменяя все только что произошедшее, и поверженные мордовороты исчезли, растаяли в воздухе, словно никогда и не существовали. Оружие само собой вернулось в руки Вадима, подошвы его кроссовок коснулись пола, но сам он так и остался стоять в нелепой улетающей позе.
– На всякий случай, – пояснила Аделаида Иларьевна, вернее…
Я молча затряс головой, пытаясь отогнать наваждение. Вернее, ее внучка! Ибо в тонком шелковом одеянии, посверкивающем при движении золотистыми искрами, передо мной стояла черноволосая красавица с огромными голубыми глазами, точь-в-точь такая, как описывали ее свидетели.
– Да-да, я фея, – продолжила очаровательная хозяйка. – И умоляю вас, прекратите смотреть на меня так удивленно! Иначе мы никогда не перейдем к делу.
За годы работы в уголовном розыске я навидался всякого. И преступников, выглядевших, как британские лорды, и отцов народа, смотревшихся изысканным украшением скамьи подсудимых. Но фея – это уж чересчур!
– Вы успешно завершили порученное вам дело, – продолжала красавица мягко, точно успокаивая. – Если хотите, можете немедленно получить свой гонорар. Но мне действительно нужна ваша помощь, ради чего я и устроила это испытание.
– Да, я слушаю вас, – через силу выдавил я, и звук собственного голоса показался мне чужим, словно говорил кто-то в соседней комнате.
– Вот и славно. Видите ли, Виктoр, – фея поудобнее устроилась на видавшем виды диване, должно быть, оставшемся от прежних хозяев, и навела указательный палец на валяющийся журнальный столик, – все дело в том, – столик сам собой перевернулся и уверенно встал на четыре ноги, – что в тех краях, откуда я родом, мы, феи, являемся одной из коренных народностей. И хотя даже там нас немного, сама по себе принадлежность к этому древнему роду ни у кого не вызывает удивления. Я непременно расскажу вам историю моего народа, но как-нибудь в другой раз. А сейчас вернемся к делу.
Пятнадцать лет тому назад я была приглашена ко двору короля Базилея IV, чтобы воспитывать и оберегать его единственную дочь, полное имя которой… вам не запомнить. Да и не выговорить. Дома все ласково зовут ее просто Маша. Когда меня пригласили к королевскому двору, крошке был всего лишь год. Ее несчастная мать умерла незадолго до того, и я, как могла, заменила ее маленькой принцессе. Пятнадцать лет я не отходила от своей юной воспитанницы, оберегая от злых чар и дурного глаза и обучая всему, чему фея может обучить человека. И вот как только Маше исполнилось шестнадцать лет, к ней посватался принц Элизей из соседней державы. Славный такой витязь и просто хороший мальчик. Они с малышкой часто встречались в прежние годы, – фея невольно всхлипнула, – ну и, как водится, полюбили друг друга. Король-отец не стал идти против воли обожаемой дочери и дал согласие на их брак. По обычаю, после помолвки принцесса уединилась в Невестиной башне, стоящей поодаль от королевского дворца, ибо никому не позволено видеть нареченную за месяц до церемонии скрепления любовных уз.
– Интересно, – проговорил я, нащупывая в создавшейся невероятной обстановке ниточку хоть чего-то близкого и понятного, пусть даже очередного преступления.
– Когда влюбленные желают навечно связать две жизни в одну, их души открыты всему свету, они хотят осчастливить весь мир, всех и каждого. Но среди людей всегда найдутся тайные завистники или же попросту гнусные душонки, желающие заронить каплю черного яда в открытое сердце. Живя в Невестиной башне, невеста надежно защищена от злого морока и темной нави. К тому же у нее вполне достаточно времени, чтобы сшить наряд, в котором она предстанет перед суженым, изучить рецепты изысканных яств, которыми надлежит потчевать избранника для разжигания в душе и теле его великой страсти… Ну и всякое такое. – Фея чуть отвела глаза, не желая пояснять какое "такое".
– Угу. – Я вытащил из кармана джинсов потрепанный блокнот с пристегнутой ручкой и, найдя свободный лист, начал делать для себя пометки. – Сколько она находилась в башне?
– Месяц, – без запинки ответила Аделаида Иларьевна.
– Ме-есяц, – задумчиво повторил за ней я. – А когда вышла оттуда, с ней было все в порядке?
– Да, – подтвердила опрашиваемая.
– Вы видели это собственными глазами?
– Н-нет. Я ждала Машу в церемониальной зале…
– Понятно. Так и запишем: прямого свидетельства нет. Скажите, будьте любезны, – продолжил я, уже вполне обретая привычную почву под ногами, – в ваших краях есть обычай надевать на невесту такое, знаете ли, полупрозрачное покрывало?
– Да, конечно, – закивала фея, – до самого алтаря никто не имеет права видеть лицо, а особенно глаза новобрачной.
– О-очень предусмотрительно, – согласился я, акцентируя внимание на том, что никто на самом деле не может поручиться, что из одиноко стоящей башни, расположенной поодаль от королевского дворца, вышла именно та самая девушка, которая вошла в нее месяц назад.
– Но, Виктoр, – попыталась прервать мой опрос волшебствующая клиентка, – я ведь еще не рассказала вам, что произошло!
– Давайте так, – я закрыл блокнот и начал постукивать по его переплету авторучкой, – я попробую сам рассказать вам, как обстояло дело. А вы, если я допущу какие-либо важные детали, меня поправите.
Фея воззрилась на меня удивленно. Я невольно улыбнулся, как ни крути, а удивить фею… В этом что-то есть!
– После того как ваша подопечная вышла из башни, – начал повествование я, – она в сопровождении множества слуг и стражи направилась в замок. В ту самую залу, о которой вы уже упоминали. – Фея молча кивнула, подтверждая мое предположение. – Отлично. Но как только девушка переступила порог, произошло что-то со светом, раздался звон разбитого стекла, среди придворных началась паника, а когда прибежала стража с факелами, принцессы в помещении не обнаружилось.