"Что это?" – недоумевал Алекс Строэн. Временное затишье перед грозой, перемирие? Хотя, какое перемирие? Времена холодной войны миновали, горячей – тем более! Значит, не хватает силёнок у колдунов против суперинтеллекта! Только не стоит расслабляться.
Алекс приблизился к разгадке, но не заметил этого. Не заметил он и того, что сам объявил новую войну. Не холодную и не горячую – ДЕСЕРТНУЮ ВОЙНУ!!!
А коли война объявлена, хошь – не хошь, а воевать придётся.
Глава 28
Только вот, Афоня совсем не хотел воевать. Даже на невидимом фронте. Ему казалось, стоит покинуть Москву, и при нашем бардаке его никто не станет искать. Кому он нужен? Что, на него потрачены огромные средства за обучение шпионскому ремеслу? Нет! Афоня обдумывал планы бегства. В голове крутились всевозможные шпионские уловки: от взрывных методик агента 007 до интеллектуальной мощи Штирлица. Мало-помалу способы бегства, один за другим, отпадали.
А может, они просчитали все варианты, но забыли о самом простом? Если ему сигануть в окошко?
Афоня подошёл к окну и увидел своё изображение. Зеркальное и абсолютно непробиваемое стекло. Глухо, как в танке!
Остаются двери. Что ж, чем проще, тем гениальнее! Афоня подкрался к двери и замер. Нахлынули ужасные воспоминания. Точно так же он стоял, в квартире деда Гриши, а потом очнулся на нарах. Что там произошло? Он не помнил, видать, своевременно отключился.
Афоня прислушался. Тишина. Даже собственное сердце работало бесшумно. Приободрённый Афоня толкнул двери, ожидая преграды. Но она без скрипа отворилась, Афоня высунул голову наружу, огляделся. Длинный коридор, и ничего более. Почему так сумрачно? А, понятно, нет окон. Да, контора серьёзная! Никто не шатался по коридору, никто не курил в закуточке, переплёвываясь последними сплетнями. Тишина давила на уши. Все вымерли что ли?
Афоня переступил порог и оказался в сумрачном коридоре. Он заметил, что ступает по паркетному полу абсолютно бесшумно. Вот и разгадка неестественной тишины. Материал поглощает все звуки. Точно, шпионская контора.
Крадучись, Афоня пошёл вдоль стены. Вспомнив о звуконепроницаемости, пошёл смелее. Встречались на пути двери, он не пытался стучать и входить в них. Нужен только выход наружу. Афоня считал двери: на двадцатой сбился, плюнул на это занятие и прибавил шагу. Он шёл без остановки около получаса, но никто не повстречался ему Афоня утомился он отмахал добрых два километра. Когда же закончится этот проклятущий коридор? С опаской он оглянулся назад. Сумрак, а потом темень непролазная, как и впереди. Словно сгусток света завис над головой и двигался вместе с беглецом: шагов десять освещено, а дальше хоть глаз выколи. Не было ни одной лампочки. Двери все герметично прикрыты, ни одной щели, через которую просачивался бы свет. А коридор, на удивление прямой и бесконечный: никаких закутков-аппендиксов, ни поворотов, ни выходов на лестницу.
Афоня остановился, и хлопнул себя по лбу: идиот! Выход может быть через любую дверь! И он принялся изучать вывески.
ДОЦЕНТ ПАРАПСИХОЛОГИИ ЯКУШЕВ ЯКОВ ЯКОВЛЕВИЧ
В эту дверь стучать не имеет смысла. Афоня дошёл до другой: бухгалтерия. Это тоже не выход. Поочерёдно он прошёл мимо различных хозяйственных вывесок – ни одна не указывала на выход из здания. Кроме того, на каждой двери висел огромный проржавленный амбарный замок. Афоня устал. Стены угнетающе давили на психику, будто он оказался в склепе, да ещё эти выкрутасы со светом!
– С ума сойти можно! – вслух сказал Афоня.
– Можно.
– Можно!
– Можно!!!
Афоня присел от страха. Откуда тут эхо? Его не может быть! Но эхо было и усиливалось, говоря голосом Афони.
– Можно! Можно!!!
Афоня зажал уши ладонями. В голове звенела тысяча молоточков, звук нарастал, слова сливались. Афоня зажмурил глаза, присел на пол, облокотясь об холодную стену. Эхо оборвалось внезапно, на полуслове. Афоня вскочил на ноги и пошёл дальше. Должен же быть конец этому коридору?! Попутно он читал ничего не говорящие таблички на одинаковых дверях. На одной из них задержал взгляд:
ДОЦЕНТ ПАРАПСИХОЛОГИИ ЯКУШЕВ ЯКОВ ЯКОВЛЕВИЧ.
Афоня встал, как вкопанный. Осмотрел двери. Вроде, такие же самые, и вывеска похожа. Или нет? В сумраке не разглядеть. Он не стал ломать голову и двинулся дальше. Усталость нарастала, воздух как будто не хотя пропускал его вперёд, тотчас сгущаясь позади. Афоня прибавил ходу, через несколько минут он почти бежал, походя, обратил внимание на вывеску. Неужели?
ДОЦЕНТ ПАРАПСИХОЛОГИИ ЯКУШЕВ ЯКОВ ЯКОВЛЕВИЧ.
Сколь их тут? У одного доцента несколько двойников! Афоня в сердцах плюнул на вывеску, слюна отсвечивала необычайно зелёным цветом. Она застыла в углу вывески в виде восклицательного знака.
От ужаса Афоня нёсся во весь опор, но силы оставляли его. Закололо в боках. Воздуха, сгущённого как молоко, не хватало. Он сжал кулаки и надавил под рёбра с обеих сторон. Путь продолжил уже пешочком.
Снова дверь без замка и вывеска. Афоня устало поднял глаза. ДОЦЕНТ ПАРАПСИХОЛОГИИ ЯКУШЕВ ЯКОВ ЯКОВЛЕВИЧ, с восклицательным знаком, отмеченным зеленоватым, застывшим, гейзером Афониной слюны!
Беглеца осенило: это замкнутое пространство! А он, идиот несчастный, бегает по кругу, как белка в колесе.
Отсюда нет выхода!!!
А воздух сгущался сильнее и сильнее. Скоро его можно будет жевать! Обезумевший от гнетущей обстановки Афоня принялся толкаться во все двери подряд. Он потерялся. Хотелось лишь одного, вырваться из этого мрачного коридора. Хотя бы в свою комнату, затем… Да хоть в Америку! Почему нет?!
Когда-то он мечтал оказаться в стране раскрывающихся возможностей. Ещё какой-то десяток лет назад казалось: вот, попаду в Америку, а там – свобода, богатство и всё, что душа пожелает. Там умеют ценить умных людей. Попасть за океан тогда не удалось. Вскоре эйфория открытия Америки закончилась. На поверку ему не улыбался никакой научный центр, ни собственная лавочка-концерн. Всё оказалось буднично и непросто. Как только появилась электронная почта, Афоня заделался хакером. Он вскрывал и читал чужие письма официальные послания, любовные записки, любую корреспонденцию. Иногда он с опаской влезал в секретные материалы, но тут же уходил незамеченным. В принципе, Афоня мог взломать любой электронный ресурс, запустить непобедимый, собственно изобретённый вирус, но зачем? Такие игрушки плохо кончаются. Афоня удовольствовался изучением Америки изнутри. Вскоре он пришёл к выводу, что там всё как у нас, или наоборот. У власти, на телевидении (тоже, между прочим, власть!) одни евреи и педики! В Штатах, как и всюду, та же клановость, тот же пул, то есть протекция или блат. Сплошная власть капитала. Ещё Карл Маркс говорил: "Миром правит капитал!" – за две сотни лет ничего не изменилось. Разочарование в Америке было полным.
Теперь же, Афоне невыносимо захотелось за океан. Всё же уровень жизни у них повыше на несколько порядков, это что-то да значит! К тому же, убивать никого не надо.
Едва Афоня пришёл к такому решению, как в коридоре появилась полоса света – натурального дневного, яркого! Афоня из последних сил рванулся к нему. Добежал, ухватился за ручку двери и оказался в собственной комнате. Наконец-то! Афоня облегчённо вздохнул и, обессиленный, свалился в кровать.
* * *
А в это время профессор Акульев рвал и метал. Он ходил беспрестанно по комнате, наворачивая дикий километраж и выплёвывая гневные реплики.
Доцент Якушев, словно нашкодивший котёнок, сидел, поджав уши, и молча ожидал окончания бури.
– Наши люди были на полигоне? – наконец вполне связно спросил шеф.
– Были, – сглотнул сухим горлом доцент.
– Тогда, почему?! Почему допустили финансирование?! – грозно завис профессор над подчинённым.
– Не нашлось убедительных контраргументов, – пролепетал Якушев.
– Каких аргументов?
– Наших, у наших людей, – выдал доцент, вскочив и опустив руки по швам.
– Сиди! – приказал Акульев. – Значит, твой отчёт – это, с позволения сказать, туфта?
– Нет, – возразил Якушев, сообразив, что речь идёт об операции "Мозг".
– Тогда, кто же отключил электронный мозг Орвила Янга?
– Наверное, Лошадь, – пожал плечами Якушев
– Какого чёрта! Почему ты был так уверен, дражайший, что сам сделал это?
– Так получалось.
– Получалось, – передразнил Акульев. – А на полигоне не получилось!
– Факт.
– Сам ты факт, да на всю голову! Как можно подставлять драгоценные кадры с глупым и безнадёжным заданием?!
– Но я был уверен.
– Я тоже, дорогой мой, был уверен, и благодаря тебе! Ты знаешь, почему плохо кончили Наполеон и Гитлер?
– Полезли в Россию.
– Они были уверены! Вот почему! Узкоглазый Чингисхан не был так уверен, зато проторчал на нашей шее триста лёт! А теперь вот, мы с тобой уверены, о чём это говорит?
– Плохо, – констатировал Якушев, профессор молчал в ожидании, пришлось продолжать высказывать мысль, – плохо, что не мы, то есть, не я отключил это чудо техники, но очень хорошо, чёрт подери, что американцы уверены! Они уверены, что это сделали мы!
– И долго удастся блефовать, дорогой мой человек?
– Нет. Недолго. Но мы и не станем блефовать! Мы обязательно найдём противоядие, обязательно! Даже если придётся искать Лошадя по всей Вселенной!
– Ладно, – махнул рукой Акульев, – начинай операцию "Голливуд"!
– Уже, – самодовольно сказал Якушев но, взглянув в глаза шефу, поправился. – Яволь!
Он щёлкнул каблуками и вышел вон.
Беспокойство не отпускало профессора. Акульева. Бездействие Алекса слабо утешало. Профессор сам убрал помехи энергетического поля, идущие из России. Далось нелегко, но нет худа без добра! Ещё Великий Пётр поднимал заздравный кубок за учителей своих, шведов разгромленных в пух и прах под Полтавой. Так что, американцы оказали неплохую услугу. Давно надо было навести порядок у себя дома!
Агентура донесла о каких-то помехах, беспокоивших директора АНБ. Акульеву пришлось срочно собирать шабаш всех колдунов и ведьм необъятной Родины, чтобы вправить им мозги. Отечественная магия в опасности! Дилетанты, начитавшись книжек по магии, начали творить беспредел! Нагадают нагадят, а убирать кому? Оттого-то и произошли помехи в энергетическом поле Земли. Акульев поручил маститым чародеям навести порядок: запретить деятельность дилетантам. Он сумел убедить магов, что энергия, их энергия, теряется безвозвратно. Ибо каждый профессиональный колдун строго придерживается всевозможных ритуалов: обрядов и постов, возвращающих использованную энергию назад. Он сам, профессор, их соблюдает. Сейчас, например, держит пост. Так почему недоучки-полудурки этого не делают? В итоге было решено наказать всех придурков, залезших на чужую грядку, а впредь не допускать никого! Никаких экстрасенсов! Как начнёт воровать анергию – так по башке ему! Каждый присутствующий, поклялся выполнять решения всероссийского шабаша, и эта клятва многое значила, поскольку была скреплена кровью.
Но оттого, что Алекс перестал дёргаться, он не стал менее опасным. Да и олигархи проявляли первые признаки недовольства. Их-де не допускают к мировой кормушке. А кого допускают-то? Хотел было взорваться Акульев, но благоразумно промолчал. Вместо этого он вновь что-то пообещал, получил под это деньги, и все остались при своих интересах. Надолго ли?
Акульев углубился в медитацию. Предстояло многое обдумать и сделать. Для этого придётся неименуемо тратить энергию.
Чем и занимался доцент Якушев. Он обучал новоявленного агента. Афоня уже хотел в Америку. Оставалась самая малость, язык.
– Да я много слов знаю, только говорить не могу, а читаю почти без словаря! – похвастался Афоня
– Ты на собачьей стадии освоения языка, – отметил Якушев – Многие на ней остаются всю свою жизнь.
– Это когда всё знаешь, всё понимаешь, а сказать не можешь?
– Точно!
– Эту стадию трудно преодолеть, не так ли?
– Обычными методами, да.
– А необычными, как? Лингокурс?
– Не гадай! И с сотого разу не угадаешь!
– Гипноз? – не унимался Афоня, расслабленный благожелательностью доцента.
– Точно! – не моргнув глазом, соврал Якушев – Приступим?
– Пожалуй. За три дня, говорите?
– За три, – кивнул доцент и принялся делать какие-то пассы над головой Афони. Обучаемый как бы заснул, мозг его очистился от ненужной информации и раскрылся для усвоения. Доцент Якушев начал вводить в него азы грамматики английского языка.
Через день Афоня не чувствовал в себе новых знаний языка, о чём не применил сообщить доценту
– Всё у тебя в подсознании. Скоро освоишь весь курс.
– Что, и говорить начну?
– Не только – улыбнулся Яков Яковлевич, начиная сеанс.
На третье утро Афоня не на шутку перепугался. Мало того, что видел сон на английском, он с ужасом заметил, что и думает не по-русски. До чего утомительно переводить в уме на родной язык и только потом говорить! Страшно остаться без родного языка. Хотя матерился Афоня, даже мысленно, всё же на русском.
– Осталось совсем немного, – утешил доцент. – Уберём кое-какую шелуху из мозгов, добавим малость американизмов, да вернём способность мыслить по-русски. Вот и вся недолга!
Так он и сделал, и не обманул.
Ровно через три дня Афоня свободно говорил и, по желанию, мыслил на английском языке. Якушеву понравился ученик. Словарный запас Афони превышал лексикон среднего американца, поэтому работать было легче. Произношение он дал ученику безукоризненно британское. Опоганить язык в Америке Афоня сам сумеет, а пока пусть выражается как истинный Денди!
– Пора? – нетерпеливо спросил Афоня, почувствовав скорую свободу. Так ему не терпелось покинуть стены мрачной Конторы. Кстати, о прогулке в коридоре он ни словом не обмолвился, а доцент и не спрашивал.
После краткого инструктажа внутри Афони всё пело и плясало.
ЕСТЬ НАШИ ЛЮДИ В ГОЛЛИВУДЕ!!!
Глава 29
Несколько сотен монахов монастыря Трашилхумпо, сновало по территории монастыря. В храмах царила варварская роскошь, невозможная для восприятия обычного человека. Всюду россыпи золота, серебра, бирюзы, нефрита – на алтарях, гробницах, дверной орнаментации, на предметах культа и вещах богатых лам. В монастыре это не считается драгоценностью. Так, обычные вещи обихода. Множество слуг суетилось, протирало, оттирало, переставляло с места на место бесценные сокровища – небрежно и буднично.
Случайно попавшие на территорию монастыря люди одурманивались и не запоминали ничего, кроме самого факта посещения тибетского монастыря. В их памяти оставались смутные воспоминания, как в тумане: монахи, бегающие туда-сюда, многочисленные кельи, своеобразные, непонятные жертвенники… И ни одного лица трапа, тем более, живого ламы.
В центральном покое собралось несколько Тюльку. Высшие сановники ламаизма решали вопрос необычайной важности. Не было только самого Траши ламы. Это нисколько не смущало собравшихся.
Иные из присутствующих тюльку сидели в позе Будды, иные – в позе Лотоса. Некоторые не являлись взору материально, они послали сюда свои голоса и мысли. На чрезвычайную важность собрания указывало и то, что требовалось участие всех членов совета, включая высоких сановников, умерших недавно и не успевших перевоплотиться в иную форму жизни. Это случилось потому, что Тюльку как высшая ступень развития никогда не перевоплощается в другую форму жизни: только в человека и непременно – Тюльку.
– Один Ботхисаттва представляет собой основу, дающую начало бесчисленным магическим формам. Сила, рождаемая совершенной концентрацией его мысли, позволяет ему в миллиардах миров одновременно делать видимым подобный ему призрак, – присутствующие внимали.
– "Ботхисаттва может создавать не только похожих на себя и других людей человеческие формы, но и любые другие, даже неодушевлённые предметы. Например, дома, изгороди, леса, дорога, мосты и прочие.
Он умеет повелевать атмосферными явлениями и изготовлять напиток бессмертия, утоляющий любую жажду", – процитировал председательствующий Далай-ламу.
– Это выражение, – добавил дух самого автора, – нужно понимать в буквальном и символическом смысле. Практически его способность создавать магические формы неистощима! Ибо Ботхисаттва – существо, степень духовного развития которого, следует непосредственно после степени духовного совершенства Будды.
После сказанного все задумались, если это можно так назвать. Каждый переваривал давно известную истину и делал собственные выводы. Но никто не спешил делиться своими умозаключениями. Члены большого собрания продолжали медитировать. Рассеянное поле энергии собиралось-собиралось, как туча перед грозой, и наконец слилось в единое целое.
Сформировалось общее мнение. Слов не произносилось. Общение шло исключительно на подсознательном уровне
Решался великий вопрос Жизни и Смерти в буквальном смысле. Собрание охватила великая скорбь, обретшая вполне материальную форму. Башни монастыря поблекли, почернела позолота. Драгоценности потускнели и не отражали солнечного света. Монахи-прислуги в ужасе побросали предметы культа и принялись за ритуалы. Происходило нечто несуразное даже для посвященных.
Мысль циркулировала между членами собрания и не находила выхода. В голове каждого медитирующего раздавался тревожный крик, всемогущая власть ускользала из рук. Компьютерный разум американцев попытался посягнуть на непосягаемое. Положение ухудшалось смертью Траши ламы. На смертном одре лама дал слишком туманные представления, где искать его Тюльку. Кто и когда переродится в нового Траши ламу? Какая часть света даст владыку монастыря?
Мощнейшая энергия собравшихся Ботхисаттв не могла определить преемника. Похоже, его не было. Он ещё не родился! В нормальных условиях это ничем не грозило. Теперь же, когда многие трапа вышли из повиновения, частью укрывшись за компьютерным гением, частью за иной формой магии – дело обещало принять неблагоприятный для ламаистов поворот. Мало того, вышедшие из повиновения, трапа впрямую объявляли войну ламам! А ведь не было вернее учеников и последователей тюльку. Любой трапа обязан отдать жизнь за тюльку. Только тогда он сможет в будущей жизни переродиться в тюльку. В то же время, если смерть трапа окажется бессмысленной – выше осла ему не подняться!
Женщин среди собравшихся не было. Мужской разум, не смотря на мощнейшие импульсы психической энергии, не в силах был разрешить проблему рождения нового Ламы. И тогда, после многочасового молчания, раздался громкий голос авватары Далай-ламы:
– Надо привлечь Дорджи Бхагмо!
Слова тюльку прямой ветви великого ламы вернули собравшихся в мир действительности. Разрушились лабиринты подсознания, разум мыслителей прекратил путаться впотьмах. Конечно же, нужна женская ветвь великих тюльку, близкая по развитию к Ботхисаттве.
Только Дорджи Бхагмо может разрешить задачу рождения нового ламы!
Энергия собрания сконцентрировалась на поиск женщины тюльку. Мощные волны психического сознания пронеслись над Вселенной. У Алекса Строэна чуть не вышли из строя все компьютеры, попадали с полок предметы культа профессора Акульева. Вскоре выяснилось местонахождение женщины – Россия!
Дух Дорджи Бхагмо явился. Женщина высказала собственные соображения и изыскания.