Шимас лишь молча кивнул. Ведьмы порой были нестерпимы в своей заносчивости и высокомерии, однако он должен был признать, что и колдуны вели бы себя не лучше, если бы жили так долго и обладали такими фантастическими возможностями. Оберегать корабли в бурю, призывать попутный ветер… Но даже это казалось сущими пустяками по сравнению с тем, как Риана разогнала тьму в Тындаяре. Ведь там было не просто отсутствие света, там была Тьма с большой буквы, агрессивная, адская Тьма, порожденная самим Китрайлом. Тем не менее ведьмовская Искра легко одолела ее, осветив подземный мир, исполненный самого жуткого зла, чистым и ясным светом с Небес…
Из трактира вышел хозяин и, опасливо подступив к ним, спросил Риану, что госпожа будет есть на ужин.
– Я не голодна, – ответила она. – Немного позже, возможно, закажу чай с пирожным. А так ничего не нужно.
Когда трактирщик, почтительно поклонившись, ушел, Риана объяснила Шимасу:
– Я поздно пообедала, так что ужинать уже не буду. После встречи с капитаном "Шерен Эйнарах" мне пришлось навестить графа Илара – он бы очень обиделся, если бы я его проигнорировала. Еле отбилась от предложения остановиться во дворце. Объясняла, что отплываю уже завтра, но он все равно настаивал.
– Могли бы и остаться. Я бы присмотрел за Колвином. В Блахирге же ничего не случилось.
– За Колвина я не волновалась. Дело не в нем, а в графских дочерях, которые донимали бы меня до самой ночи. А они же совершенно пустоголовые… – Риана посмотрела на папку, которую Шимас держал на коленях. – Ну как, уже просмотрели свою статью? Напечатали без ошибок?
– Так вы ее видели? – удивился он. – Читали?
– Нет, только пробежала глазами. А вот послесловие профессора аб Махавина прочитала внимательно. – Шимас заметил, как ее щеки зарделись. – Боюсь, это моя вина… А еще сестры Айлиш. Она настаивала, чтобы я ни единым словом о вас не упоминала, поэтому другие сестры решили, что толкование пророчества принадлежит мне. Но теперь все выяснилось. У вас ведь нет ко мне претензий?
– Никаких претензий, – заверил ее Шимас.
"А она все-таки бессовестная, – решил он, – ни словом не обмолвилась о том, чтобы опровергнуть свое фальшивое авторство. Вероятно, еще надеется приписать себе часть заслуг… да и черт с ней! Пусть себе тешится…"
Обычно в науке помнили только того, кто первым сделал открытие. Однако в тех случаях, когда в спину первооткрывателю дышала ведьма, ее, стараниями Сестринства, тоже не забывали. Так, скажем, закон всемирного тяготения, положенный в основу небесной механики, впервые сформулировал Огриг аб Лугайд, профессор математики Рувинского университета. Но во всех учебниках его имя упоминается вместе с именем ведьмы Аверлин вер Шиван (которая, кстати, до сих пор жива и принадлежит к девяти старейшим сестрам), чья заслуга заключалась лишь в том, что она просто переписала уравнения Огрига в более удобном и общем виде – не в терминах движения, а в терминах силы.
При мысли об этом Шимас посмотрел в небо, где уже появились первые звезды, а среди них конечно же Канбиган – самая яркая из всех и, по всеобщему убеждению, ближайшая к Новому Свету. Впрочем, в последнее время ведьмы это отрицали, поскольку измерения годичного смещения звезд, проведенные в их новой обсерватории в Калденских горах на севере Алпайна, засвидетельствовали, что Канбиган – далеко не первая по близости звезда, и в одном лишь Северном полушарии есть еще три, о которых можно с полной уверенностью сказать, что они расположены ближе, чем она. Большинство абрадских ученых, в частности кованхарские астрономы, встретили это заявление с большим недоверием, но пока не могли опровергнуть его собственными измерениями, которые были слишком неточными и позволяли судить лишь о порядке межзвездных расстояний. Посему вся их аргументация сводилась к тому, что одна из трех названных звезд едва заметна невооруженным глазом, а две другие можно рассмотреть только в телескоп или при помощи магического зрения. Разумеется, утверждали оппоненты ведьм, звезды бывают разные по абсолютной яркости – но ведь не могут же они так сильно отличаться!
Сам Шимас не считал такие соображения убедительным доказательством, но и не спешил соглашаться с ведьмами. Он считал, что точку в этой дискуссии может поставить лишь время, поэтому пристально следил за публикациями в университетском "Астрономическом еженедельнике", где регулярно сообщалось как о новых результатах, полученных ведьмами, так и о ходе работ над созданием самого большого в мире телескопа, предназначенного для высокогорной колдовской обсерватории на границе Ан Данвара и Гвеннеда. В настоящее время этот телескоп был самым амбициозным проектом университета, над ним уже пятый год трудилась большая команда специалистов разного профиля, от механиков, оптиков и собственно астрономов до специалистов по теоретической и прикладной магии. Многие колдуны связывали с новым телескопом надежды два раза подряд утереть нос ведьмам – и создав более совершенный, чем у них, астрономический прибор, и опровергнув с его помощью их ошибочные расчеты…
Риана вслед за Шимасом подняла глаза к небу и спросила:
– Профессор, о чем вы думаете, когда смотрите на звезды?
– О многих вещах, – ответил он, сразу сообразив, что именно она хотела услышать. – И, конечно, думаю о том, вокруг которой из этих звезд вращается Старый Свет, родина наших пращуров. Далеко ли она. Можно ли вообще ее увидеть. Или, быть может, эта гипотеза ошибочна, а другие земные миры, как и считали в древности, находятся совсем рядом, за невидимой и непроницаемой магической завесой.
Молодая ведьма удрученно покачала головой:
– В этом вы не отличаетесь от остальных колдунов. Готовы скорее поставить под сомнение справедливость теории Ирдана, которую упрямо называете гипотезой, чем признать ошибку своих предшественников, казнивших гениального ученого по ложному обвинению.
– Оно не было ложным, – сказал Шимас, хоть и понимал, что Риану все равно не убедит. – Он служил Ан Нувину. Это доказанный факт.
На протяжении последних трех столетий фигура Ирдана аб Брина была предметом ожесточенных споров между ведьмами и колдунами. Собственно, колдуны никогда не пытались преуменьшить заслуги этого выдающегося исследователя, они безоговорочно признавали его достижения и в области чар, и в астрономии, и в философии. Именно Ирдан аб Брин был первым, кто смог оценить (хотя и очень грубо, с большой погрешностью) расстояние до нескольких самых ярких звезд абрадского неба и получил невероятный фантастический результат, измеряемый многими миллионами миллионов миль. Убедившись, что нигде не ошибся, Ирдан попробовал вычислить настоящую яркость этих звезд и пришел к ошеломляющему выводу, что они совсем не маленькие огоньки в глубинах пространства, а такие же мощные источники света, как и Солнце!
С самого начала Мор Деораха все образованные люди знали, что существует множество земных миров. Сначала это предположили колдуны-друиды, когда Инис Шинан непостижимым образом был перенесен под новое небо с другим расположением звезд и меньшей по размеру луной. Со временем диннеши, в первые десятилетия достаточно часто (хотя многие современные колдуны подвергают это сомнению) общавшиеся и с теми же друидами, и с новоявленными ведьмами, подтвердили догадку о множественности миров, а колдуны, становившиеся на путь служения Тьме, слышали такие утверждения от демонов. Однако ни диннеши, ни демоны ничего не говорили об их расположении, отмечая лишь, что туда невозможно попасть. Из поколения в поколение многочисленные философы ломали головы над тем, где могут находиться другие земные миры. Предлагалось множество разных вариантов, самой популярной из которых была гипотеза о существовании магических завес, отделяющих миры один от другого. В тринадцатом столетии, после опровержения ведьмами геоцентрической картины мироздания в пользу гелиоцентрической, исследователи обратили взгляд в небо, где до сих пор отводили место исключительно для Кейганта, и начали искать земные миры на других планетах. А во второй половине четырнадцатого столетия появился человек, который заглянул еще дальше, указал на звезды и объявил, что на самом деле это другие солнца, разбросанные в пространстве. По убеждению Ирдана аб Брина, они были созданы вовсе не для того, чтобы ими просто любовались в ночном небе. Где есть солнце, там есть и жизнь, а значит, вокруг каждой звезды вращается свой земной мир, населенный людьми.
Гипотеза Ирдана, несмотря на отчаянное сопротивление со стороны духовников и консервативно настроенной части ученых, за короткое время получила широкую поддержку, а ведьмы, проверив его расчеты, даже поспешили включить этот тезис в свою минеганскую доктрину. Собственно говоря, как раз это ведьминское решение, утвержденное уже через неполных три года после появления знаменитого трактата Ирдана аб Брина "О безграничном Космосе и мирах в нем сущих", в большой степени посодействовало столь быстрому признанию его концепции всем научным сообществом Абрада.
А через два десятилетия, когда Ирдан аб Брин находился на вершине своей славы, произошла катастрофа: его, любимца ведьм, разоблачили как черного колдуна. И не простого, а самого главного из них – великого мастера Темного Братства. Университетский Магистрат не принял во внимание его научные заслуги, приговор был суров, но справедлив, и 17 хверода 1389 года Ирдан аб Брин был казнен. Ведьмы до сих пор не признают обоснованности этого приговора, а те из них, что проживают в Кованхаре, каждый год в день смерти Ирдана демонстративно приходят на площадь Керног Блатай и возлагают цветы в том месте, где он умер на костре…
– Тоже мне факт! – пренебрежительно фыркнула Риана. – Знаю я этот ваш факт. Против Ирдана не было ни единого доказательства. Все обвинения строились на лживых показаниях трех черных, подговоренных вашими магистрами.
– Глупости! Зачем им было подговаривать?
– Из зависти к славе Ирдана. Из желания насолить нам, ведьмам. А те так называемые свидетели были только рады услужить, потому что и сами ненавидели нас. Кроме того, им ведь предложили хорошую сделку. Неужели вы никогда не задумывались, почему все трое дожили до глубокой старости и чуть ли не блаженствовали в той вашей тюрьме под кафедрой инфернальных сил? Для них создали особые условия, они получали все, чего хотели, за исключением только свободы, им даже позволяли общаться друг с другом.
– Таково было соглашение, – пояснил Шимас. – Именно соглашение, а не сделка, как вы выразились. Они предложили Магистрату назвать имя великого мастера, но взамен выдвинули целый ряд требований – и сохранение жизни, и смягченный режим заключения, и неучастие в исследованиях, проводимых кафедрой над черными узниками. А их показания против Ирдана аб Брина были очень убедительны.
– Вовсе нет! – настаивала Риана. – Показания были бездоказательны и противоречивы. Вы знаете об этом процессе из книг, а я – из рассказа очевидца. Сестра Аверлин вер Шиван присутствовала на этом судилище, она хорошо помнит, как Ирдан аб Брин, защищавший сам себя, то и дело ловил тех черных на откровенной лжи, они путались в показаниях, неоднократно отказывались от своих предыдущих слов, а вместо этого выдумывали какие-то новые небылицы. Магистрату даже пришлось отложить слушание дела, и сестры решили, что обвинение вот-вот рассыплется, поэтому утратили бдительность. А магистры просто выжидали и наконец дождались того дня, когда в Кованхаре не было ни одной ведьмы. Тогда судьи быстренько собрались на свое заседание, вынесли Ирдану приговор, а уже вечером его казнили.
– Это потому, – сказал Шимас, – что ваши сестры планировали освободить Ирдана аб Брина. Они уехали из Кованхара, чтобы их никто не мог обвинить. А одновременно в город прибыло больше трех десятков колдуний, ранее учившихся в Абервене. Они готовили ночное нападение на кафедру инфернальных сил…
– Бред собачий! – возмущенно перебила его Риана. – Ни одной абервенской колдуньи в Кованхаре не было. А сестры уехали из города, так как получили информацию, что высшее руководство черных собирается на тайный совет просто под боком у вашего Магистрата, в Эдандырском лесу.
– Но ничего там не нашли, – предположил Шимас, впервые слышавший такую версию отсутствия ведьм в городе.
– Одно уточнение – никого не нашли. Однако свидетельств того, что там состоялось собрание, было предостаточно. Согласитесь, если бы в Кованхаре действительно судили великого мастера, черные сидели бы тихонько, не высовывались и уж тем более не устраивали бы подобных сборищ.
– Тогда это были не черные, – стоял на своем Шимас. – Кто угодно мог собираться в лесу.
– Все указывало именно на черных. Сестра Аверлин убеждена, что и магистры знали об этом собрании, но промолчали, не приняли никаких мер, поскольку это могло помешать их обвинениям против Ирдана аб Брина.
Шимас вздохнул. Вера Рианы в святую невинность ведьм и ее нерушимая убежденность в коварстве и беспринципности Магистрата очень раздражали его.
– А разве можно верить вашей сестре Аверлин? – в сердцах произнес он, напрочь позабыв об осторожности. – Той самой, которая чуть не украла всю славу у Огрига аб Лугайда, а когда это не удалось, откусила половину, втиснув свое имя в его закон всемирного тяготения.
Сказав это, Шимас немедленно пожалел о своих словах. Он со страхом ожидал, что сейчас Риана взорвется праведным гневом, но, к его удивлению, она просто рассмеялась.
– Профессор, неужели вы считаете меня такой глупенькой? Думали, я не найду, что ответить на эти колдовские враки, и буду лишь бесссильно огрызаться? Признаю, что до встречи с вами я совсем ничего не смыслила в теории предвидений, но это еще не значит, что в остальном я такая же невежда. Мне хорошо известно, что на самом деле Огриг аб Лугайд никакого закона всемирного тяготения не открывал.
– А это уже типичные ведьминские враки, – снова не сдержался Шимас. – Профессор аб Лугайд опубликовал свою работу еще в пятнадцатом столетии, а Аверлин вер Шиван переформулировала его уравнения только в шестнадцатом. Или вы будете это отрицать?
– Нет, не буду. Даже уточню даты. Трактат Огрига аб Лугайда вышел в тысяча четыреста шестьдесят четвертом году, он назывался "Законы движения небесных тел". Вы, наверное, и в глаза его не видели, только слышали о нем. А я читала, потому что сестра Аверлин, преподающая у нас натуральную философию, давала мне задание написать реферат по этой работе. И потому я знаю, что профессор аб Лугайд ни словом не упоминал о всемирном тяготении. Он лишь утверждал, что Солнце притягивает к себе остальные небесные тела, придавая им центростремительное ускорение, обратно пропорциональное квадрату расстояния между ним и этими телами. А в тысяча пятьсот шестом году Аверлин вер Шиван в своем трактате "Математические начала земной и небесной механики" обобщила этот результат и установила, что не только Солнце притягивает к себе другие тела, а и эти тела притягивают к себе Солнце и друг друга. Она первая ввела понятие механической силы, а четвертый закон, закон всемирного тяготения, назвала законом Огрига аб Лугайда. Своего имени туда не втискивала. – С этими словами Риана поднялась. – Ну хорошо, профессор, тут становится холодно. Если хотите, можем продолжить наш разговор в помещении. Тем более что вам уже пора ужинать.
– Да, конечно, – согласился Шимас, тоже встав. – Идем.
Трактир был небольшим, и его парадные двери сразу вели в общий зал, где как раз ужинали трое постояльцев. Ни о какой музыке для развлечения клиентов, разумеется, и речи не было. С точки зрения Шимаса, это было позитивом заведения: его очень раздражали выступления трактирных музыкантов и певцов, не говоря уже о танцорах.
Риана выбрала стол около окна и заказала дородной служанке чашку чаю и кусок яблочного пирога. Шимаса женщина спросила лишь о напитке, так как он еще раньше сказал хозяину, что будет на ужин жареную картошку с грибами и телячьей отбивной.
– Сестра Аверлин не гонится за чужой славой, – продолжила Риана, когда они оба устроились за столом, – ей хватает и двух законов механики – второго и третьего. Первый она тоже не считает своим. Кроме того, ее очень уважают математики, ведь именно Аверлин основала современный анализ бесконечно малых величин. А сейчас она изучает гвеврические силы и уже достигла значительных успехов. – В этот момент Шимас ощутил, как в сумочке Рианы сработали ведьмовские почтовые чары. Но девушка не обратила на них внимания и говорила дальше: – Если хотите знать правду о сестре Аверлин, читайте не грязные пасквили, а серьезные научные книги по математике и натуральной философии. Если же для вас так много значит именно колдовская точка зрения, слушайте не кого попало, а обратитесь к вашим коллегам, работающим в этих областях. Не знаю, где у вас изучают механику и гвевризм…
– На кафедре природных явлений, – подсказал Шимас. – Собственно, как раз там, на лекции по основам механики, я впервые услышал о… – он сделал паузу, чтобы как можно осторожнее сформулировать свою мысль, – ну о спорах вокруг закона всемирного тяготения. Это было еще в мои студенческие годы.
– И ваш преподаватель обвинил сестру Аверлин в плагиате?
– Нет, он никого не обвинял. Профессор аб Аласдайр, теперь уже магистр, ректор университета, всего лишь высказал свою точку зрения, что этот закон должен называться просто законом Огрига аб Лугайда. А ведьмы лепят к нему еще и имя вашей старейшей.
– Но сама Аверлин тут ни при чем. Как я вам говорила… – Риана прервалась, поскольку снова сработали почтовые чары. На этот раз она не стала их игнорировать, а сунула руку в сумочку и извлекла оттуда стопку сложенных вчетверо и перетянутых красной лентой листов. – Извините, профессор. Возможно, это что-то срочное.
Сняв ленту, Риана развернула верхний лист и быстро пробежала его глазами. Ее лицо мгновенно нахмурилось – впрочем, нельзя было сказать, что она слишком опечалилась.
– Король Энгас умер. Жаль, хороший был человек, хоть и не любил нас. А теперь королем станет Бренан.
Глава IV
Ученица
Темная Энергия была мерзкой, отвратительной. Одно лишь ее присутствие вызывало у Эйрин тошноту, она просто не могла понять, как черные выдерживают постоянное общение с ней. Неудивительно, что все они безумны. Разве нормальный человек согласится иметь дело с такой гадостью?..
Впрочем, Эйрин отдавала себе отчет, что ее острое, пронзительное чувство глубокого отвращения было вызвано прежде всего ведьмовской Искрой, которая, хоть и принадлежала земному миру, имела неземную природу и происходила то ли из Гвыфина, то ли из самого Кейганта – на сей счет мнения в Сестринстве расходились, поскольку ни один из диннеши, в древности общавшихся с ведьмами, так и не дал четкого и однозначного ответа. Но как бы то ни было, Темная Энергия являлась для Искры исконно враждебной силой, между ними пролегала непреодолимая пропасть космического масштаба, их разделял непримиримый антагонизм Света и Тьмы, Добра и Зла.
И порожденное этим антагонизмом отвращение стало для Эйрин тяжелейшим испытанием. Сами атаки черного она отбивала без особых усилий; куда труднее ей было сдерживать себя, не позволять своей силе вырваться из-под контроля и нанести противнику сокрушительный удар, превратив его в горстку пепла. А сейчас она должна была только защищаться…
– Ну все, хватит! – крикнула Кейлион вер Маллайг; но обращалась она не к Эйрин, а к атакующему ее колдуну. – Остановись!
Усмиренный черный мигом прекратил насылать потоки Темной Энергии и замер в ожидании новых распоряжений.