- Случалось, - не стала отпираться девушка. - Но с этим делом я быстро завязала. Уж лучше бокал-другой доброго французского вина.
Они дружно задымили. Глеб испытующе смотрел на девушку. Его взгляд совершенно откровенно вопрошал: "Ну давай, колись, подруга. Что тебя привело ко мне столь неожиданно?"
И девушка наконец решилась.
- Меня хотели убить, - сказала она глухо и нервно вздрогнула.
Удивительно, но и Глебу стало не по себе - от ее слов.
- Это новость… - Он постарался взять себя в руки как можно быстрее. - С чего вы взяли?
- Да, хотели убить! На меня едва не наехала машина.
- Ну, в городе это не редкость. У нас тут такие лихачи, что за ними нужен глаз да глаз. Даже на переходе при зеленом свете. Понакупили юные придурки импортных тачек и мотаются как угорелые.
- Я уверена в этом!
- Тогда расскажите, как все было.
- Я шла… неважно где… по совершенно пустынной улице. Откуда выехала машина, я даже не заметила. Меня спасла только отменная реакция. В свое время я занималась фехтованием… Мне пришлось не просто выскочить на тротуар, но еще и "ласточкой" нырнуть в палисадник, потому что "джип" пер на меня как танк.
- "Джип"? То есть, внедорожник…
- Именно так. С затемненными стеклами.
- Ну а дальше?
- Машина остановилась уже на тротуаре, но тут же набрала скорость и исчезла за поворотом. Я думаю, водителя напугала проезжавшая по улице машина ДПС. Мне просто повезло.
- Вообще-то, у страха глаза велики…
Глеб лихорадочно соображал. Два покушения за один день… Его и девушку хотят убрать. Это и ежу понятно. Противник чрезвычайно жестокий и опасный. Но кто же он, черт его дери?!
И потом, не тот ли это внедорожник, с которым он едва не столкнулся возле дачи Тверского? Но с другой стороны, не отводит ли Дарья-Дарина таким образом подозрение от своей персоны? Мол, я не я и хата не моя. Может, высказать ей свои соображения на сей счет? Нет, нельзя!
- Я в этом уверена!
- Тогда выходит, что вас "заказали". Но кто и по какой причине? - спросил Глеб не без задней мысли; вдруг Дарья-Дарина хоть намеком даст ниточку, которая может привести к змеиному клубку.
- Не знаю!
- Ой ли… - Глеб ухмыльнулся. - Я так понимаю, вы прибежали ко мне в поисках защиты. В принципе я не очень возражаю против роли защитника такой симпатичной девушки, как вы. Хоть я и библиотечный затворник на данный момент, но ничто человеческое мне не чуждо. Но тогда давайте играть в открытую. Почему на вас идет охота? Только не нужно мне ля-ля! Если все, что вы говорите, правда, то я здорово подставляюсь. А зачем это мне, книжному червю? Я, знаете ли, не авантюрист, - соврал он, не моргнув глазом.
- Все мужики такие… - с горечью сказала девушка. - Как до дела, так сразу в кусты.
- А в кустах спокойней, - парировал ее выпад Глеб. - В особенности если тебе пытаются навесить лапшу на уши.
- Ничего я не навешиваю!
- Тогда вперед. Я хочу услышать правдивую историю, а не фэнтези. Лишь тогда, когда мы найдем общий язык, я смогу вам помочь. Я должен точно знать, в какую бяку влипаю по вашей милости. Кстати, как все-таки вас называть - Дарьей или Дариной? А то при первой нашей встрече я не очень въехал в эту тему.
- Называйте меня Дашей, - обиженно буркнула девушка. - Так зовут меня друзья.
- Ага, значит, вы хотите со мной подружиться…
- Ну не замуж же я за вас собралась!
- А что, интересная идея… - Глеб рассмеялся. - Батя вон проходу мне не дает. Ему, видите ли, срочно приспичило внуков понянчить.
- Я еще не готова к такому "подвигу". Бр-р! Сопливые дети, пеленки-распашонки, вечный недосып, манная каша среди ночи… Нет уж, увольте.
- Идея умерла, даже не родившись… - Глеб обреченно вздохнул. - Что ж, тогда переведем наши отношения на деловые рельсы. Я так понял, вам нужен напарник. Это упрощает ситуацию. Выкладывайте, что там у вас за тайны мадридского двора. Только, чур, не врать!
- Не буду. Да, я хочу, чтобы мы стали напарниками в одном серьезном предприятии. Все дело в некоем плане, который достался мне совершенно случайно…
"Скорее, не тебе, а твоему ушлому папаше, Борову, - подумал Глеб. - У самого силенок уже маловато, так он послал в поиск дочь. Не подумав о том, что это может быть очень опасно".
- Он указывает на место, где… - Тут девушка сделала паузу, чтобы усилить эффект от следующих слов: - Где спрятан аликорн Ивана Грозного!
- Старо предание… - Глеб сделал вид, что относится к словам девушки скептически; у а самого даже руки затряслись.
Есть! Значит, предположения отца и его собственные умозаключения верны, как теорема Пифагора. Неужели аликорн существует?! И у него на руках карта Ляцкого с указанием места, где он спрятан… Нет, невозможно, это бред. Точно бред! Фантастика. И потом, мало ли тебе встречалось идиотов, как эта девица, зацикленных на безумной идее отыскать что-то такое, эдакое? Может, послать ее подальше - и дело с концом? Отдать карту - на кой мне чужое? - объяснить Дарье-Дарине, что ее поиски - артель напрасный труд… Стоп! Спокойно, дружище, спокойно… Нельзя открывать свои козыри перед этой шустрой девицей. А вдруг? Чем черт не шутит. Но если это правда, то тогда мне понятен весь этот смертельно опасный ажиотаж…
- Я в этом уверена на все сто процентов!
- Такая уверенность - это уже полдела. Но неплохо бы и мне взглянуть на эту карту. Я не покупаю кота в мешке.
- Так сразу показать вам карту я не могу, - решительно заявила Дарья. - Еще чего… Для начала нам нужно договориться.
- О чем?
- О разделе возможной прибыли от нашего сотрудничества.
- Сразу вижу опытного "черного" археолога… - Глеб саркастически ухмыльнулся. - Что ж, давайте поторгуемся. Мое предложение - пятьдесят на пятьдесят. И заметьте, я даже не настаиваю, чтобы вы все-таки показали мне карту. Может, она подделка. Этого добра хватает. Мне ли это не знать. Но побыть какое-то время в обществе столь очаровательной девушки для меня лучше всякого отдыха; даже если у нас ничего не получиться. Я имею в виду, что ваше предположение насчет аликорна окажется, скажем так, несостоятельным. А то я немного устал от своих архивных изысканий.
- Пятьдесят на пятьдесят?! Да в своем ли вы уме?!
- Никогда не жаловался на голову. Пока там все в норме.
- Десять процентов. И ни копейки больше!
- Вы еще хотите кофе?
- Нет!
- Напрасно. А может, коньячку? Так сказать, на коня. Потому что у меня сегодня дел невпроворот, да и вам нужно спешить…
- Я никуда не спешу! Ладно, я согласна дать вам пятнадцать процентов. Согласитесь, это по-честному. Карта моя, идея моя, вы тут, в принципе, сбоку припека.
- Вот спасибо вам за вашу доброту! Это ежели посчитать, сколько может стоить аликорн на "черном" рынке, да затем вычленить мои пятнадцать процентов… получается офигенная сумма. Тогда я точно женюсь, даже если возьму себе в жены восточную женщину, за которую придется заплатить большой калым.
- Оставьте свои шуточки! Да или нет?
- Конечно да. Но я хочу сорок процентов. И только из-за большого к вам пиетета. Где мое не пропадало…
- Тогда я пошла! - Девушка вскочила на ноги.
- Не торопитесь, - остановил ее Глеб. - А вдруг вас уже поджидают возле ворот? "Заказ" нужно выполнять, если он получен и оплачен. Тех, кто за вами охотится, ничто не остановит. Поэтому, прежде чем мы расстанемся, вы хорошенько подумайте. Никакие деньги не могут заменить человеческую жизнь.
- Вы - жадный сукин сын! - выпалила взбешенная Дарья.
- Вот те раз… - Глеб развел руками. - Я к вам с дорогой душой, а вы мне - пошел на фиг. Ладно, не буду на вас обижаться, а приведу вам свои соображения. Во-первых, дело может быть очень серьезным. И вам обязательно нужен партнер-мужчина, умеющий обращаться с оружием. Во-вторых, абы кто вам не подойдет. Нужен надежный человек. В-третьих, я ведь еще и признанный специалист по части "черной" археологии. К тому же у меня есть самое современное оборудование для выхода в "поле". Надеюсь, вы не предполагаете, что аликорн лежит где-то в кустах, на видном месте?
- Нет, не предполагаю… - буркнула девушка.
- Вот и я об этом. Поэтому шутки в сторону. Я хочу получить свои тридцать процентов. И на этом закончим торг.
- Свои тридцать сребреников… - Девушка смотрела на Глеба таким взглядом, словно хотела съесть его с потрохами.
- Пусть так… - Глеб пожал плечами. - Но риск стоит того. Честно признаюсь, я все же хотел настоять на пятидесяти процентах. Однако, по здравому размышлению, решил умерить свой аппетит. (Это я вам как на духу говорю.) Хотя бы потому, что не хочу вспугнуть удачу. А что касается тридцати сребреников… Подозреваю, что вам не раз придется извиняться передо мной за эти слова. Уж поверьте моему чутью.
- Я так не думаю, - дерзко ответила Дарья. - Ладно, ваша взяла. Я согласна.
- Вот и ладушки. А теперь давайте обговорим детали нашего предприятия. Потому что оно никак не тянет на прогулку для отдыха на пленэре. Как и вообще почти все выходы в "поле"…
Спустя два часа план действий был готов. На удивление, Дарья оказалась весьма толковой девушкой. И все-таки она немного схитрила. Глеб едва не расхохотался вслух, когда Дарья наконец развернула на столе ксерокопию карты Ляцкого. Пометка, указывающая на тайник, исчезла. Осталась лишь шифрованная надпись на латыни. Видимо, и Дарья не смогла в ней разобраться, поэтому решила, что Глебу это тоже не по силам.
Впрочем, так оно и было. Глеб бился над расшифровкой полдня - и впустую. То ли шифр был чересчур сложный, то ли его познания в латыни оказались не на должной высоте. Скорее всего, Ляцкой (если это и впрямь его рука водила пером по пергаменту) применил обычную по тем времена уловку - писал латынью на каком-то другом, мало употребляемом на Руси языке; но уж точно не на английском, французском или немецком. Возможно, это был язык, например, мордвы или татарский, но Глеб не знал их.
- Где это? - с наивным видом спросил Глеб, указывая на карту.
- Окрестности Суздаля, - туманно ответила девушка.
- А точнее?
- Точнее определимся на месте.
- Не доверяем, значит…
- А почему я должна вам доверять?! - окрысилась девушка.
Ее по-прежнему терзали сомнения - верить Глебу или нет? А если верить, то в какой степени? Ведь она точно знала со слов отца, что собой представляет семья Тихомировых. Во всем, что касалось работы в "поле", "черным" археологам палец в рот не клади - отхватят вместе с рукой. Совершенно милые, сердечные люди в обычной жизни, кладоискатели превращались в настоящих злобных монстров, когда дело доходило до схватки за приоритет на раскопки в каком-нибудь "фартовом" месте.
- Согласен, - легко сдался Глеб; чересчур легко, чем вызвал в душе девушки целый ураган сомнений.
Поняв по внезапно потемневшим глазам Дарьи, какие мысли бродят в ее прелестной головке, Глеб рассмеялся и сказал:
- Да перестаньте себя драконить! Если так боитесь меня, то оставьте где-нибудь письмо, в котором опишите ситуацию и укажите мое имя. Ежели что с вами случится, меня сразу же возьмут под микитки и в каталажку.
- Слабое утешение… - буркнула девушка.
- Ну, полную гарантию дает сами знаете какая организация… Застраховался - и никаких проблем. По идее. Но еще неизвестно, кто из нас двоих больше рискует.
- Это чем же вы рискуете? Тем, что вам не хватит для выплаты калыма тридцати процентов, которые вы буквально выгрызли у меня? - ехидно поинтересовалась Дарья.
- Бог с ним, с этим калымом. Я намереваюсь получить себе жену бесплатно.
- Ну да, вы ведь такой расчетливый…
- Экономный, если точнее. Прагматик.
- Значит, любовь для вас - пустой звук…
- Почему? Отнюдь. Любите книгу - источник знаний. Вот мой девиз. Книга, по крайней мере, всегда отвечает взаимностью. Она не клянчит подарки, ей безразличны букеты дорогих цветов, ее не нужно водить по ресторанам и она не болтает разные благоглупости, от которых уши вянут. Прочитал от корки до корки, и со спокойной душой положил на полку. И заметьте, ни одного бранного слова за такое небрежение. Лежит себе спокойно и не требует денег за развод.
- Да вы… вы просто домостроевец какой-то!
- Не совсем верное определение. Скорее, пуританин. Но только в вопросах, касающихся женского пола. Так что можете быть абсолютно спокойной на предмет наших отношений. Они будут исключительно деловыми.
Глеб завелся неизвестно отчего. "Наверное, устал… - подумал он раздраженно. - Слишком много информации - в том числе и неприятной - пришлось переварить за два дня". А еще его злила отчужденность Дарьи, которая ни разу даже не соизволила улыбнуться, пока они обсуждали план действий. "Тоже мне, цаца!" - бушевал он в душе.
Мысленно приказав себе успокоиться, Глеб посмотрел на часы и поторопился включить телевизор. Там как раз шли городские новости.
- … А теперь переходим к новостям криминальным. - Молодая неопытная дикторша с каменным лицом судорожно сглотнула. - Вчера в своем доме был убит выстрелом в голову почетный гражданин города Тверской Никита Анисимович. Как полагает следствие…
Глеб не спускал с девушки глаз, но старался делать это незаметно. Он весь напрягся и даже затаил дыхание, словно был на охоте и взял на прицел крупного зверя.
Едва дикторша назвала фамилию Тверского, лицо Дарьи стало белее мела.
Глава 11. Немецкий купец
Постоялый двор, куда определили Граевского, был совсем захудалым. В предназначенной для него комнатушке по стенкам ползали полчища клопов, и шляхтич проклял все на свете, пытаясь уснуть. Утром, весь искусанный насекомыми-кровопивцами, он вышел на довольно просторный двор, где первым делом разделся до пояса и натер тело снегом. Только так можно было избавиться от зуда после укусов клопов.
Удивительно, но после такой процедуры Граевский вовсе не замерз, а даже согрелся. Кровь по жилам побежала с немыслимой скоростью, и когда шляхтич натянул рубаху и накинул на плечи меховой кунтуш, ему даже стало жарко. Впрочем, на улице было не морозно, так как зима уже начала поворачивать на весну. Даже солнце, которое уже оседлало крыши изб, светило по-весеннему ярко, и казалось, что сугробы обсыпаны бриллиантовой пылью.
Граевский осмотрелся. Под тесовым навесом на толстых столбах находилась коновязь, где с десяток лошадей уныло жевали сенную труху вперемешку с соломой. Там же стояли сани, возле которых с неприкаянным видом слонялся мужичок в рваном кафтане и войлочном колпаке. Чем он занимался, было непонятно; возможно, сторожил хозяйское добро, а может, просто вышел опохмелиться свежим утренним воздухом, потому что от него несло перегаром за версту.
Немного поодаль стояла небольшая кузница с продавленной снегом крышей. Угрюмый кузнец, косая сажень в плечах, ковал строптивую лошадь, время от времени покрикивая на своего помощника-подростка, чтобы тот держал ее как следует.
Посреди двора был вырыт колодец с водопоем, и малец-замухрышка наполнял длинные глубокие корыта водой. Колесо, которое он вертел, скрипело так, что Граевский даже поморщился будто от зубной боли. Железная бадья на цепи была тяжеловата для мальца; он кряхтел от натуги, как старец, и ругался нехорошими словами.
По двору ходили куры, деловито ковыряясь в лошадином помете, черный котище пытался поймать шустрых воробьев, которые выискивали в снежном крошеве зернышки овса, а старый сторожевой пес неизвестной породы, высунув лохматую голову из будки, с подозрением посматривал на Граевского, словно уличил шляхтича в недобрых намерениях.
Почувствовав, что холод постепенно начинает заползать под кунтуш, Граевский зашел в избу. Она была достаточно большой, чтобы вместить человек двадцать. Но комнаток - таких, как досталась Граевскому, - было всего две.
Они предназначались не для людей подлого звания. Обычно в них селили иностранцев или богатых русских купцов. Но состоятельные московиты предпочитали останавливаться на постой у знакомых или родственников, так что комнатки чаще всего пустовали. Поэтому они плохо отапливались, и Граевский, которого одолевали клопы, еще и мерз, хотя спал не раздеваясь.
Что касается голи перекатной на худых лошаденках, то такие мужички обычно проезжали мимо постоялого двора, держа курс на лежавшие возле большака выселки, где можно было переночевать у такого же бедолаги, как сам. Конечно, там, кроме куска черствого хлеба и охапки сена для лошади, ничего найти нельзя было, но и копейку лишнюю с постояльца не сдерут.
Поэтому на постоялый двор обычно заворачивали люди среднего достатка, которым потраченный на такие нужды алтын-другой не мог пробить большую брешь в их финансовом состоянии.
Большую часть избы занимало просторное помещение с огромной русской печью. Здесь было тепло и уютно. На полатях вдоль стен еще почивали постояльцы и двое слуг Граевского, и замерзший шляхтич уселся на скамью возле самой печи, которую уже растопили. Глядя на языки пламени, шляхтич погрузился в безрадостные думы.
Не доезжая Александровской Слободы кромешники Елчанинова передали шляхтича под опеку стрельцов, а сами вместе с обозом и Даниилом Левшиным исчезли в неизвестном направлении. Определив поляка на постой, стрелецкий старшина наказал ему под страхом казни никуда с постоялого двора не отлучаться.
Это было совсем скверно, потому что на постоялом дворе не кормили, а ближайший кабак находился в полуверсте. И теперь Граевский не знал, что ему делать и как долго придется ждать аудиенции у великого князя Московии.
Неожиданно во дворе послышались громкие начальственные голоса, дверь избы отворилась, и в помещение вошли двое мужчин. Первый из них - по виду главный - был одет в шубу, второй, ростом пониже и с узким лицом прожженного пройдохи, кутался в худой кафтан, но на пальцах у него были перстни немалой цены.
- Это ты, что ли, польский купец? - грубо спросил тот, что был в шубе.
Граевский мигом подхватился на ноги, низко поклонился и ответил:
- Да, ваша мосць. Я есть поляк и зовут меня Криштоф Граевский.
- Афанасий Нагой, - буркнул московит. - А это, - указал он на своего тщедушного спутника, - дьяк Ерш. По каким делам приехал?
- По торговым, ваша милость.
- Ой ли? - Нагой впился в лицо Граевского острым взглядом. - А не литовский ли ты лазутчик?
- Что вы, как можно?! - всполошился Граевский. - Я есть польский купец и приехал торговать.
- И где твои товары?
- У меня их, прошу пана, отобрал пан Елчанинов. Вместе с обозом. - И поторопился добавить: - До выяснения…
- Елчанинов? - Нагой смешался. - Ну это… м-да… Ежели так…
- Он сказал, что доложит обо мне великому князю, - немного осмелел шляхтич. - Я дожидаюсь здесь высочайшей аудиенции.
- Долго ждать придется, - хмуро осклабился Нагой. - Царь-батюшка занят. Ему ли дело до каких-то купчишек. Однако же наш разговор не закончился. Ну-ка, Ерш, скажи ему.
Дьяк прокашлялся, достал из-за пазухи свернутую в трубочку бумагу и начал читать: