- Думаю, каболкам рано шить для парня последнюю рубашку. - Каболками называли матросов, шьющих паруса. Эти парни считались хитрыми и ненадежными. Из остатков парусины они шили для команды одежду, но они же зашивали покойников в парусину. Это создавало не самое хорошее мнение о них. Морские гробовщики.
- Как знать. - Сол прищурил темно-синие глаза, вздохнул. Лениво пошел дальше.
Где тут хранят ведра? Все попрятали. Никакого порядка на корабле. Попользовался вещью - положи на место. Данька ворчал себе под нос. Заглядывал во все места, где могли спрятаться от него ведра. Повторял: черт, черт, поиграй, да отдай!
Рыжий черт сам выскочил на него. Рыжий черт был без хвоста, высокий сажень в плечах, голубые глаза. Улыбается:
- Ты что ищешь, юнга? - Пахло от него не серой, а потом и просолившей кожей.
- Я ведро ищу, - рога у черта, полагал Дэн, спрятаны в густой рыжей охапке волос.
- Зачем? - усмехнулся матрос, чертовски красивый.
- Капитан велел в каюте сделать, - Даня замялся, пытаясь сообразить, как объяснится по морскому, по пиратски, - влажную драйку.
Объяснил понятно. Настоящий матрос поймет. Это раскарякам на суше объяснять. Но мы другое дело. Даня считал себя настоящим морским волком.
- Кого? - Не понял парень. В аду влажную драйку не проводили сотни лет.
Как после это объяснить служителю ада, что ведро - это сковорода с очень высокими краями? Палубу точно драят. А каюту?
- Сделать влажную драйку, ну… уборку. - Данька растерялся.
Парень озорно смеялся:
- Так бы и сказал. Пойдем. - Он пошел вперед. Даня за ним.
- Тебя как зовут? - По дороге спросил матрос, не оборачиваясь.
- Дэн. А тебя? - Такого должны называть, как-то особо значимо. Беел Зебуб, в переводе, повелитель мух, у христиан Вельзевул. Важная в аду шишка. Другого парня в пекло не пошлют. Точнее, к нему, Дане, другого не пришлют.
Парень остановился, взглянул на Дэна немного свысока:
- Джереми О`Тул. Брайан Джереми О`Тул, корабельный плотник и матрос.
- Очень приятно, - промямлил Даня, но ответа не получил. Гордый дьявол.
Ведро нашлось быстро. Данька, был уверен, что сюда он заглядывал раньше. У ведер на корабле есть ноги. Или они сами перекатываются при крене палубы. И опытный матрос Брайан знает (ой, уж это, черт его знает!) куда укатилось ведро.
Дэн взял из рук плотника ведро и спросил:
- А где здесь воду набирают? - Куда они кран прикрутили, если кто и знает, то черт.
Голубые зрачки парня расширились, словно спросили его о таинствах святой церкви. Он помедлил и сказал:
- Смотри. - И посвятил Даню в обряд зачерпывания морской воды.
Брайан привязал веревку, скрепленную с ведром, к поручням, закинул ведро за борт. Вытащил. При этом показывал, что надо делать:
- Вот так привяжешь. Такой узел. Бросаешь, смотри как. Тащим. Вот так это делают. Ведро надо привязывать. Его может вырвать из рук. Тогда боцман Брин тебя выбросит следом. Будешь нырять, пока ведро не найдешь. - Матрос подмигнул.
- Спасибо, - Дэн благодарно кивнул новому знакомому.
Юнга с ведром пошел в каюту. Брайан смотрел вслед и улыбался. Негромко сказал:
- Какой же ты доходяга. Долго ты не протянешь. Капитан обещал из тебя настоящего матроса сделать. Капитан может все. Может и сделает из тебя матроса, если ты раньше не помрешь.
Дэн был еще не далеко. Не оборачиваясь, откликнулся:
- Я не помру! Не дождетесь, - и засмеялся.
- Хорошо. Иди, делай свою драйку. - Брайан повернулся и пошел по своим делам.
Данька прибрал в каюте. Протер пыль на столе, на шкафах. Обтер сундук. Закончил и пошел вылить воду за борт. Тут он вновь столкнулся с Брайаном.
- Что, юнга, закончил? - Ухмыляется. Босые ноги широко расставлены. Сильные крупные руки. Рубашка расстегнута, повязана на поясе. Данька рядом с ним хрупкое деревце возле могучего ствола.
- Закончил, - дело привычное. Мать бы его похвалила. Ни одного угла не обошел вниманием. Есть, чем гордиться.
- Может, нам теперь поможешь? Или это не по тебе? - Испытующе смотрит на юнгу корабельный плотник. Ждет, парень откажется. Крохотные ручонки побоится испачкать.
- Помогу, - согласился Дэн. Он сообразил: ребята презирают его, думая, что он отлынивает от общей работы. Скорее всего, это так.
- Зачерпни воду, - приказал Брайан. В глазах веселые искорки. До чего забавны те, кто выходят в море первый раз. Этот особенно.
Дэн вытянул полное ведро воды.
- Лей на палубу, - позабавь народ. Отступил в сторону.
Дэн опрокинул ведро под ноги. Она разлилась с брызгами. Данька стоял посреди лужи.
- Кто так делает! - Крикнул матрос. - Хорошо, что у тебя нормальные матросские штаны, а то бы вымок. В таких удобно палубу драить. Показываю.
Данька покраснел, глядя на свои брюки. Потом понял, его почти похвалили.
Джереми тоже вытащил ведро воды, и всю воду выплеснул далеко впереди себя.
- Надо окатить, как можно больше. Понятно? - Всему их учить надо. Наука не хитрая, освоит.
- Понятно. - Драить палубу - это тебе не пол мыть в квартире.
- Так действуй. - Брайан бросил взгляд на других матросов. Пусть знают, кто главный н6аставник мальчишки.
Дэн присоединился к другим ребятам. Старался повторять их действия, но получалось не ахти как. Парни посмеивались. Потом один из матросов подошел. Можно и помочь.
- Смотри и учись, юнга.
Он показывал, как правильно работать. Дэн старался.
- Получается. Получатся, - радовался он. Ему нравилось работать. Вместе с другими.
Брайан по-королевски, словно знакомил общество с новым рыцарем, представил:
- Юнгу зовут Дэн.
- Понятно.
- Хорошо, - откликались с разных сторон
Когда с палубой было покончено, матросы обступили новичка. Улыбались. Говорили без злости и насмешек:
- А из него может, что и поучится. - Благосклонный кивок головы.
- Нет. Хилый. До земли не доживет. - Сокрушается другой.
- Жаль. Придется в море хоронить. - Согласился еще один матрос. Просто отметил печальный факт.
- А может, дотянет. Помается и ближе к берегу помрет. - Нашел выход следующий. Умрет, но не сразу. И тотчас вселил бодрость в юнгу. - Мы тогда тебя, парень, в землю по-христианскому обряду закопаем. Не тужи, место отличное подберем.
Заботливые ребята. Дэн понял, говорят они это не со зла. Наоборот, всячески ободряют, как умеют. Здесь царило иное отношение к смерти и покойникам. Все помрем, разница в том, где похоронят.
- Спасибо, парни, - искренне благодарил Дэн. - Я поднатужусь, чтоб вам хлопот не доставить. Поживу немного.
Возражать никто не стал. Сомневались, но чем черт не шутит.
- Сильно занедужишь, ты Брайану скажи. Он и подлечить может и при нужде на земле гроб выстругает.
Какое сходство миров. Гроб и тот по знакомству.
" А ребята здесь отличные, - думал Дэн, - и в последний путь проводят с миром".
Парень, который показывал ему, как работать, протянул руку.
- Я Сол.
Данька пожал эту сильную руку.
- Я Сайрус.
Матросы жали ему руку, называли свои имена и расходились. Все разбрелись, а Дэн вприпрыжку поспешил в каюту капитана. Данька был счастлив. Его признали своим.
В каюте его ждал Свен. Тренировки продолжались. Теперь, появились новые дела, он занимался обычной матросской работой. Надо было учиться лазить на мачту. На самый верх. Бегать по реям, ставить паруса. А сколько новых названий! Корзина наверху- воронье гнездо. Верхняя часть мачты - стеньга. Брам стеньга, марсель стеньга. Боковой парус - лисель, промежуточный парус - стаксель. Голова идет кругом. А высота? У Даньки она вызывала страх, до дрожи в коленях, до слабости в руках. Лезешь вверх, а под ногами бездна. Корабль качается на волнах, и мачта вместе с ним. Сорвешься - и упадешь в воду или на палубу. Ты не акробат в цирке, ты - матрос. Страховочного каната не положено. На уроке физкультуры сорвешься с каната, упадешь на мат. Не страшно. Жизнь матроса не имеет цены. Ничего не стоит. Плакать о тебе некому. Одно неверное движение и жизнь прошла. Это твои проблемы. Даньке хотелось прижаться к мачте, обхватить ее руками и ногами. Приникнуть к мачте словно медвежонок-ленивец. Висеть и не двигаться. Обхватить лапками ствол - не оторвешь. А матросы бегали по реям, не чувствуя страха. Дэн переступал ногами по тонкой рее, цеплялся руками за все, что попадалось. Подбежал Брайан:
- Ты Дэн вниз не смотри. Не так страшно будет. Привыкай. Это наша работа. Смотри вдаль, на море, на снасти смотри. И пусть матчу качает, а ветер пытается скинуть вниз. Это не беда.
Легко говорить. Одолеть собственный страх трудно. Я боюсь бояться. - Признался себе Даня.
Вниз матросы спускались, скользя по канату. Брайан показал Дэну, как это делается:
- Ногами захвати канат. Штанины ноги спасут. Руками почти не держишься. Только равновесие сохраняешь. Иначе ладони обдерешь.
Парни летели по канату со свистом и гиканьем. Дэну хотелось также. Он обхватил ногами канат, вцепился в него руками. Оттолкнулся, повис в воздухе. Чуть-чуть разжал руки, ноги. Заскользил вниз. Притормаживал ногами, но порой и руками. Добрался до палубы. Следом слетел Брайан.
- Руки покажи, - потребовал рыжий черт.
Даня показал ладони. Ободрал в кровь. Они горели. От боли и досады хотелось плакать. Ни кто не должен видеть твоей слабости. Лишь детская обида на лице. Брайан сделал вид, что не заметил отсвет боли в глазах мальчишки. "Этот выдержит, - решил он. - Молодец".
- В первый раз такое не редкость. - Плотник кивнул головой. - Идем в кубрик. Мазь дам. Полегчает.
Они пошли в матросский кубрик. Брайан открыл сундучок. Со дна достал глиняный горшочек:
- Мажь, - велел он, протянул целебную мазь.
В горшочке была темная пахучая смесь. Дэн смазал мазью ладони. Боль немного стихла.
- Потом еще придешь, помажешь. - Сказал Джереми.
Дэн пошел к капитану. Не за жалостью и сочувствием. Капитану он не покажет свою слабость. Кому угодно, только не ему. Оказаться слабым и беспомощным в глазах этого человека он не мог. Свен ждал в каюте.
- Бери шпагу, - приказал сходу он. Поднялся из за стола, направился к ученику.
Дэн взял рукоять шпаги и почувствовал боль в ладони. Шпагу он держал так неловко, что это бросалось в глаза.
- Руки покажи, - велел Свен. Не сложно догадаться, мальчишка поранил руки. Кожа на ладонях любого матроса жесткая, огрубевшая. Со временем и у Дэна она станет такой, защитит руки. А душа? Кесарю кесарево, богу богово. Капитан не священник, не небесный лоцман. Не ему заботиться о душах.
Данька спрятал левую руку за спину, правой держал шпагу.
- Руки покажи, - рявкнул Свен.
Дэн нехотя вытащил левую руку из-за спины и протянул ладонь капитану.
Тот покачал головой:
- Ладно. Мастерство не сразу приходит. Со временем получится. Отложим сегодняшнюю тренировку.
- Да, капитан. - Данька чувствовал себя виноватым. Сорвал тренировку.
- Положи на место шпагу, - велел капитан. - Пара дней ничего не изменит. Наверстаем упущенное.
Капитан не сердится, не считает его лентяем. А ладони, да ну их, заживут. Данька выполнил указанье, убрал шпагу, присел на стул. Свен смотрел на юнгу, спросил:
- Очень больно, Дэн?
Данька отрицательно помотал головой.
- Это пройдет, Дэн. Матросы не плачут, даже когда очень больно. Запомни, матросы не плачут.
На мгновение капитан повернулся спиной к юнге. Встрянул головой, снова повернулся к Дэну и весело повторил:
- Матрасы не плачут, юнга.
И Данька эти слова запомнит. Он учился не плакать. Он получил урок от капитана Свена.
Часть 4
Пару дней Данька прятал свои ладони от матери, что бы она не увидела их. Как мог он ей объяснить, откуда у него ссадины на ладонях. Но от себя он больше не мог прятаться. Хотелось забраться в постель, укрыться одеялом с головой и думать, что все пройдет. Придет рассвет и вместе с ним растает сон о далеком море. Эти ободранные ладони были явным свидетельством того, что то, что он хотел считать сном, вовсе не сон, а реальность. Он живет в двух мирах, в своем и в том, другом мире. В отчаянии он цеплялся за мысль, это игра больного воображения. Результат переутомления или нехватки витаминов. Купить в аптеке коробочку здоровья, принимать утром и вечером, все пройдет. Что это? О таком он читал только в книгах. Было интересно. Такая выдумка, фантазия писателя. А теперь он был участником этого события. Было, отчего закричать. "Я не хочу! Отпустите меня! Я полицию вызову!". Ни кто не придет на помощь. Отчаяние бессилия парализовало волю. Что делать? В чем причина? Что это: проклятие или страшная болезнь? Может, он, Даня, порождение зла, и несет в мир беду? Извечное Зло отыгралось на нем за Лесли? Ощущение реальности терялось в этом жутком лабиринте мыслей. Ему не хотелось выходить на улицу. Замкнулся в себе. Вновь и вновь он возвращался к этим мыслям, пытаясь разобраться, за что ему это. В чем он провинился? Где он подцепил эту страшную болезнь? Мысли бились и жужжали в голове, как муха, запутавшаяся в паутине. Иногда думал, он престо чудовище. Если кто-нибудь узнает об этом, его упрячут в клетку. И это правильно, справедливо. Он должен понести кару. Но за что?! Только в том, другом мире, он отвлекался от этих мыслей. Постоянные тренировки, работа - все это заполняло время. И думать о чем-то еще он просто не успевал. А рядом с ним на корабле были такие парни. Замечательные. Они были рядом. В них столько уверенности. Иногда ребята подшучивали над ним. А он отвечал им шутками. Они смеялись и работали вместе, рядом. Ему было легко с этими парнями, очень легко. Так легко было разве что с Максимом. Его друзья, настоящие друзья. Идти в открытом море под парусом. Многие пацаны из его мира позавидовали бы. Романтика. Кто выдумал это слово? Эту сладкую конфету? Может, те, кто сидит дома на мягком диване возле телевизора, пьет чай или жует чипсы. Для него здесь не было романтики. Тяжелый повседневный труд, до боли во всем теле, в руках, ногах, пояснице. Рубашка, мокрая от пота. Где здесь романтика? И каждый день одно и то же: романтика обыденности. Раб в каменоломне повседневности - первый романтик. Небо над головой, как крик о свободе, и серые камни жизни. Тренировки, стрельба, борьба, фехтование. Свен не оставлял ему ни одной свободной минуты. А потом работа на палубе с другими ребятами. А может, быть романтика, когда ты стоишь на палубе, и легкий ветерок обдувает твое лицо. Ты смотришь в морскую даль. Корабль скользит по волнам. И хочется петь. Можно задрать голову туда вверх, где другие парни так ловко бегают по реям. Может быть, это и есть романтика, когда другие, а не ты, рискуют собой. А вы пробовали сами подняться на мачту. Там ветер уже не друг, это ваш злейший враг. Каждую минуту он пытается сбросить вас вниз. А вы должны удержаться. Даньке очень хотелось быть таким же ловким и сильным, настоящим матросом вольного корабля. И он старался. Он не смотрел вниз, не думал, что может сорваться. Он хотел быть одним из этих парней. Ему казалось, что он освоил эту премудрость и может так же ловко двигаться там на верху. Но однажды ветер ударил его в грудь. Под ногами грот бром рей, или как называется та жердь, на которой он висит. Нога скользнула по гладкой поверхности реи. Вот-вот он упадет, пытается ухватиться хоть за что-то. Но хватает только воздух руками. Тут чья-то сильная рука вцепилась в него, тащит за шиворот. Рубаха треснула. Рывок сильной руки, и Данька удержал равновесие. Его удержала рука Брайана О`Тула, корабельного плотника и просто матроса. Друга. Словно в тумане, он добрался до каната, ведущего вниз. Ухватил его трясущимися руками. Этого скольжения вниз он не смог бы вспомнить. Стоял, широко расставив ноги, полусогнувшись. Обхватил ладонями колени. Жадно ловил ртом воздух. Никто не должен видеть твою слабость. Не смей показывать ее даже себе, так учил капитан. Данька выпрямился, тряхнул головой. Зашагал по нагретым солнцем доскам палубы. Душа пела: а, ну-ка, песню нам пропой веселый ветер, моря и горы ты облазил все на свете и все на свете песенки слыхал. Он шагал уверенно, улыбался, праздновал победу над самим собой. Он позже думал, еще одно мгновение и жизнь закончилась. Одно движение, шаг. Даня, ты еще не знаешь, сколько раз ты будешь делать свой шаг в темноту, в бездну под ногами, что ты не раз будешь оставаться один на один с небом. Великая тьма космоса будет разговаривать с тобой как с равным. Ты будешь делать этот шаг, оставив страх за спиной, радуясь свободному полету. Но это в будущем, которое скрыто от тебя. Он в эти мгновения обретал себя. Это не сон и не бред. Он здесь на корабле, а не у себя дома в кровати, лежит укрывшись одеялом. Дэн решил поблагодарить своего спасителя. Подошел к Брайану, сказал:
- Брайан, спасибо. Ты спас меня, - улыбнулся и протянул руку. Улыбка в ответ, и рука Брайана задорно и лихо бьет по его ладони:
- Это ерунда. Не надо так быстро бегать, Дэн. Мне надо извиниться перед тобой, парень. Я порвал твою рубаху. Ну, ничего, заштопаешь.
Помолчал, а потом добавил:
- Я виноват перед тобой, порвал рубаху. Давай, заштопаю.
- Да, я сам, Брайан, я сам заштопаю, - дыра на рубашке - мелочь. Дело житейское. Данька стоит, подперев рукой бок. Лихой матрос, сам черт тебе не брат. А может брат? Этот рыжий чертяка, что стоит рядом и скалится в улыбке. Ветер перебирает пряди его рыжих волос, он протягивает большую сильную руку к тебе.
- Давай сюда. Снимай рубаху. - В голосе легкое пренебрежение. Превосходство. - Тут, как и во всяком деле, уменье требуется. Я так заштопаю, что не будет заметно.
Данька посмотрел на крупную руку друга с сомнением. Такими ручищами делать тонкие стежки.
- Мои руки не только топор могут держать, - плотник заметил взгляд Дэна, - но и иглу.
Брайан заставил Даньку снять рубашку. Взял ее, достал из-за пояса иголку с ниткой и начал зашивать. Стежки у него получались ровные, гладкие. Он делал это легко и очень аккуратно. В больших сильных рука Брайана игла стала волшебной, как в руках настоящего мастера. Он приговаривал:
- Ты что, думаешь, я топором со всего плеча рублю. Топор - инструмент тонкий. В умелых руках он чудеса творит. С ним управляться посложней, чем с иглой. Нет, я на все руки мастер. Заштопаю, будет как новая. Вот, смотри.
Плотник показал результаты своего труда. Стежки были мелкие ровные. Если не приглядываться, можно и не заметить шов.
- Надевай. Видишь, какая работа. То-то же. Я же говорил, что у меня это хорошо получается Ты, Дэн, если что, обращайся. Заштопать. Починить. Я сделаю. У меня золотые руки, парень. Мастеровые.
И Брайан ушел прочь. Швом на рубашке матрос гордился больше, чем спасением жизни юнги. Подумаешь, спас. Не он бы, так другой. На корабле дело обычное.