- Джон, это мистер Эллери Смит, он подыскивает для аренды меблированный дом, - нервно заговорил Дж. С. - Мистер и миссис Райт - мистер Смит. Э-э… хм!
Джон Ф. Райт произнес тонким голоском, что он очень рад знакомству с мистером Смитом, а Герми протянула ему руку. Однако Эллери заметил ледяной блеск в ее голубых глазах и решил, что это один из тех случаев, когда самка опаснее самца. Поэтому он поздоровался с ней в высшей степени галантно. Герми немного оттаяла и запустила тонкие дамские пальчики в гладкие седеющие волосы, как всегда делала, будучи довольной или взволнованной.
- Конечно, - с почтением в голосе продолжал Дж. С., - я сразу подумал о вашем превосходном шестикомнатном домике, Джон…
- Мне не слишком нравится идея сдавать дом в аренду, Джон, - холодно произнесла Гермиона. - Не могу себе представить, мистер Петтигру…
- Может быть, если вы узнаете, кто такой мистер Смит… - быстро проговорил Дж. С.
Герми насторожилась, а Джон Ф. наклонился вперед в своем кресле у камина.
- Ну и кто же он? - осведомилась Герми.
- Мистер Эллери Смит - знаменитый писатель! - сообщил Дж. С.
- Знаменитый писатель? - ахнула Герми. - Господи, как неловко!.. Сюда, Луди, поставь все на кофейный столик.
Луди со звоном опустила на столик графин с виноградным соком и лимонадным пуншем, в котором плавали кусочки льда, и четыре красивых хрустальных бокала.
- Я уверена, что вам понравится наш дом, мистер Смит, - быстро продолжила Герми. - Это настоящий сказочный домик. Я украшала его своими руками. Вы, случайно, не читаете лекции? Наш женский клуб…
- Рядом хорошее поле для гольфа, - сообщил Джон Ф. - На какой срок вы хотите арендовать дом, мистер Смит?
- Несомненно, мистеру Смиту так понравится Райтсвилл, что он останется здесь надолго, - прервала мужа Герми. - Попробуйте пунш Луди, мистер Смит…
Джон Ф. слегка нахмурился:
- Учитывая то, как процветает Райтсвилл, я, вероятно, вскоре смогу продать дом…
- Помех не будет, Джон! - пообещал Дж. С. - Мы можем указать в договоре, что в случае появления покупателя мистер Смит освободит дом после заблаговременного уведомления…
- Дела, дела! - весело промолвила Гермиона. - Пока что мистеру Смиту нужно осмотреть дом. Мистер Петтигру, вы останетесь здесь и составите компанию Джону и его дурацким старым маркам. Пойдемте, мистер Смит?
Герми висела на руке у Эллери всю дорогу от большого дома до маленького домика, словно опасаясь, что он улетит, если она его отпустит.
- Конечно, мебель сейчас зачехлена, но она очень красивая. Из американского клена с глазками и абсолютно новая. Взгляните, мистер Смит. Разве не прелесть?
Герми показала Эллери весь дом, от погреба до островерхого чердака, отделанную ситцем главную спальню, гостиную с ее кленовой мебелью и нишами, заполненными предметами искусства, ковром и полупустыми книжными полками…
- Да-да, - кивал измученный Эллери. - Превосходно, миссис Райт.
- Конечно, я постараюсь раздобыть для вас экономку, - с энтузиазмом заявила Герми. - Господи, а где же вы будете работать? Мы могли бы переделать спальню на втором этаже в кабинет. Вам ведь необходим рабочий кабинет, мистер Смит?
Эллери выразил уверенность, что он прекрасно устроится.
- Значит, вам понравился наш маленький домик? Я так рада! - Гермиона понизила голос. - Разумеется, вы в Райтсвилле инкогнито?
- Какое впечатляющее слово, миссис Райт…
- В таком случае я позабочусь, чтобы, кроме нескольких наших ближайших друзей, никто не знал, кто вы, - пообещала Герми. - Над чем вы планируете работать, мистер Смит?
- Над романом, - ответил Эллери, - действие которого происходит в типичном маленьком американском городке, миссис Райт.
- Выходит, вы приехали сюда, чтобы почувствовать колорит? Как изобретательно! И выбрали наш милый Райтсвилл? Вы должны сразу же познакомиться с моей дочерью Патрицией, мистер Смит! Она такое смышленое дитя. Уверена, что Пэт поможет вам лучше узнать наш город…
Спустя два часа мистер Эллери Квин подписался именем Эллери Смит в договоре об аренде меблированного дома номер 460 на Хилл-Драйв сроком на шесть месяцев, начиная с 6 августа 1940 года, с арендной платой семьдесят пять долларов в месяц, внесении авансом суммы за три месяца и обязательстве освободить дом через месяц в случае уведомления о его продаже.
- Должен вам признаться, мистер Смит, - сказал Дж. С., когда они вышли из дома Райтов, - что я на минуту затаил дыхание.
- Когда?
- Когда вы взяли у Джона Ф. ручку и подписали договор.
- Задержали дыхание? - Эллери нахмурился. - Почему?
Дж. С. усмехнулся:
- Вспомнил, как бедняга Хантер свалился мертвым в этом Несчастливом доме. Но вы, слава богу, живы-здоровы!
Он сел в свой автомобиль и, не переставая ухмыляться, поехал в город забирать вещи Эллери из отеля "Холлис". А Квин остался на подъездной аллее Райтов, испытывая легкое раздражение.
* * *
Возвращаясь в свою новую резиденцию, он ощущал покалывание в спине. Теперь, когда Эллери удалось вырваться из тисков миссис Райт, дом показался ему каким-то незавершенным и пустым, как космическое пространство. Он едва не произнес про себя слово "нечеловеческим", но успел взять себя в руки. Несчастливый дом? Это все равно что назвать Райтсвилл "Несчастливым городом"! Квин снял пиджак, засучил рукава рубашки и взялся за работу.
- Мистер Смит! - послышался испуганный голос. - Что вы делаете?
Эллери виновато бросил мебельный чехол. Гермиона Райт с пылающими щеками - ее седые волосы на сей раз отнюдь не выглядели приглаженными - влетела в комнату.
- Не смейте ничего трогать! Входи, Альберта, - мистер Смит тебя не укусит.
В комнату, робко шаркая ногами, вошла мужеподобная женщина.
- Мистер Смит, это Альберта Манаскас. Уверена, что вы найдете ее услуги вполне удовлетворительными. Не стой на месте, Альберта! Начни сверху!
Альберта быстро вышла. Эллери пробормотал слова благодарности и опустился на обитый ситцем стул, покуда миссис Райт атаковала комнату с приводящей в ужас энергией.
- Мы живо наведем здесь образцовый порядок! Кстати, надеюсь, вы не будете возражать? По пути в город за Альбертой я случайно заглянула в редакцию газеты "Архив"… фу, ну и пыль!.. и имела конфиденциальный разговор с Фрэнком Ллойдом - редактором и издателем.
Сердце Эллери тревожно заколотилось.
- Между прочим, я взяла на себя смелость заказать для вас у Логана мясо и бакалею. Хотя, конечно, сегодня вечером вы пообедаете с нами. Господи, неужели я забыла?.. Электричество… газ… вода… нет, кажется, я подумала обо всем. Ах да, телефон! Завтра утром я займусь этим в первую очередь… Как бы мы ни старались, мистер Смит, рано или поздно все узнают, что вы в Райтсвилле, а Фрэнк, являясь газетчиком, будет вынужден поместить о вас статью, поэтому я решила в порядке личного одолжения попросить его не упоминать, что вы знаменитый писатель… Пэтти, малышка! Картер! Дорогие мои, у меня для вас такой сюрприз!
Эллери поднялся в поисках пиджака. Единственной его связной мыслью в тот момент было, что у девушки глаза цвета ключевой воды, играющей на солнце.
- Так вы знаменитый писатель, - заговорила Патриция Райт, рассматривая его, слегка склонив голову набок. - Когда папа только что рассказал Картеру и мне, какую добычу отхватила мама, я подумала, что увижу поэта в мешковатых брюках, с меланхолическим взглядом и брюшком. Очень рада.
Эллери Квин что-то пробормотал, пытаясь выглядеть учтивым.
- Разве это не чудесно, дорогая? - воскликнула Герми. - Вы должны извинить меня, мистер Смит. Я знаю, что вы считаете меня жуткой провинциалкой, но я просто потрясена… Пэт, дорогая, представь Картера.
- Прости, Картер, я совсем забыла! Мистер Смит - мистер Брэдфорд.
Пожимая руку высокому молодому человеку, показавшемуся ему толковым, но обеспокоенным, Эллери подумал, не озабочен ли он тем, как удержать мисс Патрицию Райт, и сразу же проникся к нему сочувствием.
- Полагаю, - вежливо произнес Картер Брэдфорд, - мы все, наверное, кажемся вам провинциалами, мистер Смит. В какой области литературы вы работаете?
- В области беллетристики, - ответил Эллери, чувствуя, что ему объявили войну.
- Я очень рада, - повторила Пэт, окидывая Эллери взглядом. Картер тут же нахмурился, а Квин просиял. - Я приберу эту комнату, мама… Вы не оскорбите мои чувства, мистер Смит, если после того, как мы прекратим вмешиваться в вашу жизнь, вы снова все переставите. Но пока…
Наблюдая, как Пэт Райт приводит в порядок его жилище под подозрительным взглядом Картера Брэдфорда, Эллери подумал: "Может быть, святые каждый божий день будут насылать на меня подобные несчастья?! Картер, мальчик мой, мне очень жаль, но я намерен подружиться с вашей Пэтти!"
Настроение Эллери не ухудшилось, когда Дж. С. Петтигру, вернувшись из города с его багажом, продемонстрировал последний выпуск "Райтсвиллского архива". Фрэнк Ллойд, редактор и издатель, сдержал данное Гермионе Райт слово чисто формально. В заметке он упоминал о приезжем только как о "мистере Эллери Смите из Нью-Йорка". Но заголовок гласил: "Знаменитый писатель собирается жить в Райтсвилле!"
Глава 4
ТРИ СЕСТРЫ
Мистер Эллери "Смит" произвел сенсацию среди haut monde на Холме и местных интеллектуалок: мисс Эйкин - библиотекарши, изучающей греческий; миссис Холмс, преподающей литературу в райтсвиллской средней школе, и, конечно, Эмелин Дюпре, которую непочтительные жители города именовали "городской плакальщицей" и которой, тем не менее, завидовали и молодые и старые, ибо на ее долю выпало чудесное везение стать его соседкой. Дом Эми Дюпре находился по другую сторону от дома Эллери. Автомобильное движение по Хилл-Драйв неожиданно и резко возросло. Интерес был настолько всеобъемлющим, что Эллери не удивило бы, если бы Райтсвиллская автобусная компания организовала экскурсионный маршрут к его дому. Затем посыпались приглашения на чай, обед, ленч, а Эмелин Дюпре пригласила его даже на завтрак, "дабы мы могли говорить об искусстве в атмосфере утренней свежести, когда роса еще не исчезнет с травы". Бен Данциг, владелец книжного магазина-библиотеки в Хай-Виллидж, торговавший заодно и канцтоварами, говорил, что у него еще никогда не покупали дорогую писчую бумагу в таком количестве.
Поэтому Эллери начал с нетерпением ожидать утренних часов, когда Пэт заходила за ним в пуловере и слаксах и увозила его на экскурсии по округу в своем автомобиле с откидным верхом. Она знала абсолютно всех в Райтсвилле и в поселке Слоукем и знакомила Эллери с людьми по фамилии О'Халлеран, Жимбрунский, Джонсон, Даулинг, Голдбергер, Венути, Жакар, Владислаус и Бродбек - машинистами, слесарями, конвейерными рабочими, фермерами, лавочниками, наемными работниками, белыми, черными и коричневыми, с детьми разного возраста и разной степени чистоты. Благодаря широчайшему кругу знакомств мисс Райт записная книжка мистера Квина вскоре наполнилась забавными жаргонными словечками, информацией об обедах на двоих, ссорах, происходивших субботними вечерами на 16-м шоссе, танцах, джазовых конкурсах, полуденных фабричных гудках, обилии дыма, смеха и толчее - короче говоря, об американском колорите в райтсвиллском издании.
- Не знаю, что бы я делал без вас, - признался Эллери однажды утром, когда они возвращались из Лоу-Виллидж. - А ведь на первый взгляд вы кажетесь девушкой, чье место скорее в загородном клубе или церковной общине.
- Я и там состою, - усмехнулась Пэт. - Но, кроме того, я изучала в колледже социологию - в июне получила степень - и, по-видимому, просто не могу удержаться от того, чтобы не практиковаться на беспомощном населении. Если война продолжится…
- Молочный фонд? - осведомился Эллери. - Или что-то в этом роде?
- Варвар! Молочные фонды - мамина епархия. Социология, дорогой мой, занимается не только кальцием для роста костей. Это наука о цивилизации. Взять, к примеру, Жимбрунских…
- Избавьте меня от них! - взмолился Эллери, уже успевший познакомиться с Жимбрунскими. - Между прочим, Пэтти, что обо всем этом думает ваш местный прокурор мистер Брэдфорд?
- Обо мне и о социологии?
- Обо мне и о вас.
- О! - Пэт с довольным видом тряхнула волосами. - Карт ревнует.
- Хм! Послушайте, малютка…
- Только не начинайте разыгрывать благородство, - прервала Пэт. - Беда Карта в том, что он слишком долго воспринимает меня как нечто само собой разумеющееся. Мы практически выросли вместе. Ему полезно немного поревновать.
- Не думаю, что я буду наслаждаться ролью возбудителя любви, - улыбнулся Эллери.
- Что вы! - Пэт была шокирована. - Вы мне нравитесь. А это делает все куда более забавным. - Она искоса посмотрела на него: - Кстати, вы знаете, о чем поговаривают люди?
- Ну и о чем же?
- Вы сказали мистеру Петтигру, что вы знаменитый писатель…
- Мистер Петтигру добавил прилагательное "знаменитый" по собственной инициативе.
- Вы также сказали, что не пишете под именем Эллери Смит, а используете псевдоним, но не сообщили, какой именно.
- Конечно не сказал!
- Поэтому люди говорят, что вы, возможно, вовсе не знаменитый писатель.
- Какие люди?
- Разные.
- Вы думаете, что я мошенник?
- Не важно, что думаю я, - отрезала Пэт. - Но вам следует знать, что состоялся просмотр картотеки фотографий писателей в библиотеке Карнеги и мисс Эйкин заявляет, что вы там отсутствуете.
- Тьфу! - воскликнул Эллери. - Просто я не настолько знаменит.
- Именно так я ей и ответила. Мама пришла в ярость при одной мысли об этом, но я сказала ей: "А откуда мы знаем, мама?" И что вы думаете - бедная мама всю ночь не могла сомкнуть глаз.
Оба засмеялись.
- Кстати, - спросил Эллери, - почему я до сих пор не встречал вашу сестру Нору? Она нездорова?
Его удивило, что Пэт сразу перестала смеяться при упоминании имени сестры.
- Нора? - переспросила она голосом, лишенным всякого выражения. - С ней все в порядке. Давайте на это утро закончим, мистер Смит.
* * *
Вечером Гермиона официально продемонстрировала новое сокровище. Круг приглашенных был самым интимным - только судья Мартин и его жена Клэрис, доктор Уиллоби, Картер Брэдфорд, Табита Райт - единственная оставшаяся в живых сестра Джона Ф., из тех чопорных Райтов, которые до конца так и не приняли Гермиону Блуфилд, - и Фрэнк Ллойд, редактор-издатель газеты "Архив". Ллойд разговаривал с Картером Брэдфордом о политике, но оба только притворялись заинтересованными беседой. Картер бросал испепеляющие взгляды на Пэт и Эллери, занявших "кресло на двоих" возле итальянского камина, а похожий на бурого медведя Ллойд беспокойно посматривал на лестницу в прихожей.
- Фрэнк был влюблен в Нору еще раньше Джима и до сих пор без ума от нее, - объяснила Пэт. - Когда здесь появился Джим Хейт и Нора в него влюбилась, Фрэнк воспринял это очень скверно.
Обследовав в другом конце комнаты монументального газетчика, Эллери про себя признал, что Фрэнк Ллойд может быть опасным противником. Его глубоко запавшие зеленые глаза поблескивали сталью.
- А когда Джим сбежал, Фрэнк сказал, что…
- Да?
- Не важно. - Пэт вскочила с кресла. - Я слишком много болтаю. - И она подбежала к мистеру Брэдфорду, чтобы разбить очередной кусочек его сердца. Вечернее платье из голубой тафты слегка шуршало при каждом ее движении.
- Майлоу, это тот самый Эллери Смит, - с гордостью объявила Герми, подойдя к Эллери в сопровождении громоздкого и неуклюжего доктора Уиллоби.
- Не знаю, мистер Смит, оказываете вы хорошее или плохое влияние, - усмехнулся врач. - Я только что принимал очередные роды у Жакаров. Ох уж эти канадцы! На сей раз тройня. Единственная разница между мною и доктором Дефоу состоит в том, что ни одна леди в нашем округе не оказалась настолько предусмотрительной, чтобы выносить более четырех детей одновременно. Вам нравится наш город?
- Я влюбился в него, доктор Уиллоби.
- Да, городок неплохой. Герми, где моя выпивка?
- Если вы достаточно терпимы, - фыркнул судья Мартин, подходя к ним вместе с повисшей у него на руке Клэрис. Судья был худощавым человечком с сонными глазами и суховатыми манерами. Он напомнил Эллери мистера Татта из книг Артура Трейна.
- Илай Мартин! - прикрикнула на супруга Клэрис. - Не обращайте внимания на моего мужа, мистер Смит. Он злится из-за того, что ему пришлось надеть смокинг, и срывает это на вас, так как вы тому причина. Герми, все просто великолепно!
- Ничего особенного, - пробормотала довольная Герми. - Всего лишь маленький интимный обед, Клэрис.
- Терпеть не могу эти тряпки, - буркнул судья, теребя галстук-бабочку. - А ты чем недовольна, Табита?
- Комедиант! - фыркнула сестра Джона Ф., сердито глядя на старого юриста. - Представить не могу, Илай, что может подумать о нас мистер Смит!
Судья Мартин сухо заметил, что если мистер Смит подумает о нем хуже из-за того, что ему неудобно в вечернем костюме, то он в свою очередь подумает хуже о мистере Смите. Кризис предотвратило появление Генри Клея Джексона. Генри Клей был единственным вышколенным дворецким в Райтсвилле, и дамы из высшего общества, под жестоким воздействием коммунизма, были вынуждены делить его самого и его поношенный черный костюм. Подчиняясь неписаному закону, они нанимали Генри Клея только при торжественных случаях.
- Обед подан! - возвестил Генри Клей Джексон.